Там, где судьбы столкнулись
Музыкальное сопровождение: Never Land (A Fragment) от The Sisters of Mercy; Angel от Massive Attack
Рекомендуется слушать на низкой громкости, чтобы музыка лишь подчеркивала атмосферу.
———————————
За окном Хэллоуин раскрасил улицу яркими огнями тыквенных фонарей. В комнате, за спиной, хохот сестры и её подруги – громкий, беззаботный, словно насмешка. У них праздник. А у меня? Сидела на подоконнике, привычно ощущая себя осколком льда в этом кипящем котле веселья. Все эти маски, конфеты, конкурсы... Будто можно спрятаться за чужим лицом и забыть о собственной тоске.
Присоединиться к ним? К этому диснеевскому Хэллоуину с плюшевыми монстрами и розовыми ведьмочками? Когда-то и мне нравились эти детские страшилки. Было в этом что-то наивное и трогательное. Но это было давно. Сейчас все стало слишком фальшивым.
Стены моей комнаты , выкрашенные в глубокий сливовый оттенок, почти сливались с полумраком, в который меня погружала плотная драпировка окон. Лишь редкие блики от витых подсвечников, уставленных тонкими черными свечами, пробивались сквозь пелену полумрака, высвечивая причудливые силуэты винтажных украшений. Над высокой, с кованым изголовьем, кроватью цвета воронова крыла, висел огромный портрет Бэлы Лугоши в образе Дракулы, словно хранящий мой сон.
Огромное окно с широким подоконником – мое любимое место для чтения, особенно в дождливые дни. На подоконнике, среди вороха бархатных подушек бордового и черного цветов, валялся потрепанный томик Лавкрафта, закладка с серебряным черепом застыла на середине страницы. Снаружи листва клена билась о стекло, словно требуя впустить их внутрь.
Старинный туалетный столик из темного дерева, доставшийся от прабабушки, был уставлен флаконами духов с тяжелыми гравированными крышками, палетками теней с неестественно темными оттенками и кистями для макияжа. Зеркало в витиеватой раме, казалось, помнило сотни отражений бледных лиц и тщательно выведенных стрелок.
Рабочий стол, заваленный книгами по истории готики, сборниками стихов Эдгара По и эссе Бодлера, выглядел как алтарь темных искусств. Рядом – старый граммофон с потрепанными пластинками The Cure и Sisters of Mercy. Из приоткрытой дверцы шкафа выглядывали кружевные воротнички, бархатные жакеты и длинные черные платья. Вся эта готическая атрибутика создавала вокруг меня прочную броню, позволяющую ей отгораживаться от мира.
В дальнем углу , в тени , едва различимый , стоял небольшой алтарь . На нем ,среди россыпи черного воска и оплавленных фитилей , мерцали огоньки свечей ,источая терпкий аромат ладана и сладковатый запах мирры.К запаху воска примешивался легкий холодок и еле уловимы кислый аромат , словно от подгнивающих вишен.
Может, где-то есть настоящая вечеринка? Где собираются люди, которые действительно ценят тёмную эстетику, а не просто наряжаются в костюмы ради фоточки в Инстаграме. Где играют Bauhaus и Siouxsie and the Banshees, а не Lady Gaga и Билли Айлиш. Где говорят о Эдгаре По, а не о Гарри Поттере...
Они никогда не поймут. Никогда не поймут красоты в смерти, очарования в тьме, силы в одиночестве. Они слишком заняты своими глупыми играми и пустыми разговорами. Пусть веселятся.
А ведь было бы неплохо найти единомышленников. Тех, кто разделяет мою страсть к готике. Но... стоит ли ради этого поступаться своими принципами и идти на вечеринку, где, скорее всего, меня ждет только разочарование?
—Вика, – голос мамы рассеял тишину, Сходи в магазин, корица закончилась.
Опять я. Всегда я. Кто-нибудь спросил, хочу ли я? Конечно, нет. Они же празднуют. А я... я просто должна. Вздохнула, чувствуя, как поднимается волна раздражения. —Сейчас схожу.
Не хочу, но что поделаешь?
Черные джинсы плотно облегали мою фигуру, подчеркивая каждый изгиб. Кружевной бордовый топ, едва прикрывающий плечи.Из высоко затянутого хвоста выбивались непокорные пряди, обрамляя бледное лицо. В ушах покачивались серебряные серьги-кольца, а на пальцах красовалась пара массивных колец с темными камнями. Две тонкие цепочки на шее – одна с серебряным анкхом, другая с маленьким черепом – мерцали в полумраке комнаты. Кошачьи стрелки на веках словно гипнотизировали, подчеркивая глубину темно-зеленых глаз, а алые губы, тронутые красной помадой, казались вызовом. Накинув кожаную куртку, я почувствовала себя более собранной. Завершили образ массивные ботинки на платформе, добавлявшие мне роста и уверенности. В этом облачении я чувствовала себя собой – сильной, независимой и немного опасной. Хотелось спрятаться не только от холода, но и от чужих взглядов, раствориться в толпе, стать невидимкой. На праздник всем весело, а я... не было друзей, не ходила на вечеринки. И, честно говоря, не хочу. В этом есть какая-то своя прелесть – наблюдать со стороны, оставаться вне игры.
