***
«Главное — найти человека, с которым
даже тишина будет казаться уютнее»
Нашла. Влюбилась в тёплый взгляд карих глаз, которые были всё время по-лисьи прищурены. С замирание сердца следила за тем, как тонкие длинные пальцы перебирают струны и скользят по грифу чёрной, как ночь, гитары.
Никогда не встречала человека уютнее, чем ты. Если слово «уютный» вообще можно использовать в описании людей. Да простит меня мой филологический...
Я всё время жду встречи с тобой. С тем самым уличным музыкантом, который играл на гитаре в дождливый весенний день и плевать хотел на осуждающие взгляды прохожих. Даже тогда пройти мимо тебя было просто невозможно. Невозможно проигнорировать.
Вот и я не смогла. Прекратила бег, наплевав на холодные капли, которые уже, наверное, в сотый раз очерчивали шею и скатывались вниз по хребту. Проигнорировала и промокшую одежду, которая противно прилипла к телу. Но тебя — не смогла. Даже если бы хотела.
После этого ты частенько называл меня беспечной дурочкой. После этого я лечилась от ангины неделю.
Но это того стояло!
Твой образ отпечатался под веками и навсегда засел в голове. Как можно быть таким красивым? Разве это законно? Даже если бы и не было, то, я уверена, ты бы наплевал на закон. И в этом тоже скрыто твоё очарование. В таких мелочах.
Я люблю то, как ты откидываешь назад мешающую чёлку. Это выглядит так непринуждённо и естественно, что любой эстет засмотрелся бы. К несчастью, я тоже отношусь к эстетам., поэтому...
Ты — моё сокровище. В тебе собрано столько милых особенностей, что мне не хватит жизни, чтобы их всех сосчитать. Поэтому я начну в этой, а продолжу в следующей. Лишь продолжай слушать мою раздражающую (в этом я точно уверена) болтовню и легонько улыбаться. Уголками губ. Чтобы моя душа покинула тело только от этого обыденного действия.
Пой. Своим хрипловатым голосом, таким низким и убаюкивающим. Пой, я хочу заслушаться. Никогда не оправдывайся, ибо я знаю точно — твой голос, один из самых восхитительных в этом мире. И то, что он сел из-за сигарет никогда его не испортит.
Ты ведь бросил? Знаю, что бросил, потому что теперь сигаретная непереносимость больше не беспокоит меня. Хоть ты и говорил, что это чертовски глупо, но ведь бросил... ради меня? Позволь мне так думать!
Улыбайся чаще. Потому что твоя улыбка похожа на рай. Я не знаю, каков аромат твоих волос, ведь, увы, ты не очень любишь тактильный контакт. Обнять тебя я смогу, разве что, в следующей жизни. Но ты не расстраивайся — я до ужаса терпелива. Я буду ждать тебя вечность.
Ты выбиваешь землю из-под ног, заставляешь сердце заходиться в бешеном танце внутри грудной клетки. А от одного прикосновения твоих холодных рук внутри всё трепещет. Кто ты такой, чёрт возьми?
Мне кажется, я встретила ангела. Неправильного. Чересчур язвительного и саркастичного. У которого в глазах смешинки и который не может не подколоть ближнего своего. Но от этого ты не менее прекрасен.
Почему ты настолько очарователен? Я не могу не засматриваться на тебя в моменты, когда ты увлечён музыкой. Ты сияешь. Невозможно отвести взгляд. И хоть потом, когда ты поднимешь свои карие очи и посмотришь прямо на меня, усмехнувшись, мне будет чертовски неловко. Это — маленькая плата за созерцания прекрасного.
Мин Юнги, тебе когда-нибудь говорили, насколько ты удивителен? Нет? Тогда скажу я. Позволь мне быть первой!
В твоей студии всегда пахнет кофе и карамелью. Ты что, только сладостями питаешься? Тогда понятно, почему твоя улыбка, да и ты сам, такие сладкие.
Никогда бы не подумала, что ты позволишь мне придти тебе в гости...
У тебя уютно. Всё в тёплых тонах, на диванчике плед, которым (о боги) ты укрыл промокшую меня после очередного ливня. Мне кажется, дождь это наша пора. Знаешь, а ведь я всегда любила ливни.
