Chapter I I
На моих глазах набросок, который, возможно, стал бы полноценным рисунком, упал на грязный асфальт, порвавшись, ведь упал он на маленький острый камешек, а человек, лицо которого было спрятано за маской приподнял руки согнув в локтях, затем взялся за голову, сказав мат про себя, но я отчётливо его услышала. Я присела, пытаясь сдерживать слёзы, ведь пусть я и сомневалась в этом наброске, но он был последний из двадцати, на которого я потратила больше всех времени, а сейчас он уничтожен, но затем я вспомнила о коробочке в портфеле, которая была наполнена карандашами, красками, и богу молилась, чтобы с ними было всё хорошо, но в моих руках оказалась сломаная коробка, которая была красиво разукрашена в ночное небо с кометами, не один раз склеена клеем и не один раз обмотана скотчем, но страшнее самое страшное впереди. Половина карандашей оказалась если не полностью сломаной, то со сломанным стержнем. Мой мир рухнул в тот момент, сердце забилось с бешеной скоростью, а ладони закрыли уже тогда заплаканное лицо. Я ненавидела всех и особенно того, кто вот-вот присел около меня и взял в руку эту самую коробочку. Я не знала, что мне делать, но услышав, как сзади кто-то окликает скорее всего этого самого парня, я схватила портфель и как не в себя рванула куда-то, оставив двоих парней с тем, над чем я трудилась. Я плакала, горько плакала, бежа по давно знакомой дороге, ведущей домой и мне плевать, что мне противопоказан бег, мне плевать на то, что на меня все смотрят, как на ненормальную. Добежав до нужного переулка, я завернула к своему к нужному дому, буквально залетев внутрь. Громко закрыв дверь и закрылась, с рыданием залетела в комнату, игнорирую наличие мамы и папы за дверью. Я рыдала и билась в конвульсиях из-за простого наброска, который я, казалось бы, могла повторить, но меня все так достало, что я просто легла на кровать, накрыв своё лицо подушкой и стала кричать. Почему так? Почему всю мою жизнь найдется человек, который всё испортит? Так всегда. Я бросилась в истерику из-за протого наброска, который не факт, что не оказался бы стёртым. Как же мерзко. Как же противно от самой себя.
***
Крик раздался по всей комнате, заставив сердце родителей застыть, а по коже пробежать холодку. Секунда и дверь открыта, и муж с женой сидят на краю кровати пытаясь разузнать и успокоить. Но Кира ничего не говорит, лишь воет и плачет, сжав пальцами подушку. Мысли как в тумане, а тело захватывает невыносимый жар, который постепенно переходит в странный холодок, заставляя голову закружится. Она резко приподнимается, понимая, что перед глазами все мутное и летают блики. Вновь девушка чувствует, как сердце неприятно быстро бьётся, заставляя рукой скомкать ткань в районе грудной клетки.
– Доча, солнце, что случилось? Золото, не молчи.
Ласковый, шепчущий голос мамы и нежные руки берут девушку в плен, заставляя положить на её ноги свои и согнуться комочком, притулившись. Прямо как в детстве, когда ей приснился плохой сон. А папа, тем временем, уже убежал за успокоительным и вот-вот придёт с холодной водичкой, наверняка уже разведённой каплями. Глоток, второй и голове становиться легче а с глаз слёзы перестают течь. Постепенно истерика её отпускает, но не мама, качающаяся вперёд-назад.
– Что случилось? Обьясни нормально.
Папа сел рядом и положил тёплую руку на спину. Про себя он думает, что, не дай боже, ей кто-то причинил зло, он его найдёт и покарает за папино золото.
– Мне всё надоело, – прошептала Кира, взглотнув, – Постоянно появляется тот, кто хочет мне всё испортить, и не важно что это будет, – в момент такого монотонного открывания души, приходит и сам Влад, который приседает на корточки напротив мамы, совсем рядом и обеспокоенно смотрит на сестру, – Я хотела пойти в парк, прогуляться и порисовать, встала поправить портфель и вот уже надела обратно одну лямку, как какой-то парень толкнул меня плечом, скорее всего нечаянно, но из-за этого мой портфель падает, и с него выпадает холст, рвётся. Да, там был всего лишь набросок, но я в него вложила сколько сил, времени и надежды, а тут всё, он изуродован, – последние слова она прошептала, как слёзы вновь полились с её глаз, – А карандаши... Придется новые покупать..
– Ну, всё-всё... – Мама вновь погладила по спинке, – Мы купим тебе всё что нужно.
– А тот парень, ты и сама сказала, сделал это ненарочно, а ты взяла и всё там бросила.
– Игорь! – Мама хмуро посмотрела на мужа, указав взглядом на выход, а затем и сыну, – Ну, все, успокаивайся, а я тебе принесу чай с мятой.
Мама уложила дочь в кровать, укрыла свободной частью одеяла, поцеловала в лоб и вышла с комнаты, прикрыв дверь.
***
– Это что только что было?...
Вот-вот подошедший брюнет стоял в недоумении, смотря в сторону, куда убежала девушка, громко рыдая. Рядом, к нему спиной сидел его брат над порваным холстом. В руках у него была убитая жизнью коробка с карандашами и маленькими контейнерами краски. Наверняка дорогие.
– Это был я, который пиздец какой невнимательный.
Присев рядом с братом, он потянулся к холсту, перевернул его, и ему открылся запачканый, порваный, но красивый рисунок маленькой девочки, сидящей перед сакурой. Её обдувал ветер, наверняка приятный, ведь лицо было украшено в мягкий румянец и красивую улыбку. Видно было, что набросок не закончен, но работы проделанно не мало.
– Блять.
– Н-да, Кирилл... – Вновь осмотрев с ног до головы уже просмотренный им рисунок, – Был бы на её месте, я бы тебя грохнул тут же.
– О, погоди, там шо-то написано, – выхватив у старшего холст и немножко перевернул к себе углом, – это её инст?
– А может и заказчика.
– Какой дебил отмечает на холсте инст заказчика?
Кирилл свободной рукой достал с кармана телевон, прокрутив в пальцах и стал копошиться в нём, пока его старший брат собирал только что рассыпавшиеся содержимое коробки.
– Бля, ты может кого-то дебилом назвал.
– Погоди, – сказал парень, подняв указательный палец вверх, – Нашёл! Говорил же, шо она.
– О, дай посмотреть.
Оба парня уставились в телефон, смотря на профиль с различными картинами. Все они были в аниме стиле, что привлекало, и довольно яркие.
– Ну, это её магазин, как я понял, а посмотри в шапке, может есть её лайв?
Пролистав на начало, он и в правду столкнулся с некой информацией о магазине и её лайв профилем.
– Шо писать?
– Ну, шо-шо, – передразнил того парень, – Пиши, что нужно встретиться. Купишь ей новые карандаши и холст.
– Да это я понял, но как начать?
– Ты, блять, как маленький. « Привет. Прошу прощения за то, что я такой раздолбай...» и так далее.
– Бля, Макс иди нахер. Сам разберусь.
Худощавые пальцы стали ловко клацать по экрану, набирая сообщение. Кирилл переживал, и не на шутку. Чувствовал себя виноватым и надеялся, что ей уже лучше. И вот его пальцы отстраняются от экрана, а глаза бегают меж написынными им строками и в конце-концов с волнение он отправляет, поднимая глаза на поднявшегося брата:
– Всё.