Глава 3 - Тишина и слова
Дни в новом измерении текли мягко и неторопливо, как мелодия без резких акцентов. Утром Муза просыпалась под шелест листвы и тихий звон капель росы, падающих в озеро. Гелия уже был на ногах — он всегда вставал раньше, чем она, и успевал собрать воду, развести небольшой костёр и приготовить простой завтрак.
Муза не могла не замечать, с какой аккуратностью он всё делал. Ни одного лишнего движения, всё выверено и спокойно. Казалось, даже костёр он раскладывает так, чтобы пламя «звучало» ровно и мягко.
Они много молчали. Но это было не тягостное молчание, а особое, когда слова становятся ненужными. Муза играла, а Гелия просто сидел рядом, иногда закрывая глаза и чуть наклоняя голову, как будто впитывал каждую ноту.
— Ты всегда так тихо работаешь? — как-то спросила она, убирая синтезатор в футляр.
— Я привык к тишине, — ответил он. — Она честнее слов.
Эта фраза застряла в её мыслях. Может, именно поэтому рядом с ним не было тяжело? Он умел быть честным даже в молчании.
В один из дней они отправились к небольшому водопаду, что находился в нескольких километрах от лагеря. Дорога шла через густой лес, и Муза то и дело ловила себя на мысли, что идёт чуть ближе к нему, чем нужно. Не специально — просто... так было спокойнее.
Водопад оказался невысоким, но вода в нём играла целую симфонию. Каждый поток звучал по-своему: один — как низкая нота виолончели, другой — как тихий звон флейты. Муза села на камень и закрыла глаза, позволяя этим звукам заполнить её.
— Ты улыбаешься, — тихо сказал Гелия, присаживаясь рядом.
— А ты замечаешь всё, — усмехнулась она. — Я просто... чувствую, что это место лечит.
Он кивнул, но взгляд его задержался на её лице чуть дольше обычного. Муза почувствовала, как внутри что-то дрогнуло, и поспешно отвела глаза.
Вечером, когда они вернулись, Гелия взял на себя готовку. Он резал фрукты длинным ножом так легко, что движения напоминали танец. Муза сидела рядом и слушала, как он тихо напевает что-то едва слышно.
— Это песня? — спросила она, наклоняя голову.
— Не знаю, — он чуть улыбнулся. — Просто мелодия, которая приходит, когда мне спокойно.
И в этот момент Муза поняла: она хочет запомнить этот звук, этот тихий голос, эту мягкую интонацию. Ей не хватало такого человека — без резкости, без громких слов, без игры на публику.
Но тут же в груди кольнуло: Флора. Образ подруги, с её тёплой улыбкой и мягким голосом, появился перед глазами. И Гелия рядом с ней. Муза почувствовала, как в горле появляется ком.
Она встала и, делая вид, что хочет посмотреть на озеро, отошла к воде. Серебристое отражение луны колыхалось на поверхности, и она попыталась сосредоточиться на нём, а не на чувствах, что начинали расти внутри.
— Всё в порядке? — услышала она за спиной.
— Да, просто... устала, — ответила Муза, не оборачиваясь.
Он не стал расспрашивать. Только подошёл ближе и тихо положил руку ей на плечо. Лёгкое прикосновение, едва ощутимое, но от него у неё перехватило дыхание.
— Завтра мы сходим вглубь леса, — сказал он. — Там, говорят, есть место, где земля сама поёт. Может, это поможет тебе найти нужную мелодию.
Она кивнула, хотя понимала, что самая опасная мелодия сейчас звучит не в земле, а в её собственном сердце.
Ночью Муза долго не могла уснуть. Гелия спал неподалёку, ровно дыша. Она смотрела на него и думала о том, что всё это неправильно. Она не имела права так чувствовать. Но чем дольше они были здесь, тем труднее было убеждать себя в обратном.