Глава 2
Доделываю очередные серьги с кристаллами Сваровски и позолоченным бисером, прикрепляя их к ювелирным швензам. Рабочий день уже закончился, но домой я не тороплюсь. Во-первых, надо помочь моим мастерам, а во-вторых, в моей новой московской квартире, куда я переехала буквально неделю назад, всё ещё стоят неразобранные коробки с вещами. А заниматься этим не было никакого настроения.
Дом в своём родном городе я оставила как мастерскую для выходных и вдохновения. Основной доход и работа уже больше полугода проходят здесь в Москве. Я стала чаще оставаться в отелях, что привело меня к покупке квартиры и переезду в Москву. С квартирой помог один из моих поклонников, обеспечив пониженную цену, поскольку знаком с застройщиком. А другой поклонник помог получить пониженную ставку по ипотеке в банке своего отца. И ни с кем у меня ничего не было серьёзней пары свиданий.
Когда моё дело стало активно развиваться, я решилась помимо продаж в интернете, открыть магазин в Москве. Это оказалось сделать сложнее, чем в родном городе, но оно того стоило! Пришлось расширять производство, потому что одна я перестала справляться со спросом. Я арендовала несколько офисов в деловом центре Москвы, Маша познакомила меня с Софией, а та в свою очередь привлекла на работу нескольких девочек-рукодельниц. На основе моих дизайнов они вручную изготавливают украшения, которые потом выставляются на продажу. Каждое изделие я проверяю на утреннем обходе, изымая бракованные или не по макету сделанные.
С мастерами проблем у меня нет, вероятно, потому что мы лично практически не пересекаемся. А вот весь остальной персонал реагирует на меня крайне странно, считая, мягко говоря, строгим руководителем. Меня это устраивает. Пусть думают, что хотят, лишь бы работе не мешало.
В дверь стучат и после моего разрешения в мастерскую заходит Машка. Она несёт мне кофе, который ставит на стеклянный журнальный столик. Сама садится в одно из четырех кожаных кресел, приглашая сесть рядом с ней.
- Опять работаешь допоздна?
- Не могу же я бросить своих девочек в таком аврале.
- Если такая добрая, что ты устроила сегодня утром со своей помощницей?
- Она сама виновата, - отвечаю я, усаживаясь в кресло и беря в руки стаканчик. – Маш, она две недели каждое утро слышала от меня требование о кофе, можно было как-то запомнить? Если человек необучаемый, ему нечего делать рядом со мной.
- Если бы ты на неё не заорала, она бы не пролила кофе.
- Я про «пролила» даже ничего не говорила! И я всего-то слегка повысила на неё голос. Всё пошло по наклонной гораздо раньше. У неё руки трясутся каждый раз, когда она меня видит. Я такая страшная?
- Нет, конечно. Просто сложился такой устрашающий образ.
- Интересно, почему?
- Ну как тебе сказать... Первого администратора ты выгнала за то, что он постоянно опаздывал.
- Ненавижу непунктуальных людей. Где это видано, чтобы начальство приходило раньше подчинённых. – Отмечаю я.
- Вторая убежала от тебя в страхе, когда ты заставила её выучить наизусть название всех видов бусин и не успокоилась, пока она не назовёт все без ошибок.
- Я так и не успокоилась, она с этой задачей не справилась. Это наказание было не просто так. Из-за неё Ася заказала три килограмма хрустальных ронделей вместо биконусов! Пришлось менять всю концепцию новой коллекции! А оно мне надо по ночам сидеть переделывать и без того хорошие дизайны?
- А предпоследняя?
- Она говорила и писала неграмотно. Она разревелась после того, как я в очередной раз исправила её сельский диалект и перечеркала в планшете красным все её грамматические ошибки.
- Ты сделала это посреди холла, где были сотрудники не только нашей фирмы, но и других. Можно было это сделать как-то более приватно?
- Приватно было предыдущие сто-пятьсот раз! Сколько можно. Моему терпению есть предел.
- И с каждым разом он всё короче... - Грустно отмечает Машка.
- Пусть не думают, что мы станем лучшими подружками. Жалеть тут никто никого не будет.
- Да ты и так никого к себе не подпускаешь, Лёль.
- Не называй меня так... - Скрежеща зубами, шиплю я подруге. – Той Лёли больше нет. И никогда не будет.
- Для всех остальных ты можешь быть какой угодно, но я-то знаю, кто ты на самом деле, - с укором замечает Маша.
