Никогда. Снова.

Вар

Ставлю перед ноутбуком чашку с горячим кофе, забираясь на стул с ногами, одетыми в тёплые носки. Отопление уже отключили, но не скажу, что на улице стало по-летнему жарко. А я всегда мёрзну больше других.

Но не настолько же...

Перечитываю начало статьи и снова начинаю исправлять. Какая-то слишком уж восторженная получилась, особенно в сравнении с первой. Как будто на меня надели розовые очки.

Давид разрешил мне пару дней поработать из дома, лишь увидев меня в редакции. Скорей всего я представляла из себя жалкое зрелище, потому что накануне проплакала всю ночь. Я знала, что мне аукнется это всё. Все эти прикосновения, держания за руки, поцелуи и...

Хватит об этом думать!

В итоге я пришла в офис с отёкшими глазами, бледная, как тень отца Гамлета, и даже не удосужилась пригладить волосы в нормальный хвостик. Давид подумал, что я заболела, поэтому отпустил меня домой. Во-первых, чтобы остальных не перезаражала, а во-вторых, чтобы побыстрее закончить статью, которую он планировал разместить на сайте. Я уговорила, что ждать живого премьерного выступления новой песни не стоит, а даже наоборот. Статья подстегнёт зрителей к покупке билетов.

Давид был удивлён, что я положительно настроена, но согласился, когда я включила ему песню. Он даже не подозревает, насколько я была вовлечена в процесс создания песни. И что даже обложку для неё рисовала я.

Бросаю очередной грустный взгляд на коробку с планшетом. Верну его чуть позже. Я знала, что в тот момент, когда я, как последняя негодяйка, плевала в душу Роса после всего, что он мне про себя рассказал, он прибьёт меня этим планшетом на месте, если я продолжу настаивать на его возврате. Жаль, конечно, расставаться с ним. Но это будет правильно. Только лишний раз будет напоминать о нём.

Написание статьи убивало меня. Мне приходилось окунаться с головой в воспоминания о прошедших днях, из-за чего мои глаза скоро станут глубоководными реками, берущими свой исток где-то в районе слёзных каналов. Но я должна дописать её. Как и должна была покинуть скрипача, пока он не влюбился в меня. Иначе потом ему будет в разы тяжелее. Нам обоим.

Поэтому я и не встречаюсь со своими жертвами второй раз! А тут был и третий, и десятый, чёрт возьми! Да потому что Рос – не жертва. Он перестал им быть уже во вторую нашу встречу. И все иллюзии разрушились окончательно, когда я узнала, что он – котик. Вокалист NeverAgain.

Всхлипываю и опускаю голову на руки.

Как же мне это надоело!

На следующий день легче не стало. Ни на йоту. Ни на грамм, ни на атом, ни на вдох. Я перечитываю заготовку статьи и мне ни одно слово не нравится. Исправляю, переписываю, добавляю. Но всё не то. Мне не хватает... вдохновения что ли.

Трясущейся рукой беру телефон и включаю «Последний шанс». Ставлю на повтор. Когда песня играла в первый раз, я постаралась вспомнить все наши с Росом приятные моменты. Но не с грустью, а с радостью. Улыбнуться тому, что это действительно было. Со мной. С нами.

Изменив отношение к песне, я взялась переписывать статью. Я внесла эту радость и восторг от проделанной работы, в которой непосредственно участвовала. Добавив несколько мечтательных моментов (поскольку обещала Росу не писать в статье о крыше), предложила читателям представить, как могла эта песня зародиться. Они никогда не догадаются, как в этой песне переплелась наша прогулка по крыше и визит в детское гематологическое отделение Морозовской больницы.

Удовлетворившись проделанной работой, скидываю статью на почту Давиду.

После некоторых правок статья вышла в свет. Она получилась достаточно эмоциональной и глубокой. Давид меня даже похвалил и предложил отлежаться пару дней, поскольку мой голос по телефону ему не понравился. А кому-то понравился бы голос девчонки, которая два дня подряд рыдала навзрыд, пытаясь при этом написать статью про причину своих слёз? Он думал, что я охрипла от болезни. А я осипла от своего правила не пускать в свою жизнь людей.

