Отчаяние
Ливия с трясущимися руками стояла в детской. Ноги были ватными, а голова кружилась. На руках она держала маленького Эйрона, который безутешно плакал из-за суеты вокруг. Однако Ливия не обращала на всё это своего внимания, она была погружена в нескончаемый поток мыслей. Перед глазами всплывали картины недавно произошедшего убийства. Кровь стыла в жилах, когда в ушах воспроизводился звук, как острое лезвие ножа ездит по плоти месячного ребёнка.
Рука легла на плечо девушки, выводя её из воспоминаний. Кристон Коль просил описать убийц, но Ливия слышала его голос, словно он находился на другом континенте. Она не могла зафиксировать своё внимание на нём. Отступив назад она упёрлась спиной в холодную каменную стену и скатилась по ней на пол, поджав к себе ноги и прижав сына к груди. Её голова судорожно металась в отчаянии всего происходящего.
- У Джейхейриса будут похороны, - тяготу комнаты развеял неуверенный голос Алисенты, - нас попросили ехать позади в повозке...
- Нет, - Ливия подняла взгляд на мать. - Так не будет.
- Я тоже не хочу этого, - Алисента присела перед дочерью, забрав из её рук младенца, - но удар по королю - удар по державе. Общая скорбь сблизит нас с народом.
- А я этого не хочу! Кто они такие?
- Придётся притвориться, - Алисента убрала волосы с лица дочери, заправив их за уши. - Я понимаю, что ты чувствуешь...
- Нет, не понимаешь! У тебя на глазах не резали твоего ребёнка! Ты не слышала этот ужасный звук лезвия, ты не знаешь, что это такое... - Ливия начала истерически кричать смотря в глаза матери. Служанки забрали Эйрона и отнесли в другие покои, чтобы успокоить его.
Алисента пыталась сдержать поток слёз. Она придвинулась к дочери и обняла её, прижимая к груди.
- Зачем это всё, матушка?
- У правителей есть долг перед народом.
- Семья важнее долга.
***
Люди толпились на улицах. Ливия сидела рядом с матерью в повозке. На голову был накинут чёрный платок. Перед ней ехала колесница с телом её мёртвого сына. Сердце ныло в груди обливаясь кровью. Руки тряслись от пережитых эмоций. В ушах отдавался звук бьющихся копыт о каменную дорогу. Девушка крепко держала Алисенту за руку, пытаясь успокоиться.
- Узрите что сотворила Рейнира Таргариен!
Люди заглядывали в колесницу и в повозку. Ливию это очень напрягало, однако голос мужчины заставил прийти её в себя. Она перевела взгляд со своих ног на мать.
- Рейнира не могла... Она... Она..мы вроде... Она не могла так поступить...со мной...
Алименты с сочувствием посмотрела на дочь, крепче сжав её руку.
- Мне плохо...голова кружится...мне нужен Эйгон. Где он? - Ливия начала мотать головой, осматривая народ. Перед глазами начала расплываться картинка.
Спустя пару часов все вернулись в замок. Ливию сопроводили в её покои, куда привели Мейстера, чтобы тот осмотрел её.
- Просто дайте мне увидеть Эйгона... - Ливия встала с кровати, но Мейстер остановил её.
- Вам нужен покой. Следует отлежаться в постели и поспать, чтобы восстановить силы.
- Мне ничего не нужно, кроме как увидеть моего мужа! - Ливия вновь перешла на отчаянный крик и вышла из своих покоев. Дверь напротив была закрыта. Королева сделала несколько неуверенных шагов и прошла к двери открыв её. Эйгон сидел на своей кровати. Его пальцы нервно перебирали золотое кольцо. Тихие всхлипы заполнили комнату. Сердце Ливии сжалось ещё сильнее.
- Эйгон... - её голос был тихим, почти бесшумным. Однако парень поднял голову и посмотрел в её сторону. Его глаза были красными от слёз.
- Солнце...прости меня...
Ливия не сдерживаясь бросилась в объятия парня со слезами на глазах.
- Ты не виноват, ни в чём, - королева уткнулась лицом в шею парня. Слёзы стекали по её щекам, а голос дрожал от отчаяния.
- Тебе пришлось видеть это...ты ехала в повозке на показ всем, после того, что произошло... - Эйгон гладил волосы девушки, обнимая её одной рукой.
- Я ненавижу их...
- Убийца наказан. Он поплатился за содеянное. А Рейнира поплатится за это.
- Она не могла...
- Но сделала это, - Эйгон немного отодвинулся, чтобы посмотреть на супругу. Он взял её лицо в руки. Его большие пальцы гладили щёки девушки.
- За что?..
Эйгон мягко поцеловал Ливию в лоб и прижал в объятиях. Парень лёг на подушку, а Ливия положила голову ему на грудь. Они проходили через боль вместе. Скорбили вместе. Отчаяние, которое заполнило их сердца, начало улетучиваться благодаря их поддержке.