"Союз теней"

Обручальное кольцо на пальце казалось мне ледяной кандальной цепью. Оно не давило, не натирало, не было велико, но сам факт его существования вызывал в груди болезненное раздражение.

Я разглядывала его, сидя на краю кровати в комнате, пропитанной запахом чужого парфюма, дорогого дерева и кожи. Это место не было моим, но мне предстояло научиться здесь дышать, спать, жить.

Рядом, в гардеробной, слышался приглушенный шум — Лео переодевался.

Мой муж.

Слово звучало, как насмешка.

Я стиснула зубы.

Чертова традиция.

Мафия видела меня сильной, умной, расчетливой — той, кто мог бы править. Но разве женщине позволено взять власть в свои руки? Конечно, нет. Выход был только один: заключить брак, который объединит семьи.

Мое тело продали.

Но я не собиралась продавать душу.

Дверь в ванную открылась, выпуская клубы горячего пара, и в проеме появился Лео.

На нем было только полотенце, закинутое на плечо, капли воды стекали по коже. Полумрак делал его опасным. Мужчина, которого я должна ненавидеть, выглядел как воплощение первобытной силы.

Слишком сексуальный.

Слишком жарко.

Слишком опасно.

Дерьмо.

Мокрые светлые волосы беспорядочно легли на лоб, пряди прилипли к вискам, а капли воды стекали вниз по мускулистому торсу. Его тело... чертовски красиво.

Я не хотела это признавать.

Но как не заметить?

Его татуировки...

На груди — два тигра, сцепившиеся в яростной схватке, когти вонзились в плоть друг друга. Чуть выше — древние символы, рукописные надписи на латыни.

На правой руке — черный дракон, охватывающий бицепс, его тело извивалось по коже, уходя вниз к ребрам. Череп с огнем, идущим вверх, словно из самой преисподней.

Черт.

Я резко отвернулась, стараясь не думать о том, как двигаются его мышцы при каждом шаге.

Не смотри на него.

Ты его ненавидишь.

Ненавидишь.

Я взяла свою ночную одежду — мешковатую футболку и свободные спортивные штаны. Четко, демонстративно надела их, скрывая тело под слоями ткани.

— Ты собралась на пробежку? — в голосе Лео лениво растекалась насмешка.

— Просто переоделась, — ответила я ровно.

— В этом ты спишь?

— Это имеет значение?

Он ухмыльнулся, двинулся к зеркалу.

— Для тебя — видимо, да.

Я сжала кулаки.

— Что ты хочешь этим сказать?

Лео наклонил голову, его зеленый глаза впились в мои.

— Тебе есть что скрывать?

— Нет.

— Тогда почему прячешься?

Его голос был ровным, но я ощущала поддразнивание.

Я вскинула голову, чувствуя, как вспыхивает раздражение.

— Это не твое дело.

— Ошибаешься, жена. Теперь — мое.

Я сглотнула.

Лео двинулся ко мне, медленно, не торопясь, как хищник, который знает, что добыча не сбежит.

Я не отступила.

Но когда он оказался на расстоянии вытянутой руки, мне пришлось поднять голову, чтобы встретиться с ним взглядом.

— Не прячь то, что тебе даровано природой, — его голос стал ниже, чуть хриплым. — Это глупо.

Его слова обожгли меня.

Я не знала, что ответить.

Внутри вспыхнуло что-то странное — смесь злости, возмущения, но где-то на самой глубине...

Нет.

Я не позволю ему играть со мной.

— Я прячу не тело, а свое презрение к тебе, — холодно сказала я.

Лео хмыкнул.

— Значит, ты хочешь, чтобы я его увидел?

Я открыла рот для ответа, но он уже отвернулся, двинулся к кровати и рухнул на неё с ленивой грацией.

— Спокойной ночи, женушка.

Я напряглась.

Он закрыл глаза, словно разговор был окончен.

Прошло несколько секунд.

И его голос снова прорезал тишину:

— Ты собираешься спать? Завтра много работы.

Как будто ничего не случилось.

Как будто он не только что не загнал меня в угол одной лишь парой слов.

Черт возьми.

Я не знала, что меня злит больше — его тон, его наглость, или то, что он оказался прав.

***

Я проснулась не от привычного чувства тревоги, не от напряжения в груди, не от навязчивых мыслей, гоняющих по кругу.

Я просто... проснулась.

Выспавшаяся.

Какого черта?

Мой разум моментально включился, а тело медленно начало осознавать реальность. Я лежала в просторной кровати, укутанная в мягкие простыни, и это было странно.

Каждую ночь, сколько я себя помнила, я засыпала с ожиданием кошмаров. Я привыкла к бессонным часам, к ночам, когда мысли о предательстве, опасности и войне не давали сомкнуть глаз.

