Рождение привратницы

Снега не было.

Неба тоже.

Вместо него надо мной высился потолок, который, честно говоря, давно уже пора было заново побелить. В дополнение к нему шли выцветшие, местами отклеившиеся обои.

А стоило шевельнуться, как сразу же пронзительно скрипнул диван. По всем признакам – если не ровесник дома, то уж точно свидетель последнего ремонта.

Собственно, на диване я и лежала. Прямо в куртке. К счастью – расстёгнутой. Рядом свернулся калачиком рыжий кошак. Вот привязался!

На первый взгляд, вокруг было спокойно. Никто никуда не бежал, не кричал, стёкла не бились и зеленоватые вспышки за окном не сверкали. То есть мир не рухнул. Хотя, кажется, был к этому очень близко.

- И это у них называется штатная ситуации? - проворчала я.

- Что? – сбоку немедленно возникла Хель.

- Да всё, - вздохнула я. Вставать не хотелось. Объяснять тоже. Поэтому я просто лежала и медленно оттаивала.

- Как чувствуешь-то себя?

- Как тряпочка. Безвольная и бессильная.

- А, это нормально. Некоторым и одной открытой тропы достаточно, чтоб свалиться, а уж если две подряд – то, конечно, откат будет. Так что отлёживайся пока. Я про другое: ничего не отбила?

- Вроде нет, - я осторожно пошевелила руками-ногами. – Я вообще как-то очень мягко грохнулась. Кажется, даже синяков нет.

- Везучая!

Я кивнула и украдкой коснулась правого уха. Кожа ещё помнила чужое дыхание. Но ведь рядом же никого не было! Или я отключилась ещё в полёте, вот и померещилось всякое?

- А Игорь в порядке? Что вообще было после того, как я грохнулась?

- Да ничего особенного. Игорь офигел, конечно, но на карнизе устоял. Добрался до окошка, там Николай Сергеевич его внутрь затащил и вырубил.

- Совсем? – Я сразу же представила, как суровый военный отработанным приёмом карате отправляет в нокаут собственного сына. Но всё оказалось не так страшно.

- Да не делай ты такие глаза. Снотворного вкатил – и всё. И, думаю, ещё какую-нибудь штуку для локальной зачистки памяти. У него тут, оказывается, этих ампул – на все случаи жизни, как в аптеке.

- А так можно разве? – удивилась я, переползая в сидячее положение. Потревоженный кот неохотно переместился ко мне на колени.

- Что именно?

- Ну, память стирать уколами? Я думала, нужен гипноз какой-то...

- Вообще-то, конечно, нельзя. Грубо и не очень надёжно. Но если очень надо – то можно. А тут и почистить совсем чуточку - последние пять минут. Минимальная доза. Даже если что и вспомнит потом – то решит, что приснилось. Я так поняла, парень вообще не в курсе, чем его отец занимается.

- Хоть кто-то не в курсе! А то я уже подумала, что весь мир знает о тенях, одна я – дура неучёная.

- Ой, брось! – расхохоталась Хель. - Просто совпало. А вообще, на весь город, может, человек тридцать понимают, о чём речь. А то и меньше.

- Двадцать восемь, - педантично поправил Николай Сергеевич, появляясь в дверях с огромным бокалом, над которым вился ароматный чайный пар. Нормально одеться мужчина так и не соизволил, но всё равно умудрялся выглядеть внушительно и строго. – Точнее, теперь уже двадцать девять.

- Это вы меня тоже посчитали?

- Непременно! А теперь ты будешь пить чай и рассказывать обо всём по порядку.

- О чём?

- Обо всём. О том, как ты попала в эти двадцать девять человек. Откуда взялся «троюродный брат Алексей»? Как ты познакомилась с Ольгой? И что вы делали ночью возле моего дома? В общем, обо всём и подробно.

- Это длинная история, - вздохнула я.

- Ничего, я не тороплюсь.

- Зато я тороплюсь, - спохватилась я. - Мама будет волноваться. То есть, она уже наверняка волнуется. Сколько времени?

- Третий час. Позвони ей.

- Не могу, у нас телефон отключили.

- Телефон у них отключили, видите ли... - проворчал Николай Сергеевич, но тут же дотянулся до стоящего неподалёку аппарата. – Вань, это я. Координаты Гунтаревых знаешь? Нет, Симку не надо, она у меня. С Еленой Викторовной свяжи. ...Елена Викторовна, здравствуйте, это папа Игоря Селиванова. Тут Сима просила передать, чтоб вы не волновались. Да, она у меня. Нет-нет, всё в порядке, чай пьёт. Загуляла молодёжь немножко, с кем не бывает. Скоро будет дома, да. Лично провожу. Доброй ночи. - Мужчина положил трубку и опустился рядом со мной на диван. – А ты не тяни, рассказывай. Раньше начнёшь – раньше закончишь.