После выхода статьи начались звонки. Рос. Я сбрасывала каждый раз, не желая с ним продолжать общаться. Тогда он стал забрасывать меня сообщениями. Так сильно его впечатлила статья. Он писал, что прочитал между строк всю мою к нему нежность. Я заблокировала его, не в силах видеть такое. А особенно не в силах осознавать, что он прав.

Подумав, как могу отвлечься, захотела порисовать сказки. Но из незаконченных у меня осталась только сказка о звериной группе, а она явно не отвлечёт меня от группы NeverAgain. Бросаю косой взгляд на стоящий в углу планшет, но тут же отметаю эту мысль.

Мои метания прерывает входящий звонок с неизвестного номера. Антиспам его не блокирует, поэтому, решаю взять трубку. Вдруг, это кто-то из редакции.

- Ало? – Хриплю я в трубку низким голосом.

- Вар? Это ты? Что с голосом? Это Эрик.

- Привет, Эрик. – Удивляюсь я внезапному звонку гитариста. – Я... заболела.

Решаю воспользоваться той же уловкой, что и для всех. Если уж врать, так одинаково. Вряд ли он будет проверять, но всё же. Рос бы проверил. 

Рос... Надеюсь, Эрик звонит не по его настоянию. Я сразу внутренне сжимаюсь, не желая слышать этот голос.

- Да, в редакции так и сказали.

- Ты звонил в редакцию? – Не понимаю я.

- Ты не пришла к нам в студию. Рос мрачнее тучи, - я вздрагиваю от его имени. – Лишь сказал, что ты больше не придёшь. Почему?

- Ты не читал статью? Я всё написала, мне больше нет смысла приходить к вам.

- Я, как и все, прочитали её. И мы все не понимаем, почему ты до сих пор не сидишь с нами на репетициях.

- Потому что работа закончилась, - хриплю я, садясь на диван, укутываясь с головой в пушистый серый плед.

- А чувства остались, - тихо выдыхает он.

- Эрик, прошу, не надо, - судорожно вздыхаю я, подавляя рвущийся всхлип. – В любом случае, я заболела. Всё правильно сказали тебе на моей работе. А зачем ты звонил? Вряд ли, чтобы поговорить о моих чувствах. Если да, то нам не о чем разговаривать.

- Вообще, я был уверен, что ты ещё к нам придёшь, поэтому ждал несколько дней. Но ты так и не появилась, а Рости отказывается говорить, что между вами произошло.

- Ничего не произошло, мы просто живём дальше. Так же, как и до нашей с вами встречи на интервью. К чему ты это всё?

- Я к тому, что хотел бы сделать мерч к новой песне. Точнее хотел бы, чтобы ты нарисовала то, что мы потом напечатаем на футболках. Хотел успеть сделать хотя бы небольшую партию к сольнику в Москве. Сможешь придумать что-то, связанное с обложкой?

- Если честно, мне не очень хочется снова в это всё погружаться. Я как раз хотела попросить тебя передать ему планшет. – Даже имя его вслух не могу произнести.

- Прибереги его. Рос либо выкинет его, либо разобьёт об стенку. А тебе он пригодится. Например, чтобы нарисовать эскизы для нашего мерча!

- Эрик, мне сложно тебе отказывать, потому что ты и правда очень хороший парень, но...

- Я никому ничего не скажу. Скажу, что попросил дизайнера этим заняться. Тебе даже из дома выходить не придётся. С тебя – рисунок, с нас – оплата. И планшет оставляешь себе. Тогда согласишься?

Я тяну с ответом, не желая снова связываться с группой NeverAgain. Клялась же себе, оставляя скрипача стоять одного на улице с поднятыми руками, которые секунду назад удерживали мои плечи, что никогда больше с ними не увижусь.

Так я с ними и не увижусь. Эрик так и сказал. А деньги лишними не будут. И планшет. Заберу его в качестве компенсации за все мои страдания. Говорила же ему, что мне не интересны отношения! А он не слушал. Получай. А я постараюсь заткнуть дырочку в душе прямоугольным гаджетом.

- Только если ты под страхом смерти пообещаешь, что никому не скажешь! Иначе я тебя найду, и сама грохну! – Прокашлявшись, говорю я, пытаясь восстановить голос.

- Торжественно клянусь, что я никому из группы не скажу!

- Хорошо, - наконец-то слегка улыбаюсь я. – Рисунок на футболки. Это я поняла. Что-то ещё?

