Капля солнца

— Пустоголовая тварь!

Очередная тарелка со звоном ударилась об стену, прежде чем опасть осколками на полные мусора доски пола. Среди них уже покоились остатки вазы, сохранившейся еще со времен Малики, рамы со стеклом и с фотографией Лирци и Лучены, несколько столовых приборов, книга рецептов, от нее же тетрадка, светильник и упаковка таблеток.

Морена сидела среди них неподвижно, скрестив колени и скучающе глядя, как сквозь нее пролетают предметы. Всем своим видом она показывала, что не считает себя виноватой, и едва не зевала. Сирена в это же время где-то пряталась и не высовывалась, опасаясь, что гнев Лучены отразится и на ней.

Справедливо.

— Я тебя в дырявый башмак засуну и в выгребную яму брошу!

Морена повела лишь плечом, мол, да пожалуйста, давай, я посмотрю. Это еще сильнее распалило Лучену, но та удержалась от бессмысленных оскорблений и вернулась к прежнему вопросу:

— Какого черта ты лезешь в мое тело, дрянь?

— Я защитила тебя, — повторяла Морена каждый раз, словно забыла все другие слова.

— Я не нуждаюсь в твоей защите!

— Всегда, — качнула головой та.

Лучена выругалась, но устало сползла на стул и обхватила голову руками. Она достаточно устала от вечных недоговорок призраков, и совершенно зря начала привязываться к ним.

Это блядское и роковое для жизни бедной танцовщицы совпадение — попасться на глаза Лучены! Ну почему она не прошла мимо шатра, а полезла узнавать прошлое? Будто ей, в самом деле, сейчас плохо живется!

— Беглянка, — наконец, подала голос Морена. — Ее бы поймали рано или поздно. В ее воспоминаниях нашли бы тебя.

— Она ничего не видела, — прошипела Лучена.

— Видела. И слишком многое.

— Я сделала аборт? Выскребла чужое семя из себя? — прямо спросила Лучена. — Это тоже считается за детоубийство?

— Без понятия, — пожала плечами Морена. Не было понятно, на что именно. — Но то что ты — детоубийца, есть факт.

Лучена потянула себя за корни волос, под закрытыми веками снова увидев искаженное болью лицо этой женщины, Мелиссы, когда магия призрака вторгалась в ее мозг и сознание, искажая память. Лучена при приходе домой долго мыла руки, стараясь смыть ее кровь из-под ногтей.

— Откуда ты узнала ее прошлое?

- Погадала.

— Врешь ведь.

- Нет, я действительно некоторое сказала наобум.

— Так как?

- Думаешь, я так просто скажу тебе?

Лучена рыкнула и бросила в Морену уже пустой подсвечник.

Морена и бровью не повела.

— С ней будет все в порядке?

- Как быстро ты смирилась. Растешь, — спокойно заметила Морена, и сказала быстрее, чем Лучена возмутилась: - Она забудет этот день. Возможно, вы еще будете пересекаться в городе, но очень скоро она уедет. Было бы гораздо сложнее и энергозатратнее, если бы вы были, предположим, подругами детства или любовницами. Короткие сроки сыграли тебе на руку. Радуйся.

— Она сказал, что то, что ты сделала с ней — уровень магистра, — вспомнила Лучена.

Морена хмыкнула и промолчала.

Мертвые не могут врать.

- Значит, уровень магистра, — хмыкнула она себе под нос. — Смешно. Правда, цветочек?

Лучена метнула взгляд под стол, под которым пряталась Сирена. Девочка на такое обращение придвинула колени поближе к себе, да, судя по шелесту волос, спрятала в них лицо.

Морена поманила ее рукой и похлопала по месту возле себя, ласково улыбаясь.

- Иди сюда. Рано или поздно золотко доберется и до тебя. Лучше по-хорошему выйди.

Лучена поморщилась на ее обращение к себе, но не стала акцентировать внимание. Для нее Морена была лишь сукой, стервой, дрянью, истеричкой... И менять своего мнения она не станет даже с учетом незавидной жизни оной.