Я уже ничему не удивлялась. Только задумчиво почесала за ухом кота, прикидывая, с чего начать. И решила, что если уж выкладывать всё – то с самого начала. С того момента, как новенькая девочка Ольга подралась с хулиганом и забиякой Игорем. И пусть Николаю Сергеевичу будет стыдно за сына! Но ведь и правда - если бы он вёл себя нормально, то ничего, может, и не случилось бы.

Не знаю, стало ли отцу Игоря стыдно, но он внимательно выслушал всё, что я говорила, и ни разу не изменился в лице. Даже когда я осторожно пропустила один важный момент. Получилось, что мы просто поискали взглядом окна Игоря, но не смогли до них добраться... а потом заметили на первом этаже романтическую парочку – и завертелось.

Зато Хель сразу расслабилась. Видимо, выходка с подсыпанием серого порошка через форточку сильно испортила бы ей взаимоотношения с начальством. И личные, и служебные. Кажется, для неё вообще стало откровением, что у Николая Сергеевича есть сын.

Если военный и догадался, что я немного недоговариваю, то виду не подал. И только когда я дошла до падения с карниза, задумчиво пробормотал:

- И откуда этот ваш Халльдор узнал, как открыть тропу?

- Он говорил, что очень долго бродил в тенях и во многом разобрался, - припомнила я.

- Разобраться – это другое. Не думаю, что тени ему ликбез устраивали, с подробным объяснением, какие руны в каком порядке писать. Такие вещи обычно узнают из других источников.

- Каких, например? – заинтересовалась я.

- Разных, - уклончиво ответил мужчина. - Ох, девчата... Сдаётся мне, не случайного попаданца вы отпустили.

- Так мы ж не знали, - попыталась изобразить раскаяние Хель. Правда, с её наглой физиономией извинения не слишком хорошо сочетались.

- Это Симка не знала. А ты должна была предполагать! Что там по уставу? Схватить и отрапортовать! В произвольном порядке.

- Не успела.

- Не успе-е-ела... - передразнил Николай Сергеевич. Разве что язык не показал. – Устроили мне детский сад в конторе!

- Я совершеннолетняя! – поправила подруга.

- Разве что по паспорту! А Ванька и вот это юное дарование и до того не дотягивают. Сколько тебе, Сим?

- Семнадцать. С половиной. А что?

- А то! Ребёнок же совсем! На книге, говоришь, писала? - Почему-то это прозвучало так, словно я натворила нечто непоправимое.

- Угу.

- Показывай, - велел мужчина.

Покопавшись в сумке, я вытащила наружу самый толстый том, и только тогда наконец-то догадалась посмотреть, на чём же я рисовала знаки. Оказалось – на Эдде с комментариями. Я и забыла, что сунула её в сумку, надеясь почитать в школе.

- И... у тебя получилось? То есть, он отправился прямо туда? – военный глазами указал на книжку.

- Ну да. Не знаю, почему. Может, я просто очень хотела зашвырнуть его именно в Мидгард. Или книжка какая-нибудь волшебная. Она же старая, вроде бы. Годов семидесятых...

Николай Сергеевич задумчиво повертел Эдду в руках, но ничего интересного не обнаружил и вернул мне. И вдруг расхохотался. Как-то очень нервно и, кажется, не по делу, но громко и заразительно. А потом вскочил, сграбастал меня в охапку, приподнял над диваном и начал трясти.

- Вы же меня задушите, - прохрипела я, даже не пытаясь вырываться.

- Умничка! Золотце! Сокровище ты моё!

- А я? – нагло вклинилась Хель. – Это же я её нашла!

- А с тобой завтра поговорим. Чтоб ровно в девять была в конторе с отчётом.

- Не могу, товарищ подполковник.

- Почему это?

- У меня контрольная по географии.

- Нет, не детский сад! – вздохнуло суровое начальство. – Самые натуральные ясли!

- А завтра же суббота. Или вы по субботам тоже работаете? – поинтересовалась я.

- Да нет. Только если кто на дежурстве. Или если очень надо. В общем, иногда бывает.

- Короче, и по субботам тоже, - вклинилась Хель.

- Но не всегда, - выкрутился Николай Сергеевич. – Ладно, тогда в понедельник с утра... И не говорите, что тоже контрольная.

- Хуже, - поморщилась я. – Биология. С Людмилой Николаевной.

- О... - военный понимающе кивнул. – Суровая женщина. Она ещё меня учила. Тогда ладно, с утра дуйте на биологию, но как только освободитесь – сразу в контору обе. Или даже все трое, вместе с Ванькой. Он тебе все привратнические премудрости быстрее объяснит. Да и в любом случае, надо будет осмотреть тебя хорошенько и на свежую голову.

