Глава 3
Лес был живым, наполненным звуками, которые заставляли его... нет, не нервничать. На этот раз темный и шумный лес вызывал у Нойера раздражение. Настолько сильное, что даже пронзающая грудь фантомная боль от только что пережитой очередной смерти отходила на второй план.
"Ты чем, блядь, думал?!" — в крике Айвина боль и гнев звенели настолько сильно, что ощущались чуть ли не физически. — "С какого хера ты решил суициднуться?! Ты мог умереть окончательно!"
— Я был почти уверен, что не умру, — Нойер поморщился. Чужие крики резали слух, лишь усиливая раздражение. — А если б и умер... Это всё равно лучше, чем поддаться и стать марионеткой в чужих руках, — он инстинктивно передёрнул плечами, вспомнив тяжёлое и липкое ощущение давления чужой воли.
"Ты хоть понимаешь, что без тебя я..." — Айвин продолжал говорить, явно слыша скорее себя, чем Нойера. Он сделал паузу, тяжело вздохнув. — "Ной, я не выживу без тебя... Я боюсь думать о том, что было бы, если бы ты не ожил снова... А ты так рискуешь... Ты мог не убивать ещё и себя, а ограничиться только Архангелом!"
От слов "Я не выживу без тебя" заныло сердце. Но даже любовь к Айвину не могла погасить его гнев.
— Заткнись, — резко припечатал Ной. И, услышав, как другой в шоке хватает ртом воздух, продолжил: — Заткнись. Пожалуйста. Пока мы не наговорил друг другу много всякого дерьма. Потому что ты сейчас ведёшь себя ничем не лучше того второго Архангела. Он давил на меня и пытался подчинить? Да. Но ты делаешь то же самое ! Даже прямо сейчас! Поэтому... заткнись. Я не хочу сейчас слышать тебя!
"Нойер..." — с мольбой и глубоким чувством вины прошептал Айвин.
И тут же по телу Нойера прошёлся ветерок, как будто к нему кто-то прижался. Знакомое ощущение. Но вместо того, чтоб потянуться навстречу, он резко отшатнулся. Неловко плюхнулся на землю, не усидев ровно, но зато ощущение пропало.
"Ной... пожалуйста..." — всхлипнул Айвин, испуганный и сбитый с толку.
— Я тебя попросил: заткнись, пожалуйста. Можешь хоть раз послушать меня?! — он поднялся на ноги, начав отряхиваться от травинок и земли. Дышать приходилось через нос, чтоб хоть как-то контролировать себя. Потому что даже после всего случившегося не хотелось сорваться и натворить чего-то непоправимого. Ной чувствовал, что ему просто нужно чуть-чуть уединения, а потом он сможет простить Айвину и манипуляции, и явные недоговаривания. Потом. Но не сейчас.
А сейчас у него были другие насущные проблемы: он уже третий раз стоял в этом чёртовом лесу на этой самой чёртовой тропинке. В первый раз он пошёл сразу в дом. Во второй раз попытался уйти глубже в лес, но тропинка всё равно вывела к дому. Так что на этот раз Нойер просто сошёл с тропы. И в принципе поначалу всё шло хорошо: он обходил кусты и перешагивал через корни, отодвигал с пути мешающиеся ветви. Но чем дальше, тем гуще становился лес. Тем труднее было пробираться сквозь заросли и карабкаться на поваленные стволы. В конечном итоге Нойеру пришлось сдаться, когда он уже чисто физически не мог пробраться дальше.
"...Это бесполезно..." — аккуратно сообщил Айвин, явно шмыгающий носом.
Нойер проигнорировал его, при этом даже не закатив глаза и не выдав что-то в стиле "Спасибо, Капитан Очевидность!". За это он сам себя похвалил и записал в мастера самоконтроля.
Но вот сдаваться просто так он не собирался. Поэтому постарался максимально точно воскресить в памяти то, как в бою с первым Архангелом смог воззвать к своей магии.
Нойер прикрыл глаза, делая глубокий вдох и медленно выдыхая, пытаясь почувствовать не только своё тело, но и спящую внутри него магию. Которая на этот раз отозвалась довольно быстро: ветер вокруг Нойера пришёл в движение, закручиваясь спиралью и с каждым новым витком становясь всё разрушительнее. Он уже не просто колыхал траву и ветви, но уничтожал всё вокруг в радиусе метров трёх. Обломки ветвей, вырванная с корнями трава, камни... Всё кружилось вокруг Нойера в своём разрушительном вальсе.
А потом упало вниз, когда он приказал ветру остановиться.
И оказалось, что даже это не особо помогло. Путь рядом с ним был расчищен, в воздухе ещё витали частицы пыли, медленно оседая, словно после взрыва, но дальше лес становился вообще непроходимой стеной из переплетённых стволов и ветвей.