- Магниты и значки. Тут, думаю, нужно что-то попроще, поскольку мелкое. Давай я тебе скину предыдущие варианты, чтобы тебе было проще нарисовать?

- Это было бы круто! Облегчило бы мне работу. – Сама не замечаю, что голос набирается энтузиазма. – Это твой номер? Я сейчас скину тебе свою почту.

- Да, запиши его.

- Откуда ты, кстати, взял мой номер? – Вдруг вспоминаю я, что он не должен был его брать. – Только не говори...

- Нет. Я позвонил в твою редакцию, представившись Росом, и девушка со звонким голоском, тут же выдала мне всю интересующую меня информацию о тебе. В том числе и номер. Хотя долго бубнила, что у меня он должен быть. Пришлось соврать, что потерял телефон!

Эрик тихо посмеивается в трубку, пока я представляю, как Инга растекается по столу от мыслей, что разговаривает с Ростиславом, вокалистом группы NeverAgain! Вот змея, так легко сдала меня ради мнимого внимания какого-то высокомерного рокера.

- Даже не знаю, что мне с ней теперь сделать, - тяжело вздыхаю я.

- Ничего не делай. Она глупышка. Рос намеренно её очаровал. Я сам слышал их разговор по телефону, когда ты в прошлый раз не пришла в студию.

- Вот же хитроумный гадёныш... - Тру я себе переносицу, морщась от полученной информации.

- Ты даже не представляешь! – Эрик делает глубокий вдох. – Возвращайся, Вар. Даже Макар грустит без тебя. Да мы все. Даня какой-то слишком нервный и непростительно для него серьёзный, а на Роса вообще смотреть больно.

- Ничего, отымеет в туалете какую-нибудь секретаршу и сразу взбодрится.

- Проблема в том, что он на них даже не смотрит. Хотя раньше точно бы не упустил из виду.

- В любом случае, я никогда не вернусь в эту студию.

- И на концерт не придёшь? Я найду тебе билеты, только приди, пожалуйста! Не знаю, как Рос будет играть на скрипке без тебя.

Вот же чёрт! Я об этом даже не подумала. Чувствую себя хуже некуда, но на всякий случай, уточняю:

- А как он играет на репетициях?

- Хреново. Смотрит на скрипку, как на серийного убийцу.

- О Боже...

- И не говори. Так ты придёшь?

- Нет... - Выдыхаю я в трубку. – Я не смогу.

- Вар...

- Я скину тебе адрес почты. Пока.

И вешаю трубку, пока снова не разрыдалась прямо во время разговора. Беру себя в руки и отправляю Эрику в мессенджере адрес своей электронной почты, предварительно сохранив его номер.

***

- Варвара! Привет! – Здоровается со мной, едва увидев с другого конца коридора отделения Мария Владимировна.

- Добрый день. – Широко улыбаюсь я подходящему ко мне доктору.

- Снова сказки? – Улыбается она в ответ, поправив свой безупречно отглаженный белый халатик.

- Да. Но на этот раз сказки будут немного круче, - показываю из-за спины сумку.

- Это ноутбук? – Не понимает она, к чему я веду.

- Да. Я начала перерисовывать свои сказки на графическом планшете. Рисунки выглядят ярче и сочнее. Да и детишкам, думаю, больше понравится. – Возвращаю сумку за спину, поправив на плече длинный ремень.

- Пожалуй, зайду сегодня на пару минут тебя послушать.

Мария Владимировна кокетливо мне подмигивает и уходит, оставляя меня в коридоре наедине с моими мыслями.

За пару дней передышки я немного привела себя в божеский вид. Я даже стала регулярно питаться! Почти. Если кофе считается за приём пищи. Я перестала плакать. Лишь изредка, глубоко погрузившись в воспоминания, роняла пару слезинок.

Буквально за один вечер я сделала из обложки эскизы для футболок и значков с магнитиками. Мне тут же пришла такая сумма, что я могу месяц не работать на основной работе. Так это я молчу про то, сколько мне заплатили за обложку. В оставшееся время я занялась переносом своих бумажных сказок в электронный вид.

На работу всё равно пришлось выйти, где Давид гордо заявил, что теперь я буду писать исключительно про рок-группы, поскольку всем понравились мои статьи о NeverAgain и Площади Восстания. И ещё добавил, что никто не сможет так укротить рокеров, чтобы те сами за мной заезжали в редакцию и повсюду с собаками разыскивали.

