12. Лжепобег
После визита на кухню мой рюкзак потяжелел килограммов на семь. Жду, что Выявитель предложит часть продуктов переложить в свой заплечный багаж. Забыла, что имею дело с Мерзким.
Он велит мне идти вперёд, чтобы подтвердить его легенду о моей попытке побега - если вдруг кому-то вздумается просмотреть наши передвижения на карте.
Терять больше нечего, и я пишу:
Не пойду одна в кромешной тьме!
Он подходит, нагибается к окну и почти касается моего плеча своим. Я улавливаю приятный свежий запах.
Не переоценивай свою привлекательность.
Вспыхнув, стираю его каракули и, судорожно надышав себе место для письма, вывожу:
Не переоценивай свою власть надо мной! У меня на тебя в точности такой же компромат, как и у тебя на меня!
Он смеётся.
Слово Дефектной на вес - ничто.
Но вдруг вынимает дезратор и протягивает мне.
Смотрю на блестящий металлический корпус оружия в нерешительности.
Мерзкий показывает, как снимать предохранитель. И, отцепив кобуру от своего ремня, прикрепляет ее к моему...
Затаив дыхание, замираю. Его рука касается моей кожи чуть ниже талии, и я покрываюсь мурашками. Зажмуриваюсь и мысленно обсыпаю себя пощечинами. Представляю, как он начнёт воображать, если заметит...
Я подошёл близко и ты голову потеряла, Бинди?
Или:
Я едва притронулся к тебе, а у тебя ноги подкосились, Дефектная?
Или:
Слишком хорошо вжилась в роль, Лисси?
И я не смогу доказать ему, что это от омерзения.
К моему счастью, его лицо осталось непроницаемым и, закончив вооружать меня, он выдыхает на стекло и быстро выводит:
Без крайней необходимости не трогай.
У меня к нему аналогичная просьба, которую я оставляю при себе.
Выбираюсь из окна спальни по верёвочной лестнице, оказавшейся в заплечном багаже Ищейки. Далее, следуя его указаниям на стекле, прохожу вниз по улице, сворачиваю в сторону автострады и направляюсь к ней. Улицы безлюдны, лишь пару раз проезжали машины и однажды мотоцикл, ослепив меня ярким светом фар.
Спустя десять минут он последует за мной, сохраняя дистанцию. Сомневаюсь, что кому-то есть дело до отслеживания нас ночью и злюсь на этот дурацкий побег, на его командный тон, на свои мурашки, на тяжесть за спиной. Нужно было взять вдвое меньше и дразнить его сферами, чтобы он истекся слюной, мерзкий Ищейка.
Пересекаю пустую трассу, далее тянется привычное белое каменное ограждение.
Поворачиваешь направо и идёшь вдоль забора, пока не увидишь закрашенное граффити. От него нужно пройти шагов шестьдесят, - бросает взгляд на мои ноги, стирает последнее слово и пишет: - Сто десять. И ищи в стене брешь. Как найдёшь - танцуй. Пока я не приду.
Кто вообще обязал меня слушаться этого ненормального с убогим чувством юмора? Ну, помимо Государя.
У меня есть фора, я могу сбежать прямо сейчас. К форе прилагается дезратор. Приятный бонус. Если бы только знать, куда идти... Нацепить рюкзак за спину - ещё не значит стать путешественником.
И я иду вдоль длинного забора, освещая его фонарём - прихватить его из комнаты Марка мне хватило ума. Когда слышу звук приближения машин, выключаю свет.
Так происходит несколько раз. Белый луч, наконец, касается чуть заметного рисунка. Он закрашен белой краской, но что-то можно уловить. Забыв об осторожности, высвечиваю едва проступающее изображение... чего? Что здесь оставил отчаянный художник, рискнувший свободой? Что было так важно донести? Хоть кто-то смог увидеть его труды? Если нет, то это буду я. И плевать на инструкции Выявителя.
Вожу пальцами по беспорядочным белым мазкам. Кто-то в спешке скрывал... что? Что? Кажется, я начинаю понимать ... вот стебель, вот листья, вот плита... Росток, пробившийся сквозь бетонную плиту!
- Смотри, потенциальная дефектная!
- Если поймаем, о нас напишут?
- Если и не напишут, повеселимся.
Страх сковывает меня так, что я даже не могу повернуть голову. Сглатываю ком. Никто никогда не нападет на ситизена. Но я стою ночью у стены, изучаю рисунок другого дефектного... Нападение на ситизена с изъяном - не преступление.
На стену падает размытый луч от фонаря на смартфоне.
- Пст, дефе-е-е-ектная! - нараспев тянет один из них.
Закрываю глаза, делаю глубокий вдох, нащупываю рукой дезратор. Вспоминаю тон, которым Мерзкий одернул антидепрессантников в машине.
- Придурки, сбавьте обороты, - стараюсь звучать нагло и поворачиваюсь к ним лицом. - Я Выявитель.
Хлопаю рукой по кобуре с оружием. Их минипрожектор опускается туда.
