Глава 5
Осень в урдских горах перешла в колючее, холодное предзимье. Пространственные феномены зазвучали громче, будто вместе с деревьями оголились невидимые струны миров. По утрам на узорчатом ковре листьев хрустел иней. Дождевая вода замерзала на камнях.
В этот раз Тир настоял, чтобы Ига выпила его зелье. Ночь вновь предстояла бессонная, нужно было беречь силы и тепло. Он критически оглядел её наряд, заставил её надеть шарф и шерстяной свитер. Потом проверил шнуровку на ботинках и налобный фонарь. Сегодня по Драконьей тропе они пойдут во всеоружии — в ответственный момент ничто не должно им мешать.
По извилистому перевалу они поднимались в гору. Ига шагала пружинистой походкой, и, казалось, не чувствовала усталости. Тяжелым шагом Тир ступал позади. Все эти бессонные ночи уже начинали на нём сказываться. Девушка то и дело приостанавливалась, дотрагивалась до его руки холодными пальцами, как будто отдавая ему часть своих сил.
— На Раване тоже есть свои Драконьи тропы.
— Наверняка у вас жили и Драконы, как во всех мирах.
— Веришь в сказки?
Тир усмехнулся.
— Доля сказок в них есть, чего уж там.
По легендам Драконы здешних гор ушли в высшие миры, не поладив с людьми. По этим же легендам, все беды Урда, все непредсказуемые и опасные пространственные феномены представлялись результатом их проклятья. Но сегодня Тира Веннома волновали не они.
Вместе с Игой они добрались до узкого участка тропы нависавшего над крутым склоном. Мерцающие огоньки поселка виднелись внизу. Тир жалел, что их редкие встречи бывали возможны лишь ночью — он мечтал показать девушке уходящую вдаль гряду гор, их захватывающую красоту. Зато в темноте многие другие ощущения обретали объем. Ига остановилась у массивного булыжника и растущей рядом, на склоне, вигарской сосны.
— Этот запах...чувствуешь? — Тир замер, а его пальцы невольно сжались на лямке рюкзака. Натянутые струны пространства гудели в его сознании.
— Не чувствую, но вижу внутренним зрением здесь...трудно описать...что-то вроде пустоты.
Она медленно выдохнула, открывая ему свой разум. Картина резанула его восприятие — чернота, похожая на рваную ткань и хищный, уходящий вглубь холод.
— Колодец, — шепнула Ига, — Межпространственная прореха между нашим и нижним миром.
Ему не нужно было видеть её лицо, чтобы понять, что Ига испугана — у него самого похолодело в груди.
— Выходит и эти сказки о Мроках вовсе не сказки. Так близко!
— Он все равно крепкий, — сказал он ей, стараясь звучать как можно спокойней, — Никто сквозь него не проникнет. А если бы и мог, то вряд ли бы выжил здесь.
Рука Иги вновь нащупала его руку. Их путь лежал дальше, до самого Черного Моста. Наконец, на огромном плато, поросшим редкими деревьями, они увидели темные нагромождения скал. Гладкие обомшелые валуны возвышались посреди леса, молчаливые и мрачные. Крики ночных птиц прорезали тишину.
— Это здесь, — сказал Тир, ставя на землю рюкзак. Он прошёл вглубь нагромождения скал, и остановился посреди полукруглого амфитеатра.
— Я чувствую...и слышу. Как будто на все голоса трубят чен-дуны, но очень далеко.
— Истончение тверди здесь, — подтвердила Ига, — Я вижу...Посмотри...
Она открыла ему своё сознание, и Тир ощутил, как их восприятия слились воедино. Ленты энергии — красные, синие, золотые — скручивались в узоры, танцуя перед его внутренним взором. В ответ он передал ей свои ощущения: мелодию Путей, гудящую на грани слуха. Вместе их картина ожила, развернулась во всей полноте.
— Врата на Пути!
— Не думаю, что мы первые их открыли. Скорее всего о них давно знают, просто строить портал с Залом Прибытий не имеет смысла в этой глуши.
— Но ты убедился? — Ига не выдержала, повернулась к нему, и её налобный фонарь на мгновение ослепил его, — На что способны вместе Сет и Ига?