Если бы ты только знал, Давид! Если бы ты только знал...

А самой радостной (на его взгляд) была новость, что я поеду на фестиваль, и буду одной из двух репортёров, которые поедут на это событие от журнала. Он не понял, почему я не поддерживала его энтузиазм, а лишь хмурилась сильнее и сильнее. Особенно после слов, что я буду освещать основную сцену, а кто-то из моих коллег (они будут тащить жребий, никто не хочет) вторую, малую. Мне не надо идти к гадалке, чтобы узнать, на какой из сцен будет играть NeverAgain.

Мои хмурые мысли прервал рой тоненьких голосочков, приветствующий меня в столовой детского гематологического отделения. Оббежав глазами детей, вижу много новых лиц. Но не вижу Раду. Неужели, уже выписали? А если... Нет, нельзя о таком думать.

В конце моего повествования, замечаю в дверях Марию Владимировну, внимательно наблюдающую за мной. Она одобрительно улыбалась, когда детишки меня поблагодарили и даже обняли. Я не смогла удержаться, и, раздав бумагу с карандашами, подошла к ней.

- Мария Владимировна, я не вижу Раду.

Доктор перестаёт улыбаться и тень пробегает по её лицу. Она опускает глаза, а у меня внутри что-то падает, заставляя холодному поту пробежать по спине.

- Она в реанимации. Уже несколько дней. – Всё же поднимает на меня свои тёплые карие глаза врач.

- Насколько всё плохо?

Она пожимает плечами, снова пряча от меня глаза. Немного помолчав, всё же отвечает мне:

- Плохо.

- О Господи... - Ахаю я, не выдержав такой новости.

Несправедливость мира во всей своей красе. Рада невероятно красивая и умная девочка. У неё должна быть счастливая жизнь! Без всех этих болезней, больниц и уж тем более реанимации!

- Вообще, Вар, я хотела тебя спросить о другом. – Сморгнув тучу с глаз, уже намного мягче переводит тему доктор.

Всегда удивлялась, как врачи это делают. У тебя умирает пациент, а ты просто обязан работать дальше. Спасать чью-то другую жизнь. А как потом дома? Интересно, их этому учат в университете? Уж наверняка. Я бы взяла пару курсов, как избавиться от навязчивых мыслей.

- А о чём? – Возвращаюсь в реальность я.

- Как бы тебя сильно-то не ошарашить... - Понижает она голос. – Знаешь второго парня, с которым твой татуированный друг принёс нам два телевизора?

- Так это Рос купил вам те новые телевизоры?! – Вскрикиваю от неожиданности я.

- Ого! Ты не знала?

- Нет... Когда? – Не могу поверить я.

- Да на следующий день после того, как вы тут были вместе. Или через день. Короче, сразу после вашего совместного визита! И ему помогал другой. Ростислав представил его как барабанщика группы.

- Даня что ли? – Не верю в это я. – Даня помогал носить телевизоры для детского гематологического отделения?

- Да! – Радостно сообщает Мария Владимировна.

- Вот так новости! На Даню это не похоже. – Поджимаю я губы.

Я отказываясь верить, что этот пошляк и разгильдяй мог участвовать в благотворительности. Даже в помощи в благотворительности.

- Ну так вот, - как-то странно смущается доктор. – Даниил пару дней назад мне позвонил и предложил встретиться.

- Надеюсь, вы отказались. – Морщусь я, продолжая слушать какую-то сверхъестественную историю.

- Да, я очень тактично ему отказала, сославшись на то, что слишком много работаю.

- Правильно сделали! – Наконец-то перестаю гримасничать я.

- Но его это не остановило. Он продолжал мне отправлять сообщения. Забрасывал комплиментами и писал невероятно романтичные вещи.

- Это точно Даня?

- Да, точно.

- Не могу поверить... - Закрываю я рот и нос ладонями.

Почему-то мне стало смешно. Даня влюбился? Вот так просто? Поэтому он сейчас такой серьёзный и нервный, как сказал Эрик. Это не из-за моего отсутствия, а из-за Марии Владимировны!

Я начинаю как-то рвано смеяться под удивлённый взгляд доктора.

