Коул
Я очень долго вертелся в кровати. И видел один и тот же сон – дрожащую и рыдающую Беллу, которая стояла вдали от меня и смотрела со страхом. Я пытался ее обнять, но она, черт возьми, каждый раз убегала от меня.
Меня всего покрыл холодный пот, хоть спал я практически без одежды. Грей и Уайт в страхе спрыгнули с кровати, увидев мой резкий скачок. Я стал собираться, и думал только об одном – к чему был этот чертов, мать его, сон?!
Я зашел в здание школы, и чувствовал себя ужасно – страшные синяки пролегли под моими глазами, и я был скорее похож на пугало, чем на человека. Лицо опухло и я выглядел еще более обрюзгшим, чем на самом деле. Я нашел сестру, и крепко ее обнял.
- Привет, милая сестричка. Мэгги, как ты? Ты не видела... - я немного замялся, - Беллу...
- Братец, кажется, нет. Я сама хотела задать тот же вопрос: все учителя обыскались Изабеллу – сказала Мэг и стала смотреть на меня со смесью вопроса и страха.
Может, заболела? Она бы сказала. Не мне, так своей близкой подруге. Я так полагал.
Я ушел с уроков, хотя понимал, что мне будет не сладко, но я думал только об одном – где же она? Что происходит, черт возьми?!
Сразу же я поехал до больницы, которая была одной из трех в нашем скромном городке.
Меня встретил дежурный врач и я стал спрашивать:
- Утро доброе, у вас не поступало сообщение от девушки по имени Изабелла Грейпс?
- Да, здравствуйте. Она лежит в палате (О, черт... - подумал я), перенервничала и голод сказался. Плохое самочувствие и паническая атака – через пару суток восстановиться. Кто вы для нее? Я должна знать, прежде чем пустить вас в палату.
- Я ее.. Парень... И мы учимся в одной школе вместе.
Да, я соврал врачу. Но я понимал, что иначе меня не пустят к Белле...
Что ж, меня пустили к ней в палату и я сел в углу. Рассматривал ее лицо – косметики на нем не было совсем, от этого она была моложе и милее, ее вздернутый носик пуговицей тихо втягивал воздух. Сама она была очень бледная и, как я видел, спала. Она была подключена к капельнице, воткнутой в ее худенькую тонкую ручку. Лицо выглядело трогательным и безмятежным, пусть и болезненным.
Она была накрыта легким белым одеялом и одета в хлопковую ночнушку в цветочек. Волосы разлились как солнечные лучи по ее кровати, и она так мило и нежно выглядела. Как маленькая и беззащитная куколка.
Я осматривал ее нежно и трепетно. Незаметно прошло часа полтора, но она так и не проснулась. На цыпочках я покинул палату, отправив воздушный поцелуй Белле.
У меня просто не было слов. Даже после обморока она была свежа и прекрасна, как нежная роза, не сорванная с клумбы. Я ушел из больницы и вернулся на учебу.
Пока шел урок (последний, первые два я благополучно пропустил), я думал о том, что же случилось с Беллой, что ее так напугало. Конечно, повлияло и то, что она была пушинкой и весила явно легче сорока килограмм (у меня так даже рука не весит). Была бы она моей, я бы готовил для нее всякие вкусности и смотрел, как она их с удовольствием ест.
Моей. Как бы я этого хотел...
После урока ко мне подошел Ривен, который тут же снял маску благожелательности и посмотрел с холодом.
- Здравствуй, ватрушка. Где Белла? Небось уже прятать дома ее начал, боясь, что ее уведет кто-то получше? – этот очкастый удав каждое слово выплевывал, не разжевав.
- Тебя это волновать не должно, дылда. Помой рот с мылом, идиот, иначе я сам искупаю тебя в мыльной пене.
- Угрозки пошли от козки? Ты еще не дорос, чтобы так со мной разговаривать. Ты же понимаешь, что Белла – не твоего поля ягода. Хоть она и плоская как доска, девочка ничего такая.
Я не выдержал. Моя рука замахнулась на этого отморозка и застыла практически у его лица. Я не мог его ударить – у меня и так репутация мрачного типа, а драться мне не хотелось. Иначе был один выход – отчисление.
Этот сучий сын развернулся и снова надел маску благоразумного товарища. Кроме ругательств, я ничего не мог произнести. День был ужасен.