Тир не мог этого не признать. С Червоточинами дело обстояло куда проще, но места пригодные для создания крупных межпространственных порталов было довольно трудно локализовать. Гильдии понадобилась бы как минимум неделя и целая команда Сенсоров, чтобы определить, что именно этот феномен имеет место, а после бюрократическая волокита требовала от них ещё и подтверждения выводов техническими методами.
Но когда они с Игой, оба сочетавшие эмпатию и сенситивность, связанные сонастроенностью и глубоким взаимным чувством, объединяли усилия...кто знает, на что они были способны ещё?
— С тобой я не только чувствую, но и вижу, — произнес Тир.
— С тобой я знаю, — сказала его возлюбленная.
***
Кочевники (сущ., мн. ч.)
[Изгнанная цивилизация | Хранители утраченных нитей]
Полулегендарный народ, который, как считается, способен свободно перемещаться по разорванным временным линиям и альтернативным реальностям. Они неуловимы, недоверчивы к власти и редко вмешиваются в дела обжитых миров. По слухам, Кочевники обладают глубокими знаниями о пространственных феноменах, мнемонических практиках и древних силах, формирующих Мироздание. Одни называют их хранителями забытой мудрости, другие — опасными еретиками.
(с)
Они спустились в долину куда быстрее, чем поднялись в гору. Сегодня простились рано: Ига ушла, и Тир повернул домой. Мерцающий свет в единственном окне хижины заставил его сердце замереть и забиться чаще.
Он точно помнил, что оставил дом обесточенным. Тусклый, пляшущий огонек не мог быть электрическим светом. Неужели пожар? Тир стремглав полетел вниз по тропе.
Он взбежал на крыльцо; тонкие нити разорванной на бегу паутины скользнули по его щекам. Это, и щемящее чувство вины остановило его: обычно он трепетно относился к работе своих соседей-пауков. Тут же, на пороге, он понял, что никакого пожара не было: внутри его ждал гость, и гость этот топил печь дровами, которые нашел тут же, в поленнице на полу.
— Ну, наконец-то! — пропел он, когда за Тиром со скрипом затворилась дверь. Его речь, чем то отдаленно напоминавшая универсальный лоцманский диплэнг, было знакома Тиру с детства.
Гость грелся у печи демонстрируя закутанную в одеяло спину. Свои ступни, босые, и всё ещё облепленные морским песком, он водрузил на печной поддон в опасной близости к огню.
— Зверски холодно! Адски холодно! Убей, не пойму как можно здесь жить, Сол!
— Ниммгар, черт ты безродный! — Тир тоже перешёл на ноннт, язык кочевого народа. Он даже не пытался скрывать облегчение, — Как ты меня напугал!
— Ещё скажи, что не ждал меня.
— Ждал, но точно не так скоро.
Мужчина, наконец, развернулся, вскочил и бесцеремонно заключил Тира в объятья. Одеяло свалилось с плеч, обнажив увешанный бусами торс. Его кожа и многочисленные мелкие косы отливали бронзой, в глазах, как в теплых лонелийских морях, переливалась лазурь. Волосы Ниммгара пахли морем, а кожа — солнцем. Все это напомнило Тиру о родных местах, и он, невольно, улыбнулся.
— Откуда ты пришёл?
— Сейчас мы стоим на Сотисе. Такого лета там не бывало уже давно.
— Неближний свет, — присвистнул Тир.
— Подумаешь! Это вы привязаны к расстояниям и к межпространственным тропам. Я слышал твой Зов и... — он присмотрелся к другу и сузил глаза, — Так ты не звал? Ты просто обо мне думал?
— Я...— если кто и мог смутить Тира, то это был Ниммгар, — Я не был уверен. Я думал о тебе, но не решался позвать.
Кочевник отступил на шаг. Потом наклонился за одеялом, набросил его на плечи, как мантию, и, решившись отойти от спасительного тепла горящей печи, принялся лениво расхаживать по комнате. Он остановился у наспех сколоченных Тиром полок, взял в руки модель морского судна, и поднес к лицу, словно принюхиваясь.
— Морская вода и дерево. Твой младший брат, верно?
— Средний, — поправил Тир, наблюдая за ним. Ниммгар даже в самые простые действия ухитрялся добавлять театральности, — Средний, если быть точным. Это подарок Янга. Младший, Эринг совсем другой.
— Он тоже в вашей Гильдии?
— Кто? Эринг? Только не он. Ему, считай, повезло. Ему никогда не стать частью всей этой системы. С другой стороны...
