On the over side [h.s]

Гвен Миллер

- Я на месте, Джулс, - оповещаю я сестру по телефону в вестибюле отеля.

- Я уже начала переживать, - выдыхает она.

- Я была в самолете. Что могло со мной случиться? - усмехаюсь я, не видя причин драматизировать.

- Что угодно. Самолет мог упасть или загореться. А если бы на борту оказался наемный убийца и...

- Остановись, - перебиваю я, не желая выслушивать эти бредни.

Я не хочу, чтобы мне выносили мозг по бессмысленным причинам, особенно, когда я уставшая и пролетела больше половины Америки. Я понимаю, что она никогда не успокоится после трагедии с родителями, но иногда нужно оставлять плохое за спиной и перешагнуть через него. Прошлое должно оставаться в прошлом, потому что именно там ему самое место. То горе через которое мы прошли рука об руку никогда не исчезнет из нашей памяти. Однако жизнь продолжается и нужно понимать, что не все люди враги и не всегда всё заканчивается плачевно.

- Я работаю в полиции. Моя жизнь не может не быть под угрозой.

- Возвращайся домой. Вернем обратно деньги, - живо отзывается она.

- Я позвонила не для выслушивания подобного. Тебе нужно было только пожелать мне удачи, - говорю я, наблюдая на небольшом расстоянии за Гарри, который отдает администратору наши паспорта для заселения в номера.

- Я могу сейчас пожелать тебе удачи.

- Поздно, до завтра, Джулиет, - закончив говорить, я завершаю звонок, не дав ей возможности добавить свою пламенную речь.

Дабы избавить себя от новой порции раздражения, я отключаю телефон, потому что знаю, что Джулиет не оставит меня в покое. Она не понимает, что мне иногда требуется личное пространство.

Через какое-то время Гарри разбирается с регистрацией у ресепшена и возвращается с двумя ключ-картами, а также моим и своим паспортом. И все это он умудряется держать в одной руке, а в другой пачку Marlboro, очевидно в скором времени собираясь закурить. У входа в отель я видела табличку о запрете курения, только Гарри не волнуют правила. Он делает то, что ему вздумается.

- Пошли, - командует он и проходит вперед.

Он идет в направлении лифта в конце коридора, и я следую за ним. Наши чемоданы забирает белбой, стопкой положив их на тележку и заходит в служебный лифт.

Отель выглядит изысканно. Обычному туристу тут нечего искать, если конечно в его кошельке нет более пяти кредитных карточек с десятками тысяч долларов в наличии. Мне бы не хватило моей зарплаты, чтобы снять номер на сутки. Максимум на два часа. Я даже понятия не имею, сколько денег оставил Гарри. И должна ли я как-то возместить оплату? У меня с собой пятьсот долларов, потому что остальное ушло на квартиру, услуги и карманные для Джулс.

Думаю, он не потребует с меня денег, потому что ему известна моя ситуация во всех подробностях. С первой так скажем "зарплаты" я возмещу ему долг, если это потребуется. А пока я буду наслаждаться его джентльменскими манерами и лягу спать в роскошном номере.

- Заходи, рыжик - снова подает он голос, приглашая меня первой войти в лифт.

Я молча захожу внутрь, удивляясь количеству пространства. Сюда могут поместиться десять человек, и никто не будет задыхаться, потому что наверху работает кондиционер, а также вентиляция. Тут пахнет то ли дыней, то ли манго, и от этого становится некомфортнее. Я впервые нахожусь в дорогом отеле и подобное несколько смущает.

Гарри вальяжно заходит внутрь и нажимает на двацатый этаж, после чего прислоняется спиной к стене и изучает меня своими чертовыми изумрудными глазами.

- Что? - мой тон звучит совсем недружелюбно, когда я поворачиваю голову и встречаюсь с его взглядом.

- У тебя месячные? - наплевательски интересуется он, лениво вынимая из пачки сигарету.

- Нет, и не спрашивай меня о таком, - говорю я и прижимаюсь лопатками к лифту, скрестив руки на груди.

- Тебе стыдно говорить с мужчинами о своих кровавых днях? - цепляется он, метнув на меня глазенки, в момент, когда подносит зажигалку к сигарете.

- У меня не кровавые дни, - закатываю я глаза, надеясь, что он отстанет, но естественно он этого не сделает, потому что ему в удовольствие выводить меня.

