Глава 7
Трисс.
Город окутал мрак прекрасной тёмной ночи. На самой вершине холма, вдали от суеты и балагана.
По дороге мы с Лисс в подробностях сообщили шокирующие события вечера Иви, от которых у неё мгновенно открылся рот, впрочем, как и у нас.
Мы втроём сидим на холме, любуясь полной прекрасной картиной ночного города. При этом попиваем текилу.
Машина Иви припаркована сзади, совсем рядом. Она тёмная и блестящая, будто свежевымыта. А форма фар придаёт ей опасность хищника.
Мы держим рюмки в руках. Несомненно, текилу разливает Лисс. Пожалуй, из всех нас она первая по пьянству. Ещё никому не удавалось обыграть её в пинг-понг с водкой.
— А помните наши былые времена... Когда нам было по 17 лет, и это был воистину наш прайм в карьере, — с воодушевлением вспоминает Лисс.
— Прайм в карьере? Мы просто напаивали и обманывали мужчин, говоря им, что переспим с ними. А потом просто забирали все их деньги и украшения, — констатирует факты Иви.
— Да... но как мы это делали, — мои глаза загораются искрой, когда я вспоминаю приятные моменты прошлого, до встречи с Хорном....
— Умеешь же ты всё испортить, Иви, — недовольно пыхтит Лисс.
— Я всего лишь сказала правду, а не романтизировала.
Иви закатила глаза.
— Ну, согласись, были же приятные моменты. Например, тот накачанный мексиканец с усиками, — неожиданно вспоминаю я, затем шутливо толкаю её локтем.
— О боже, фу!
Лисс кривится.
— И почему это фу? Между прочим, он был очень даже ничего, — опровергает Иви.
— Ну конечно, ты знаешь о нём многое, не я же его сталкирила, — подкалывает Лисс.
— Ой, да ладно...
— Малолетняя сталкерша, — продолжает Лисс.
— У-у-у, red flag, — я подтягиваюсь.
— Сучки...
С тяжёлым вздохом произносит Иви, смирившись с нашей натурой.
Смех вспыхивает искрами в темноте, звенит, растворяется в ночи. Лайм, соль на губах и тепло алкоголя в крови делают этот момент вечным. Мы наслаждаемся моментом — только здесь, только сейчас, под бесконечным звездным небом, где свобода пьянее любого напитка.
Чуть покачиваясь, я поднимаюсь по лестнице к своей двери. Под пальцами холодный металл ключа, но замок упорно сопротивляется, словно предупреждая. В груди — лёгкость от выпитого, в голове — лишь одно: как можно скорее утолить жажду водой.
Джон ведь всегда тебе говорил, Трисс, не напивайся, потом будешь умирать от сушняка. А я дура, никогда его не слушала, и никто и представить не может, как я сейчас об этом жалею.
Я вхожу, и тишина квартиры в бежевых тонах накрывает меня, как плотный шёлк. Воздух пропитан знакомым ароматом парфюма, но сейчас он кажется тяжелее, острее, опаснее. Он стоит в полумраке, скрестив руки, в глазах лишь напряжённый мрак. Злой. Ждущий.
— Где ты была? — резко, с жестокостью спрашивает он.
— Оу, кто-то явно сегодня не в духе.
На моём лице усталая, дружелюбная улыбка типичного счастливого алкоголика.
Опуская маленькую сумочку, которую я чуть не забыла в машине Иви, на мягкий диван. Босые ноги скользят по тёплому полу, создавая ощущение чего-то родного и комфортного.
— Мне повторить? — голос Йонаса по-прежнему резок и холоден.
— Мы с девчонками просто выпили, чего ты завёлся....
Закатив глаза, я падаю как мешок с картошкой на мягкий диван.
— Лисс сказала, тебя тошнит... я подумал...
Я перебиваю Йонаса, прекрасно ожидая, что он выпалит.
— Что я беременна, я знаю. Йонас, пойми наконец, я не хочу детей.... больше...
— Всё из-за того случая? Джейн, хватит жить прошлым.
Когда я слышу это имя, мой глаз начинает дёргаться.
Он подходит ближе.
— Меня зовут Трисс! — выкрикиваю я, — И я не живу прошлым.
— То, что ты до сих пор называешь себя этим именем, это доказывает. Ты живёшь прошлым.
— Ты глухой? Или тупой? Я не живу прошлым, — медленно произнесла я.
— Тогда почему ты не хочешь ребёнка? Всё из-за того выкидыша? Я же здесь ни при чём.
— Да, это из-за того случая. Ты доволен?
Мой тон голоса повышается.
— Нет, я хочу ребёнка.
— А я — нет. Можешь найти себе другую.
— Хватит вести себя как ребёнок! Не манипулируй мной, — кричит Йонас.
— Пожалуйста, Йонас... мне сейчас плохо, я не хочу ссориться.
И тут до меня доходит.
— Стоп.... как ты сюда вошёл? — настороженно спрашиваю я, нахмурив брови.
— Ты сказала, что не хочешь ссориться, — игнорирует он.
— Как ты вошёл, Йонас?
— Сделал дубликат, — сдаётся он.
— И когда ты собрался мне об этом сказать?
— Я просто подумал... не пора ли нам жить вместе, всё-таки мы почти женаты.
— Мы сто раз говорили об этом, я люблю находиться в одиночестве.
— Прости.
Он садится на край дивана, рядом со мной и обнимает меня. Но вместо тепла, которое я всегда ощущала, когда он обнимал меня, я почувствовала.... отвращение?
Эта мысль забралась в мой разум как паразит, повысив напряжение в воздухе.
— Это твоё новое дело, — произносит Йонас, протягивая мне небольшую папку с документами, с чётко сложенными листами, пахнущими бумагой и чем-то официальным.
Я воспользуюсь возможностью выйти из нежелательных оков его рук, под предлогом воодушевления новым делом.
Текила ещё теплится в крови, мысли путаются, но я беру папку и нехотя перелистываю первые страницы.
После которых мне становится чётко ясна моя задача.
— Стырить диадему? Пф, всего-то, — я ухмыляюсь.
— Не скажи, это семейная реликвия буквально самого перспективного юнца в акульем бизнесе. Слышал его методы, довольно опасны, — предостерегает Йонас.
— Юнец? И сколько ему? — спрашиваю я.
— 25 лет, твой ровесник. На следующей странице его фотография.
Я перелистываю ещё страницу. И вдруг время останавливается.
На белом листе — лицо, которое я могла бы узнать даже во сне. Его лицо. Лицо Хорна. Клима, мать твою, Хорна.
Грудь моментально сжимается, дыхание застревает в горле. Когда я осознаю всё. Мой босс. Моя ошибка. Моя боль.
Всё это слилось воедино, перекрывая мне кислород.
Мой разум резко трезвеет. Шум в ушах заглушает даже звук часов на стене, не говоря уже о параллельной болтовне Йонаса под ухом.
Мои пальцы начинают дрожать на гладкой бумаге. Я моментально, резко закрываю папку, словно запирая все воспоминания, связанные с ним, глубоко внутри себя, но если бы всё было так просто.....