С другой стороны, Тир не хотел бы оказаться на его месте. Он никогда и ни на что не променял бы знаний, которые открыл ему Дар. Даже на жизнь обычных людей. Даже на свободу.
Ниммгар сгреб в охапку стопку исписанных Тировым почерком листов, в беспорядке сваленных на полке.
— Нет, ну ты посмотри! — воскликнул он, прежде чем хозяин дома успел возмутиться его бесцеремонностью, — Так и собираешься хранить все, что узнал от меня, на этих ошметках?
Молодой Лоцман развел руками.
— Все никак не перепишу.
— Знаешь, — кочевник одарил его коротким взглядом через плечо, — Если бы ты ушел с нами, тебе бы не понадобилось записей. Ты бы все знал и без того. Это вам, привязанным к тверди, нужны все эти карты и территории. Для нас Мироздание — живое, дышащее существо.
— Нимм...
— Я так надеялся, что ты, наконец, решишься. Но ты слишком дорожишь всей этой...мишурой.
Они не в первый раз вели этот разговор. Раньше Тир спорил и говорил, что время ещё не пришло. Сейчас он готов был, скрепя сердце, признать, что не смог бы, да и не захотел бы стать кочевником. Сейчас его, и правда, держало в этом мире слишком многое. Он ни за что не свете не решился бы разбить сердце матери, покинуть тех, кто называл его Мастером в Хорс-Вигаре. И проститься с Игой.
— Я нужен здесь, Нимм, — просто сказал он, — Я делаю то, что ослабит власть Гильдии в этом мире.
— А ещё есть эта женщина.
Нимм читал его мысли и сердце легко, ведь они с детства были близки. Его кочевому собрату понадобился лишь беглое погружение в разум Тира, чтобы понять, что на самом деле его волнует. И кто. Но явный упрек в его тоне, а ещё больше — собственное смущение разозлили молодого Лоцмана.
Его синие глаза встретили прозрачный взгляд Ниммгара.
— Да, она, — произнес он с вызовом, — Я думал о тебе и собирался звать тебя из-за неё. Ты и я чувствуем друг друга даже сквозь миры. Научи меня создавать такую же Связь с другими. Мне нужна Связь с ней, Нимм.
Он открыл ему своё сознание и ещё раз воспроизвел воспоминания этой ночи — то невероятно четкое, объёмное видение, когда они с Игой объединяли свои разумы воедино. Если бы они могли чувствовать друг друга по разные стороны Бездны, их сила и способности превзошли бы самые смелые мечты...
Уголки губ Нимма разочарованно опустились вниз.
— Мы могли бы дать тебе несоизмеримо больше.
— Но я люблю её.
— Она раванка, Сол. От неё жди беды.
— Она не виновата в том, что случилось с твоим народом. Она тогда даже не родилась, Нимм!
— Равы — разрушители, это их натура! — кочевник резко развернулся на пятках, и его косы описали в воздухе круг, — Из-за них нас, безродных, осталось так мало. Они и твой мир хотят вновь поработить.
Ниммгар принялся расхаживать из угла в угол размахивая записками Тира.
— Я делился с тобой этими знаниями не для того, чтобы они попали в их руки!
— Я видел будущее, Нимм. Я видел, как все люди свободно ходят по мирам. Я знаю, я предвижу, что это будущее воплотится благодаря нам с Игой. Пойми, — последним агрументом Тира было то, что должно было убедить любого безродного, — Я видел в этом смысл.
Ниммгар остановился и вновь пристально поглядел на друга. Свой редкий аспект Дара, предвидение, Тир когда-то открыл именно благодаря нему.
— Ты ослеплен, — наконец, заключил Нимм.
Оба они надолго замолчали, глядя друг на друга. Наконец, кочевник шумно вздохнул и швырнул стопку бумаги в сторону. Исписанные листы разлетелись по углам.
— Ты все найдешь сам. Там все написано. Все получится, если вам с ней хватит желания и...любви.
— Нимм...
Тир потянулся было к нему, но кочевник шагнул к дверям, и, вместо того, чтобы уйти, стал медленно таять в воздухе. Совсем скоро его образ растворился, оставив после себя только запах ветра и соли.
Огонь в печи тоже погас. Тир вспомнил, что так и не понял, как Ниммгар вообще умудрился зажечь его.