🌙Часть 9. Игры с реальностью
С того самого дня, как Лютик осознал, что Геральт — единственный, кто может его видеть, осязать и даже чувствовать, он начал экспериментировать.
Поначалу это были невинные шалости — он появлялся перед ведьмаком внезапно, заставляя того вздрагивать, или нарочно касался его плеча ледяными пальцами, когда Геральт чистил мечи.
— Ты что, призрак теперь? — хрипел Геральт, но Лютик лишь ухмылялся и растворялся в воздухе, оставляя после себя мурашки на коже и лёгкий запах листвы.
Но вскоре Лютику стало мало просто пугать. Он начал испытывать границы своей материальности и самого себя.
Как-то раз, когда Геральт сидел у костра, Лютик пристроился рядом вплотную, их плечи почти соприкасались.
— Холодно, да? — прошептал он, намеренно дыша ему в ухо.
Геральт резко повернулся — и их взгляды встретились.
Лютик видел, как зрачки ведьмака резко сузились, чувствуя, что он не галлюцинация.
— Ты... — Геральт протянул руку, коснулся его плеча — и пальцы действительно упёрлись в холодную плоть.
Лютик рассмеялся и резко отстранился, оставив Геральта с тенью недоумения на лице. Но самое интересное началось позже.
Он нарочно задевал Геральта в таверне, когда тот пил эль, проводил пальцами по его спине, когда ведьмак спал, а однажды... Однажды он обнял его сзади, прижавшись всем телом, и прошептал прямо в ухо:
— Ты чувствуешь меня, Геральт? По-настоящему?
И Геральт резко обернулся — их лица оказались в сантиметрах друг от друга. Дыхание смешалось. Глаза встретились. Лютик видел — Геральт действительно его ощущал. И это было... интересно.
Но и этого вскоре стало мало. Лютик начал трогать его намеренно, настойчиво, проверяя, как далеко может зайти. Кусал его за ухо, когда Геральт чистил доспехи, и Ведьмак взрывался с отборными ругательствами, швыряя в пустоту ножом. Обнимал сзади, прижимаясь всем телом, и Геральт замирал, чувствуя холодные пальцы на своем животе.
Ложился рядом ночью у костра, целуя его в шею, и Ведьмак просыпался с рыком, хватая меч – но никого не находил.
— Прекрати, ублюдок! — Геральт бросался в темноту, но Лютик уже отпрыгивал, хохоча.
Но однажды... Ведьмак решил поймать его. Лютик, как обычно, провел рукой по его спине – и в этот раз Геральт успел. Он резко развернулся, схватил Лютика за запястье – и впервые ощутил его по-настоящему.
— Ага, попался, тварь, — прошипел Геральт, сжимая пальцы.
Лютик замер – и рассмеялся, резко дернувшись навстречу, так что их лица оказались в опасной близости друг от друга.
— Ну и что ты сделаешь теперь, Ведьмак?
Геральт не отпускал его, но глаза выдавали замешательство – он действительно чувствовал его. Холодную кожу. Дыхание. Сердцебиение.
И тогда Лютик укусил его за губу – резко, больно – и исчез, оставив Геральта с окровавленным ртом и дикой яростью во взгляде.
***
Однажды, во время конной тренировки, Лютик решил подшутить над Геральтом. Ведьмак резко дернул поводья, заставив лошадь встать на дыбы. По спине пробежали ледяные пальцы — снова.
— Хватит уже, ублюдок! — рыкнул он в пустоту, сжимая эфес меча.
Воздух дрогнул, и перед ним появился Лютик — вульгарно раскинувшись на тонком ветру, будто на невидимом диване.
— Ой, кто-то нервничает! — бард рассмеялся, брыкаясь босыми ногами. — Что, Ведьмак, призраков боишься?
Геральт плюнул под копыта коня.
— Ты — не призрак. Призраки не воняют дешевым вином и не...
Он не успел договорить. Ледяное прикосновение обвило его лодыжку, поползло вверх по голени.
— Прекрати! — Геральт рванулся вперед, пытаясь схватить негодяя, но пальцы сомкнулись на пустоте.
***
Таверна "Золотой Осетр", поздняя ночь.