- Не похоже на то, - ехидно говорит он, медленно выпуская из рта сгустки дыма, что заполняют пространство.

- Если тебя так волнует мой период, могу сообщить, что в этом месяце он уже был, - я смотрю в его глаза, которые сверлять меня насквозь.

- Что с тобой случилось? Десять минут назад ты вела себя нормально, - спрашивает он, сжимая сигарету между жутко потресканными губами.

- Будь добр, оставить меня в покое. У меня нет настроения терпеть твои идиотские колкости, - я поднимаю глаза на панель и вижу, что мы поднялись только на девятый этаж.

- Ведешь себя, как стервозная сука, - внезапно звучит его голос ледяным тоном, и я опускаю руки, сжимая их в кулаки.

- Как ты меня обозвал? - громко спрашиваю я.

- Я сказал "как". Я не имел в виду в прямом смысле, что ты сука, - он замолкает, нагло глядя мне в лицо и криво ухмыляется.

- Это не меняет сути.

- Я не оскорбляю женский пол. Только тогда, когда они заслуживают, - придерживая указательным и средним пальцем сигарету, он втягивает щеки, пропуская никотин через горло в легкие.

- Очень мило с твоей стороны, говнюк, - я использую свою милую улыбку и склоняю голову набок. - Ой, я что в слух сказала? - через пару секунд я фальшиво расширяю глаза и в шоке приоткрываю рот.

- И все-таки, рыжуля, у тебя отвратительный язычок, - двери лифта открываются, и он всучивает мне окурок, пройдя мимо и не смея оборачиваться.

Его самомнение одно из тех качеств, которое я ненавижу в нем. Гарри не волнуется ни о чем, не считая себя. Я не его прислуга, чтобы подбирать за ним мусор. Я не позволю вытирать об себя ноги, несмотря на свои страхи связанные с ним. Гарри до умопомрачения пугает, но существует предел дозволенного, и он его нарушил.

Сжав остатки сигарет между пальцами, я выхожу из лифта и иду за Стайлсом. Остальные ребята не с нами, мы единственные, кто будет проживать на Таймс-сквер в южной части Нью-Йорка. Зейн на такси отправился подальше от нас и должен снять номер в Мидтаун-Уэст. Найл поехал за женой вместе с Луи, который поехал за девушкой. Они тоже разъедутся по отелям, одни в Мюррей-Хил, другие в Шокард. Только Луи и Лиам будут проживать в одном отеле.

Гарри сказал, что они никогда не остаются в одном отеле, дабы не выдвигать к себе подозрений. Если Найл и Стайлс могут светиться вместе, где им вздумается, то Луи противопоказано находиться с ними в людных местах. Он может контактировать на публике с Лиамом и Зейном, против них нет пока абсолютно ничего. Насчет Найла в принципе тоже, поэтому как мне кажется в скором времени ребята решат, что Луи можно будет появляться с ним в людных местах.

Ситуация с Гарри самая сложная, потому что все подозрения выдвинуты на него. Мы с Луи должны исправить это, и я была первой, кто предприняла меры. Майор Купер немного остыл, но он не сходит с мысли, что один из участников пятерки - это Гарри.

Я бы с большим удовольствием выдала его, только моя сестра будет приговорена к смерти. Я подставлю под угрозу остальных ребят, на которых мне тоже плевать. Единственное я буду жалеть Луи. Я пытаюсь смириться с мыслью, что он тоже в пятерке, но за несколько дней не удается.

Дойдя до Стайлса я беру на себя смелость и становлюсь перед номером, который он собирается открыть. Он смотрит на меня, насупив брови и хочет поместить ключ в считыватель, но я ставлю руку на косяк двери.

- Кажется, это твое, - я пользуюсь моментом и засовываю фильтр от сигареты в его приоткрывшийся рот.

- Вот твой ключ от соседнего номера. Забирай и проваливай. Завтра в десять утра будь готова, за тобой придет Зейн, - он убирает бычок со рта, швырнув его на ковер и тушит ботинком, наплевав, что нарушает устав отеля.

- Что ты делаешь? - теперь приходит моя очередь открыть рот от его беспардонности.