Сирена опасливо выглянула, стремясь угадать настроение Лучены. Та, закатив глаза, процедила:

— Не выйдешь сама, так я тебя вытащу.

Пискнув, Сирена выскочила и побежала прямо в руки Морены. Та рассмеялась и пригладила девочку по волосам:

- О, святые, почему я должна защищать сразу двух дур?

— Никому ты ничего не должна. Можешь в любой момент уйти, — Лучена ушла заваривать себе чай. Убирать этот бардак, созданный ею в гневе, она станет позже. Возможно, утром.

Она игнорировала воркование Морены над Сиреной. Словно не истеричка обычно выводила на слезы вторую истеричку.

— Постой, — оступилась она и резко обернулась. — Магистр?!

Морена даже не обернулась, тихо воркуя с подростком Сиреной, словно та была младенцем.

— Сколько тебе, черт побери, зим?

— Уже неважно, - ответила скованно та, словно ее слова приносили дискомфорт. В самом деле, это ведь так умно: спрашивать призрака о ее земных годах!

Но Лучена была ошеломлена. И причиной тому служило сразу несколько фактов.

Во-первых, пророчица выглядела весьма испуганной от слов Морены, значит, сказанное ею — правда. Мелисса действительно сбежала от своей семьи и была родом с Ирия, побочной ветви Арс. Те славятся своим пророческим даром и по праву занимают высокое положение в совете герцогства и место в ближнем кругу. И, как все семьи, которых божество одарило, они не имели права выбирать себе спутника жизни и обязаны оставить после себя сильное потомство. Этим занимается отдельно аппарат при герцогстве, состоящий из ученых мужей. Мелисса, судя по всему, не имела особого значения для своей семьи, если ее хотели использовать как способ протянуть корни и на Крон. Видимо, девушке это совсем не понравилось, но теперь ее ищет весь Ирий и, судя по всему, ее покинутый жених.

Мелисса совершенно точно прошла обучение, ведь только по итогам экзаменов можно было увидеть ее стоимость... то есть, потенциал. А значит, она знакома с чинами магии. Магистр — наивысший чин, и лишь он имеет право брать учеников.

Во-вторых, это знание очень сильно меняет дело. Даже не тем, что, в таком случае, Лучена могла бы найти информацию о Морене, ведь та явно была слишком молода для магистра, но тем, что Морена привязалась к Лучене каким-то способом. От чего призрак магистра защищает Лучену и, судя по всему, Сирену?

Исходя из этого, выходит, что Лучене нужно просмотреть жизнь Сирены, чтобы понять связь ее с Мореной. Иронично, что не зная своего прошлого, ей выпал шанс увидеть жизнь призрака.

* * *

Словом, Морена не соврала. Когда Лучена ушла в лавку Шахса, чтобы закупиться набором посуды, поскольку совершенно случайно уронила целый сервиз какая жалость, то за разговором узнала, что Мелисса продолжила как ни в чем не бывало танцевать и развлекать толпы людей. Ее даже приглашали на дни рождения, надо же. Единственно, ее помощник заходил в аптеку неподалеку, чтобы купить средство от головной боли и бессонницы, а так — ничего необычного.

Но от Марны же она узнала, что прошлым утром погибла лекарь госпиталя, Талас. Просто уснула и не проснулась. Из семьи лишь племянник, из имущества — квартирка прямо возле ее работы.

Лучена поохала скорбяще, вслух вспоминая, что именно эта хорошая женщина поставила ее на ноги своим лечением. Мысленно же она представила изгнание духа, увиденное больше недели назад... Где же были все лекари? И ведь факт изгнания никто не упоминал. Не знали или умышленно молчали? Нет, никто бы не стал молчать о подобном — в маленьком городке на отшибе гор очень скудно с новостями, а людям нравятся сплетни.

