7
Тони уныло сидел в своей лаборатории. Дубина ткнул его в бок, издав недовольное жужжание. Тони вздохнул и откинулся на спинку стула, опустил руку и мягко погладил робота. — Что же мне делать, а? — спросил он. — Питер... — он стиснул зубы, отказываясь даже произнести это. (Куплен. Его мальчик был куплен.) (Как гребаное животное.) — А как мне рассказать об этом Пеп? — спросил он вместо этого. — Она и так еле держится. Я не хочу всё усугублять.
Тони застонал и провел руками по лицу. Это какой-то гребаный абсурд. Кто-то причинил боль его сыну, и хуже всего то, что Тони не знал, кто это был, поэтому он не мог уничтожить его за это. Пока что. Само собой разумеется, что Тони собирался измельчить до атомов любого, кто решил, что может сделать это с его сыном. Тот факт, что он еще не знал, кто это был, просто позволял похитителю наслаждаться тем временем, что у него осталось. Тони встал. Он ничего не знал о похитителях его сына, но вполне мог это исправить. — ПЯТНИЦА, собери все, что у меня есть по делу о похищении, — сказал Тони. На компьютере перед ним открылись десятки файлов. Он начал долгий процесс перебора всего, что у него было. Было не так уж много. За двенадцать лет, что Питер отсутствовал (неизмеримое облегчение от того, что больше не нужно было говорить «мертв», заставило Тони слегка приободриться), Тони удалось найти лишь совсем немного сведений о нём. Один конкретный человек показался ему подозрительным. Тиберий Стоун. Тони не нравился ему ещё с тех пор, как они были детьми. И он просто утонул через несколько недель после похищения Питера? Ему это всегда казалось слишком случайным совпадением. Но он так и не смог найти никаких убедительных тому доказательств. Так что же Стоун выигрывал, забирая Питера? С точки зрения бизнеса — все. Прибыль «Старк Индастриз» резко упала за те месяцы, что Питер отсутствовал. Тони не сомневался, что прибыль Стоуна увеличилась ровно на столько, на сколько упала прибыль СИ. Однако, когда Питер «умер», Тони с головой ушел в работу. Это был его метод справиться со всем. Это добавило сочувствующих клиентов и заставило S.I. вырасти из многомиллионной компании в многомиллиардную. Для Стоуна не было никакого смысла желать смерти Питера. «Смерть» Питера едва не вывела Стоуна из бизнеса. И что Стоун мог получить от продажи Питера? Тони стиснул зубы при этой мысли. Он не хотел слишком сильно заострять внимание на том, какой человек в состоянии купить ребенка, а то он боялся, что его может стошнить. Или он разобьет что-нибудь. Возможно, и то и другое. Кроме этого, в досье была только информация о похищении Питера. Как и где это произошло. Тони был на совещании, когда это случилось. Он целомудренно поцеловал Пеппер в губы, прижал к себе малыша и вышел за дверь
Он даже не сказал Питеру, что любит его, перед отъездом. Он уже опаздывал. Счастливые Пеппер и Питер отправились в парк. Пеппер обернулась на секунду, и Питер исчез. В том месте, где его похитили, не было камер видеонаблюдения, и, как ни старался Тони, он так ничего не смог узнать о том, как его похитили. Вернувшись домой, он первым делом обнял жену. Пеппер была в истерике, и позже она призналась ему, что боялась, что он обвинит ее в потере их единственного сына. (Тони никогда не винил её. Он был слишком занят тем, что винил себя), а затем разозлился на весь мир за то, что у него забрали Питера, а потом принялся искать его. — Что ты делаешь? Тони вздохнул и посмотрел на Роуди. — А что, по-твоему, я делаю? — Мне кажется, ты мучаешь себя, — сухо сказал Роуди. Роуди выключил экран компьютера перед ним, и Тони усмехнулся. — Зачем ты это делаешь? — Зачем? Что значит зачем? — Питер вернулся. Он дома, — ответил Роуди. — Он сидит наверху, так почему ты все ещё одержим этим... — А как я могу быть не одержим этим? — воскликнул Тони. — Я не знаю, кто его похитил! Я не знаю, почему они заставляли нас думать все эти годы, что он мертв! Я знаю столько же, сколько и в первую неделю после его похищения! Роуди вздохнул.
