Глава -1
На крыше школы пахло сигаретами и дождём, который только что закончился.
Кён Джун сидел, откинувшись на холодные перила, глаза прикрыты, в ушах — Nirvana.
Курт Кобейн кричал о чужом одиночестве, а Джун будто находил в этом своё.
— Слышал? — где-то сбоку заговорил один из пацанов. — К нам новая девчонка перевелась. Миленькая.
— Да кому она нужна, — хмыкнул другой. — Лучше скажи, кто будет в старте на матче?
Смех, пинки кроссовками по крыше, разговоры вполголоса.
Кён Джун не слушал. Ему было всё равно.
Наушники закрывали мир, и этого было достаточно.
В его вселенной был только голос, только гитара, только ударные.
И вдруг.
— Я тоже люблю этого исполнителя, — прозвучало тихо, но так близко, что он снял наушник.
Он резко обернулся.
За ним стояла девчонка — белая блузка ещё слишком аккуратная для этой школы, волосы растрёпаны ветром.
Она улыбалась так, будто не боялась ни его, ни этой крыши, ни того, что вокруг.
— Что? — прищурился Джун, словно хотел убедиться, что ослышался.
— Nirvana, — сказала она и кивнула на его плеер. — У меня дома кассета есть. "Nevermind".
Она говорила так просто, как будто это не было признанием, как будто это не разрушало его привычный кокон.
Джун затянулся, выпустил дым в сторону неба и впервые за долгое время улыбнулся краешком губ.
— Ну, — сказал он, затягиваясь и не глядя на неё, — не все такие безнадёжные.
— Это ты про себя сейчас? — Миён склонила голову, чуть насмешливо.
Он скользнул по ней взглядом. Узкие глаза прищурились, как будто хотел прожечь насквозь.
— А ты вообще кто?
— Новенькая. — Она ухмыльнулась. — А ты что, главный тут? Ректор, может?
Он фыркнул.
— Иди учи свои уроки, новенькая. Здесь тебе не кружок любителей кошечек.
— А жаль, — парировала она. — Я бы привела. Смотришь ты так, будто тебя котёнок никогда не любил.
Пацаны сзади прыснули, переглянулись. Но Джун не обернулся — только сжал зубы и сунул наушник обратно в ухо.
Миён же не ушла. Она сделала шаг ближе, опёрлась на перила рядом с ним и спокойно сказала:
— Знаешь, у "The Beatles" есть строчка: Living is easy with eyes closed. Ты как раз такой. Закрыл глаза — и будто живёшь.
Он всё-таки снял наушник.
— Умничаешь?
— Просто проверяю, умеешь ли ты слушать, кроме как свои барабаны.
Он задержал на ней взгляд чуть дольше, чем собирался.
И впервые подумал, что эта девчонка — не такая простая, как показалась.
— Ладно, не буду мешать твоему торжественному процессу, — с фальшивой серьёзностью сказала Миён и махнула рукой, как будто прощалась с королём на троне.
— Курить до дыр — это ведь твой талант, да?
Кён Джун прикусил фильтр, прикрыл глаза и сделал последнюю затяжку.
Дым расплылся в холодном воздухе ранней весны, будто растворяясь вместе с его усталостью.
Он спокойно затушил окурок об железные перила.
Миён ушла, а он остался на крыше, один. И, почему-то, впервые заметил — в наушниках стало чуть тише.
---
Коридоры шумели, скрипели кроссовками, пахли мелом и мокрой формой после дождя.
Миён открыла дверь в новый класс — как в чужую комнату, где всё уже расставлено, и ей пока нет места.
— О, новенькая, — лениво пробормотал кто-то на задней парте, даже не поднимая головы.
— Садись куда хочешь, — бросил учитель, пролистывая журнал.
Она прошла вдоль парт, держа в руках тетрадь и книги слишком аккуратно, как будто они могли её защитить. Никто не отрывался от телефонов, никто не позвал рядом.
Все сидели кучками — свои компании, свои шутки, свои истории.
Миён выбрала место у окна.
Ранняя весна за стеклом тянула мокрые ветки деревьев к солнцу.
Она улыбнулась им — деревьям, не людям.
Новые друзья?
Она ждала. Но никто даже не обернулся.
Это было обидно — не так, чтобы плакать, но как будто внутри стало пусто.
Она достала наушники, включила The Beatles и тихо прошептала вместе с голосом Леннона:
"All the lonely people… where do they all come from?"
И вдруг вспомнила узкие глаза на крыше и ленивый жест рукой, когда он тушил сигарету.
Почему-то от этой мысли стало теплее, чем от весеннего солнца.