20
**
— сколько мне еще придется выслушивать замечания от твоих учителей? я директора вижу чаще чем тебя, — мама бесцеремонно проходит в комнату с очередными криками.
я присаживаюсь на кровать, не имея представления, что нужно сказать, чтобы она успокоилась.
— молчишь? нечего сказать? — ее глаза будто готовы съесть меня сейчас живьем.
— а смысл? от этого разговора мало что изменится.
— то есть ты так же намерен пропускать занятия? тебя могут отчислить!
— не могут. с оценками у меня все хорошо, я хожу на их тупые олимпиады и занимаю призовые места. контрольные я успешно сдаю и к экзаменам готовлюсь.
— ты еще ни разу не был ни на одной из консультаций, — цедит сквозь зубы мама.
— я был, — монотонно произношу я, — один раз в самом начале и мне не понравилось.
— и что? ты в курсе как это ужасно выслушивать какие-либо замечания на твой счет?
я неохотно обратно ложусь на кровать, прикрываясь одеялом.
— немедленно встань и поговори со мной.
— этот разговор бессмысленный. я уже говорил, не заставляй меня еще раз это повторять.
— ты совсем уже? так с мамой разговаривать! — ее голос повышается, розовые щеки вздуваются от нахлынувшего потока эмоций.
— у меня нет настроения на эти «разговоры». я не стану посещать больше занятий после твоих криков.
— тогда я скажу все твоему отцу, — слова молнией проносятся по груди, я приподнимаюсь на лопатки, оглядывая ее, в поисках последующих действий, — это заставит тебя пойти в школу?
— скажешь отцу и я съеду из этого проклятого дома, — рычу я.
она в попытках переварить все, что я сказал, уходит.
**
опять я заснул. я поднимаю свой черновик, оглядывая последние исписанные там строки. «до тех пор пока ты...». в сонном бреду я исписал много лишнего, что непонятного даже мне.
я кажется, давно не появлялся. сейчас канун нового года. самый отстойный день в году. ну так, по крайней мере, думал я раньше. в этом году меня пригласили на семейное торжество. безусловно, это семья Снежаны меня пригласила. если честно, я долго отмахивался. в своей жизни я только раз знакомился с семьей своей девушки и это были родители Саши. знакомство наше было печальным. оно и повлекло в будущем такие проблемы, что стало в конечном итоге причиной нашего расставания.
— спишь? — Снежана появляется из двери комнаты, — а нет, ты уже проснулся. извини, я была слишком громкой?
— нет, сон плохой приснился, — я прикрываю голый торс, смущаясь от ее присутствия.
— снова? — ее грустный тон настораживает меня, — ты хоть выспался?
— мне надо работать.
— отложи все дела. надеюсь, ты помнишь, что сегодня приглашен к нам домой?
я нехотя улыбаюсь ей, вставая с кровати. как о таком забыть?
— в 7 вечера. я помню.
— волнуешься?
— так заметно? — я треплю свои волосы, — сначала подстригусь.
— зачем? мне нравится твоя длина.
— ты сказала, что твои родители не любят длинные волосы.
— если скажу, что они еще предпочитают брюнетов, перекрасишься? — ее хитрые глаза загораются.
— нет, — киваю я, — а они любят блондинов?
— не переживай, — монотонно тянет она, — ты им понравишься.
она целует меня в щеку, сжимая аккуратно мою руку.
может я действительно им понравлюсь?
**
чем больше я не хотел наступления вечера, тем сильнее летело время. я успел лишь съездить к Ване подарить подарки. Снежана отъехала пораньше к родителям, ссылаясь на помощь с ужином. зная Снежану, она скорее пошла поговорить с родителями быть ко мне менее снисходительнее. отмечать этот день я не привык. поэтому волнение перебирало меня. не знаю как я смогу успокоиться и нормально провести этот вечер. что вообще носят при знакомстве с родителями девушки? я прогладил эту рубашку раза 3, а она все равно кажется мне мятым. я устало выдыхаю, поправляя галстук. криво. косо. да и зачем мне вообще нужен галстук? я швыряю его на пол, оглядывая стопку одежды, которая образовалась у меня на кровати. брюки на мне сидят весьма убого. может поменять на обычные? к чему вся эта формальность? хотя я знатно опаздываю. оставлю все как есть. у меня нет времени сейчас что-либо менять.
**
я нервно перебираю пальцы, оглядывая каждого сидящего за праздничным столом. ее отец грозный на вид, мужчина средних лет, черные волосы и густые черные брови. бороды или усов у него нет. и даже хорошо. ему бы они не пошли. ее мать женщина с светлыми волосами, она крашенная, сама так сказала в самом начале нашего разговора. она приятная на вид, красивая женщина. больше за столом не было людей. Снежана сидела по левую сторону и кажется, она волновалась больше меня. ее отец не вступал со мной на контакт и мы за все время обмолвились лишь глухим замечанием на счет передачи, что шла по телевизору. и это был какой-то русский фильм. можно ли считать наше общение обреченным? я тереблю волосы, пытаясь успокоиться. рубашка ужасно давило мне на горло, перекрывая мне доступ к кислороду.
— и так, сколько вас в семье, Глеб? — ее мама присаживается на свое место.
— двое. я и мой младший брат.
Снежана заметно напрягается после заданного вопроса. ее руки тянутся к моим.
— а родители чем занимаются?
— мам, у тебя получилась замечательная запеканка. просто божественно, — перебивает меня Снежана, заметив мой ступор.
ее мама видимо улавливает, что вопрос оказался лишним. она переводит тему и мы отвлекаемся на приготовленную домашнюю еду. остаток вечера прошел куда приятней, чем его начало. пробили куранты, ее родители сказали тост. после чего ее отец пригласил меня выйти покурить.
— ты за весь вечер не обмолвился ни словом о своих родителях, — он протягивает мне сигарету, — то, что ты каждый раз напрягался при этой затронутой теме, мне многое показало. стало быть, у тебя с ними трудные отношения или у тебя их нет?
— первый вариант.
— ясно, — он кивает, — держишь с ними какой-либо контакт? или совсем не общаешься?
— с мамой иногда вижусь.
— а брат? живет с ними?
— да, — я докуриваю и бросаю окурок на землю.
видимо он вывел для себя определенные выводы, когда замолчал также резко, как заговорил.
— я люблю свою падчерицу и отношусь к ней как к своей родной дочке. просто не делай ей больно, она и так натерпелась многого. это все о чем я могу попросить тебя. люби ее и будь рядом, а мы постараемся как-то ужиться с тобой, — его речь была уверенная, окутанная заботой и теплотой.
— обещание довольно глупая вещь, — я ухмыляюсь, — после торжественных клятв, люди чаще обычного совершают задуманное. но я буду изо всех сил стараться не упустить ее и не причинять ей боли.
— я переживаю так за нее, потому что я тебя уже знаю, — его брови хмурятся, — я помню тебя еще подростком. ты же бывший, Саши, я прав?
этого следовало ожидать.
— да, — я опускаю голову.
— но я также знаю, что люди порой не сходятся и тут нет вины какого-то конкретного человека. поэтому я хочу верить, что у вас все сложится лучше, чем было с Сашей, — он касается моего плеча, — теперь ты член нашей семьи, и тебя будут гонять не меньше, чем других.