Пятый кубок эля стоял нетронутым, капли конденсата медленно скатывались по потемневшему дереву. Геральт пристально смотрел в темную глубину напитка, чувствуя, как знакомый холодок за спиной превращается в ощутимый морозный ветерок. Его мускулы напряглись под курткой, когда...
— Слышал новую песню о себе, Белый Волк? — Шепот, горячий и влажный, коснулся его уха, заставив вздрогнуть. Пивная пена хлынула через край, заливая грубые пальцы, сжимавшие кубок. — "Ведьмак белый, волосатый, по ночам..."
Геральт резко повернул голову, но за спиной была лишь дымная пустота таверны. Его желтые зрачки сузились, когда ледяные пальцы вдруг скользнули по его шее под воротником.
— Заткнись, — прошипел он сквозь зубы, сжимая кубок так, что дерево затрещало.
Голос Лютика зазвучал теперь справа, будто исходя из самой тени его плаща:
— "...ходит в баню голопопый, весь в шрамах и с..."
Геральт внезапно вскочил, опрокидывая скамью с грохотом. Его меч наполовину выскользнул из ножен, когда он кружился на месте, пытаясь уловить движение в дымном воздухе.
— Покажись, трус! — Его рык заставил замолчать даже шумную компанию гномов в углу.
Тишину разорвал смех — звонкий, насмешливый, раздававшийся сразу со всех сторон. Потом... теплая ладонь легла на его поясницу, скользнула ниже, смело очерчивая рельеф мышц через кожаную одежду.
— Что, Геральт, — шепот теперь звучал прямо из его собственного воротника, — никогда не имел дела с навязчивым поклонником?
Ведьмак резко схватился за горло, но пальцы сомкнулись на пустоте. В тот же миг что-то твердое и теплое прижалось к нему сзади, обхватывая бедра. Он почувствовал дыхание на своей шее, когда Лютик материализовался на мгновение, достаточно долгое, чтобы Геральт ощутил всю длину его тела, прижатого к своей спине.
— Ты... — Геральт обернулся с яростью, но бард уже растворился, оставив после себя лишь дрожь в коленях и странное тепло внизу живота.
Из темного угла таверны донесся шепот:
— Ну что, Ведьмак, будем продолжать этот танец? Или ты предпочитаешь... более прямой контакт?
Геральт внезапно ухмыльнулся, медленно проводя языком по клыку. Его рука молниеносно метнулась в сторону, и вдруг — о чудо! — пальцы впились во что-то твердое. В воздухе появился Лютик, с удивлением глядя на запястье, зажатое в железной хватке.
— Попался, — прошипел Геральт, притягивая его так близко, что их груди соприкоснулись. — Теперь ты мой пленник.
Лютик лишь рассмеялся, нагло прикусив губу:
— Ох, Геральт, а я и не сопротивляюсь... Может, допьем тот эль? Только, пожалуйста, не на столе... Или на столе? — Его пальцы игриво прошлись по застежкам Геральта.
***
Лесная стоянка, глухая ночь.
Пламя костра внезапно погасло, словно невидимая рука задула его. Геральт в мгновение ока оказался на ногах, серебряный меч сверкнул в лунном свете.
— Покажись, трус! — его голос прозвучал хрипло, но в ответ — лишь шелест листьев.
И тогда... Горячее прикосновение. Губы. Мягкие, настойчивые, прямо на его шее, чуть ниже уха. Зубы слегка сжали кожу, заставив Геральта вздрогнуть.
— Черт возьми! — Он взревел, размахнувшись мечом. Сталь со звоном ударилась о камень, высекая искры.
Из темноты раздался смех — низкий, дразнящий.
— Осторожнее, — прошептал Лютик, его голос будто исходил сразу со всех сторон, — а то и правда кого-нибудь зарубишь. Хотя... — пауза, и горячее дыхание снова коснулось шеи Геральта, — мне нравится, когда ты так... возбужден.
Геральт резко развернулся, но вновь промахнулся. Его рука с мечом дрожала от напряжения.
— Хватит прятаться! — рявкнул он, чувствуя, как по спине бегут мурашки.
— А если не хочу? — Лютик материализовался прямо перед ним, слишком близко. В лунном свете его глаза блестели, как у кота, играющего с добычей.
