маски равнодушия
Вечерняя смена на подработке, казалось, тянулась вечно. Им Е Рин, уставшая, брела по знакомым улицам, уже погрузившимся в предрассветную тишину. Тени от фонарей растягивались, танцуя на влажном асфальте, и каждая из них казалась чужой. Она свернула в узкий, плохо освещенный переулок, чтобы срезать путь, и именно там её настигла опасность.
Чья-то сильная рука резко схватила её, затягивая в тёмную нишу между мусорными баками и граффитированной стеной. Е Рин вскрикнула, но крик застрял в горле. Она не растерялась: годы тренировок, пусть и не столь экстремальных, как последние дни, дали о себе знать. Она резко ударила локтем назад, пытаясь вырваться, её нога метнулась в пах, но вокруг неё уже была целая группа парней. Их грязные усмешки и пьяные голоса окружили её. Она била, царапала, отбивалась изо всех сил, но надолго ее не хватало и их было слишком много. Руки хватали её, срывая одежду, прижимая к холодной стене. Паника начала подступать, угрожая поглотить её волю к сопротивлению.
В этот момент, когда отчаяние почти задушило её, воздух разорвал оглушительный звук выстрела. Первый выстрел – прямо в бок одного из нападавших. Его тело безвольно рухнуло. Второй – в плечо другого, и тот с воем отшатнулся. Третий пронзил воздух, заставляя остальных замереть.
Из тени, словно призрак, вышел Ма Мин Хван. В его руке был пистолет, а на лице играла его фирменная, легкая, беззаботная усмешка, которая в данных обстоятельствах выглядела особенно жутко.
— Кажется, вы не поняли, — спокойно произнес он, делая шаг вперед, — с этой девушкой так нельзя. Она не игрушка. А вы, ребята, выглядите так, будто забыли свои манеры.
Парни, охваченные диким страхом, не дожидаясь продолжения, бросились врассыпную. Их крики ужаса быстро затихли вдали.
Мин Хван опустил пистолет. Перешагнув через лежащее тело, он подошел к Е Рин. Она стояла прислонившись к стене, тело было в отпечатках крови, одежда в некоторых местах чуть не разорвана, глаза широко распахнуты от пережитого шока.
— Они успели что-нибудь сделать? — спросил он, и на этот раз в его голосе, несмотря на обычную небрежность, проскользнула необычная, едва уловимая нотка беспокойства.
Им Е Рин медленно покачала головой, её лицо оставалось холодным и отстраненным, хотя внутри всё ещё бушевал ураган.
— Нет, — тихо ответила она. — Я в порядке. Она попыталась оттолкнуться от стены и уйти, но Ма Мин Хван, неожиданно для самого себя, протянул руку и мягко, но крепко взял её за запястье. Девушка замерла, её взгляд встретился с его. Он по-прежнему ухмылялся, но в глазах читалось что-то, что он старательно прятал.
— Ну, нет, милая, — произнес он, его тон был легким и дразнящим, но хватка на её руке не ослабла. — Куда же ты так спешишь? Не хочешь обменяться любезностями после такого... внезапного свидания? Или ты собираешься продолжать делать вид, что меня не существует, а твоя жизнь — это исключительно твоя проблема? Я тут, знаешь ли, на ночь глядя, спасаю тебя от очень неприятных господ, а ты даже спасибо не скажешь? Обидно, знаешь ли. Моё эго страдает.
Е Рин пыталась вырвать руку, но он не отпускал.
— Отпусти, — потребовала она. — Ты не должен был...
Ма Мин Хван, неторопливо шагнув вперед, приблизился к Им Е Рин, которая, несмотря на пережитый ужас, продолжала сохранять ледяное спокойствие, как будто произошедшее её совершенно не затронуло. Он привычно изобразил на лице лёгкую, небрежную ухмылку.
— Не должен был? Да, конечно, — театрально закатил глаза Мин Хван. — Я же знаю, ты у нас тихая мышь в любой ситуации. Просто очень скучно стоять в сторонке, когда вокруг такой экшен. Так что, всё-таки, почему ты так от меня отстраняешься? Боишься запачкаться?
Е Рин, наконец, повернулась к нему. Её глаза были пронзительными, но лишенными видимых эмоций, словно застеклёнными. — Почему я могу тебе доверять? — Её голос на долю секунды дрогнул, когда она продолжила: — Ты угрожал матери Га Мина. Угрожал Ли Хан Ген, которая хотела организовать дисциплинарный комитет. Твои с Хан Улем угрозы, не просто пустые слова. Ты играешь с жизнями, я молчу про чувства. Я не хочу делать себе же больно и подвергать опасности близких.
Мин Хван чуть поднял бровь, и в его глазах мелькнуло что-то нечитаемое, но привычная усмешка не исчезла.
— Я польщён, что ты так внимательно следишь за моей... хм... внеклассной деятельностью. Но угрожал? Я бы сказал, это было скорее «мотивирующее общение». Иногда люди просто нуждаются в правильном толчке, чтобы понять свою... приоритетность. И иногда лезут не туда куда надо.
Е Рин покачала головой, её плечи чуть опустились в невидимом вздохе.
— Мы разные, — тихо произнесла она, её взгляд скользнул по тёмному переулку, полному теней. — Я не хочу иметь с этим ничего общего. С тобой. Я... я боюсь. Боюсь того, что ты делаешь, и того, во что можешь меня втянуть.
Мин Хван сделал шаг ближе, его взгляд был по-прежнему цепким, но тон оставался непринужденным.