На работу Лучена приняла еще двух достаточно шустрых женщин. Одна из них заняла место ушедшей Жанны, вторая, учительница в прошлом, взяла на себя обязанности счетовода. Азар с Расимом уже ориентировались по кухне без ее помощи, и именно поэтому у Лучены появилось свободное время.

Убедившись, что пекарня без нее не пропадет, Лучена собрала в корзинку молока и свежих пустых лепешек. При трауре нельзя есть сладкое, жирное и пить хмельное.

— Кстати, а в нашем присутствии ты даже не стесняешься, — заметила Морена.

Лучена бросила в нее скомканную салфетку.

Она попросту доехала к госпиталю на телеге одного из своих клиентов, который по случайности ехал в ту же сторону.

Лучена прошла через ворота, подметив, что красную ткань уже сняли, а кусты спичек больше не горят. Она прошла через порог госпиталя, приветственно кивнув старичку в белом жилете за столом у входа. Тот, узнав о цели ее прихода, потерял всякий интерес и вернулся к чтению газеты с огромной лупой.

В холле, у стены с указаниями, стояла табличка с полным именем Талас и банка для пожертвований семье на ее поминки. Лучена подкинула несколько золотых и положила пару белых бутонов к другим цветам.

Она не испытывала совершенно никаких эмоций по поводу смерти этой женщины, кроме, разве что, интереса. Лучена не была привязана к этой женщине и ничего, кроме легкой вины за ее испуг, не испытывала. Гораздо важнее: от чего та умерла?

— Вы были знакомы с ней? — раздался мелодичный голос за спиной.

Лучена, вздрогнув, обернулась. Видимо, она слишком сильно погрузилась в свои мысли о вариантах причин смерти лекаря, а потому обычно чуткий слух ее подвел.

Но за спиной стояла лишь девушка на голову выше нее, с собранными в высокий хвост, полный неряшливыми петушками, волосами, в мягкой пижаме и тапочках.

Лучена расширила ошеломленно глаза, когда увидела цвет ее волос — рыжий, будто уличного кота мазнул закат. На щеках девушки были веснушки, и никаких синяков или кровоподтеков, как помнила Лучена. Она была уверенна, что именно ее видела, окруженную храмовиками, но, быстро оглядев ее с головы до ног, не могла найти ни следа увечий. Даже ее руки были целы, хотя Лучена видела, что те были насквозь пронзены золотыми гвоздями.

Девушка склонила голову.

— Чего вы так смотрите? Между прочим, мы где-то встречались?

Кишки Лучены словно инеем покрылись. Нет, они не встречались, просто Лучена стала свидетельницей ее одержимости. Неужели сознание девушки тогда было бодро? Значит, она все чувствовала...

— Я держу пекарню Лирци, — кашлянула в кулак Лучена, отведя взгляд, смутившись замечанию, — на улице Немой.

— Ни разу там не была, — пожала плечами девушка и сдула с лица рыжую прядь. — Но, судя по всему, в скором времени буду.

— Почему же?

— Начальство перевело именно туда после моей неудачи, — скривила та рот. — Но наше знакомство началось не с той ноты. Меня зовут Касида, приятно познакомиться.

— Меня зовут Лучена. Взаимно.

— Ну, раз уж мы теперь как минимум знакомые, — сверкнули хитринкой глаза Касиды, когда та нагнулась к лицу Лучены, шепча: — не могла бы ты оказать услугу и купить мне шоколада? Лекари отказываются меня выпускать из госпиталя, столовая не блещет яствами, а брюзге лень ногу на ногу закинуть, — она кивнула на старика у стойки.

Лучена вскинула брови на столь явную наглость. Она приподняла бровь с молчаливым намеком, но Касида продолжала глядеть на нее и улыбаться. Лучена первой отвела взгляд. Касида хмыкнула с ликованием, и уже было полезла в карман за кошельком, как в ее живот уперся сверток с чем-то теплым.

— При трауре не положено есть сладкое. Имей уважение к бедной Талас.