- Создаю работу горничным. А теперь уйди в сторону, или я тебя отодвину, - предупреждает он, положив руку рядом с моей у двери.

- Дай мне ключ и верни паспорт, тогда я отойду, - нарушив степень расстояния между нами, я чувствую, как меня начинает дергать, но я стараюсь не подавать виду.

- Твой паспорт я тебе положил в чемодан. А ключ можешь забирать.

Я быстро выхватываю ключ и наклоняюсь, выходя из ловушки, в которую я попала по своей вине. Гарри поворачивает голову назад через плечо, оставаясь в той же позже и гневно смотрит на меня.

Судя по расширенным зрачкам и ноздрям, ему едва хватает терпения, чтобы не ударить меня. Не знаю, использует ли он силу в сторону девушек, но вполне возможно. В его взгляде много злобы, и ему явно плевать стоит перед ним девушка или мужчина, когда его доводят.

- Почему у тебя тогда два паспорта?

- Потому что ты задаешь много дурацких вопросов. Иди в номер, рыжая, - приказывает он, отвернувшись и открывая ключом дверь.

Я фыркаю и движусь к соседней двери с номером двести сорок и прикладываю карту к ручке. Она издает писк, открываясь, и мы с Гарри оба абсолютно недовольные заходим в свои номера и одновременно захлопываем двери.

Я сразу натыкаюсь на чемоданы, которые стоят у входа и тащу их в спальню. Не обращая внимания на дорогие предметы и панорамное окно ведущее на центральную площадь Таймс-сквера, я начинаю рыться в чемоданах в поисках паспорта. Мне удается найти его во втором, но это нисколько не успокаивает.

Я отчетливо видела в руке Гарри два паспорта, и как он воспользовался ими у стойки, пока я вела тираду с Джулиет. Возможно, мне бы удалось узнать, кому они принадлежали, если бы я не вывела его из себя. А делаю я это при каждой нашей встрече.

Оставив чемоданы открытыми, я снимаю с головы очки, положив их на тумбочку из белого дерева и плюхаюсь на огромную двухспальную кровать. Белоснежные простыни мнуться, и я закрываю глаза, подавляя тревожность.

С его сестрой я так и не познакомилась. Данный этап предстоит перед началом аукциона, когда она будет красить и одевать меня. До этого времени Гарри запретил видеться с ней и с Чарли тоже. Я и не сильно горю желанием.

Тяжело выдохнув, я решаю встать и достать нужные вещи из чемодана. Гарри сказал, что мы пробудем тут как минимум полторы недели, поэтому я не хочу постоянно рыться и открывать чемодан в поисках нужных предметов. Номер в моем распоряжении, и я распределяю некоторую часть одежды по предоставленному огромному белому шкафу, что не имеет ручек и открывается при нажатии.

От недавнего пройденного стресса и злости мой желудок урчит, напоминая, как сильно я люблю поесть. У меня есть два варианта: спуститься в ресторан или заказать еду в номер и до завтрашнего дня никуда не выходить. Я выбираю второй и звоню по телефону на кухню, попросив принести что-нибудь не из меню завтрака. Сейчас в Нью-Йорке одиннадцать утра, на два часа больше чем в Денвере.

Я заказываю грибной крем-суп с хлебными сухарями, любимую пиццу с салями только небольшую порцию. И на десерт шоколадный мафин с апельсиновым соком. Гарри предупредил в самом начале, что я могу заказывать еду, в любом случае деньги будут изъяты с его личного счета. Мне не сложно воспользоваться его добротой, тем более я буду рада немного разорить его. От нескольких сотен долларов он точно не обднеет.

Перед приходом официанта, я звоню майору Куперу и докладываю, что Гарри велел сказать:

- Мы недавно заселились в отель. У Гарри есть вторая работа, как я вам и говорила, сэр, - я поджимаю губы от бесстыдного вранья, которое дается с трудом, но не так плохо, как если бы я находилась с ним в одном помещении.

- Что за вторая работа? - сразу спрашивает он.

- Помимо транспортной логистики, Гарри занимается организацией аукционов и благотворительных фондов. Поэтому на его счет продолжают капать деньги, - отвечаю я изученный текст, который мы обсудили с Гарри, пока ехали сюда на такси.

Мы решили, что будет подозрительно, если он окажется банкротом, но при этом на его счету будут десятки миллионов долларов. Пожертвования он будет присылать анонимно, а вот участвовать в мероприятиях несмоненно.