- Это всё из-за того, что я Халльдора запихала в Мидгард?

- И из-за этого тоже.

- А что ещё?

- А то, что я тебя уже сколько лет знаю – и прошляпил такой талант. И с Ванькой вы знакомы с первого класса – и он тоже ничего не заметил. Про Людмилу Николаевну и подавно молчу. Как это могло случиться, а?

- Понятия не имею, - совершенно честно ответила я. – А что, обычно всех прямо в детстве замечают?

- По-разному бывает. Иногда совсем в раннем детстве. Чаще – в период полового созревания. А то и позже. Гаврилова я, например, прямо у вас в школе на линейке поймал. Он во время Последнего звонка успел за углом с ребятами курнуть какой-то дряни – и внезапно увидел много лишнего. Пришлось объяснять, в чём дело, а то он прямо там готов был голыми руками теней ловить.

- Гаврилов – это Витька, что ли? – запоздало сообразила я.

- Да-да, Виктор. Точно, ты же его знаешь! Я помню, вы с ним раньше всегда вместе ходили.

- Офигеть! И этот туда же! – пробормотала я, пытаясь сложить в голове новую вселенную. Старая за последние дни совсем растрескалась и в любой момент готова была раскрошиться в пыль. - Только... Николай Сергеевич, а он же после школы почти сразу в армию ушёл. И не пишет, зараза. То есть... Он действительно в армии, или как? Он хоть жив?

- Жив, жив. Скоро будет дома, - отмахнулся мужчина. - И тебе, кстати, давно уже пора! Так что с вопросами потерпи до понедельника и постарайся за это время никому не проболтаться и ни во что больше не ввязаться. Справишься? Если что – звони.

- Так телефон же... - начала я.

- А ты Ваньке звони. Он соединит, если что.

Метель начала успокаиваться. Снежные хлопья уже не метались в воздухе обезумевшим пчелиным роем, а тихо опускались на землю, укрывая её белоснежной пеленой.

Казалось, весь дом спал. Свет горел разве что в квартире Селивановых и в той самой, на первом этаже, с разбитым окном. Дырку наспех заслонили картонкой, но в просветах между ней и оконной рамой были видны снующие по кухне люди.

- Это ещё кто? – спросила я, дёргая Хель за рукав.

- А, это ребята наконец-то приехали. Теперь вот работают. Надо же всё проверить, последствия убрать, мозги прочистить этому мужику и его даме. А что? Хочешь зайти познакомиться? Я ведь тоже не всех знаю, давно здесь не была.

- Нет уж, - решительно отказалась я, сама не зная, чего больше боюсь: задержаться на полчаса, или обнаружить среди «ребят» ещё пару знакомых лиц.

- Тогда и нечего туда смотреть. Лучше наверх глянь.

Я послушно отвела взгляд от окна и замерла: в иссиня-чёрном небе переливалось разными оттенками зелёного полярное сияние. Не очень большое, но какое-то непривычно близкое. Казалось, можно встать на цыпочки, протянуть руку – и легко дотянуться до этого зарева.

- Красиво всё-таки! – вздохнула Хель.

Я кивнула, заворожено наблюдая за ночным представлением.

- Слушай... - осенило меня, - цвет ведь точно такой же, как у тех символов, которыми тропу открывают. А вот тот оттенок, ближе к морской волне – это твоя сетка. Ну, которая тех двоих спеленала.

- А желтоватое – это купол Николая Сергеевича, да, - подтвердила подруга.

- То есть мне не показалось? Это не совпадение?

- Нет, не показалось. Это отголоски того, что мы тут наворотили. Радуйся, что в небе ничего красного и оранжевого не плавает.

- А я многоцветное сияние никогда вживую и не видела. Только на фотографиях.

- Радуйся, - повторила Хель. – И надейся, что никогда не увидишь. Пошли уже, доведу тебя до дома.

- Тут идти-то... - привычно отмахнулась я. – А ты потом куда?

- К себе.

- Пешком? С ума сошла? Пошли ко мне! Мама не будет против. То есть будет, но потом. А при тебе - нет.

- Перестань. Тебе и так за ночную прогулку попадёт, а если ещё и меня притащишь... Короче, забей. Я нормально доберусь. Может, к Ванечке завалюсь. Там всё равно ещё никто не спит наверняка.

- А Ванечка вообще зараза, - проворчала я.

- Почему?

- Да я же ему позвонила, когда вся эта ерунда началась. Хотела спросить, чем можно помочь. А он только сказал «штатная ситуация» - и отрубился.

- То, что он тебе хоть что-то ответил – уже чудо. Мог бы и не среагировать.

- Почему?

- Занят был.

- Чем? Что он делает? – не унималась я. Не то, чтоб я не верила Хель... Но хотелось уже хоть немножко разобраться в структуре их странной организации.