Касида цокнула с досадой.

— Не по той ты решила скорбеть, — но от булки откусила. Судя по разгладившейся морщинке между бровей, вкус ей понравился.

— Почему? — неожиданно в Лучене появился интерес к девушке. Не к ее странной внешности, подозрительному пребыванию в стенах госпиталя и выздоровлению (где явно прослеживалась рука шамана или знахаря). Просто заинтересованность и легкое волнение.

— А тебе все скажи, — хмыкнула Касида. — Подозревалась она в некоторых темных делишках.

— Всего лишь подозревалась.

— Так теперь невозможно доказать причастность.

Поняв, откуда ветер дует, Лучена спросила:

— От чего она умерла?

— Кровоизлияние в мозг. Но не я ее череп вскрывала, все вопросы к лекарям. Слушай, а ты кому булки-то несла?

Лучена постаралась сделать вид, что не заметила крайне грубую шутку.

— Ее племяннику.

— Так он в храмовиках числится. Аж за холм пойдешь?

Лучена пожалела, что не взяла с собой блокнот с ручкой, чтобы записать новую информацию и подумать над их связью между собой, но как удачно, что рядом стоят аж два призрака и за невозможностью влезть в диалог, внаглую развесили уши. Значит, запомнят и немного позже напомнят ей.

— Нет, не пойду, — качнула та головой.

— И правильно, там скучно, — тяжело сглотнула Касида, кашлянув.

Вздохнув, Лучена вытащила ей и бутылочку молока, которую взяла для себя, и отвела взгляд, не выдержав сверкающих в благодарности глаз.

— На улице Немой, а дом какой?

— Двадцать третий, — вытащив еще одну булку, она отдала ее Касиде и вторую отнесла "брюзге" у стойки, приняв тихие благодарности полуслепого старика. Тот обрадовался и джему в деревянной баночке из-под крема, но увидев невдалеке Касиду, его лицо помрачнело, и взявшись за трость, он немедленно вскочил со стула. От такой прыти Лучена даже отшатнулась, а старик со всех своих старичьих легких засипел-закричал:

— Куда пош-шла?! Не пущ-щу!

— Всех так охраняют или ты особенная? — спросила Лучена, отойдя ближе к порогу, чтобы старик ненароком не задел ее.

— Знала бы сама, — фыркнула Касида и подняла руки за голову, как если бы ее поймали за побегом из тюрьмы.

Лучена подавила смешок. Касида это заметила и усмехнулась, но сразу сменила эмоцию на покаяние и как можно громче сказала, чтобы старик ее услышал:

— Никуда я не ухожу! Хотела со знакомой словечком обмолвиться!

— Пош-шла назад!

— Иду, уже иду! — и уже простым тоном: — Скоро отсюда выйду обязательно забегу к тебе, милое создание. Жди.

И, показав старику язык, убежала к лестницам.

Лучена тоже быстро шмыгнула за двери и уже скоро была за воротами.

Да, она не увиделась с семьей Талас, но обрела интересное знакомство. Интуиция в лице Сирены шептала, что Касида очень милая и явно настроена на дружбу, Морена же мрачно предвещала беды.

* * *

— И мы снова увиделись, милое создание.

Лучена подняла голову, чтобы увидеть бесстыжую голубизну глаз напротив себя. Их обладательница довольно улыбалась, словно наелась сметаны, почти ложась на столешницу, разделяющую их с Лученой. Та даже отложила в сторону монеты, узнав девушку и обратив внимание на ее форму. Узнать китель и характерную фуражку было легко.

— Стражница?

Связать образ нагловатой как на вид, так и по сути молодой женщины с серьезной стражницей было непросто. Казалось, словно рыжая кошка споткнулась об одежду и увязла в ней.

Касида полуухмылялась, словно наслаждалась замешательством Лучены, но молчала, позволяя новой информации осесть в голове и осматриваясь.

— Я же говорила, что переведусь к вам.