— Может, попробуешь поймать меня, ведьмак? Если сможешь...
Он сделал шаг назад, исчезая в тени. Геральт бросился вперед, но Лютика там уже не было.
— Холодно, — раздался шепот справа.
Геральт развернулся, меч просвистел в воздухе.
— Теплее... — теперь голос доносился слева.
Внезапно сильные руки обхватили его сзади, прижимая спину к чужой груди. Губы снова коснулись шеи, на этот раз дольше, настойчивее.
— Горячо, — прошептал Лютик прямо в ухо, и Геральт почувствовал, как его тело предательски откликается на этот голос.
Он резко вырвался, развернулся — и на этот раз его рука схватила Лютика за воротник рубахи. Бард застыл, широко улыбаясь, его глаза блестели в лунном свете.
— Ну вот и поймал, — прошептал Лютик, не пытаясь вырваться. Его руки медленно поднялись, скользнули по груди Геральта. — И что теперь будешь делать, Белый Волк?
Геральт тяжело дышал. Его пальцы сжали ткань рубахи крепче, притягивая Лютика ближе.
— Может, покажу, — прошипел он, -отвешивая Лютику звонкую пощечину за все его злодеяния, и прежде чем успел бы возразить, их губы наконец встретились в поцелуе, полном ярости и долгожданной разрядки.
Вокруг них снова вспыхнул костер, но ни один из них уже не обращал на это внимания. Как и на то, что они начинали испытывать друг к другу влечение.
Первые лучи солнца пробивались сквозь листву, золотя потухшие угли костра. Лютик, развалившись на бревне, с довольной ухмылкой наблюдал, как Геральт морщится от света, пытаясь укрыться плащом.
— Ну что, мутант, — бард лениво вытащил из зубов остатки вчерашней дичины, — как тебе наше маленькое привидение? На пять звёзд? Или всё же на шесть?
Геральт приоткрыл один глаз, тут же зажмурившись от боли. Голова раскалывалась — то ли от перегара, то ли от того, что Лютик всю ночь не давал ему уснуть.
— Исчезни, — прохрипел он, натягивая плащ на голову.
— О-о-о, вот это благодарность! — Лютик притворно ахнул, подползая ближе. Его пальцы, холодные и цепкие, как всегда, пробрались под плащ, щекоча голый живот Геральта. — А кто тебя всю ночь развлекал? Кто доводил до того, что ты аж завывал, как молодой волк?
Геральт резко сел, скинув навязчивые руки. Плащ сполз, обнажив грудную клетку, испещрённую свежими царапинами.
— Ты... — он попытался встать, но Лютик ловко перекатился, оседлав его бёдра.
— Я? — бард наклонился так близко, что их носы почти соприкоснулись. — Я всего лишь напомнил тебе, что ты живой. Или... — его язык медленно провёл по губам, — уж очень хотел забыть?
Геральт зарычал, хватая Лютика за шею, но тот лишь рассмеялся, упираясь ладонями в его грудь.
— Ой, Ведьмак, не надо так грубо... Хотя... — его голос стал сладким, как мёд, — вчера тебе нравилось.
Где-то в кустах зашуршали листья — возможно, лиса, а может, и не только. Лютик оглянулся, на секунду отвлёкшись, и этого хватило.
Геральт резко перевернул их, прижав барда спиной к земле.
— Хватит, — его голос звучал хрипло, но твёрдо.
Лютик замер, чувствуя, как крупные капли росы скатываются по его шее.
— Ну и что теперь? — он ухмыльнулся, но голос дрогнул.
Геральт наклонился, так близко, что их дыхание смешалось.
— Теперь ты заткнёшься.
Геральт на секунду поддался желанию. Их губы встретились — не в ярости, не в насмешке, а в чём-то новом, что заставило Лютика широко раскрыть глаза. Поцелуй продлился не больше трех секунд и беловолосый сразу отстранился, поднимаясь на ноги с собранным серьёзным видом.
— Вставай, надо возвращаться обратно и по пути воздержись от своих колкостей, иначе так и останешься призраком.
Где-то вдали запел соловей.
Игра, определённо, только начиналась.