- Никогда бы не подумала, что Даня сможет влюбиться! – Смеюсь уже в голос я, привлекая внимание детишек. – Тем более в доктора! Вы слишком хороши для него.

- Возможно, но не узнаешь, пока не попробуешь, - слегка покраснев, отвечает она мне.

- Неееееет! – В очередной раз не верю я своим ушам.

- Он пригласил меня на их концерт, который будет через несколько дней. И меня прямо подмывает сходить и посмотреть на него. Так сказать, в работе. Он сказал, что если мне не понравится, то я смогу уйти сразу после концерта.

- Тогда стоит сходить! – Удивляюсь я здравомыслию Дани.

Он не стал её уговаривать, настаивать, навязываться. Он дал ей выбор. Посмотри, какой я на сцене, а там уже решишь. Это так... по-взрослому. И так на него не похоже. Как любовь меняет людей, оказывается.

- Я так и хочу сделать, но есть проблема.

- И какая?

- Я ни разу не была на рок-концерте. Мне страшно идти одной. Варвара, сходи, пожалуйста со мной. Ты ведь точно бывалая.

Я вздрагиваю от этих слов, как от разряда тока. Она просит меня пойти на концерт... NeverAgain? Я не могу... Я отказала Эрику, я не общаюсь с Росом не для того, чтобы потом прийти к ним на концерт.

- Мы постоим где-нибудь в стороночке и потом уйдём! Варвара, соглашайся. Не бросай меня. – Мария Владимировна берёт меня за руку, сжимая мои пальца в своих тёплых ладонях.

- Хорошо, - сдаюсь я. – Но только при одном условии.

- Всё, что угодно. – Широко улыбается мне счастливый врач.

- Называйте меня там Вар.

- Легко. Очень надеюсь, что ты тоже не будешь ко мне официально обращаться на концерте.

- И как же тогда мне к вам обращаться во «внерабочее» время? – Улыбаюсь я в ответ, потому что не могу не перенять её радости.

- Как на счёт Машуня? – Смеётся на моё изменившееся лицо она. – Или Маня.

- Маня. Мне нравится.

- Скажу, чтобы Даниил дал мне два билета. – Сверкает белоснежной улыбкой врач, но тут же мрачнеет. – О Боже! Я не знаю, что надеть! Что надевают на рок-концерты?

- Типичная проблема всех женщин мира, - смеюсь я на растерянность такого всегда уверенного в себе доктора.

***

Нам с Маней на руки надевают бумажные браслеты. Аж по две штуки. Оказывается, Даня дал ей билеты с пропуском за кулисы. Это которые по несколько тысяч стоят. Главное, не обмолвиться об этом доктору, а то её инфаркт хватит. Она и так вся трясётся от страха и холодными потными ладошками хватается за мою руку, когда я провожу её в толпе ближе к сцене.

- Может, не стоит так близко? Давай встанем где-нибудь в стороночке. Не хочу, чтобы он меня увидел.

- Ты ему не сказала, что придёшь? – У меня легко получилось перейти на неформальное общение с ней. Маня оказалась довольно простой, хоть и безумно воспитанной и интеллигентной девушкой.

- Не хотела его обнадёживать, если, вдруг, передумаю в последний момент. – Она поправляет простую белую футболку с небольшой бабочкой на левой груди.

Я сказала ей не париться с одеждой. Футболка и джинсы – это лучший вариант для таких мероприятий. Зато сама размалевалась так, что меня в жизни никто не узнает. Я в кожаных легинсах, поверх чёрного спортивного топа надета оверсайз футболка, оголяя одно плечо. Завершают образ ботинки на шнуровке и густо накрашенные чёрным глаза. Если развести в стороны руки, из-за футболки я буду похожа на ворону с крыльями.

- Ты шикарно выглядишь, в отличие от меня.

- Вряд ли бы я уговорила тебя одеться так же, - хмыкаю я на побледневшую девушку.

- Никогда в жизни.

- А эта милая футболочка тебе очень идёт! – Ни разу не вру я. – Всё, начинается. Не своди глаз со своего Ринго Старра.

- Это кто?

Я смотрю на неё, чтобы убедиться, что она не шутит. Нет, она смотрит на меня своими оленьими глазками и хлопает накрашенными тушью ресницами.

