МОРФИЙ

https://www.youtube.com/watch?v=53QTydgJm9s

***

— Не вздумай набивать тату в пятнадцать, — произнёс Феликс, смотря на то, как я с вдохновением и воодушевлением разглядываю татуировки на его теле, — Ты слишком юн для такой боли.

А я набил, и не одну татуировки, их много, на разных участках тела.

— Ты считаешь, что тыканье в мою кожу острой горячей иголкой, причинит мне больше боли, чем, когда меня изнасиловали четверо парней в том переулке?

И нет, это было не больно. Ты ошибся.

Парень резко сел, и я свалился с него, прямо на пол. Тихо простонав, я поднялся и сел обратно, но парень даже не шелохнулся.

— Малой, — он обнял меня ,утыкаясь носом мне в шею, и щекоча дыханием мою кожу. Я обнял его в ответ, обвив ногами ща талию и скрепив руки за его шеей, — Не надо напоминать мне об этом. Я еле концы с концами сводил, пока тебя не было все то время. Представь, какая для меня была мука, видеть перед собой любимого человека, а взглянув в его глаза — на самом деле нет. Все те недели, когда ты не помнил меня, я думал, что ты правда никогда не вспомнишь о нас. И я недооценивал тебя. Ты оказался намного сильнее всего, что прошел.

Я прижался к нему сильнее: такой приятный запах парфюма, приятный низкий голос, теплое дыхание в шею.

***

— А ты уже не плохо танцуешь, — отметил парень, когда мальчишка уже не наступал ему на ноги во время танца.

— Просто, у меня очень хороший учитель, — игриво улыбнулся он, и поцеловал Ройза в губы первым.

Поцелуй был нежным, полным чувств и любви, постепенно, такте поцелуи стали перерастать в нечто большее и интригующее.

А в клубах и тусах от старшеков, мои танцы юытсро перестали в грубый секс.

***

— Спи,— поглаживая мальчишку по голове, просил Феликс, — Если твои родители заметят, что ты скатился с отличника на двоечника, общаясь со мной, то они поймут неладное.

Да я и без тебя бы не скатился. Я просто безумно люблю тебя.

— Ройз, не бухти и не портит момент, — ответил Хантер,  взяв в руки  толстенную книгу "Голодные игры", — Почитай мне.

И я уже два месяца читаю в одиночестве.

— Давай, и где мы остановились?— ухмыльнулся парень, усевшись поудобнее на терассе своего дома.

— Вот на этом "Какая роскошь — быть наедине с собой!"

Феликс кивнул, и продолжил читать. Они могли сидеть так часами, да что часами, — ночами!
Хантер изо всех сил боролся со сном, лишь бы послушать, как читает ему Ройз. Он читал плавно, не быстро и не слишком медленно, создавалось ощущение, что он смотрит фильм, ведь он так передает чувства эмоции героев!  Хантер в такие моменты, садился между ног парня, ложился спиной на его тело, и слушал. Так, ему когда-то в далёком детстве, читал рыцарские романы его старший брат, Оушен, но сейчас это не имеет никакого значения.
Хан и сам любил читать вслух для Феликса. Они любили посидеть в их тайном месте за городом, где только трасса, река, горы, лес, небольшой домик, похожий на сарай. Они проводили там большую часть времени: читали, рисовали, разговаривали и некого не боялись.

***

— Раз ты так говоришь, значит я со своей амнезией нафиг тебе не нужен!

Лучше бы, это бы оказалось правдой.

— Кто так сказал?! Я?— нет, я сказал, что искал тебя и помогал твоей семье. А ты, я смотрю, слушаешь мнение остальных, а не меня?

— Да какая разница?!— взвыл мальчишка, — Ты не любишь меня. Ты бросил меня!

И правда, лучше бы тогда бросил.

— Нет! Блять, я безумно люблю тебя! Я не могу , сука, без тебя, и ты что, бросаешь меня?! Запомни: какая разница, какой ты, это все показуха! Главное — не кто ты есть, а кем тебя видят

Врёшь.

***

— Я....я..люблю тебя, Феликс. Очень люблю...

— А я всё-таки выйграл.