Послушай, Тони, я понятия не имею, через что ты сейчас проходишь. Но на твоём месте, вместо того, чтобы зацикливаться на вещах, которых не знаю, я бы сосредоточился на тех, что знаю. — И что это значит? — спросил Тони, борясь с насмешливым фырканьем. — Что твой сын дома. Живой. И ты здесь для того, чтобы попытаться создать с ним новые воспоминания и сблизиться с ним. — Тони молча кивнул. — Да ладно тебе. Прибереги это на другой день. Тони позволил ему увести себя.
Прошла уже неделя. Целая неделя жизни со Старками. Жизни со Мстителями. Жить со своими... своими родителями. Питер не собирался лгать: жить здесь было приятно. Ему действительно нравились Старки. Пеппер была добра к нему и учила вязать. Его шарфы сейчас выглядели довольно неряшливо, но Пеппер заверила его, что с практикой всё станет лучше. А Тони был действительно забавным. В разговорах с ним никогда не чувствовалось неловкости. Всё было расслабленно и естественно. (Питер виновато сглотнул, потому что никогда ещё не чувствовал себя так легко, пытаясь поговорить с дядей Беном). Они проводили много времени вместе в лаборатории. Как только Тони узнал о том, что Питер любит собирать разные механизмы, они начали всё время что-то придумывать. Последние несколько дней Питер помогал Тони кое-как подправить костюм — Питер чуть не умер, а мог и не умереть, получив предложение, или почти умер, когда Тони это предложил — и это было просто потрясающе! Однако, как бы ни было приятно жить у Старков, он хотел увидеть свою настоящую семью. Он хотел увидеть тётю Мэй. Прошла неделя с тех пор, как он в последний раз разговаривал с ней, и он действительно беспокоился о ней. Он понятия не имел, где она и что делает. Она всё ещё арестована? Или её отпустили только для того, чтобы она вернулась домой, в пустую квартиру, полную продуктов, купленных Питером. Питер не знал, что хуже. Но Питер не знал, как спросить. Он не хотел ранить их чувства, прося о встрече с тетей, но ему очень, очень хотелось увидеть Мэй. Питер видел, что Пеппер и Тони изо всех сил стараются приспособиться к ситуации — особенно к тому факту, что Питер вырос в совершенно другой семье. Питер понятия не имел, каково это — знать, что ребёнок, которого ты потерял, прекрасно рос с кем-то другим, но ему казалось, что это не так просто пережить. Однако Старки были очень внимательны, когда речь шла о его личном пространстве и времени, которое требовалось ему, чтобы приспособиться ко всему происходящему.