- И большего мне не надо. Мне достаточно тебя. Для остальных я могу быть злобной стервой.
- Заметила я, какая ты злобная стерва. Девчонку-то не уволила, а отправила работать в другое место.
- Она не виновата, что боится меня до усрачки.
- А сейчас чем занимаешься? Вместо того, чтобы идти домой и разобрать уже наконец свои вещи, ты делаешь заказы, помогая своим мастерам! И после этого ты будешь мне вешать лапшу на уши, что ты бессердечная и холодная? Рассказывай сказки кому-нибудь другому.
- Об этом остальным знать не обязательно.
- А как же твои «дружки»? Их ты тоже к себе не подпускаешь?
- Ни к чему им ко мне привязываться. А мне они не сильно интересны. Кстати, там в углу лежит коробка с туфлями, они мне малы, примерь. Если подойдут, можешь забирать.
- Это от кого? – С восторгом спрашивает Машка, открывая коробку.
- От того папенькиного сынка... Как там его?
- Пашеньки? У которого отец – владелец сети отелей?
- Да, Пашеньки, точно.
- Ты хоть раз с ним на свидание ходила?
- Да, один раз. С тех пор подарки и получаю. Я когда узнала, что ему двадцать два, сразу слилась.
- Может, тебе с его отцом встречаться? – Со смехом отвечает подруга, ходя в новых туфлях взад-вперед.
- Может, лучше тебе?
- Ну нет, я своего Толика не брошу!
- Зря он не соглашается на повышение. Что он там сидит в нашей серверной? Мог бы вылезти из комнатки без окон. Глядишь, приобрёл бы нормальный цвет лица.
- Не любит он всё это... Нести ответственность за людей. Так что встречаться с папиком придётся всё же тебе!
- Нет, спасибо. Ему, наверное, лет пятьдесят. Перебор для меня.
- Ой, у тебя через три недели день рождения! Как раз станешь старше на год.
- Как и все мы. Это не так работает, Маш. – Со смехом отвечаю я.
Допив кофе, выбрасываю пластиковый стаканчик в мусорное ведро и сажусь обратно за рабочий стол. Маша походит ко мне, рассматривая мои работы.
- Может, стоит продавать их с пометкой «Сделано лично Лолой», чтобы можно было цену поднять? – Спрашивает Маша, беря в руки один из сделанных мной браслетов.
- Не стоит. Могут подумать, что мы их обманываем. Кому надо, тот делает специальный заказ. Ты это знаешь лучше меня. Кстати, ты назначила встречу с этими богатенькими заказчиками?
- Да, завтра они приедут к нам в офис.
- К чему такая спешка? – Удивляюсь я.
- Кто их знает. Надеюсь, завтра поймём.
- Что с поиском администратора?
- София сказала, что нашла кого-то, завтра утром тебе её представит. Но пробормотала что-то из разряда «и больше пусть не просит».
- Я знала, что на неё можно положиться.
- Постарайся не спугнуть новенькую.
- Я? Да когда такое было? – Наигранно оскорблённо спрашиваю я.
- Ты ведь знаешь, какие про тебя ходят приметы?
- Нет. Какие? – С улыбкой спрашиваю я.
- Говорят, что чем длиннее у тебя стрелки, тем хуже у тебя настроение.
- Боги, что за бред? – Смеюсь я.
- Это ещё не всё. Самое ужасное, когда ты приходишь с красной помадой. Это катастрофа. Многие в этот день предпочитают с тобой не пересекаться.
Я начинаю искренне смеяться во весь голос, заливаясь смехом так, как бывает последнее время крайне редко. И только с Машей. Других близких у меня не осталось. И честно говоря, больше не хочется разочаровываться в людях. С одной собой комфортнее. Никому не бывает больно.
- Завтра приду с красной помадой! – Заговорщицки подмигиваю я подруге.
- Оля! Нет! Я же просила не пугать новенькую!
- Она про помаду ещё не узнает утром. София же сказала, что инструктаж по моему поведению не проводится.
- Официальный нет, а неофициальный проводится у кофемашины ежедневно. По тому, как ты сделаешь первый шаг из лифта, сразу разносятся прогнозы по всем отделам, стоит ли сегодня что-то у тебя просить или лучше обходить за несколько метров и не попадаться на глаза.
Я продолжаю удивлённо смеяться на Машкины слова, начиная изготавливать следующую сережку. Поправив лампу, чтобы получше светила, поднимаю голову на Машу.
- И давно это?
- Вообще да, уже давно. Практически сразу, как мы открыли тут офис.