Идя по улице, скользила взглядом по людям. Маски, костюмы, смех... Все куда-то спешили, к кому-то. А я иду одна. Медленно, не спеша, наслаждаясь... одиночеством. Хочу быть незаметной, тенью среди теней. Не хочу возвращаться домой, где меня ждут печенье, корица и фальшивое веселье. Зайдя в переулок, почувствовала тишину и спокойствие. Никого. Идеально. Или нет?
Замерев, я увидела... Парня в черном, жестоко избивающего кого-то. Он что-то тихо спрашивал, и на его лице играла самодовольная ухмылка.
Удар отбросил жертву к стене выбивая из груди сдавленый стон , наблюдавший за этим парень не сводил глаз , с происходящего , словно наслаждался своим творением . На его юном лице играла самодовольная ухмылка , а каждый удар сопровождался , тихим смехом , будто он наказывал непослушного ребенка , ставил точку в неприятном но необходимом деле .
Жестокость в его глазах, обычно скрытая под маской безразличия, теперь прорвалась наружу, контрастируя с ангельской внешностью. Я вжалась в стену, пытаясь стать незаметной, но он уже заметил меня.
Видела ,значит ,всю грязную работу - мелькнуло в голове. Большинство завизжали бы и убежали , но она..Просто смотрит. В её глазах не было не было ни страха, ни отвращения,только странный, изучающий интерес .Сладкая ягодка в этом грязном месте, интересно.
Его движения были плавными и уверенными, как у хищника, выслеживающего добычу. Подойдя ближе, он словно заполнил собой все пространство. Высокий, с подтянутой фигурой, он не выглядел грудой мышц, а скорее атлетом, готовым к стремительному рывку. Но больше всего поражали глаза. Темно-голубые, почти черные в полумраке, они напоминали бездонную ночь, в которой легко заблудиться. Лишь редкие отблески света вспыхивали в них, как далекие звезды, выдавая скрытую силу и хитрость. Светлые волосы, небрежно уложенные, едва касались капюшона спортивного костюма , что еще больше подчеркивало неожиданность его жестокости , на вид ему девятнадцать , от силы двадцать два , а убивает как профессионал.
Пальцы, сильные, но изящные, коснулись моего лица, заправляя выбившуюся прядь волос за ухо. Их холод обжег кожу, словно лед.Прикосновение было неожиданно нежным , совершенно не соответствующим той жестокости , свидетелем которой я только что стала . Этот парень... в его глазах есть что-то тёмное, что-то настоящее. Он не притворяется. Он не прячется за маской. Он и есть сама тьма.
—Тише, Вишенка, не стоит меня боятся , Тебя и пальцем не трону, если только ты сама не попросишь об обратном....
Его голос... Боже, этот голос! Бархатистый, глубокий, обволакивающий, словно дорогое вино. Он звучал, как обещание, как грех, как музыка, заставляющая сердце трепетать. Его взгляд скользнул по моему лицу, останавливаясь на губах, и в нём я увидела отражение своих самых тайных желаний, самых запретных фантазий. Самодовольство, да, но и нечто большее... Страсть. Жгучая, обжигающая, вызывающая дрожь во всем теле. Вопреки здравому смыслу, в животе запорхали бабочки, и я готова была упасть к его ногам. Ах , Вишенка, ты горишь. Горишь желанием .Неужели ты думаешь, что я этого не вижу? Его взгляд задержался на моей шее, словно оценивая, какой след оставить на ней безопаснее всего, а потом медленно прошёлся по ногам... И этот странный, этот совершенно безумный комплимент – "Вишенка" – внезапно обострил все чувства, заставляя сердце биться в бешеном ритме. Бабочки в животе забились в панике, превращаясь в стаю голодных птиц, рвущихся на свободу... В голове звучали сирены, смешиваясь с гулким эхом его слов, которые одновременно пугали и пьянили...
За секунду до того , как исчезнуть в тени , он задержал взгляд на моих губах, и в нем читалось не только прощание , но и обещание скорой встречи . Я вернусь . И ты будешь ждать , я знаю. От этого по телу пробежала дрожь , Улыбка, завораживающая и пугающая одновременно, расцвела на его губах. Она может стать чем то большим, чем просто свидетельницей . Она может стать союзницей. Или игрушкой...Время покажет. Подмигнув мне, словно поделившись со мной каким-то секретом, он растаял во тьме, словно кошмар, материализовавшийся на мгновение. А я осталась стоять, прижавшись к холодной стене, чувствуя на щеке ледяное прикосновение его пальцев и странное, парадоксальное влечение к этому опасному, безумному человеку.