Передо мной двое разряженных модников, которые наверняка держали путь в клуб. Яркие наряды, шипастые куртки, лица полных кретинов.
Они переглядываются.
- Верим?
- Ты вообще видел девчонку-Выявителя?
- Такую щуплую - точно нет.
- Где твой окуляр?
Они медленно шагают ко мне. Даже та малая напускная бравада улетучивается. Я не смогу применить дезратор. Они это понимают.
Делаю шаг назад и упираюсь в стену.
- Он у меня, - не думала, что этот голос может вызвать во мне желание подпрыгнуть от радости.
Ищейка выше каждого из них на полголовы. И шире вдвое. Окуляр на положенном месте.
- Теодор и Майкл Джонсы, советую вам вернуться в свой - а, нет, родительский - автомобиль, и езжайте домой, спать, пока я добрый и не стану вносить в базу ваше нарушение.
- Ты покрываешь дефектную?
Мерзкий, уже направлявшийся ко мне, в два шага оказывается возле глупого Джонса и, схватив его за ухо, приподнимает вверх.
- Тыкать будешь... - оставшуюся часть фразы он говорит в растянутое ухо визжащего Теодора. Или Майкла.
- Пошли вон, молча! - гаркает он им напоследок.
И подходит ко мне. Внимательно изучает мое лицо, затем отцепляет дезратор и прикрепляет его обратно к себе.
- Нашла приключений на свою маленькую пятую точку? И чего тебе у тётушки не сиделось? Теперь покажешь мне, куда собиралась удрать.
Стиснув зубы от злости, иду вперёд.
Наверно, мы прошли те шестьдесят шагов, потому что Ищейка остановился. Водит рукой по стене то в одну сторону, то в другую. Вдруг замирает и улыбается. Зацепив пальцами край до сих пор незаметной белой фанеры, отодвигает ее.
Уверена, в Сэйнтполисе отверстие было бы замечено и заделано, не просуществовав и дня.
Мы оба снимаем с плеч рюкзаки.
Краснорукавый отходит в сторону и жестом предлагает мне пройти первой.
Закатив глаза, пробираюсь сквозь выдолбленную в стене дыру. Сразу же вслед за мной Ищейка просовывает голову и застревает в торсе. Тужась и пыхтя, протискивается немного и в итоге по мою сторону - его голова и плечи, нижняя часть тела остаётся по другую.
- Нашёл приключений на свою большую пятую точку?
Скрещиваю руки на груди и наслаждаюсь его хмурым лицом.
- Дай руку.
Слишком требовательно и грубо. Не годится.
- Попроси по имени!
Он цокает, сдерживая улыбку.
- Мелкая, злопамятная Элисса, не могла бы ты побыть три секунды сострадательной и протянуть руку помощи попавшему в безвыходное положение человеку?
Совместными стараниями вытягиваем Мерзкого.
- Кажется, я оставил там слой брюк.
Он потирает бедро, а после забирает на "нашу" сторону оставшиеся за стеной рюкзаки и прикрывает дыру фанерой.
Спотыкаясь через каждые два шага, ступаю по неровной земле. Очередная кочка усиливает мое раздражение. Не могу определить, сколько времени мы уже идем, но передвигать ноги становится невмоготу. Опускаюсь на землю, сбрасываю ботинки и вытягиваю изможденные конечности.
Рядом садится Ищейка.
- Слишком рано для привала.
Нет сил даже ответить ему.
Помолчав немного, он откидывается на спину.
- Хорошо небу. Над ним никто не властен.
Ложусь на землю по его примеру и вижу россыпь ярких светящихся горошков.
Он прав. Небо им не заслонить от нас. Пусть леса, поля скрыты за оградами, но если забраться на крышу любой высотки, можно любоваться звёздами.
Но почему за мои семнадцать лет я делала это лишь раз?
С дедом. Он показывал мне созвездия. Сказал, что когда становится дурно от того, что происходит вокруг - нужно лишь поднять голову.
Я помню только самую яркую звезду - она называется Сириус. Закрываю один глаз и подношу большой палец к ней. Напрочь забыла, что еще мне рассказывал дедушка в тот вечер, и пытаюсь создать новое созвездие - Русалочку. Вожу пальцем, соединяя самые яркие точки в любимую героиню единственной прочтенной книги.
Зеваю, и Выявитель тут же реагирует:
- Не вздумай, Бинди. Позже отоспишься. Вот, держи, но сделай только пару глотков.
Он вынимает из рюкзака и протягивает мне небольшую бутыль без каких-либо опознавательных знаков на ней. Навожу на нее фонарь и с сомнением смотрю на темную жидкость.
- Придаст бодрости. Или думаешь, что я хочу тебя споить? В любом случае, не выпьешь, не узнаешь, - видимо, он считает, что это забавно, поскольку его мерзкое лицо тут же расплывается в широкой улыбке.
Бросаю в него самый бесстрашный взгляд, на какой способна, и резким движением опрокидываю бутыль себе в горло.
