Глава 21. Лара
Эта неделя давалась мне нелегко. Отсутствие Хиро ощущалось сильнее, чем я могла предположить. Мне действительно его очень не хватало, и я стала чаще задумываться о нашей предстоящей настоящей разлуке. И сейчас я его понимала, как никогда, особенно после моего признания. Я чувствовала себя, как на иголках. И да, я снова стала сомневаться в правильности наших отношений. Точнее не в самих отношениях, а в том, чего мы от них ждем. Есть ли надежда на то, что наши чувства настолько сильны, что выдержат проверку временем и расстоянием? Не понимаю что именно рождает во мне эти сомнения. В ком я не уверена? В Хиро? Или в себе?
Если бы не постоянные сообщения Хиро, я бы точно окончательно раскисла. Донна тоже от него не отставала, она как будто чувствовала нарастающее напряжение. Она заваливала меня видео и фото с показов, в которых он участвовал, снабжая их забавными подписями. Для меня оставалось загадкой, почему эта женщина так прониклась ко мне. К чужому, по сути, человеку. Но я так была благодарна ей за всё.
Люк окончательно стал неотъемлемой частью нашей семьи. Владелец мастерской, где Люк подрабатывал, с охотой дал ему целую неделю за свой счет. Поэтому он развлекал нас, как мог: ходил с нами на пляж, показывал нам интересные места в городе, зазывал в самые классные кафешки и даже один раз сводил в кино. Папа в основном отказывался, ссылаясь на работу, но Артём был просто счастлив. Со стороны мы выглядели, как настоящая семья, но именно так мы себя и чувствовали.
Пару раз к нам присоединялся Грэм. Однажды он тихонько признался мне, что на него нашло вдохновение, и он много пишет. Именно поэтому так редко стал появляться в поле нашего зрения.
«Вся музыка, все слова, что так долго копились во мне, сами изливаются на бумагу. Хватай карандаш и просто записывай», - сказал Грэм, когда мы сидели с ним на песке, пока Артём и Люк пытались обуздать волны. Его мечтательный взгляд ощупывал горизонт, губы беззвучно что-то нашептывали. Потом его глаза метнулись к моему лицу, и он замер. Он смотрел сквозь меня. Вдруг рука Грэма потянулась к гитаре, которая всегда была его спутницей и пальцы начали перебирать струны. То замирали, то снова начинали извлекать из инструмента звуки. Он будто ошибался, и снова начинал сначала. И так до тех пор, пока отдельные звуки не сложились в единую мелодию. Я заворожено наблюдала за тем, как Грэм творил.
В этой общей суматохе я считала дни до приезда Хиро. Он возвращался в воскресенье. «У нас даже будет ещё целая неделя перед моим отъездом», - думала я, предвкушая встречу с ним.
Сегодня пятница. Сегодня к нам на ужин придут Мария и Люк. Папа с самого утра сам не свой. Не выдержав его нервозных метаний по дому, я отправляю их с Артёмом за покупками, а сама занимаюсь уборкой дома.
- Привет, – весело кричит из телефонной трубки Люк. – Ты помнишь, что сегодня мы у вас?
- Знаешь, даже если хотела бы, не забыла, – усмехаюсь я. – Отец с утра всем мозг выносит, что ужин должен быть безупречный. Представляешь?
- Правда? Мама сегодня не пошла в пекарню и полдня уже чистит перышки. – Люк смеется. Потом вдруг замолкает и произносит: – А ты не думаешь, что...
- Чёрт, Люк, думаю! – я перебиваю его и падаю в кресло – Точно! Как я сразу не поняла! Все эти его отмазки: «мне надо поработать, дочка», - я передразниваю отца, – «ты не могла бы сегодня сама за братом присмотреть». О, и моя любимая «пойду, прогуляюсь, мне надо побыть одному».
- Если так подумать, то мама тоже меня всё время сплавляла из дома, – задумчиво произносит Люк и добавляет: – Скажи честно, тебе это неприятно? Мы можем не приходить сегодня, я что-нибудь придумаю.
- Что ты! Нет, конечно! – я подскакиваю на ноги. – В смысле, я не против! Блин, Люк, ну ты понял! – он вдруг смеется, и я облегченно выдыхаю. – Хватит издеваться! Ужин в семь! – и я отключаюсь.
Почти сразу приходит сообщение от него: «Кстати, может, сходим на пляжную вечеринку сегодня? Там классный ди-джей будет. Короче, подумай».