Но этой ночью...

Я уснула.

И сладко спала.

Без страхов. Без тревог. Без теней прошлого.

Я повернула голову, задержав дыхание.

Лео.

Он лежал рядом.

Точнее, на другой стороне кровати, на животе, лицом в подушку.

Одна его рука свисала с края матраса, а вторая была закинута за голову. Пряди светлых волос растрепались, скрывая часть лица. Спина медленно поднималась и опускалась в ровном ритме дыхания.

Я невольно задержала взгляд.

Он выглядел... спокойно.

Впервые за все время, что я его знала, он не выглядел ни хищником, ни манипулятором, ни жестким стратегом.

Просто мужчина.

Человек.

Мой муж.

Я резко села, прогоняя эти мысли.

Нет.

Это лишь совпадение.

Он не имеет надо мной власти.

Я выскользнула из кровати, вставая на прохладный мраморный пол. Сегодня важный день.

Сегодня мой отец передаст мне власть.

Я должна выглядеть идеально.

Я стояла перед зеркалом, разглядывая себя.

Выбор был очевиден.

Платье — изысканное, элегантное, но властное. Белое, с прямым кроем, подчеркивающее идеальные линии тела. Минимализм, как меня учили.Оно не кричало о статусе — оно говорило об уверенности.

Украшения — массивные серьги и тонкая цепочка, подчеркивающая изгиб шеи.

Макияж — безупречный. Он скрывал усталость, придавал лицу свежесть, подчеркивал скулы, глаза, губы.

Я выглядела как богиня.

Как женщина, чьей властью не осмеливаются усомниться.

Я поправила волосы, убирая пряди назад, и вдруг вспомнила слова Лео прошлой ночью.

"Не прячь то, что тебе даровано природой. Это глупо."

Я фыркнула.

Что за бред?

Я не прячусь.

Я — Вивиана Росси,я всегда была в центре внимания, я привыкла к взглядам, к власти, к уважению.

Но все равно что-то в этих словах задело меня.

Я разозлилась на себя за эту мысль.

Застегнула браслет, посмотрела в зеркало и вышла из спальни.

Лео стоял у выхода, небрежно прислонившись к дверному косяку. Темный костюм сидел на нем идеально, верхние пуговицы рубашки были расстегнуты, обнажая загорелую кожу. Волосы слегка взъерошены после сна, но выглядел он так, будто это было частью тщательно продуманного образа.

Я едва взглянула на него, когда подошла к двери, но, разумеется, он не собирался молчать.

— Долго ты там копалась, principessa? — лениво бросил он, скользнув по мне взглядом.

Я холодно усмехнулась.

— О, не переживай, marito mio, я всего лишь выбирала, в каком образе мне удобнее ставить людей на колени.

Лео прищурился.

— В таком случае, не думаю, что белое было лучшим выбором.

— Зато кровь на нем виднее, — парировала я, склонив голову.

Он усмехнулся.

— Ты слишком утончённая для грязной работы.

Я шагнула ближе, поднимая подбородок.

— Не забывайся, Лео. Я не просто жена для красивой картинки.

Он медленно кивнул, но в его глазах сверкнуло что-то опасное.

— Нет, bella mia, ты что-то намного интереснее.

Я скрестила руки на груди.

— Вижу, тебе не терпится продолжить наш медовый месяц в аду.

Лео рассмеялся низко, почти беззвучно.

— Если ты его там устроишь, dolcezza, то, уверен, тебе это понравится не меньше, чем мне.

Я закатила глаза и прошла мимо него, садясь в машину.

Он сел рядом.

Мы ехали в тишине. Я прокручивала в голове слова Лео, но отвлеклась, когда открыла новости. Вся лента была завалена обсуждением нашей свадьбы и грядущей передачи власти. Заговоры, теории, домыслы. Я усмехнулась, качнув головой.

Лео скосил на меня взгляд.

— Что смешного?

— Люди любят строить догадки.

— Например?

Я повернулась к нему, сложив телефон на колени.

— Например, что ты держишь меня в страхе. Или что я вышла за тебя, чтобы свести с ума и уничтожить.

Лео фыркнул.

— Ну, хотя бы второе звучит правдоподобно.

Я изогнула бровь.

— Восхитительно, ты начинаешь понимать меня.

Он наклонился ближе, его голос стал мягче, но не менее колким:

— Tesoro, я понял тебя с первой секунды, когда ты посмотрела на меня так, будто мечтаешь вонзить нож в мою шею.

Я ухмыльнулась, но прежде чем успела ответить, он вдруг покачал головой и сказал с какой-то ленивой задумчивостью:

— Представляешь, мы с тобой не ругаемся.

Я замерла, моргнув.