- Как это происходит? - спрашивает он подробности, которые я сама толком не поняла до конца.

- Он работает через интернет. Акционеры пишут ему, и он организовывает процесс мероприятия, приглашая богатых людей, прессу, нанимает персонал, поваров, берет в аренду аппаратуру...

- Достаточно, ты можешь не продолжать, - перебивает он, поняв концепцию. - И сколько ему платят?

- Э-э... - я теряюсь, но стараюсь быстро взять себя в руки. - Гарри хвастался, что ему выплачивают тридцать пять процентов от прибыли за мероприятие.

- Вот откуда у этого мошенника столько денег появляется за сутки на счету. Это почти половина от набранной суммы.

- Да, но он больше не будет вкладываться в детские дома и приюты. Гарри так останется на мели.

- Я тебя понял. Внимательно следи за ним и докладывай о каждом его шаге. Возможно он водит тебя за нос и на самом деле занимается совсем другим.

- Я обязательно буду рассказывать все, - конечно нет.

- Куда вы улетели?

- Канзас, - вру я, потому что данный штат находится по соседству с Колорадо.

- Хорошо, жду дальнейшей информации.

- До свидания, сэр.

Я завершаю вызов и в мой номер стучатся. Я открываю дверь и официант заходит с тележкой полной еды. Я благодарю и, когда он уходит, я второй раз за день завтракаю. Остатки дня я провожу за просмотрами сериалов от Netflix и некоторым количеством заказов в номер. С Гарри я не контактирую, как и он со мной. Единственное к вечеру я слышу два стука и когда иду к двери, вижу на полу белый большой конверт, который кто-то просунул через нижнюю щель.

Я его беру и вижу инициалы «Г. С.», отчего мгновенно догадываюсь от кого конверт. Я открываю его и внутри оказывается копия контракта. На первой странице отчетливо пишет, что оригинал будет только у Гарри, и если я порву копию - это никак не повлияет на аннулирование сделки. Расторжение контракта включает в себя оплату с моей стороны в несколько миллионов долларов, а также угрозу для близких.

Я расстраиваюсь, видя данные пункты и бросаю бумаги на кровать, чтобы перед сном пометить и окончательно осознать действия с моей стороны. День проходит медленно, и я этому рада, потому что не хочу завтра ни с кем видеться, но мне придется. Всю неделю кто-то из парней будет работать со мной, чтобы подготовить к предстоящему аукциону. Каждый из них является уникальным мошенником с индивидуальными особенностями, которые каким-то образом должны появиться и у меня.

С грузом мыслей я плюхаюсь животом на кровать и уткнувшись лицом в подушку, засыпаю в этом положении. Мне требуется несколько минут, чтобы заснуть, потому что перелет вымотал до неподвижного состояния.

*~*~*~*~*
Я забываю поставить будильник и к утру сквозь сон слышу громкие удары в дверь. С каждой секундой они становятся сильнее и звучнее, отчего я резко просыпаюсь. Я хватаю телефон, глядя на время и вижу, что сейчас только восемь часов утра. Я хмурюсь, не понимая, кто так резво пытается вломиться сюда.

Фыркнув, я поднимаюсь и иду к двери, сонная распахивая ее. Я вздрагиваю, когда сжатый кулак с серебряными кольцами на пальцах останавливается в сантиметре от моего лица. Около большого пальца я вижу черный крест и понимаю, что это Гарри.

- Доброе утро, рыжуля,- безразлично говорит он, опуская кулак и проходя внутрь как обычно без приглашения.

- Ты чуть не сломал мне нос, - я закрываю дверь и разворачиваюсь к нему с лицом полным замешательства.

- И? - как ни в чем не бывало спрашивает он, шагая по номеру и забирая мой рюкзак со стола.

- Мог бы ради приличия извиниться, - говорю я за его спиной.

- Я бы не сломал его тебе. Мне не за что извиняться, - он берет мой телефон с кровати и засовывает его в рюкзак.

- Что ты делаешь? И почему пришел ты, если сегодня я работаю с Зейном? - я подхожу к нему и тяну руку, чтобы выхватить рюкзак.