Нойер разочарованно вздохнул и понуро поплёлся назад, на ходу подняв одну из отломанных веток и, чисто для того, чтоб выплеснуть своё раздражение, долбанул этой веткой по паре уцелевших кустов.
"Мне жаль, но тебе... придётся вернуться в дом. Только на этот раз, пожалуйста, убей только Архангела. Слышишь? Себя убивать не надо! Нельзя так делать!"
— Что именно я просил тебя сделать? Заткнуться, — напомнил Ной. И в голосе его звенела сталь. — А ты что делаешь?
"Извини..." — снова раздался пристыженный голос Айвина. — "Я просто..." — Заметив, как потемнел взгляд Нойера, он всё же замолчал, не став продолжать.
В какой-то мере Нойеру было его жалко. Его собственное сердце болезненно сжималось, стоило только услышать расстроенные нотки в голосе Айвина. Вся его суть сопротивлялась тому, чтоб причинять боль своему мужу. Но и обида была слишком сильна... Все эти недомолвки, манипуляции и непонятные игры заставляли сжимать кулаки до побелевших костяшек, а грудь сдавливало уже не от сострадания, а от с трудом сдерживаемого желания сделать что-то неприятное в ответ. Но он ограничивался только отказом разговаривать, заставляя Айвина изнывать от страха неопределённости.
Ничего. Пусть хоть ненадолго почувствует, каково это - жить в неопределённости.
Он вернулся на тропу, выкинув уже облезлую палку. И ещё раз осмотрелся: идти по тропе в любом направлении – это прийти в дом. Сойти с тропы и идти в лес - это упереться в непроходимые заросли. А что, если?..
Он снова воззвал к магии, на этот раз чувствуя, как легко и естественно та течёт через него. Как плавно его ноги отрываются от земли, а подхваченное потоком воздуха тело взмывает вверх, к кронам деревьев... и наталкивается на невидимый барьер. Чары покинули его, стоило только достигнуть той границы, когда ещё чуть-чуть и Нойер мог бы увидеть лес свысока, оценить обстановку.
— Блять! — Он рухнул вниз, поспешно пытаясь снова пробудить магию.
Где-то рядом испуганно вскрикнул Айвин, а потом возникло ощущение призрачных рук, что безуспешно пытались его удержать. Но буквально в метре над землёй сила снова заструилась по его венам, позволяя сначала застыть, а потом плавно опуститься на землю.
После пережитого сердце у него стучало так, что пульс эхом отдавался в ушах, а сам Ной сидел на земле и тяжело дышал, уставившись невидящим взглядом куда-то вперёд себя. Утрата магии напугала его даже больше, чем две смерти подряд, хоть он и только сейчас понял, как ей пользоваться. Забытая, но восстановленная власть над воздухом была его неотъемлемой частью, как дыхание или сердцебиение. И даже секундная потеря сил вызвала испуганную дрожь во всём теле.
Он остро почувствовал свою ничтожность перед этим явно зачарованным лесом. Пленником, который не имеет другого выхода, кроме как спуститься в подвал и убить... другого такого же пленника. Что-то, удерживающее его здесь, было сильнее не только его самого, но и Архангела. И это... пугало. Что это было? Или может... кто? Это же не мог быть Айвин? Он же наоборот стремится помочь Нойеру выбраться? Правда ведь?
Нойеру пришлось ладонями зажать себе рот и дышать через нос, пережидая приступ паники и паранойи. А когда он ощутил на своих плечах фантомное прикосновение рук Айвина, то резко отдёрнулся, прорычав:
— Не трогай меня! — грудная клетка ходила ходуном, а пальцы до побелевших костяшек сжимались в кулаки. Но после нескольких секунд напряжённой тишины Нойер всё же взял себя в руки, начав успокаиваться. Он прикрыл глаза, усталым и тихим голосом обращаясь к Айвину: — Пожалуйста. Я... не могу перестать чувствовать к тебе любовь. Но и доверять я тебе сейчас не могу. Ты сделал и сказал слишком много такого, из-за чего я не могу не сомневаться не только в каждом твоём слове, но и в твоих мотивах и чувствах ко мне. Поэтому... Ещё раз: пожалуйста. Оставь меня в покое. Хотя бы до тех пор, пока я не смогу с тобой нормально говорить.
"К..как скажешь..." — дрожащий от слёз голос Айвина звучал глухо и сломано. Как будто ему сейчас было не лучше, чем самому Нойеру. А может и хуже. Но он замолчал.