- Полегче! - он вырывает у меня из рук своё отвратительное зелье.
Вытираю губы рукавом, зажмуриваю глаза от едкой жгучей смеси и жду, что через пару секунд отдам концы.
Открываю один глаз, второй.
Жива.
Даже слишком!..
Натягиваю ботинки, подскакиваю. Прыгаю на месте под смешки Мерзкого.
- Я предупреждал!
Оставляю реплику без ответа, накидываю на плечи рюкзак и бегу.
- Эй, не в ту сторону! - кричит он мне вслед.
Меняю направление, не в силах остановиться ни на полсекунды.
- Я пошутил!
...Когда-нибудь он заснёт, и я стащу его дезратор...
Я снова впереди - после адского пойла энергия бьет ключом.
Убираю фонарь в карман, потому что небо начинает розоветь.
Кажется, я, наконец, израсходовала влитое в себя топливо, и теперь могу остановиться.
Рассвет.
Раз - свет.
Первый свет. Рождение нового дня.
Наверно, те, кто пишет книги, или те, кто их читал, могли бы описать пробуждение солнца красивыми словами. Все, что могу выдавить из себя я:
- Ну и ну...
Когда слышу позади шаги ищейки, продолжаю путь. Но хватает меня ненадолго. Недавний марш-бросок выжал все соки.
Солнце окончательно заняло своё место на небосводе, и теперь я вижу, что трава под ногами, которую я топтала всю ночь, невероятно красивого цвета... Будто в обычную зелёную краску намешали экстракт солнечных лучей, свежего воздуха и чистого неба. Все трендовые вещи в модной в этом сезоне палитре меркнут по сравнению с цветом травы. Она ещё не густая, видимо, только прорастает после затяжной местной зимы, но она прекрасна... Меня переполняют странные чувства.
Не отдавая себе отчёта в том, что делаю, сажусь на землю и провожу рукой по шелковистой зелени. Робкий восторг с кончиков пальцев проникает в каждую клетку, и я закрываю глаза, желая насладиться новым ощущением.
Эмбер сказала бы, что это как держать в руках эксклюзивные туфли из новой коллекции, за которыми охотится весь мегаполис.
Но я держала и могу сказать - нет, совсем не так.
- Думаю, надо взять с тебя плату за экскурсию. Ты даже траве радуешься, бедная Бинди.
Вынимаю из рюкзака планшет и, покопавшись во всех кармашках, лиловый карандаш для губ.
Переворачиваю гаджет и пишу на гладкой обратной стороне:
Куда мы идём?
Усмехнувшись, он берет из моих рук карандаш и пишет ниже:
Чем меньше знаешь, тем меньше от тебя вреда, Бинди.
Вырываю карандаш и быстро царапаю уже истертым наконечником:
Тогда не сдвинусь с места!
Он смеётся и показывает мне сперва наручники, затем жестами перекидывание чего-то на спину - меня, что ли?
Затем, как ни в чем не бывало, лезет в мой рюкзак, достает оттуда бутерброд из спаржевого хлеба с миндальным сыром, из стянутых мной из холодильника тёти запасов, подмигивает мне и принимается смачно его жевать.
Этот тип даже у мертвого аппетит разбудит.
Перекусываю кунжутным батончиком, и мы двигаемся дальше.
Вскоре до меня доносится плеск воды. Неужели... Пробегаю в нетерпении вперёд и вижу речку! Она неглубокая и прозрачная, сквозь бирюзовую воду можно разглядеть камни на дне. Опускаю руку в воду и... Слышу за спиной смешок Мерзкого.
Можно подумать, он каждый день выходит за пределы мегаполиса и бывает в таких живописных местах.
- Разуйся и подверни штанины. Нам на тот берег.
Осторожно переступаю по ледяной воде вслед за Ищейкой. Зубы стучат. Камни на дне покрыты чем-то скользким, и течение такое быстрое, что мне с трудом удается держать равновесие. А Мерзкий даже не предложил взять мой рюкзак - было бы проще, если бы на моей спине не было груза.
Добравшись до середины, перевожу дыхание. Еще немного, и я на суше. Медленно приближаюсь к берегу.
Шаг - нога проскальзывает по поверхности булыжника, и я падаю назад. Успеваю только вскрикнуть.
Краснорукавый подхватывает меня и выволакивает на берег.
Если б он не поспел, меня бы унесло течением...
Он все еще держит меня, и я, придя в себя, отстраняюсь.
- Спасибо, - произношу, подняв глаза на него. В его, синих, как небо над нами, пляшут насмешливые искорки.
- Я спасал провизию. Не люблю мокрые сэндвичи.
Мы идем вверх по течению вдоль реки. И когда вдали начинают виднеться очертания гор, меня озаряет догадка.
Хватаю палку с земли и сажусь на корточки у большого плоского песчаника, чтобы начёркать волнующий меня вопрос, но не успеваю.
Мы одновременно оборачиваемся на шорох и видим, как две фигуры мелькнули и скрылись в зарослях.