— Боишься? Ну, это уже интереснее. Но я же не предлагаю тебе близко общаться, просто хочу чтобы ты не игнорировала мое нахождение рядом. А что, если я скажу, что противоположности притягиваются? Ты вся такая правильная и спокойная, а я... ну, я весь такой неправильный и жизненный. Но ты упряма, это я уже понял.
Е Рин прикусила губу. Её взгляд скользнул мимо него, к далёким огням города. Она не знала, что ответить. В её голове не было логического опровержения его последним словам, хотя нутро кричало о неприятии.
Мин Хван заметил её молчание. Его усмешка стала чуть мягче, он чуть отступил, давая ей пространство.
— Ладно, ладно, — сказал он, его голос стал чуть серьезнее, но без пафоса. — Вижу, что ты не в восторге от идеи стать моей напарницей по... преступлениям. А что, если так? Ты ведь хочешь отомстить тому, кто убил твоего отца, верно? И я знаю, кто он. А ты можешь не справиться одна. Не в этом городе, не в этом мире. Он не играет по твоим правилам.
Он сделал паузу, позволяя своим словам повиснуть в воздухе.
— Так вот, — продолжил Мин Хван, вновь возвращая на лицо свою обычную, лёгкую усмешку, — Я не предлагаю становиться кем-то важным и близким друг для друга. Просто... не пытайся делать вид, что меня нет, когда я рядом, чтобы прикрыть твою спину. Ты не обязана мне доверять, просто... не мешай мне быть здесь. И тебе не придется бояться так сильно. Это не про дружбу, это про выживание. Согласись, что тебе не помешает кто-то, кто разбирается в том, как эти игры работают. Пока ты ищешь его, я буду рядом. Побуду можно сказать твоим телохранителем.
Е Рин медленно повернула голову к нему. Маска равнодушия, которую она так тщательно строила, едва заметно дрогнула. В её обычно холодных глазах промелькнула тень усталости, а затем что-то похожее на очень осторожную, почти отчаянную надежду. Она посмотрела на его протянутую, будто в предложении сделки, руку, затем на его лицо.
— Хорошо, — произнесла она после долгой паузы, её голос был тихим, но уже не столь жёстко холодным. — Но... только пока.
Ма Мин Хван довольно улыбнулся. В его глазах мелькнул настоящий, хоть и быстро скрытый, огонёк удовлетворения.
Е Рин ничего не ответила. Она лишь слегка кивнула, отвернулась и, продолжая свой путь, медленно побрела дальше. Её плечи всё ещё были напряжены, но шаг стал чуть менее неуверенным. Маска равнодушия была на месте, но теперь она была покрыта едва заметными трещинами, сквозь которые проглядывали усталость, надежда и осторожное, едва уловимое принятие.
Е Рин, пройдя несколько шагов, вдруг резко остановилась. Она медленно повернулась к Ма Мин Хвану, её холодный взгляд был устремлен прямо на него. В её глазах, обычно таких отстранённых, мелькнул огонёк настоящей, непривычной для неё любознательности.
-Почему?
Ма Мин Хван остановился, его усмешка на мгновение замерла. Он чуть моргнул, внутренне застигнутый врасплох этой прямой, нехарактерной для нее, ноткой.
-Почему что? Я же вроде все объяснил.
Ее голос все еще тих и холоден, но в нем появилось что-то, что требовало ответа.
-Почему ты мне помогаешь? Зачем тебе быть рядом?
Ма Мин Хван внутренне чертыхнулся. Вот оно. Прямой вопрос. Придется выкручиваться, чтобы не выдать себя. Он снова натянул на лицо свою самую небрежную и циничную усмешку, чуть приподняв бровь.
-А так ты об этом? Ну, это же очевидно, Им Е Рин. Во-первых, ты довольно интересная. Ты как та загадка, которую очень хочется разгадать. Вроде бы такая ледышка, а потом вдруг бросаешься на других. Это, знаешь ли, неплохо развлекает. Мои вечера стали гораздо ярче. -Он сделал паузу, оценивая ее реакцию. Ее глаза не дрогнули, но в них появилось что-то похожее на легкое раздражение, смешанное с подозрением.
- Во-вторых, скука. Да, именно она. Этот город, знаешь ли, довольно пресный без хороших... авантюр. А ты, с твоей жаждой мести и неумением держать себя в руках, просто идеальный источник адреналина. Считай, что ты мой личный аттракцион. Я спонсирую твои приключения своей защитой, а ты даришь мне острые ощущения. Выгодно, не правда ли?
Он чуть склонил голову, его усмешка стала шире, словно он наслаждался собственной ложью. Никаких чувств, никаких лишних вопросов.
Е Рин молча смотрела на него. Её лицо было всё так же неподвижно, но что-то внутри неё боролось. Она чувствовала, что его слова — это лишь маска, что за его цинизмом скрывается что-то ещё, что-то, что он старательно прятал. Её холодный взгляд задержался на его глазах, пытаясь прочесть истину. Усмешка Мин Хвана выглядела слишком безупречной, слишком наигранной. Она медленно отвернулась, её плечи чуть опустились. Маска равнодушия не треснула окончательно, но стала ощутимо тоньше, почти прозрачной. Она не верила ему полностью, но и отвергнуть его ложь не могла.
Ее голос был чуть тише, чем раньше, и в нем промелькнула едва уловимая нотка обречённости.
-Понятно.
Она снова пошла вперед, оставляя Мин Хвана позади. Он смотрел ей вслед, его усмешка исчезла, и на лице проступило выражение, которое он так тщательно прятал: смесь облегчения, что она не стала копать глубже, и какой-то странной, нежной печали.