***

Моя жизнь стала серой, с ухода из нее Ройза.

Она потеряла краски, насыщенность оттенков и все прелести жизни, в один момент стали скудным, скучными и не интересными.

Каждый раз, когда я засыпаю, я вижу его. И мне приносит дто не радость, а боль и отчаяние. Я не сплю из-за этого. Только плачу и кричу. Райли просит меня принимать таблетки от биполярного расстройства, чтобы я мог как то облегчит себе жизнь. Но жизни нет, когда в ней нет ни любви, ни чувств, ни любимого человека рядом.

Раньше я умел отключать мозг. Теперь мне и это не под силу. А эти лекарства, и седативные и ТД и тп, от них жутко клонит спать. Ты постояно спишь, но я не хочу спать, ведь во снах я вновь увижу его и опять начну истерить.

Я столько раз был готов сорваться с места и рвануть обратно в Америку. Хотел собрать все вещи и вернуться к моему Фелу. Я представлял себе нашу встречу такой: парень встречает меня в аэропорту, я выхожу из самолёта, ищу его глазами когда захожу в аэропорт, как только вижу его, бегу и бросаюсь к нему на шею. Он целует меня в лоб, гладит по рыжим волосам, обнимает и шепчет, что любит.

Но этого не будет.

Я не поеду, а он счастлив без меня. Точнее, это все фальш, но мне все равно Рудно принять факт того, что мой бывший, все ещё испытывая ко мне чувства, находится ныне в отношениях с каким то Перси. И Блять, он то натурально Рыжий!

— Вауууу!!!— закричали парни с трибун, — Вот это пушка! Ты вообще даёшь!

Хм. Странно, раньше я их здесь не видел. Совсем незнакомая мне компания ребят, тусила на трибунах стадиона, и смотрела на то, как мы от тупости жизни, просто гоняем мяч по полю.

Видимо, я их чем то зацепил. Честно, когда я на эмоциях или слишком взвинчен событиями, и нахожусь на тренировке или просто у меня есть мяч, то я за себя не ручаюсь. И видимо, я с остервенением впилил мяч в ворота, что удивило скучающих на трибунах парней.

Я все так же продолжил играть, оставляя все силы на этом гребаном поле. Оставляя на зимнем поле свои чувства, эмоции, выкладываясь по полной.

— Эванс! Остин!— мы повернулись, но перед этим, я с силой вбил мяч в ворота. Наш тренер, смотрел на нас, гордо улыбаясь и ухмыляясь, — Поздравлю вас, теперь, вы переведены в Элитное Крыло, а класс "Z". Вот ваши ключи от комнат,— он кинул ключи нам, и мв ловко, переловили их, смотря друг на друга счастливым и невероятно улыбчивым взглядом от радости!— Ваша форма у вас в комнате, расписание там же. Короче, мальчики взрослые, разберётесь. Что не поймёте, придёте спросите у ректора и старосты класса, спортивного отделения. И да! Завтра, чтобы как штыки были на поле в пять тридцать утра.

— Безусловно! Мы будем!— тренер кивнул, и ушел в здание.

— Пиздеееец!!— заорал я, и бросился носиться по полю, смеясь и крича от радости разные маты и ТД и ТП, а потом, обняв друга, упал с ним на поле.

— Ты псих, Эванс.

— И то верно.

— Фу, гомосеки, — фыркнула сестра Райли, когда упала рядом с нами.

— Фу, феменитска, — передразнил я ее, и бросил снежком, — Тогда, гей-полицию вызвай.

— Очень остроумно, а патрульный, твой Дерек, — расмеялся Райли, и получил от меня порцию снега, — А что?

— Завались, Остин, — я сел, и посмотрел на темное, чёрное небо, с которого валился снег, — Нахуй этого Дерека. Он мне всю жизнь испортил, и продолжает портить.

— Ты слишком категоричен к нему,— влещ в разговор Мик , и я посмотрел на него, — Просто, Дерек, так тебе выражает любовь.