- Я даже не подозревала. Почему ты мне не говорила?
- А зачем? Что изменилось бы? Ты стала бы более открытой и начала теплее относиться к другим сотрудникам?
- Нет.
- Тогда меня устраивает этот образ Снежной Королевы, - отвечает подруга.
- Меня тоже, - не задумываясь соглашаюсь я.
- Может, пора уже впустить в свою жизнь кого-то ещё, кроме меня? – С заботой спрашивает Маша.
- Я впустила. Гришку.
- Кот не считается. Давай выберемся куда-нибудь на твой День Рождения?
- Хочешь сходить в какой-нибудь пафосный ресторан? – Морщусь я.
- Нет, скорее в клуб.
- Я слишком стара для клубов.
- Тогда просто выпьем!
- Хорошо. Только найди место поприличнее. Два года я не работаю врачом, а от алкоголиков до сих пор трясёт, как и тогда.
- Может, попросишь Пашеньку, чтобы он забронировал нам столик в одном из ресторанов при отеле его отца?
- Тогда придётся его звать. Он не знает про мой День Рождения, а тем более про то, сколько мне исполняется.
- Скажи, что это для подруги. Не можешь же ты позвать его на чужой праздник, - Предлагает подруга.
- А это идея! Так и сделаю.
Достаю телефон и пишу сообщение Пашеньке с просьбой помочь забронировать уединённый столик в каком-нибудь ресторане его отца.
- И где ты их только всех находишь? – Удивляется Маша.
- Кого? – Не понимаю я.
- Поклонников своих.
- Да они сами находятся. На выставках или показах, на которые я хожу. Открытие магазинов, салонов, тех же отелей. Мало кто знает мой бренд, но связи нам нужны. Вот и занимаюсь «светской жизнью». Не скажу, что это доставляет мне дикое удовольствие, но нам это необходимо.
- Пить дорогое шампанское почти каждую неделю – вот это я понимаю работа!
- Там надо улыбаться и любезничать с людьми, с которыми ты даже разговаривать не хочешь! Я бы лучше тут время провела, за работой. – Показываю я на бисер вокруг меня. – А уж эти журналисты... Такие навязчивые. Самое сложное – это как раз увернуться от их внимания. Пока мне это удаётся, и максимум я попала на несколько фотографий в жёлтой прессе, без указания, кто я такая.
- Сколько с тобой работаю, не понимаю, почему ты скрываешься.
- Не хочу, чтобы люди узнали, кем я раньше работала. А если они узнают о том, с кем я работала?
- Разве это не будет рекламой?
- Мне не нужна такая реклама. Мне от него ничего не нужно.
- Лёль, полтора года прошло.
- Перестань меня так называть, - вновь тихо шиплю я. – Я больше не хочу, чтобы мне было так больно. Я больше не хочу его видеть, я не хочу его слышать, я не хочу о нём слышать.
- При этом ты переехала в Москву.
- Надеюсь, он переехал в ад...
- До сих пор злишься?
- Он меня предал. Молча. Он сломал всю мою жизнь и исчез, пообещав сказку с хэппи-эндом и «вместе навсегда». А я была так наивна, что поверила. Больше я на такое не поведусь. И людям я больше не верю и не доверяю. Я так понимаю, туфли ты забираешь?
- ДА! – Прыгает от восторга Маша.
- Папенькин сыночек ответил, что может забронировать столик не 13 июня, а в ночь с 12 на 13 июня. Пишет, место шикарное, шваль туда не пускают, а в этот день вообще только по ВИП пропускам. Там будет какая-то спец программа. Наверное, из-за праздника.
- 12 июня – день России. Точно.
- Видимо, сейчас все стали резко патриотичными, что напиваются в закрытых заведениях в этот день. Ну что? Берём? – Уточняю я у Маши.
- Берём! Давай оттянемся, подруга! Как в старые добрые времена. Может, ты хоть расслабишься. Надоело мне видеть эту скованную железную леди!
- То есть красная помада на День Рождения отменяется?
- Не крась губы, зря помаду потратишь.
- Думаешь, я буду с кем-то целоваться?
- Нет, я думаю, что ты оставишь её на бокалах вина, - смеётся Машка.
- Алкопсихотерапия?
- Совместим приятное с полезным!
- Внеси встречу в моё расписание, - деловым тоном говорю я подруге.
- Завтра скажи это своему новому личному администратору!
Присоединяемся к обсуждению фанфика в ТГ! https://t.me/zoyasherman