- Собираю тебе сумку. Я отвезу тебя в отель к Зейну. Ему нельзя тут светиться, - он поднимает руку, не дав мне забрать его и запихивает в него конфеты со стола и бутылку воды.

- Я могу без твоей помощи собраться и добраться до него, - протестую я, снова пытаясь забрать свою вещь, но Гарри быстро реагирует.

- Не можешь. Иди умойся, у нас нет времени, - приказывает он, закрывая рюкзак и закидывая его себе на плечо.

- В контракте не было указано, что я должна ходить за тобой хвостиком, - сужаю я на него глаза, сделав к нему один небольшой шаг.

- Да что ты, - Гарри повторяет за мной, но его шаг по сравнению с моим гигантский, отчего я испытываю порывы тревожности.

- Две минуты... и я буду готова... - я проглатываю ком в горле, глядя в его пустые глаза снизу-вверх и с неприятным чувством дрожи на ногах прячусь в ванной.

Я умываю лицо и руки жидким мылом с холодной водой, а затем стараюсь быстро, но тщательно почистить зубы. Волосы я оставляю распущенными и небрежно расчесываю, зная, что после будет тяжело восстановить их. Гарри через комнату просит, чтобы я поторопилась, но мне нужно переодеться.

- Выйди, я хочу надеть чистые вещи, - говорю я, вылезая из ванной.

- Жду тебя в коридоре, - он не спорит и выходит, отчего я несколько удивляюсь.

Я ожидала, что он начнет издеваться и скажет, что ничего особенного не увидит. В его постели явно были длинноногие и стройные модели, поэтому ему было бы плевать на мое тело.

Я переодеваюсь в черные длинные лосины и белую майку, чтобы мне было удобно. У входа я надеваю свои черные кеды и, последний раз взглянув на себя в зеркало, закрываю номер с помощью ключ-карты.

Гарри опирается спиной на стену с правой стороны и отталкивается от нее, как только я выхожу. Мы молча движемся к лифту и также не нарушая тишины, заходим в него.

Мой желудок урчит, и я отворачиваюсь, испытывая стыд от настолько ярого звука. Но оттого, что я отвернулась от Гарри, это не значит, что он не видит, каким красным стало мое лицо. Я отвернулась к зеркалу и его глаза нашли мои. Я увожу взгляд, переминая пальцы и кусаю нижнюю губу, надеясь, что он никак не прокомментирует мой голод.

Лифт добирается до первого этажа, и мы выходим. Гарри идет впереди, а я топчусь сзади, как потерянный ребенок. Люди косо смотрят на нас, непонятно о чем думая, и я решаю догнать его, чтобы всем не казалось словно я его марионетка.

Мы выходим на улицу и шум Нью-Йорка окружает со всех сторон. Я будто попала в другую Америку, где нет места умиротворению. Огромные пентхаусы, спешащие люди, немыслимое количество таксистов и тяжелый воздух. У некоторых маленьких магазинчиков сидят бездомные. Их тут больше, чем обычных людей и это заставляет растраиваться.

Нью-Йорк является почти самым опасным городом, славясь наркотиками, которые люди спокойно могут употребить в людных местах. Тут происходят частые массовые убийства и воровство. Можно не заметить, как из твоих рук будет украдена сумка.

Я подхожу поближе к Гарри, который достает свой айфон и созванивается с кем-то. Он не обращает должного внимания на атмосферу вокруг, видимо потому что Нью-Йорк для него такой же обычный город, как и другие, в которых он побывал.

- Зейн, мы немного задержимся, - говорит Гарри, и я перевожу глаза от мужчины с женщиной, что роются в мусорке на него. - Ты можешь пока попросить Найла распечатать пропуски и подготовить фальшивие паспорта, как вчера.

О каких фальшивых паспортах идет речь? Неужели вчерашние паспорты, которые были в руках Гарри подделка?

Поэтому он не хотел показывать их мне.

- К двенадцати я привезу ее, - заканчивает он и завершает вызов, повернувшись ко мне. - Тут недалеко есть отличная закусочная, мы там позавтракаем.

- Разве мы не опаздываем?

- Уже нет. Ты голодная, и я кстати тоже, - проговаривает он, и я раскрываю рот, даже не думая о том, что он собирается позаботиться о моем приеме пищи.

- Не глазей и пошли, - мрачно отзывается он и обходит меня, двинувшись к светофору.