Сам же Нойер ещё какое-то время сидел на земле, приходя в себя. А потом медленно поднялся на подкашивающиеся ноги. И обречённо поплёлся в сторону дома. На этот раз лес не мешал ему: тропа вывела к дому довольно быстро, при этом деревья хоть и давяще нависали кронами над его головой, но ничего не мешало идти вперёд.
Так что уже скоро он стоял перед домом, а вот с тем, чтоб открыть оказавшуюся обитой металлическими полосами дверь, пришлось немного повозиться. Но он справился, а потом шагнул внутрь.
Дом изменился: он вновь был каменным, как и в прошлый раз, но на этом сходство заканчивалось. Если в прошлый раз дом напоминал величественный, но опустевший храм, то сейчас это был "каменный мешок". Стены и пол были сделаны из тёмного неровного камня, а узкие окна под самым потолком напоминали то ли бойницы, то ли просветы в стенах темниц. Низкий потолок только усиливал это ощущение, как будто касаясь макушки весьма высокого Нойера.
На грубом и неаккуратно выкованном железном столе снова лежал тот же самый клинок. Но уже один, без стоящей рядом лампы. При виде оружия Нойер поморщился и потёр занывшую было грудь, мгновенно вспомнив насколько кинжал острый и насколько неприятно ощущается, когда оказывается меж рёбер.
Кстати, зеркало тоже осталось неизменным. Всё такое же пыльное, всё такое же огромное. Всё такое же... манящее. Но на этот раз Нойер всё же прошёл мимо него, не попытавшись посмотреть на своё отражение. Подхватил со стола кинжал и привычно направился в подвал.
Лестница, как и остальной дом, тоже изменилась. Она стала винтовой, неприятно-узкой, с низким потолком и неровными ступенями, с которых Нойер пару раз чуть не упал и не покатился кубарем. Повезло, что упёрся ладонями в стены. Но и стены на ощупь были какими-то холодными и... склизкими от начавшего прорастать в стыках камней мха.
А когда спустился, то подвал ожидаемо оказался такой же каменной каморкой. Ещё и с тяжёлыми железными решётками на окне, что только усиливало общую атмосферу подавленности и безысходности. Нойер ожидал найти здесь очередного Архангела, а вместо этого с удивлением вытаращился на... кучу перьев?
В углу, куда ещё доставала цепь, лежал огромный ком перьев, который при ближайшем рассмотрении оказался закрывающими что-то или кого-то крыльями.
Нойер вздохнул и, всё же держа кинжал наготове, подошёл ближе и носком ботинка попинал перьевой ком.
— Эй, Архангел! — Позвал он, всё же готовый в любой момент или отпрыгнуть, или атаковать. Но тот только плотнее сжал крылья, будто пытаясь стать меньше. — Ты чего?
— ...Ты знал, что так будет, да?.. — раздался в ответ едва слышный шёпот. — ...А теперь поиздеваться надо мной пришёл? Посмотреть на то, как погас мой свет...
— Что?.. Нет! — Нойер не понял, что за странный бред несёт Архангел. А потому аккуратно засунул кинжал за ремешок брюк, после чего двумя руками взялся за чужие крылья. Не обращая внимания на сопротивление, отодвинул их, чтоб открыть вид на сжавшегося в комок Архангела, обнимающего собственные колени.
Выглядел тот всё тем же светловолосым парнем, но на этот раз лицо его было бледное, под глазами залегли глубокие тени, а взгляд был одновременно затравленный и сломленный.
— Ты приходишь и убиваешь меня. И возвращаешься. А потом убиваешь нас обоих. И снова возвращаешься. Ты надеешься, что на этот раз всё будет иначе? — Монотонный и пустой голос заполнил помещение. — А если нет? Что тогда? Сколько раз ты будешь возвращаться сюда и убивать? Сколько раз будешь погибать?
У Нойера пробежал холодок по спине от этих слов и он инстинктивно отпрянул, выпуская из пальцев чужие мягкие перья. Было жутко. Потому что в чужих сине-серых глазах отражались такие же усталость и отчаяние, как в его собственных. И вопросы были те же самые, что лезли ему в голову. Но... Нойер не мог так просто сдаться.
— Я хотя бы пытаюсь выбраться! — он попытался за злостью и бравдой скрыть собственные тревоги. И переключился на Архангела, надменно и с каплей презрения смотря на сжавшегося в комок мужчину: — А ты что? Просто сдался? Решил сгнить в этом подвале?
— Это всё бессмысленно. Ни я, ни ты не можем просто взять и покинуть это место. Ты же уже понял, что выхода нет?
— Выход есть всегда! — С нажимом произнёс Нойер, исподлобья глядя на Архангела. Он пытался говорить уверенно, но сомнения всё равно просачивались, как тонкие струйки воды сквозь начинающую разрушаться каменную кладку.
