10.
Не очень знакомое место, но выглядит уютно. Хотя нет... Уюта здесь не было около двух лет. Лишь его остатки чувствуются в воздухе. Или же это не остатки? Может кто-то усердно трудится, чтобы создать уют... Но для чего? Чей это вообще дом?
Несколько секунд позже Ден стал приподыматься с постели. Голова сильно болела, но он отчётливо помнил, как упал в доме... «Не помню, кем она была, но помню имя — София Матвиенко», — рассуждал парень, почесывая волосы. На улице было пасмурно, ни одного лучика не пробилось в окно. Однако, было светло; ну да, вон часы показывают: 14:57. Под этим самым окном стоял стол, на котором лежало пару бумаг. Далее стоял старенький, но чистенький шкаф из чёрного дерева. Он выглядел грузно, настолько, что сравним с мыслями черноволосого. Ничего непонятно. Но идти на поиски всех ответов на догадки не хочется. Ноги не поворачиваются в сторону пола, чтобы даже просто свесить их.
Упс! В окно врезалась птичка, крикнув от неожиданности и легкой боли. Денис подумал, что ему это показалось, но все-таки встав с кровати, он услышал скрип пола. ДА! Услышал! Это не просто галлюцинации. Хоть что-то в этом незнакомом его радует. Но почему в комнате атмосфера всё равно никак не поменялась? Эта радость... не может противовесить какому-то горю?..
Очень не хотелось об этом думать. Переборов себя, он осторожно прикоснулся к ручке, размеренно открыв её. Выйдя в коридор, он увидел ошарашенную Катю с тарелкой супа в руках, позже упавшая, вместе с челюстью девушки. Суп разлетелся по полу, забрызгав немного стенки. Такое поведение немного испугало Дениса, ведь он не думает, что без сознания он был более одного-двух дней ибо хорошо помнит всё, что было на выставке, хотя обрадовало, что рядом с ним его лучшая подруга.
— Ден... Денис! — Катерина налетела на парня, перепрыгнув разлитый суп. Длиноволосый ничего не заподозрил, но обнимал с опаской. — Я так боялась, что ты не очнешься!
— Да ладно тебе, два дня без сознания это еще не срок, — широко улыбнулся Ден.
— Ну... вообще-то около двух лет... — Замешкавшись, ответила Катя, медленно отстранившись.
— Как это... два года..? Но я ведь помню, что было вчера — выставка, благотворительность в честь Сони, и еще...
— Боже мой, он бредит... — Прошептала в ладошку Екатерина, пытаясь сдержать слезы. — Не на удивление Денис услышал, начиная протестовать, но девушка ввела его обратно в комнату, усаживая на кровать.
— Денис... я не знаю, решил ли ты это так пошутить над моим слабым сердцем, но всё, что ты сказал — это бред. Такого никогда не было.
— По... почему... — Уже бился во внутренней истерике тот.
— Я знаю, что врач говорил лишь о симптомах амнезии, но не о бреде. Ты хоть помнишь что-то из своей реальной жизни?
Этот вопрос был очень страшным для парня. Как это, реальная жизнь? Была ещё какая-то жизнь? Это как у обычного человека спросить: «Ты помнишь свою прошлую жизнь?» и это будет считаться риторическим вопросом, но в данном случае есть проводник в «прошлую» жизнь. Интересно... А какая она была, если не такая... В это очень сложно поверить. Но даже и не хочется. Его прошлая жизнь вполне устраивала, так и что это тогда за шуточки? Там он обрёл практически семью, самую лучшую подругу и возлюбленную... И плевать, что он ничего не слышал, это никак не мешало взаимопониманию.
— Ну, я не уверен. Если я рассказывал о своей жизни, то значит этот мой, так сказать, сон похож на реальность. Не мог же я просто придумать всё...
— Ладно, это уже что-то. Рассказывай.
— Хмм, ну... Почему-то, с каждой секундой я все меньше помню, с чего всё началось. Я был глухим скрипачом, но говорил я тоже поначалу не складно.
— Ну, в реальной жизни ты не скрипач. Ты просто очень любишь скрипку и всегда хотел научиться играть. — Вспоминала рыжая. — Как сейчас помню, ты берёшь мою скрипку и пытаешься что-то наиграть, но Юрка орёт на тебя, потому что ему режет ухо, — умилялась в себе, но расстраивалась после упоминания имени парня.
— Думаю, это было весело. Но я все равно не могу это вспомнить.
— Скорее всего это надо делать ещё постепеннее.