Я иду за ним, и мы переходим дорогу, когда машины останавливаются, сливаясь с остальными людьми. Звук сирены эхом доносится по улицам и такое ощущение, словно он вообще не прекращается. Полиция проезжает каждые пять минут, и это не может не раздражать.

Люди привыкли к суматохе, окружающей их, но я нет, и поэтому у меня начинает болеть голова. Пройдя пару кварталов, мы останавливаемся у небольшой закусочной с вывеской "Лос Такос Но", где можно посидеть как снаружи так и внутри. Судя по очереди заведение славится тако и мексиканской кухней. Я больше предпочитаю итальянскую, но острое я тоже люблю, особенно разнообразные соусы, которые придают пикантности блюду.

- Проходи, рыжуля, - Гарри открывает стеклянную дверь и дает право зайти мне первой.

- Спасибо, - я захожу внутрь и в нос ударяет запах жареной свинины вперемешку с чили-соусом.

Консистенция совсем неплохая и даже приятная, отчего мой желудок снова урчит и скручивается, изнывая от пустоты. Тут готовят еду с открытой стенкой и можно понаблюдать за процессом. Большинство людей берут еду с собой, поэтому мест внутри оказывается достаточно.

Мы занимаем одно у окна, расположившись на красных кожаных диванчиках. Гарри садится по какой-то причине возле меня, и это напрягает. Я не хочу быть настолько близко к нему, потому что это может довести меня. Я решаю отсесть на другой диванчик, на что он усмехается и берет меню.

Я тоже беру меню и мои глаза разбегаются от количества вредной еды. Цены самые доступные, хочется заказать кучу всего, но желудок не сможет уместить столько еды.

- Можем выбрать кукурузную или пшеничную лепешку и к нему мясо с соусом. Проще говоря тако, - оповещает Гарри, разглядывая меню. - Либо кесадилью или мулитас.

- Что такое мулитас? - поднимаю я глаза с меню на него, нахмурившись.

- Тоже самое, что кесадилья. Это сыр, любое мясо на твой выбор, лук и кинза, уложенные слоями между двумя кукурузными лепешками, - объясняет он.

- Звучит весьма аппетитно, - хмыкаю я и к нам подходит длинногая официантка.

Она ярко улыбается, привлекая к себе большую часть мужского пола и, когда ее глаза смотрят на Гарри, ее улыбка становится шире. Девушка будто увидела дизайнерскую сумочку за копейки. Меня это поражает до глубины души. Я не привыкла видеть людей, у которых настроение становится лучше из-за кого-то.

- Добрый день, мистер Элфорд. Вы определились, что будете заказывать? - вежливо спрашивает она и меня охватывает недоумение из-за фамилии, которую она произнесла.

Гарри никак не реагирует на ее обращение, но кидает на меня быстрый и строгий взгляд, приказав подобным образом помалкивать. Я киваю, осознав, что так и должно происходить.

- Да, мне, пожалуйста лепешку из пшеничной муки с маринованной свининой и гуакамоле, - вежливо говорит он, подняв голову к девушке, которая кивает и записывает заказ.

- А, вы... э-э... - заикается она, метнув глаза на меня, ведь ей неизвестно мое имя.

- Я... - мой взгляд застывает на Гарри, потому что я понятия не имею, что говорить.

- Вы не знаете как вас зовут? - выгибает девушка бровь, усмехаясь.

- Нет, мы на днях распилась, вот она и не знает, может ли представиться, как моя любимая жена, - выходят изо рта Гарри данные слова, и я под столом сжимаю свои бедра, придя в еще большую растерянность. - Да, дорогая? - Гарри глубоко заглядывает в мои глаза, скрывая серьезность под добродушной улыбкой.

- Да, да, - киваю я, как идиотка, готовая спрятаться под столом от ситуации. - Я миссис Элфорд, - подтверждаю я, совсем неубедительно.

- Ух ты, я вас поздравляю! - воссторгается девушка, словно мы ее давние друзья. - Это потрясающая новость!

- Спасибо, - тихо бормочу я.

- Ну же, любимая, закажи что-нибудь. Не стесняйся, - ехидно ухмыляется Стайлс, облизнув вишневые губы.