Ровно в семь звонит дверной звонок.
Папа немного нервно оглядывает нас всех. Конечно, мы снова оделись довольно просто. Я в голубых облегающих джинсах и черном топе через плечо. Артём в черных джинсах и простой белой футболке. А вот папа к темно-синим джинсам надел белую классическую рубашку с коротким рукавом и от него веет благородным Sauvage от Christian Dior. Принарядился!
Мария и Люк входят, и они выглядят потрясающе. На Марии кипельно-белая блузка и темно-синие широкие брюки с высокой талией и поясом-бантом. А Люк в белых брюках карго и голубой футболке, так выгодно подчеркивающей его цвет глаз. Их голубые глаза искрятся задором и весельем. Обожаю этот взгляд.
- Боже мой, у тебя классная задница, – тихо говорю Люку на ухо, когда мы приветственно обнимаемся.
- Не могу сказать то же самое о твоей. – Хохочет он в ответ, и получает от меня тычок в бок. Я знаю, что моя задница далека от идеальной.
Отец не сводит глаз с Марии. Он нежно прикасается губами к ее руке, а на ее щеках играет румянец. От меня не укрываются их влюбленные взгляды, посылающие мне на кожу мурашки.
Люка же отец обнимает, по-свойски хлопая по спине. Артём и Мария тоже обнимаются, а с Люком здороваются кулаками.
Когда мы с Марией подходим друг к другу поздороваться, она на миг задерживает взгляд на моем лице, а потом заправляет прядь волос мне за ухо и коротко прижимает меня к себе, не говоря ни слова. И я чувствую тепло этой женщины так глубоко, что внутри всё переворачивается. Именно так мама обнимала бы свою взрослую дочь. Мне так этого не хватает.
Будь рядом мама, она научила бы меня женской хитрости, гибкости, поделилась бы женскими секретами. Если бы она была рядом, я бы так не боялась потерять себя, потому что знала бы как найти дорогу назад. Я бы не боялась делать выбор, пусть даже неправильный, потому что знала бы как всё исправить. Я бы не боялась рисковать и ошибаться. Я бы не запуталась в своих чувствах. Да, у меня есть самый любящий отец в мире, который многому меня научил, но это другое. Он не мама!
Это секундное объятие всколыхнуло во мне забытый, нерастраченный запас любви и я почувствовала отклик своей души. И это кажется таким правильным, что мне не хочется сопротивляться. С трудом подавляю дрожь во всем теле, сглатываю непрошенный ком слез и улыбаюсь.
Папа приглашает нас за стол и разливает всем по бокалу шампанского. Достается даже Артёму. Он поднимает тост за нас всех, за наше знакомство и дружбу. Мы с Люком переглядываемся и улыбаемся, а брат даже хлопает в ладоши.
На ужин я подаю легкий овощной салат и мясо по-французски.
- О, боги! – причмокивает Люк. – Нет, серьезно. Ты специально училась этому? – бормочет он, облизывая губы.
- У сис талант, как у мамы! – восклицает Артём. – Если бы ты только мог... – и он неловко замолкает. Он опускает взгляд в тарелку и бормочет: – Извините. – Не смотря на свой не маленький возраст, иногда Артём всё еще выглядит потерянным ребенком.
Мария и отец задерживают дыхание и быстро переглядываются. Я уже хочу что-нибудь сказать, успокоить брата, но Мария меня опережает.
- Всё хорошо Артём. Я думаю, ваша мама была замечательной! Иначе как бы на свет появились такие прекрасные дети?! – Ее взгляд лучится уважением и теплотой. – Ты можешь говорить о ней. Значит, ваша мама была знатным кулинаром?- она оглядывает нас. - Может, поделитесь, что самое вкусное она вам готовила?
- Картофельное пюре, – сразу отвечает брат и вскидывает взгляд на всех. – Я очень любил ее картофельное пюре с комочками, – он смущается, но продолжает, – а, Лара так дотошно его перетирает, как для младенцев. – И брат корчит гримасу отвращения.
Люк и Мария смеются, а я облегченно выдыхаю, глядя на папу. «Мог бы и сказать, что она тебе нравится». Он ловит мой взгляд, и я читаю по его глазам: «Прости, что не сказал». Киваю: «Я не сержусь». Вот такой молчаливый диалог. Я не буду вмешиваться в их отношения, мне бы со своими разобраться. Надеюсь, папа знает что делает.