Они не придирались к словам и не пытались заставить его называть их «мама» и «папа» (за что он был им бесконечно благодарен. Он совершенно точно был к этому ещё не готов.) Питер чувствовал себя с ними комфортно и знал, что они не станут ставить ему границы. Но он также знал, что, вероятно, для них это будет удар под дых, если он спросит о своей тёте. Питер случайно подслушал разговор между супругами несколько дней назад, в котором они говорили об этом. Суть разговора была довольно проста: — Я не хочу, чтобы Питер уезжал. И я не хочу делить его с кем-то, кто не был его семьей. Питер искренне считал, что это несправедливо. (Но опять же, как и вся эта ситуация). Тётя Мэй, может быть, и не была его семьей по крови, но всё же она была его семьей. Она практически вырастила его! Вообще-то, если уж на то пошло, именно тётя Мэй его вырастила. Не говоря уже о том, что Питер не должен чувствовать себя виноватым за то, что просит о встрече с семьей. Тётя Мэй была его настоящей семьей, и то, что он несколько недель прожил с биологическими родителями, не изменило двенадцати лет его жизни. И всё же... почему он чувствовал себя так плохо, думая об этом? (Будь прокляты его манеры и сочувствие.) Он не знал, как заговорить об этом, но знал, что должен. И вот он наконец решился. — Гм... Пеппер? Тони? Могу я... могу я поговорить с вами кое о чём? — спросил Питер, поморщившись от тона своего голоса. Это было так неуверенно, а Питер не привык так говорить. Это заставило его съёжиться. Пеппер и Тони оторвались от игры в карты, в которую играли с остальными Мстителями, и кивнули, обменявшись взглядами. — Конечно, чувак, — сказал Тони, передавая свои карты Роуди. Питер неуклюже вошёл в кухню, его рука потянулась к волосам. Он последовал за ним и удобно устроился в кресле. — В чём дело, малыш? — спросил Тони. Питер глубоко вздохнул. — Так что я просто хотел спросить вас, ребята, могу ли я... ну, то есть я не хочу никого обидеть или что-то ещё, но... Это, гм, ну... — Питер замешкался, и Тони издал тихий смешок. — Не доводи себя до кровоизлияния в мозг, — сказал он. — Выкладывай, парень. — Я бы хотел увидеть тётю Мэй, — сказал Питер. Улыбка Тони стала жёстче, и Питер заметно отстранился. — Я имею в виду, не то что бы мне это необходимо. Это просто... Я беспокоюсь о ней? Всегда были только мы вдвоём, понимаете? И я не знаю, насколько хорошо она справляется со всем. Она даже не позвонила мне, и я не знаю, ела ли она, работает или нет... — Питер, Питер, — прервала его Пеппер. — Всё в порядке. Тебе не нужно ничего объяснять. Мы всё и так поняли. — Вы знаете? Пеппер мягко улыбнулась ему. — Конечно, знаем, — сказала она. — Мы полагали, что в конце концов ты спросишь. Честно говоря, я удивлена, что ты продержался так долго. — Я не хотел ранить ваши чувства, — пробормотал Питер. — Вы все были так добры ко мне... — Питер, — тихо сказал Тони. — Мы не хотим, чтобы ты скрывал свои чувства ради нас. — Тони сглотнул от чувства вины, которое так и норовило вскипеть у него в груди. Это было последнее, чего он сейчас хотел. — Ты всегда можешь рассказать нам, о чём думаешь, и мы никогда не будем сердиться на тебя за это. — Итак... — Питер сглотнул. — Значит ли это, что я могу увидеть тётю Мэй? Тони подавил желание сказать «нет». Он действительно не хотел, чтобы Питер видел её. Он не хотел, чтобы Питер уходил. Что произойдет, когда Питер решит, что хочет остаться с Мэй Паркер и снова уйдёт от них? Сможет ли Тони выдержать это? (Нет.) — Конечно, можешь, — сказал Тони. — Мы можем организовать вашу встречу в любое время. Питер нахмурился. — Вы, ребята, будете там? — спросил он. — Ну конечно, — ответил Тони. — Она всё ещё подозреваемая, Пит. Я думаю, что визиты под контролем — это лучшее, что мы можем сейчас сделать. — И, — добавила Пеппер, заметив, что лицо Питера постепенно становится сердитым, — нам бы очень хотелось познакомиться с женщиной, которая так хорошо тебя воспитала. Она твоя семья, Питер... и мы хотели бы познакомиться с ней поближе. Лицо Питера просто засветилось от радости настолько, что Тони испугался, как бы тут не ослепнуть. Кто он такой, чтобы разрушать все своим эгоизмом? — Спасибо! — сказал Питер, обнимая их обоих. Тони наслаждался той непринужденной привязанностью, которую проявлял к ним его сын. Это было редкое и чудесное зрелище. — Конечно, малыш, — сказал Тони. Он боролся с горьким чувством, поднимающимся в груди.