- Конечно, дорогой, - я еле заставляю себя это произнести с улыбкой. - Я буду тоже самое, что и мой муж, - голос полон волнения, но девушка ничего не замечает.

- Записала. Что-нибудь из напитков желаете? - спрашивает она глядя то на меня, то на "моего любимого мужа".

- Одну обычную колу и одну вишневую, - говорит Гарри, и я несколько поражена тем, что он запомнил, какую газировку я люблю.

- Хорошо. Я очень рада, что вы нашли себе такую красивую жену, мистер Элфорд. Надеюсь, вы ко мне еще зайдете. Приятного вечера и аппетита. Заказ можете забрать у стойки через десять минут, - искренне говорит девушка, заводя меня в полный тупик непонимания.

- Спасибо, Давина. Мы обязательно зайдем до отъезда.

- Об оплате можете не беспокоиться. Завтрак за мой счет, - также добавляет она и теперь мой рот открывается.

- Не стоит, - отказывается Стайлс

- Это меньшее, что я могу сделать для вас.

- Займись лучше заказами.

- Хорошо, мистер Элфорд. До свидания миссис Элфорд, - услужливо говорит она и покидает нас, направившись к другому столику.

Я смотрю на Гарри строгим взглядом, ожидая, когда он начнет объяснять сложившуюся ситуацию. Мой взгляд достаточно испепеляющий, чтобы понять, как я недовольна произошедшим. Единственное, о чем я могу догадаться, что Стайлсу нельзя светиться в городе, ведь по предоставленной информации Куперу, мы с ним находимя в Канзасе. Девушку он знает не первый день, и тут он появляется часто, но при этом не говорит своего настоящего имени. Посторонним не особо нужно знать, ведь они не смогут заглянуть ему в паспорт, дабы удастовериться, что он тот, за кого себя выдает.

Гарри совсем не просто так скрывает свое имя, ему нужно это делать по личным причинам во избежания проблем. Но что, если его проблемы то, что я могу использовать? Не думаю, что ему хотелось, чтобы я узнала, что он скрывает свое настоящее имя. Он сам виноват, что притащил меня в закусочную, в которой его знают. Теперь я сомневаюсь, что его настоящее имя Гарри Стайлс. Он мог обмануть меня так же, как и официантку Давину. Ребятам известно, что он Гарри, но вдруг его зовут иначе и каждый из нас его личная марионетка, которую он использует в своих целях.

Моя теория вполне может быть действительной, ведь Гарри единственный из пятерки, о ком я ничего не знаю. Он самый скрытный среди остальных и по его глазам невозможно отличить правду от лжи. В этих изумрудах прячется что-то невообразимо темное и поглащающее прошлое, которое отрицательно влияет на него.

- Хватит сверлить меня, рыжуля. Тут мы не будем об этом говорить, - выдает он, бросая в мою сторону холодный взгляд.

- Тебя хоть Гарри зовут? - спрашиваю я с полной серьезностью в лице.

- Да, можешь спать спокойно, - грубо говорит он, отворачивая голову к большому панорамному окну на всю стену.

- Я не виновата, что твоя очередная знакомая назвала тебя чужим именем, - я еле сдерживаю себя, чтобы не назвать девушку подстилкой, потому что она совсем так не выглядела, даже несмотря на расстегнутые пуговицы.

Мне просто очень хочется позлить Гарри, но я решаю воздержаться от данной затеи, чтобы мне удалось поесть перед работой с Зейном.

- Это фамилия, - придирается он к словам с жатой челюстью, разглядывая высокие здания.

- Больше не смей на людях представлять меня своей женой.

- Тебе просто не понять, что такое скрываться. И в контракте указано, что ты должна выполнять любые мои приказы за исключением интимных.

Какой же он напыщенный козел.

- Я не хочу быть твоей женой.

- А ты ею никогда не будешь. Мне не нравятся рыжие, - приближается он ко мне через стол, ухмыляясь и резко встает, направившись к стойке выдачи, когда на экране сверху высвечивается номер нашего столика.

Я поворачиваю голову через плечо, глядя ему в след и чувствую неприятный осадок, словно меня оскорбили за мой цвет волос. Мне плевать, что он сказал касательно женитьбы. Я не стремлюсь к браку, потому что не вижу в нем истинных причин и выгоды. Но то, что он выделил рыжий задевает и огорчает.