— После неудачи, — напомнила Лучена.

Касида сморщила нос.

— Фу, неудача, ужасное слово. Будто случилось что-то немыслимое, а не начальство облажалось.

— Не боишься говорить такое? — вскинула брови Лучена, — Я ведь и доложить могу.

— Честно, немного боюсь. Но я вижу, что ты порядочна и умеешь хранить секреты. Хотя какие секреты, когда скоро весь городок узнает!

Касида хохотнула, не скрывая широкой веселой улыбки. Лучена не позволила себе засмотреться, спрашивая:

— Что вы будете покупать, госпожа стражница?

Касида склонила голову на бок, немного обиженно вопрошая:

— Как же так, тебе совсем не интересно?

— Вы же сами сказали, — подчеркнула обращение Лучена, — что скоро городок узнает. Я спокойно послушаю сплетни с кухни.

— И упустишь шанс узнать все с первых уст? — Касида не обратила внимание на ее намек, но указала на собственные, немного обветренные губы.

Лучена покосилась на двери за спиной девушки, надеясь, что кто-нибудь придет или хотя бы на кухне срочно понадобится ее присутствие... Но даже призраки молчали, с интересом наблюдая за ее внутренними метаниями. Парочке молодых у дальнего столика тоже, видимо, все устраивало, раз они не отвлекаются друг от друга.

— Вы лишь рассказать сплетни пришли? — едва сдерживая недовольство, прямо спросила она. — Простите, но я занята для этого.

Касида переступила с ноги на ногу, казалось, смутившись.

— Нет, что вы. Подумала просто, что с них легче будет начать общение.

Она неловко отстранилась от столешницы, принимая более порядочный вид, поправляя китель.

— Один мясной пирог, пожалуйста. С собой.

— Долгая смена? — предположила Лучена, кладя лакомство в салфетку. — Вы сменили Власия?

— Он давно просился на покой, — кивнула Касида, теряя с лица эмоции, словно ограничивая себя в них.

Лучена, на самом деле, видела, насколько та красива. Касида имела довольно высокий для девицы рост, широкие плечи, сильное, явно умело тренированное тело и несвойственный другим девушкам, которых встречала Лучена, шарм.

— Не хотите ли сегодня прогуляться? Говорят, вишня у реки зацвела.

В Лучене горело любопытство напополам с собственными целями. Сколько ей лет, откуда она родом? Чем занимается, что любит делать в свободное от службы время, как ее занесло в стражу?

Что, во имя святых, случилось тогда в госпитале?

Касида удивленно подняла голову, думая, что ослышалась, но стоило ей увидеть хитрый блеск в глазах Лучены, как ее лицо просветлело.

— Да, да, я не против! Но постойте-ка... — она нахмурилась, вспоминая, что сегодня уже занята.

Ой, Лучена забыла.

— Может быть, когда вы будете свободны? Извините, я почему-то...

— Не извиняй... не извиняйтесь, — перебила ее Касида и сконфузилась. — Извини. Да, давайте, может быть, послезавтра? К обеду или вечеру, или даже утру, как вам будет удобно...

— После обеда, — улыбнулась Лучена. Касида, опустив взгляд на ее губы, тоже не смогла не улыбнуться.

— Значит, послезавтра после обеда у вишни.

— Именно так, — кивнула Лучена, улыбнувшись.

— Хорошо, — Касида прижала к себе теплый пирог и, глупо улыбаясь и светя румянцем, быстро ушла.

Лучена несколько раз глубоко вдохнула, чтобы успокоить отчего-то разыгравшееся сердце и похлопала себя по щекам.

Ну чего она так реагирует? Всего лишь погуляет с весьма милой и явно расположенной к дальнейшей дружбе девушкой... Касида очень красива и имеет красивое тело и голос. А ее руки? Лучена увидела мозоли на ее ладонях с короткими, но такими красивыми ногтями.