— Любовь?!— заорал я, скинув футболку, — Вот, вот, вот и вот!— этот я показывал на синяки, — Видишь это? Это не засосы, это синяки, мать твою! Он заставлял меня не только быть снизу, да ещё и унижаться перед ним! За что я вообще мог любить этого ублюдка, если он кроме секса ничего мне не давал? У него нет ничего, что он мог бы дать мне, и у меня нет ничего для него.

Мы замолчали, и начали следить глазами за бегающей по полю девчонкой, которая делала крутые трюки и финты с мячом. Снег давно покрыл мою кожу тонким слоем иния, а растявшие снежинки, увлажнили кожу, заставляя замёрзнуть.

— Оденься, — услышал я, и повернулся, — Ещё получишь воспаление лёгких.

Я был в шоке.

— Феликс.....

Прошептал я, одними губами, и краем глаза заметил, как все быстро сленяли со стадиона.

Боже мой.

— Не верю.

Шептал я, чувствуя, как меня начинает трясти, а слёзы жгут глаза.

— Нет, малыш, это правда я, — уверено, ответил мне парень.

Мы тупо смотрели друг на друга, читая все по глазам: он хотел сказать мне многое, и я тоже хотел сказать ему не меньше, но почему-то, мы оба молчали. Я хотел сказать ему, что он, сука, бросил меня! Хотел сказать, как я страдал без него и как тяжело мне было все дто дни, недели и месяцв без него! Хотел назло сказать, что перетрахался с парнями из старшей школы, и что Дерек, мне угрожает и ломает кости. Я хотел сказать ему, что теперь в элитном классе и у нас будет наставник и личный тренер. Я много, что хотел бы рассказать ему: все от и до, и все до и после.

Я стоял в одних джинсах, бутсах и кепке, футболка была где-то в сугробе. Я тяжело и глубоко дышал, понимая, что нельзя разреветься перед ним! Мои рыжие волосы спутались, спали на глаза, я был непррклонен и неподвижен. Как статуя. Застыл.

Я не успел среагировать: парень подошёл ко мне так быстро и впился в мои губы, сминая их и кусая до крови. Да, завтра придется сказать, что подрался.
Феликс целовал меня так же, как и в наш первый раз. Страстно, искренне, чувственно и насыщенно. Я отвечал. Отвечал на поцелуй, я хотел продолжения.

Когда он завел меня в подтрибунное помещение и уже мы зашли слишком далеко, я прошептал ему на ухо:

— Хоть бы это был не сон.

— Это явь, Хан, явь, — уверил меня он, и я закатил глаза от блаженства.

Я так скучал по нему. По его телу, голосу и словам. По волнистым волосам и ореховым глазам. Скучал по нему всему.

Но одновременно, мне хотелось так же, сделать ему больно сейчас, как он мне, бросив без объяснений и исчезнуть. Я хотел оттолкнуть его, и разодраться с ним, как мы иногда в шутку делали. Дрались, но по фану. А сейчас, я хотел ударить Его. Пройтись костяшками по челюсти, разбить ему губу,уронить на землю. А потом получить ответку: получить не меньше кулаков и ударов от него.

— Боже, Феликс...,— прошипел я, когда он уже что есть силы вдалбивался в меня.

Он улыбался, его руки блуждали по моему телу, лаская его. Я выгнулся в спине от резко наступишего прекрасного, и такого туманного чувства, которое не давало думать трезво. Я стал сам поддавать бердами вперед, превозмогая боль, которая все таки оставалась.

Феликс наклонялся и целовал меня, датыкав рот поцелуем во время моих стонов, и мы возбуждались ещё сильнее. Я слышал, как он тяжело, томно, учащенно и глухо, дышал. Я видел, как его грудная клетка и плечи поднимаются во время вдоха и опускаются, на выдохе. Как он не меньше моего искусал от волнения и нервов губы, и что он тоже сдерживает себя, чтобы не сорваться на мне.

— Я....я люблю тебя, — прошептал я, сиплым, и охрипшим голосом, когда он рухнул рядом со мной на стол в раздевалке под трибунами.