— Так, далее... Потом я встретил тебя, ты первая, кто решила хорошо общаться со мной и в последствии стала моей лучшей подругой.
— Хах, — понимает с нотками счастья Катя, — ну почти так и есть. Только я не подруга, а твоя родная сестра.
— Ого... Так ты моя сестра... — Денис стал рассматривать её, пытаясь что-то разглядеть в ней. Но нет, он все равно не может ничего вспомнить из «настоящего». — Но я продолжу. У тебя был враг — Юрий Громов. Он был на 3 курса старше тебя, но потом музыка вас связала и вы сблизились.
— Хаха, прям в точку попал. Мы с ним и правда сначала не ладили, у тебя похоже это в голове отложилось, что даже во сне это воспроизвелось.
— А где, собственно, Юра? Может устроим сюрприз, что я очнулся?! Если мы были такими же друзьями, как у меня в голове, то все должно быть хорошо.
— Денис. — Тимофеева опустила голову, положив руку на его бедро. — В прошлом году на мотоцикле он разбился на большой скорости. — По привычке Катя стала сжимать и разжимать кулаки, чтобы успокоиться. — Ты остался моей единственной поддержкой, которая без сознания. Я тебе всегда все рассказывала...
— Кать, пожалуйста, не расстраивайся. Мне очень жаль, что я напомнил тебе о нем...
— Да ладно, ты же все равно не знал...
— Но почему же я был глух во сне?
— Ох, и мне этого не понять...
— О, да! В моем сне Юра сбил девушку. Соню Матвиенко. В последствии она ослепла и как раз она придумала весь этот план с выставкой. Выставка — это был самый счастливый день. Ты зажималась с Юрой, а мы целовались с Софией в её комнате. А потом я очнулся.
— У меня даже нет подозрений, кто это. Но хотя... Имя знакомое.
— Выставка... Точно! Она художница, я наконец вспомнил!
— Художница? Точно! Смотри!
Катя загуглила в интернете это имя и вспомнила кто это.
— Я не знаю, хорошая ли это новость для тебя, или плохая, но... У тебя были отношения во сне с человеком, умершим 120 лет назад. Это знаменитая слепая художница, которая писала свои картины сначала в реализме, а затем в стиле абстракционизм.
— Это я ей помог, — был убеждён брат рыжей. — Стоп, что? 120 лет назад?..
Денис был ошеломлен. Он имел отношения со знаменитостью, тем более умершей. Как же его разум додумался до этого? Причём сам он не чувствовал, что знаком с ней. Он судорожно листал галерею в Википедии, как вдруг сердце остановилось при виде одной картины. «Таинственный скрипач» — на полотне был изображён позирующий Ден. Он ведь сам помнит, как помогал блондинке прочувствовать эту картину. И эта картина тоже не вымышлена в подсознании парня.
— Кажется, теперь понятно, почему я был глухой. Я ведь даже представить в голове не мог голос Софии Матвиенко. — Хоть это и логично, но это мог быть голос совсем чужого человека, но похоже, его ненастоящая реальность решила пошутить.
— Мне нужно тебе кое-что показать, — внезапно сказала Катя, хватая младшего за руку. Она привела его в его мастерскую. Точнее... В мастерскую Сони. Это она и есть, точно. Вот почему воспоминания в той комнате были запоминающимися.
— Денис, ты был художником в реальной жизни и всегда был связан с искусством больше, чем с музыкой. София Матвиенко была твоим кумиром. Мне очень жаль, что твои отношения не реальны, ведь сколько не смотри на портрет Софьи, ты её все равно не почувствуешь.
— Не дави на меня этим... Лучше оставь одного в этой комнате. — Подходил к портрету Ден.
—... Хорошо. Я пока позвоню врачу. — она скрылась за дверью, подумав, что сболтнула лишнего.
Ковалёв стал рассматривать свой портрет, который посвятил своей девушке. Полотно зернистое, тип краски — акрил... Черты лица очень схожи с Соней из прошлого. Знакомый невесомый взгляд, устремленный на художника, слегка приоткрытые длинные губы, белоснежный цвет лица — всё это казалось самым родным. Почему всё так неожиданно оборвалось? Ещё столько дел нужно было сделать, например, сделать операцию на зрение Софьи, а затем и на запущенную тугоухость Дениса... Парень стал раздумывать, что отдал бы все на свете, чтобы снова держать за руку Соню и целовать её губы. Да он даже был бы рад ради этого потерять связь с этой реальностью. Хоть на пару секунд... Пожалуйста...