- Сложно так сразу объяснить. На него в последнее время слишком много обязанностей навалилось. Но, думаю, было так: когда те двое взялись за руки, мы это заметили сразу же, потому что были рядом. Но они маячками обвешаны, как дворняга блохами. Поэтому, как только пошла реакция, это засёк дежурный. Дежурный позвонил шефу, то есть Николаю Сергеевичу. Николай Сергеевич связался с Ванечкой и велел собрать сюда всю бригаду. И помчался вниз, мир спасать. Но наткнулся на тебя и викинга. Ванька тем временем будил народ. Ночь, да ещё и праздник: кто спит, кто пьяный, кто в гостях, а кто и всё это одновременно. Да ещё пурга - если живёшь не в соседнем доме, то даже на машине фиг проедешь. Значит, надо организовывать доставку: сначала вытаскивать всех тропами к себе, потом отправлять прямиком сюда. Это тоже его обязанность.

- А сами они не могли добраться, что ли?

- Могли. Но они бойцы, а он привратник. Поэтому у него выйдет быстрее и короче, а они сэкономят силы.

- Не больно-то им силы понадобились.

- Ошибаешься. Тут ещё до утра работы, просто не такой авральной. Но если бы мы с тобой не вмешались, вообще непонятно, чем бы всё закончилось. Кстати, спасибо.

- За что?

- За то, что вернулась. Это было очень вовремя. И за то, что не выдала Николаю Сергеевичу ту мою каверзу с порошком. Кто же знал, что оно так подействует. Обычно люди просто кошмарами мучаются, а не лезут ворота для теней открывать. Видимо, в нём давно что-то зрело, никто не знал просто. Даже отец родной не заметил.

- Он и во мне ничего необычного не заметил.

- Лучше поздно, чем никогда, - развела руками девушка. – Так вот, про Ванечку. Он, бедный, весь по уши в служебных обязанностях, и хорошо, если только в тех, которые я перечислила. Ещё, наверняка, Людмила Николаевна вокруг бегает и причитает, как бы бедный внучок не перенапрягся и не вырубился раньше, чем всё закончится. И тут звонишь ты. Представила?

Я кивнула. Стыдно мне стало ещё на середине объяснения, а под конец я и вовсе готова была хоть сейчас бежать к однокласснику и просить прощения:

- Да, некрасиво получилось. А что, для него это нормально, так запросто по неработающему телефону разговаривать?

- Работа у него такая. Но если будешь звонить не по служебной необходимости – сильно с этим делом не злоупотребляй. Тоже, знаешь ли, силы тратятся.

- Да уж... Представляю, что он в момент звонка обо мне думал.

- Думал бы плохое – вообще не стал бы общаться. Тем более, ты же не знала, какой у нас дурдом.

- Теперь знаю.

- Ага. И, вооружённая этим знанием, в жизни не согласишься на нас работать!

- А у меня ещё есть шанс отказаться?

- Конечно! Ты же ничего не подписывала. Да тебе и не предлагали. Вот в понедельник Николай Сергеевич, наверное, будет делать тебе предложение, от которого невозможно отказаться. Уже сейчас, небось, речь продумывает, старается.

Полярное сияние над головой вдруг полыхнуло особенно ярко, и почти сразу же начало потихоньку таять. Тускнеющая в небе зелень и отражающий её снег – это было безумно красиво... Но я вдруг подумала, что если сияние – действительно отголоски всего произошедшего, то я больше никогда не хочу видеть его над головой. Пусть уж лучше будет чистое небо. И мир во всём мире.

Наверное, за что-то такое пафосное и стоит сражаться.

Хотя думать о приземлённом тоже иногда не помешает.

- Ольга...

- Что? – немедленно откликнулась подруга.

- А у вас зарплата есть?

- Есть, конечно. Это же полноценная работа в обстановке повышенной секретности. Правда, выдают иногда с задержками. И не сказать, чтоб очень уж много платили...

- Но мне на выпускное платье хватит?

- Выпускное – это такое пышное, с кринолином и в стразиках?

- Нет, конечно! – смутилась я. - Не обязательно. Просто платье. Обычное. А то у меня никакого нет.

- Хватит, наверное. Я не знаю, сколько они стоят. У меня тоже ни одного нет.

- Тогда я согласна.

- Что, серьёзно? – Хель недоверчиво смерила меня взглядом. - Собираешься спасать мир и рисковать собой ради платья? Ты сумасшедшая!

- С кем поведёшься, - хмыкнула я.

И наконец-то отправилась домой, чувствуя себя абсолютно счастливой.

По крайней мере, до того момента, пока не встречусь с мамой лицом к лицу. Да и... не убьёт же она меня, в самом деле! В крайнем случае – прикроюсь котом. Должна же быть от него хоть какая-то польза, раз всё равно увязался следом.