— И я тебя. Я очень люблю тебя малой, — его рука коснулась моего лица, а потом переместилась на шею, сжимая ее, — И я поэтому делал то, что тебе неприятно сейчас. Тебе неприятно осознавать, что сейчас я в отношениях, но я не люблю его. Пойми меня правильно, малыш. Я не могу бросить его.

— Почему?— как наивный мальчишка, спросил я, — Зачем быть в отношениях, если не любишь?

Парень посадил меня на себя, и недовольно скривился от боли, но потом, вновь почувствовал, как мне хорошо и расслабился.

— Ты не дорос, — ответил он мне, и я еле удержался, чтобы не прибить его.

— Мне уже шестнадцать, — хныкнул я,— Я имею право на правду. Тем, что ты сейчас со мной, и своим присутствием делаешь мне хорошо и приятно, то сейчас, либо у тебя в машине, либо у тебя дома, у тебя на в комнате, сидит, и ломает голову Перси. Он нервно выкурил всю пачку сигарет, думая , куда же делся его любимый парень? Ему плохо без тебя, а мне ещё хуже без тебя и от того, что ты с ним. Это все неправильно, Фел.

Он сильно и грубо вошёл в меня, заставляя застонать и не говорить на эту тему.

— Зачем ты приехал?— толчок, — Чтобы причинит мне больше боли, чем до этого?— толчок, — Чтобы доказать мне, что ты хорошо живёшь без меня и я должен забыться?— толчок, — Так ты себе все доказываешь, а не мне.

— Заебал, — парень, приставил меня к стене и продолжил, — Заткнись уже, — и впился в кровоточащие губы.

Языком проник в мой рот, сводя меня с ума и доводя до эйфории. Он даже сейчас довел меня, что коленки затряслись, а внутри разлилось приятное чувство тепла.

Феликс оделся, и помог одеться мне. Только футболку мы не нашли, и я стоял с голым торсом.

— Как часто ты куришь?—спросил он, смотря на меня.

— Две-три сигареты в день, — ответил я, выпуская дым в его лицо, — А что, решил включит режим заботливого папочки? Так не надо, я сам могу о себе позаботиться.

— А но видно, — хмыкнул он, смотря на мои синяки на теле.

— И что же тебе видно?— передразнил я его.

— Да все, — гордо, ответил тот, — Например, что твой протест, и ужасное поведение и результат того, что ты в Норвегии, а я в Америке и встречаюсь с другим парнем, а ты забыть меня не можешь и любишь, не понимая ,что нам все равно не разрешат общаться как раньше. То что ты бесишся и бунтуешь, хулиганишь, что ты в этой школе самый первый крутой парень на районе. Я вижу, что ты изменился, — он нагнулся ко мне, соприкоснулся со мной лбом и запустил руки в мои рыжие волосы, — Мой Рыжий мальчик.

Я прикрыл глаза, понимая что плачу.

— Блять, сука, прости, — начал я, не поднимая на него взгляда, — Я делал все, чтобы как то привлечь твое внимание. Чтобы ты приехал ко мне. Я каждый день и тебе думал. Думал ночью, потому что ты мне снился. Я хотел быть с тобой и мне безразлично где.

Феликс начал целовать меня в нос, губы, щеки, вытирая ладонями мои слезы и успокаивая меня.

— Я знаю, малой, — парень прошёлся руками по местам, где у меня были набиты татуировки, — Тату. Я запрещал тебе это делать.

— Но уехал, и я решил так сделать, — вызывающе, произнёс я.

— И кольцо в носу, — хмыкнул он, — Хипстер ты мой Рыжий.

— Не надо так, — я вспомнил, что его парень тоже рыжий, и что так же он делает с ним, и мне стало до боли неприятно, — Твой парень тоже рыжий.

— Я не говорю ему так, Никогда. Потому что не люблю. И вообще, оденься, я сказал!

Парень стянул с себя толстовку и надел на меня , а потом застегнул на мне свою куртку.

Мы вышли на трибуны, и сели, смотря в даль. Парень дал мне лечь на него, и я лег, обнимая его за торс, и утыкаясь в него лицом.

— Спи, малой, — как и раньше, сказал он, поглаживая меня по голове, — В следущий раз, мы увидимся только во снах, и завтра, расстанемся навсегда.