Г л а в а #15
Девушка зашла внутрь и закрыла дверь. Вильгельма в комнате не было. Гилберт сидел в кресле, по обыкновению держа книгу в руках. Однако, это напускное безразличие плохо скрывало его злость после разговора с Фелисией.
- Привет! - весело поздоровалась Дори, поставив на стол корзину с едой. Гилберт едва заметно кивнул ей. Выкладывая еду, девушка кидала быстрые взгляды на принца. Сейчас она заметила, что он чем-то встревожен и расстроен. Но спрашивать его об этом Дори побоялась.
- Приятного! - проговорила она и вгрызлась зубами в сочное птичье мясо. Ещё одним плюсом Сюзон был её талант к готовке. Однако, Гилберт и не прикоснулся к еде. - Не будешь есть?
- Аппетита нет. - отмахнулся парень и перевернул страницу.
Девушка нахмурилась. Ей, вечно голодной, было непонятным, как можно отказаться от стряпни Сюзон. Дори решительно поднялась с куриной косточкой во рту, вырвала книгу из рук Гилберта и отложила её подальше от принца.
- Эй!
Доротея взяла вторую птичью ножку и протянула парню. Он так покосился на Дори, словно считал её сумасшедшей. Ведь его с детства учили манерам и этикету за столом. А эта девушка ломала все его стереотипы за секунды.
- Тётушка говорила, что нужно только попробовать. Хотя бы кусочек. И аппетит сам появится. Тем более, что от такой вкуснятины отказываться величайший грех.
- А ты у нас ещё и обжора? - подшутил над ней Гил, но всё же взял еду. - Обычно, девушки следят за фигурой.
Доротея была непоколебима даже после этого замечания. Она отложила косточку и схватила второй кусок мяса.
- Видимо, та девушка, что выбежала отсюда пару минут назад, вообще ничего не ест, раз злющая такая. А я, - указала большим пальцем на себя Дори. - Прежде всего рыцарь.
Девушка откусила большую часть мяса в руке и набив щёки, энергично пережёвывала его. Гилберт вдруг засмеялся, посмотрев на Доротею. Её манеры оставляли желать лучшего, но она была очень убедительна в том, в чём сама была уверенна. Девушка без стеснения уминала уже второй бутерброд и при этом, оставалась спокойной, как стена. Пока Гил управлялся со своей порцией, он решил посмотреть сколько же влезет в эту ненасытную особу. Однако за этими наблюдениями потерял большую долю обеда. Протерев рот салфеткой, Доротея довольно улыбнулась и увалилась на кресло, расположившись в позе, которую не позволила себе ни одна знатная леди.
Когда Гилберт доел, девушка уже сопела, свернувшись в кресле клубочком. Парень накрыл её пледом и вновь вернулся к чтению. В одном Фелиция была права - его коронация ближе с каждым днём. Обычно на ней новому королю подбиралась и жена, будущая королева. Но одна мысль о том, что ей окажется Фелисия Гансэр заставляла Гила вздрагивать. Ему до глубины души была противна эта девушка. Она никогда не разделяла его интересов, даже не пыталась этого сделать. Лишь притворялась, что её заботить судьба Гила. Доротея что-то пробурчала и перевернулась на другой бок.
Гилберту вдруг подумалось, что если бы королевой стала Дори, правительство обязательно стало ближе к народу. Ну, или королевство просто-напросто развалилось бы. От этой мысли Гилберт заулыбался, вглядываясь в безмятежное лицо девушки. Но тут же смутился и отвернулся, уткнувшись в книгу чуть ли не носом.
Доротея вдруг дёрнулась и застонала. Её ресницы задрожали, а по щеке потекла слезинка. Гил присел на краешек кресла и аккуратно встряхнул за плечи девушку. Но та не проснулась. В бреду, она что-то бормотала про огонь. Её каштановые волосы превращались обратно в угольно-чёрные. Парень встряхнул её сильнее и проговорил её имя.
Девушка распахнула алые глаза, подскочив на сиденьи. Она шмыгнула носом. Её губа мелко задрожала. Ещё немного и Доротея расплакалась бы. Гилберт, не зная что делать, притянул её к себе, обняв. Это единственное, что пришло ему на ум. В детстве так делала его покойная мама, когда тому снились плохие сны. Ещё она целовала его в лоб и произносила шуточное заклинание, которое должно было отгонять злых духов. Но этого парень ни за что бы не сделал.
Доротея, успокоившись, вернула прежний облик и отодвинулась от парня, пытаясь повернуться так, чтобы не было видно её пылающих щёк. Тот и сам, ощущая неловкость, отстранился. Сейчас они чувствовали одни и те же смешанные чувства, которые оба не понимали.