— Ты не сбежишь отсюда. И от меня, — Архангел резко подался вперёд, Хватая Нойера за запястье и заставляя склониться. Они практически сталкивались носами, когда тот продолжил говорить. И каждое слово звучало всё сильнее и громче. — Потому что я и есть ты! Я — твоя усталость. Твои поражения. Я — та часть тебя, которая хочет опустить руки...
— Я НЕ ТЫ! — Нойер вырвал руку из чужой хватки, отступая на пару шагов назад и неловко выдёргивая кинжал из-за ремня брюк. От ощущения зажатой в кулаке рукояти становилось спокойнее и легче. Уверенность возвращалась. — Я это я! Мы с тобой не одно целое!
Он вздрогнул, когда в памяти всплыли слова из предыдущих столкновений с Архангелом. Про "осколок", про "единое целое"... Нет. Это невозможно! Он – это он! Но... чужие чувства были такие же, как он и сам испытывал. И в предыдущие разы он тоже испытывал ярость и... гордыню, не позволившую ему сдаться и подчиниться...
Нет! Это лишь уловка! Они не единое целое! И доверять Архангелу было так же глупо, как и доверять Айвину. Каждый из них вёл какую-то свою непонятную игру. И лучше к каждому относиться с подозрением!
— Ты боишься! — Горько рассмеялся Архангел, устало приваливаясь к стене. — Ты меня боишься, ты себя боишься, ты боишься этого места... потому что ты уже меняешься...
— Я не боюсь! Я просто... — он и сам слышал, насколько фальшиво звучит сейчас.
— Ты ведь чувствуешь это? Ты уже не тот, кем был раньше... — Взгляд светлых глаз как будто проникал в душу. — Но кем ты станешь, когда убьёшь меня?
Он сглотнул. А потом нехотя, но честно признался:
— Не знаю.
— Подойди, — приказал Архангел. И, сам себя не понимая, Нойер всё же подошёл, садясь рядом. И тут же почувствовал, чужая ладонь обхватывает его сжатый на клинке кулак, заставляя поднести лезвие к чужому горлу. — Давай проверим. Убей меня. Может, если я сам сдамся тебе, я освобожусь из этого цикла?
— Что?!.. — Он не ожидал такого поведения от Архангела.
— Освободи меня от всего этого, — отчаяние и безысходность лились с чужих губ. Если от судьбы не уйти, то может и не стоит сопротивляться?
— ...Я... — Ной шумно выдохнул, прикрывая глаза. Он колебался. С одной стороны он полностью понимал это желание. Сам в прошлый раз попытался сделать что-то подобное и разорвать этот цикл. Но... что, если и это бесполезно? Что, если ничего не получится и они просто начнут заново? Он даже сам себе не хотел признаваться в этом страхе, но что если так же и слова Архангела о том, что он меняется, были правдой? Кем он станет после этого? И... кто он на самом деле?
— Ты говорил, что ищешь выход... Позволь попытаться и мне, — Архангел слабо, но ободряюще улыбнулся. — Ты тоже устал от всего этого, да?
— Да, — признал Нойер.
— Давай попытаемся выбраться. Добровольно и как союзники...
На чужом лице мелькнуло практически болезненное облегчение, стоило только Нойеру кивнуть, соглашаясь. И благодарность, когда Ной быстрым и точным движением перерезал сонную артерию. Умирающий Архангел обмяк, начав заваливаться на бок, и пришлось отбросить клинок, чтоб успеть подхватить падающее тело бывшего врага.
Но собственную шею тут же тоже пронзило болью. Он завалился на пол вместе с мертвецом, извиваясь в агонии. Охваченный паникой, он царапал пальцами шею, пытаясь зажать несуществующую рану. Но его тело не было ранено. Только сознание... Отчаяние душило его, заставляя сполна ощутить собственную беспомощность и неизменность конца. И леденящее одиночество. Он впервые умирал в одиночестве: Архангел уже испустил последний вздох, а Айвина он сам прогнал, оттолкнув от себя....
"Нет! Только не снова!" — откуда-то издалека прорвался голос Айвина, отчего на секунду Нойер почувствовал облегчение и радость. Айвин вернулся... Он не ушёл навсегда, посчитав, что его полностью отвергли!.. — "Я не позволю тебе!..." — было чувство, как будто призрачные руки тянут его душу, пытаясь удержать на месте. Не желая отпускать.
Но мир вокруг рушился, поглощаемый пустотой. Лес, дом, камни — всё рассыпалось, как сон, растерзанный чьими-то когтями. Айвин отчаянно и настойчиво тянул его обратно, но Ной уже ничего не чувствовал. Воздух расщеплялся, сам момент исчезал, он сам исчезал. Всё стало пустотой.
И он умер.