🌙Часть 3. Розовый туман и король крыс.
Регис с трудом отобрал чашку у Лютика, беспокойно осматривая того. Ведьмак же быстро закрыл бочку и откатил обратно. С этим они разберутся позже. Злости ведьмака не было предела и подхватив Лютика под руки, беловолосый потащил того обратно наверх, словно маленького котенка, а бард лишь успевал перебирать ногами по каменным ступеням. Регису ничего не оставалось, как последовать следом, в руках у него была та самая чашка с остатками недопитого таинственного элексира.
Впрочем и эффекты от него тоже не заставили себя долго ждать. Спустя несколько минут кожа Лютика засветилась мягким розовым сиянием, как у стыдливого светлячка.
— Ты... светишься, Лютик..- заметил Регис, - и мне это не нравится.
— Потому что я избранный, -блаженно проговорил бард. — Или это грибы? Геральт, ты когда-нибудь слушал, как поют звёзды?
— Нет, -сухо ответил ведьмак, не желая поддерживать этот разговор.
— Жалкий слепец. Они поют... как... как хор пьяных эльфов! -заплетающимся языком воскликнул Лютик.
Спустя еще минут пятнадцать, кожа барда по всему телу стала переливаться, как раковина моллюска. Регис снова отметил перемену в Лютике, но решил промолчать, задумчиво крутя в руках чашку.
Болтовне Лютика не было суждено закончиться, а потому с новым эффектом элексира, его потянуло на новые приключения. К ужасу Региса, он неуклюже забрался на стол и задекламировал:
«О, Великий Сырный Месяц!
Ты — круглый, как... как...
...как моя нереализованная любовь к себе!»
— О ради Бога, хоть я в него и не верю, перестань Лютик. Я хоть и редкий ценитель поэзии, но это слишком, я нахожу это даже оскорбительным. -недовольно, но пытаясь сохранить нейтральное выражение лица проговорил Регис.
Хмыкнув от замечания вампира, Лютик тут же переключил все свое внимание на скучающего ведьмака, спокойно сидевшего до этого момента в углу. Стоя на столе, тот ткнул пальцем, указывая на Геральта.
— Ты!... У тебя тяжелая аура, Геральт...ты весь в чёрно-серебристых волнах гнева и грусти. Как готическая скатерть. Оооо, да я видимо за несколько минут стал оракулом! -заметил Лютик в восторге сам от себя.
— Спасибо, очень полезно.- лаконично пробурчал ведьмак.
Спустя еще полчаса, Лютик устроил целое представление и надежды его спутников, что скоро эффект эликсира закончится, растаяли как снег по весне.
Было все и танцы и комплименты и любовь к неодушевленным предметам.
Лютик обнял воздух и закружился в вальсе с «грациозной дамой Тьмы», как он звонко озвучивал его невидимую партнершу. А закончив и с ней, бард вновь переключил внимание на напряженного Геральта.
— Ты такой...такой секси-ведьмачок в этом своём мрачном молчании. Хочешь, я напишу о тебе балладу?
— Нет, -в который раз за вечер сухо ответил беловолосый.
— Ну и глупец!
Лютик подскочил и прижался щекой в первой ближайшей стене, шепча:
— Ты такая холодная... но внутри — огонь.
— Может, привяжем его? -обычно терпеливый, но не выдержавший Регис обратился к ведьмаку.
— Думаю, это бесполезно Регис. Видишь что он делает с бедной стеной? А она простояла тут несколько сотен лет.. -отозвался Геральт.
Регис взял в руки чашку с остатками напитка. Он поднес сосуд к свету, точнее, к слабому розовому сиянию, исходившему от Лютика и медленно повертел его, наблюдая, как жидкость внутри переливается, словно перламутровая жемчужина в свете луны.
— Любопытно... — пробормотал он, затем понюхал содержимое.
Его веки дрогнули, ноздри сузились, а брови поползли вверх с такой скоростью, будто пытались сбежать с его лица. Он резко отстранился, словно чашка внезапно превратилась в гремучую змею.