Я стараюсь приходить к тебе всё чаще. Слушаю твоё радио, каждый выпуск, вслушиваюсь в хрипловатый низкий голос, и, кажется, не дышу. Но потом меня снова отвлекают подруги, потому что мои витания в облаках нельзя было не заметить.
Теперь учиться — чертовски скучно. Даже писать хоть что-то — непосильный для меня труд. Разве можно писать эссе о Шекспире, когда перед глазами только твой образ?
Мне кажется, это безумие. Ты окрыляешь меня одним только присутствием. Но ещё я боюсь, что эти чувства не взаимны. Потому что такие, как ты — карьеристы. Ты влюблён в музыку, в твоём сердце вряд ли найдётся место и для меня тоже...
Я стараюсь не посещать твою студию. Это чертовски больно. Но если я приду туда — уходить будет ещё больнее. Но перестать слушать твоё радио я не могу. Это выше моих сил.
У меня поднялись оценки. Ты мог бы мной гордиться. Уже месяц я отнекиваюсь и не ищу тебя. А ты и не звонишь вовсе. Возможно, я приняла правильное решение.
Но ты ведь всегда был настойчивым. Поэтому, когда я вижу тебя на пороге своего дома, мне кажется, что это мираж. Быть такого не может. В мыслях набатом «невозможно», но и оно вылетает из головы, стоит твоим холодным пальцам коснуться щеки.
Мы целуемся. Я никогда не думала, что от простого поцелуя так сносит крышу. Ноги подгибаются, и всё, что мне остаётся — сильнее цепляться за тебя подрагивающими пальцами. Потому что теперь ничего больше не имеет значение.
Ты проникаешь языком внутрь, вырисовываешь им одному тебе известные узоры и касаешься так нежно, что я в твоих руках таю. Всё кажется простым сном, но твои руки вокруг моей талии — лучшее подтверждение того, что это реальность.
– Это не сон? – Оторваться от тебя чертовски сложно, но если после такого я проснусь — вся выдержка полетит к чёрту. Я повторяю эту фразу ещё дважды, третий уже шепчу, замирая в ожидании твоего ответа.
– Это реальность.
Ты заставляешь меня жить. Мин, чёртов, Юнги. Как?
– Люблю тебя, дура трусливая. – И от этого «люблю» весь мир играть новыми красками начинает. Потому что я и не надеялась, а ты, как всегда, «пришёл, увидел, победил». К себе цепями привязал, а я и не против — сердце давно тебе принадлежит.
– И я тебя... люблю. – Хочется закричать во всю глотку, но я знаю, нам хватит и этого тихого шёпота. Ведь ты мой: – саркастичный засранец!
Твой смех — лучшая мелодия.
Мы варим кофе на маленькой кухоньке. Ты такой непривычно домашний в растянутой белой футболке и серых штанах. Знаешь, я хочу тебя видеть таким у себя дома каждый божий день. Считай это очередной прихотью, потому что я в тебя поуши.
На столе так и остаётся лежать тетрадка с тем самым стихом, написанным весной после первой встречи.
Мам, а я влюбилась в музыканта,
Он играет струнами души.
Один лишь взгляд - сбито дыхание из такта.
С ним чувствую себя над пропастью во ржи.
Я помню каждое мгновенье вместе...
И наши стычки. Только не кричи!
Ой, мама, я влюбилась в музыканта.
Прошу тебя, секунду, помолчи.
Ты б видела его - он так прекрасен!
И взгляд из-под полуприкрытых век.
Красив, умён, горяч... Очень опасен!
Таких, как он, не видел этот век.
Он будто статуя античных греков -
Манила кожа, что белей зимы.
За что был послан? Столько ли грехов
Хотел Господь, чтоб совершили мы?
Тогда, в тот день, я не могла иначе.
Стояли мы под проливным дождём...
Он так умеет целоваться, мама,
Что после думаю я лишь о нём.
Те карие глаза пленили сердце,
А душу первый поцелуй украл.
Не быть теперь "своей" во век мне, мама,
Он сердцу мил, он в душу мне запал.