- Оскароносный барабанщик The Beatles. Такую группу ты знаешь?

- Такую знаю! – Гордо кивает головой в такт уже начавшемуся интро.

- Тогда вперёд! Вон он выходит.

Не знаю, куда и смотреть. То ли на сцену, то ли на Маню. Восторг в её глазах усиливается в десятикратном, нет, стократном, размере, когда Даня садится на своё место и начинает играть на барабанах, виртуозно крутя палочки между пальцев.

Я немножко напряглась, боясь увидеть его. Котика. Я видела его на сцене один раз – пять лет назад на том фестивале. Тогда я стояла в первом ряду, и он знал, что я там буду, поэтому искал меня. Сегодня он не сможет меня увидеть. Я стою в тени и размалёвана так, что на себя не похожа. Сегодня я ворона. Вар. Ворона. В жопу эти совпадения.

Последним, как и в прошлый раз, на сцену выбегает он. Он тоже весь в чёрном. И глаза ярко накрашены чёрными тенями. Он в широких кожаных штанах, а футболка, наоборот, подчёркивает все его мышцы. С ужасом понимаю, что мы одеты одинаково. Разница лишь в том, какую часть тела обегает одежда: верхнюю или нижнюю. Он начинает петь, и моё сердце замирает от его голоса.

С удивлением осознаю, что некоторые песни они исполняют из старого репертуара. Не удержавшись, я поддалась движению толпы и начала прыгать со всеми под одну из моих любимых композиций. Обернувшись на Маню, отмечаю, что она тоже втянулась и подпрыгивает вместе со мной.

После прозвучавших нескольких откровенно пошлых композиций, Маня свой пыл убавила и даже морщилась на особо развратных словах.

Да, Маня! Я так тебя понимаю! Раньше было лучше!

Ближе к концу сета, котик объявляет новую песню под шумные овации и крики зала.

- Сейчас будет что-то необыкновенное, - киваю я в сторону сцены Мане.

Работник сцены выносит скрипку и ставит рядом с Росом. Он реально посмотрел на неё как на серийного убийцу! Эрик был прав. Зал замер в тишине, предвкушая первыми вживую услышать новых хит группы.

Замечаю, что Рос легким движением руки, который наверняка почти никто не заметил, просит музыкантов подождать. Он нервничает. Я уверена в этом по тому, как дёргается его кадык, после чего с силой сжимаются челюсти. Подаюсь порыву и кричу на весь зал, сложив руки рупором.

- Ты справишься, котик! Давай!

И пока он не успел найти меня в толпе глазами, приседаю, прячась за головами впереди стоящих людей.

- Для всех кис и котиков. Наша новая песня. – Я даже слышу, как он улыбается.

Начинается вступление, и я медленно выпрямляюсь, продолжая скрывать от Роса большую часть себя за чьим-то затылком. Все в зале включают на телефонах фонарики и начинают махать ими в такт музыке, настолько она их заворожила. Многие даже подпевают – уже выучили слова песни. Я показываю Мане, чтобы она сделала то же самое, и поднимаю свою руку к сотням другим, стоящим в этом зале.

Доходит очередь до соло на скрипке, и я понимаю, что волнуюсь не меньше Роса. Он берёт её в руки, глядя на неё с легкой нежной улыбкой и кладёт на плечо, прижимая щекой, под нарастающий гул зрителей, которые никак не ожидали, что скрипач на записи – это Рос. Их обожаемый вокалист группы NeverAgain. Песня торжественно заканчивается, и зал просто разорвало от криков и аплодисментов. Девчонки визжали, не жалея горла, мальчишки свистели, не жалея лёгких. Мы с Маней присоединились к всеобщему неистовому безумию. Я даже заметила, что у неё загорелись глаза. Ещё бы. Даня был неподражаем. Но котик был лучше.

Я грустно вздохнула, вновь вспомнив все наши совместные перепалки. Объятия на крыше, поцелуй в студии. И как я уснула в его объятиях, напрочь отморозив себе конечности под его кондиционером. Смахнув навернувшиеся слёзы, я продолжила смотреть концерт.

Это было тяжелее, чем я думала. Но это было эпически.

После традиционной песни «на бис», зрители стали расходиться. Я развернулась, встав в очередь на выход, но Маня потащила меня в противоположную сторону. Не понимая, почему она идёт против течения людей, я тупо подчинилась, потому что она очень крепко вцепилась в мою руку.