— Это не просто зелье... Это Эликсир Истинных Желаний.
— Чего? — Геральт скрестил руки на груди, но его желтые глаза сузились — признак того, что он уже предчувствовал неприятности.
Регис провел рукой по подбородку, собираясь с мыслями.
— Во времена, когда алхимия еще не отделилась от магии, древние маги пытались создать эликсир, способный раскрыть истинную сущность человека. Не его мысли, не его слова — а глубинные, неосознанные желания, скрытые даже от самого себя.
— И Весимир... воссоздал его?
— Нет. — Регис покачал головой. — Он пытался, но это... это что-то промежуточное. Незавершенная версия. Видите ли, истинный эликсир должен был давать озарение, просветление, понимание себя. А этот...
Он посмотрел на Лютика, который в этот момент пытался погладить свою собственную ауру, уверяя, что она «пушистая, как котенок».
— Этот просто выворачивает подсознание наружу. Без фильтров. Без контроля.
Геральт вздохнул.
— Как его нейтрализовать?
Регис задумался.
— Теоретически... алкоголем. Крепким. Очень крепким.
— Почему?
— Потому что эликсир работает на тонком энергетическом уровне, а алкоголь... грубо говоря, "забивает" каналы восприятия. Если мы напоим Лютика до состояния, когда он не сможет вспомнить собственное имя, эликсир потеряет точку опоры и рассеется.
— А если у нас нет алкоголя?
Регис посмотрел на Геральта с легкой грустью.
— Тогда нам остается только ждать. Эффект должен пройти сам... через несколько часов.
— Несколько ЧАСОВ?!
В этот момент Лютик, услышав последнюю фразу, радостно вскочил.
— У меня есть идея! Давайте устроим праздник!
— Какой еще праздник? — раздраженно простонал Геральт, предчувствуя приближение головной боли.
— Праздник в честь моего нового королевства! — Лютик гордо указал на себя. — Я — король Подземелий! А вы — мои верные подданные!
Регис медленно закрыл лицо ладонью, сдерживая тихий смешок.
Пока Геральт и Регис обсуждали, стоит ли запереть Лютика в комнате до утра, сам виновник торжества уже развернул бурную деятельность. Устроил свою коронацию, нашел ржавый шлем, водрузил его себе на голову и объявил, что отныне все мыши облагаются налогом в виде сыра. Потом он попытался заключить «союз» с пустой винной бочкой, стоявшей в компнате, убеждая ее, что они «могут править этим миром вместе». На стене, которую он до этого обнимал, углем он нарисовал шедевр под названием «Геральт-русалка».
За всеми проделками барда наблюдала его «новоиспеченная свита», то и дело что закатывая глаза и недовольно вздыхая, но каплей терпения стало то, что Лютик собрал «армию» из крыс и начал обучать их «тактике величайших полководцев», что на практике выглядело как попытка заставить их маршировать в ряд.
Геральт, наблюдая за этим, наконец сдался.
— Знаешь что? Пусть остается.
Регис поднял бровь.
— Ты уверен?
— Абсолютно. Завтра он протрезвеет, и мы сделаем вид, что ничего не было.
— А если он все запомнит?
Геральт мрачно усмехнулся.
— Тогда я скажу, что это был его сон. И если он хоть слово кому-то проболтается — я лично расскажу всем, как он целовал стену.
Регис задумался, затем кивнул.
— Честно говоря, я бы хотел посмотреть, как он попытается объяснить этот рисунок.
В этот момент Лютик, устав от государственных дел, плюхнулся на пол и начал разговаривать с собственным сапогом, убеждая его, что он «его самый любимый из пары сапожек».
Геральт вздохнул и потушил факел.
— Спокойной ночи, ваше величество.
Дверь комнаты закрылась.
Наутро Лютик проснулся с дикой головной болью, окруженный мышами, которые смотрели на него с немым укором.
А на стене красовался рисунок, который он так и не смог объяснить.
Каэр Морхен больше никогда не будет прежним.