Если Горан — одна из трех божеств, имела бы человеческое начало, но была бы похожа на Касиду. Сильная, высокая, так отличающаяся от девиц в юбках и с серебряными накосниками.

Может быть даже, что Лучена сама хотела с ней познакомится еще в госпитале, но...

— С ее памятью поработали, — шепнула обеспокоенно Сирена, — после таких пыток нельзя так быстро прийти в себя. Ее отправили в этот район, чтобы оградить от суеты и напряжения.

Да, Лучена имела схожие догадки. Как правило, с жертвами духов так и поступают — отправляют в глушь, храмы и монастыри, но только если дух не нанесет существенного вреда телу и психике. Значит, храм вовремя вмешался и спас Касиду.

— Золотку все равно на чужие проблемы, — тихо рассмеялась Морена, сидя на столешнице, — ведь она просто хочет трахнуть милую стражницу.

Сирена смущенно ойкнула.

— Заткнись, — тихо бросила ей Лучена, опасаясь, что ее могут услышать. Слова призрака не ранили, но злили своей правдивостью.

— Значит, я права. Смотри, цветочек, и не учись. У этой женщины есть влюбленный в нее по уши хороший парень из условно-хорошей семьи, но все, чего она хочет — это бывшая одержимая девица с закатанной в бочонок памятью! Которую, к тому же, может спровоцировать на выброс магии буквально все!

Сирена задала вопрос первее Лучены:

— Почему на магию?

— Дуреха, — презрительно махнула на нее рукавом Морена. — Она стражница, состоящая в отряде магов, а тех берут только из академии. На ее кителе был их знак, да на запястьях можно заметить характерные шрамы. Девчонка-то явно нарывалась на проблемы, и ее частенько наказывали, подвешивая за руки на стену башни.

— Откуда ты знаешь? — снова спросила Сирена без капли злости, но с искренним любопытством, будто и не обиженная за тон Морены. — Ты училась там?

Конечно, училась, — подумала раздраженно Лучена. Ведь откуда бы у Морены взялась степень магистра?

— Знаю и все, — скрестила руки Морена и задрала подбородок, не желая больше говорить.

Невольно и Лучена представила, как Касида висела на стене, я люди проходили мимо нее и не обращали внимания, словно она — посредственный элемент декора. Как долго детей вот так наказывали, что теперь у нее остались шрамы? Значит, руки кровили, болели, и их не позволяли залечивать, и от частых тренировок, которые обязательны в академии, нельзя было отвертеться, и за низкую успеваемость тоже наказывали... Чертов порочный круг. Что это за ужасное место такое, академия?

— Ох, не нужно зря ее жалеть. Тебя не мысли ее волнуют, а нечто другое.

Лучена, якобы нечаянно, бросила в Морену золотую монету, и та со вскриком исчезла на радость всем.

Но Лучена и минуты не смогла постоять в спокойствии. Она успела только забрать плату молодых гостей и пожелать хорошего дня, как по ее ногам скользнул холодок, а до ушей донеслись смутно знакомые слова:

— Доброго дня и здравствуй, милейшая!

У нее возникло ощущение, будто кусочки льда упали в ее кости. Она подняла от записей голову и увидела широко улыбающегося Таира и, за его спиной, Сапира, уже без трости.

Ее ноги словно примерзли к полу, а голос отрезало. Ее внутренности странно задрожали, а губы пересохли. Сердце почему-то успокаивалось тяжело, пусть Сирена и пыталась ее успокоить:

— Золотце, он здесь, он жив, он и его брат целы, с ними все в порядке, никто не причинит тебе и им вреда, — Сирена боялась касаться Лучены.

Внешне Лучена просто смотрела на прибывших и ничего не говорила, будто ждала продолжения фразы, но Таир, будто увидев что-то, подошел и медленно взял ее за пальцы. Лучена медленно выдохнула носом и также медленно и глубоко вдохнула.

— Еще раз вот так пропадешь, — наконец, удалось сказать ей. — И я разобью тебе лицо.