- Даня! – Визжит она, подтаскивая меня к сцене.

Я тут же отворачиваюсь спиной, стараясь не привлекать внимание. Раскидываю волосы, закрывая лицо, и намеренно смотрю на уменьшающуюся у входа толпу.

- Маня! Ты всё же пришла!

Так вот откуда это сокращение имени! Ей его дал Даня! Даня – Маня. Вот же романтичный придурок.

- Да! Я тут с ... - Я жестикулирую, прося не афишировать, кто я. – С подругой.

- Идите за кулисы. Сегодня кроме вас, никого не будет, никто не купил проходные билеты. Я так рад, Мань! Спасибо, что дала мне шанс!

- Если бы не именно эта песня, то я бы не подошла!

Эта песня доведёт меня когда-нибудь до сердечного приступа! Угораздило же меня Роса вдохновить на такое!

Ага! Призналась, что это ты его муза?

- Чёрт, - ругаюсь я вслух на свои мысли.

- Вар, мы быстренько! Можешь подождать меня там на входе, если хочешь. Мне ведь остальные не нужны, мне только Даня нужен. Я к ним и не пойду. Мы парой слов обменяемся и всё!

- Ладно, - сдаюсь я, снова зарываясь в волосы.

- Мы сейчас придём! – Кричит она ему на сцену.

- Я вас там встречу! – Показывает пальцем куда-то в сторону барабанщик.

Маня тащит меня за руку к служебной двери, у которой стоит огромный охранник. Мы показываем наши браслеты, и он без лишних вопросов пропускает нас за сцену.

Сделав несколько неуверенных шагов, Маня начинает ускоряться, продолжая настойчиво тащить меня за собой.

- Даня! У меня нет слов! Я первый раз на рок-концерте, мне не с чем сравнить, но это было нереально! Ты так здорово играешь! О Господи, ты же весь сырой!

- Не успел ещё переодеться, решил не заставлять вас ждать.

Вижу краем глаза, что он пытается меня разглядеть. Блин, да он всё равно меня узнает в такой близи. Поэтому разворачиваюсь и смотрю ему прямо в глаза.

- Привет, котятки! – Говорю я фирменную фразу, чтобы последние сомнение ушли с его лица.

- Вар?! Как ты?.. – Он переводит глаза на доктора, смущённо улыбающуюся ему.

- Я бы не пошла одна. Но Вар согласилась составить мне компанию.

- Под пытками? – Усмехается он, скептически поглядывая на меня.

- Ну вот теперь я тебя узнаю, а то развёл розовые сопли. Не ожидала! – Ехидничаю я в ответ.

- А Рос в курсе, что ты тут? – Нападает на меня Даня.

- Нет. И не смей ему говорить! – Я злобно зыркаю на него, а потом перевожу взгляд на доктора, показывая глазами повлиять на него.

- Да, никому не говори. Без неё меня бы тут не было.

Она так мило потупила взгляд, что даже моё сердечко растаяло.

- Пойдёмте, я вас спрячу в нашей гримёрке, пока ребята убирают инструменты.

Даня робко протягивает руку и хватает нежную ладошку Мани. Та не сопротивляется и краснеет пуще прежнего. Барабанщик уверенно ведёт нас по коридору, огибая встретившихся людей. Я снова зарылась в свои волосы, дабы не быть узнанной ещё кем-нибудь.

- Вар, а ты специально так себя разукрасила сегодня? Чтобы мы тебя не узнали? Ай! – Получает щипок в бок от Мани.

- Ну вообще да. Видишь, как ворона. – Машу я крыльями футболки, пока Даня подводит нас к неприметной двери и опускает ручку вниз. – Поэтому я сегодня не Вар... - Дверь открывается. – А...

В гримёрке у стены стоит девчонка, на вид ей дай бог восемнадцать лет. Голова запрокинута назад, потому что её чёрные волосы намотаны на кулак. Юбка задрана. Сзади неё стоит Рос со спущенными штанами, резко входя в неё, двигаясь с музыкальной ритмичностью.

- ... а Кар... - Всё же заканчиваю я фразу, когда Даня замечает, что именно там происходит, и захлопывает перед нашими удивлёнными лицами дверь.