Дальше вечер идет своим чередом, сначала каждый рассказывает о любимой еде, раз эта тема была затронута. Потом мы говорим о семейных традициях, о России, об Америке. И даже затрагиваем спорт, здесь разговор поддерживают только мужчины, а мы с Марией только переглядываемся и посмеиваемся над их жаркими обсуждениями.
Когда мы уже доели десерт в виде мороженого, которое я подала вместе с кофе, Люк встает из-за стола и смотрит на меня.
- Нам пора, – говорит он, глядя на часы.
Я не понимаю о чем он, и в затянувшемся молчании все смотрят на меня.
- Ты серьезно забыла? – спрашивает Люк. – Пляж, ди-джей, вечеринка! Нууу, вспомнила? – он выпучивает на меня глаза.
- Точно. – Поднимаюсь из-за стола. – Он идет с нами, – киваю я на брата, а тот мгновенно подпрыгивает от радости.
- Не уверен, что это хорошая идея, – строго говорит отец.
- Пап, ну серьезно, - говорю я. – На пляже каждую пятницу вечеринка, играет классный ди-джей. Артём не ребенок, к тому же он не один пойдет, – я смотрю на часы, – да и время еще детское, всего девять часов. И потом я ему обещала.
Отец явно хочет возразить, но вмешивается Мария.
- По-моему в этом нет ничего плохого. Пусть дети повеселятся, – она смотрит на Люка. – К тому же Лукас за ними обоими присмотрит. Так ведь?
- Конечно, – сразу соглашается Люк. – Побуду сегодня старшим братом, – и он расплывается в многозначительной улыбке.
Отец и Мария мельком переглядываются и краснеют.
- Пап, я не отойду от них ни на шаг, обещаю, – ноет Артём.
- Хорошо, – соглашается отец. – Но домой должны вернуться не позднее двух часов! И в адекватном состоянии, – теперь он смотрит на меня, и я киваю. – И каждый на своих собственных ногах, – добавляет он с иронией в голосе.
Я закатываю глаза, но не спорю. Я быстро хватаю сумочку с телефоном, и мы выходим на улицу. Мы с Люком переглядываемся и подмигиваем друг другу. Наши родители, похоже, только рады остаться наедине.
Мы идем по набережной в сторону пляжных баров. Там уже гремит музыка, и светят яркие огни. Молодые ребята и девушки стайками подтягиваются туда же.
- А вам не показалось, что сегодня папа и Мария как-то странно себя вели? – задает Артём вопрос и останавливается.
Он переводит взгляд с меня на Люка и обратно. Прищуривается, пытаясь угадать ответ на свой вопрос по нашим лицам.
- Нет, серьезно? Я чего-то не знаю?
Я подхожу к брату, беру его под руку и тяну вперед.
- Слушай, я скажу как есть. - Поглядываю на Люка. – Нам кажется, что они нравятся друг другу. Думаю им нужно время, чтобы в этом разобраться.
Артём снова останавливается и смотрит прямо мне в глаза.
- Зачем это скрывать? Из-за меня? – Я пожимаю плечами. – Вы меня считаете тупым? Бесчувственным? Или просто ребенком? – Он обижается. - Ну, спасибо!
Артём слегка отталкивает меня и делает два больших и быстрых шага вперед, а потом резко останавливается и разворачивается к нам лицом.
– Думаешь, я не понимаю, что отцу одиноко в его постели? Думаешь, я не хочу ему счастья? Мамы больше нет, – его голос дрогнул. – Она не вернется, – он сглотнул. – А мы есть! И помнится, мы обещали ей быть счастливыми, – он смотрит на меня. - Show Must Go On, сис! (Примеч. Дословно (с англ.) «шоу должно продолжаться». В контексте «жизнь продолжается»).
Я знаю, что мой брат взрослый не по годам. Он многое понимает, тонко чувствует, но в последнее время, меня просто поражает его мудрость. В некоторые моменты рядом с ним я ощущаю себя младшей сестрой. Это так непривычно, но мне нравится ощущать его силу, уверенность и превосходство надо мной.
- Тогда пошли веселиться, братишка, – я снова беру его под руку и мы идем дальше.
- Значит, старший брат? – Артём косится на Люка. – Оооочень тонкий намёк, Люк! - тот смеется и легонько толкает Артёма кулаком в плечо.