— ...Что?

Лео пожал плечами.

— Мы с тобой уже минут пять не ругаемся. Даже странно.

Я медленно скрестила руки на груди.

— Что ж, раз тебя это так тревожит...

Он усмехнулся, откидываясь назад.

— Не тревожит. Просто интересно, как долго это продлится.

Я усмехнулась в ответ.

— Не надейся, amore.

               Толпа журналистов за пределами зала гудела, словно рой ос, взвинченный запахом крови. Они рвались вперёд, вытягивая микрофоны, выкрикивая вопросы, срывая голоса в попытке выловить хотя бы крупицу информации. Камеры щёлкали одна за другой, вспышки слепили, оставляя в поле зрения белые пятна, но я оставалась невозмутимой.

Я не была новичком в этом. Я знала, как держаться, как смотреть, как улыбаться, чтобы каждый кадр вышел безупречным.

Эти люди жили слухами. Они охотились за сенсацией, строили догадки, выискивали трещины, в которые можно было заглянуть. Но сегодня они не получат ни одного шанса.

Сегодня — мой день.

Машина остановилась.

Лео первым распахнул дверь и вышел, его высокая фигура тут же привлекла внимание журналистов. Он двигался уверенно, словно хищник, который знал, что никто здесь не сможет ему противостоять. Его челюсти сжались, когда вспышки осветили его лицо, но он не отвёл взгляда.

Он был Di Lorenzo.
Он был моим мужем.

И он знал, как создать преграду между мной и жадными взглядами.

Его пальцы сжали дверную ручку, готовясь открыть дверь для меня.

Но я не собиралась ждать.

Я никогда не ждала.

Дверь открылась изнутри, прежде чем он успел сделать это.

Я вышла плавно, грациозно, даже не взглянув на водителя, который запоздало рванулся было, чтобы помочь.

Лео прищурился. Неудовольствие мелькнуло в его глазах, но он не сказал ни слова.

Просто протянул мне руку.

Я взглянула на неё.

Сильная. Тёплая. Рука, которую мне пришлось взять в свою, даже когда я этого не хотела.

Но если игра началась, её нужно было сыграть правильно.

Я вложила свою ладонь в его.

Лео чуть склонился ко мне, его губы оказались опасно близко к моему уху. Его голос прозвучал низко, хрипло, с оттенком лёгкого раздражения:

— Ты хоть раз можешь усмирить свой характер?

Я медленно повернула голову, встречаясь с его взглядом.

— Никогда, amore, — произнесла я с лёгкой улыбкой, будто он сказал нечто забавное.

Он тяжело выдохнул. Я ощутила, как его пальцы чуть сильнее сжали мою руку, но он ничего не сказал.

Мы двинулись дальше.

Фотографы тянулись к нам, журналисты выкрикивали вопросы, но я держала спину ровно, подбородок был приподнят, шаг — уверенный.

Я чувствовала их жадные взгляды.

Я знала, что завтра их заголовки будут кричать обо мне.

"Железная леди Эмирата"
"Новая королева мафии"
"Слишком красивая, чтобы быть опасной?"

Мне хотелось рассмеяться.

Но я не выдала ни одной эмоции.

Я лишь слегка наклонилась ближе к Лео и шепнула:

— Улыбнись, amore. Всё-таки сегодня праздник.

Он скользнул по мне взглядом, в котором читалось и раздражение, и скрытая насмешка.

— С чего ты взяла, что мне есть, чему радоваться?

— Ты женат на мне. Разве этого мало?

Он усмехнулся краем губ, но ничего не ответил.

Мы вошли внутрь.

Здесь уже собрались все девять семей Эмирата. Люди, которые знали, что значит власть. Люди, которые строили империю крови и железа.

Сегодня они пришли выразить признание.

Потому что теперь всё будет иначе.

                                        ***

Внутри зала царила особая атмосфера.

Высокие потолки украшали массивные люстры, отбрасывающие мягкий, золотистый свет, который подчёркивал изысканные детали интерьера: мраморный пол с тонкими вкраплениями оникса, тяжёлые колонны, уходящие ввысь, и стены, увешанные картинами, каждая из которых стоила состояния.

Но куда более величественной была не сама обстановка, а люди, находившиеся здесь.

Все девять семей Эмирата.

Те, кто держал власть.
Те, кто её хотел.
И те, кто давно привык находиться в тени, наблюдая и выжидая.

Здесь не было лишних. Каждый из присутствующих что-то значил. Каждый выстроил свою империю на крови, предательстве и безупречно просчитанных ходах.

Они не зря были здесь сегодня.

Моё появление заставило зал на мгновение стихнуть.

Я чувствовала взгляды на себе — оценивающие, выжидающие, скептические. Они хотели понять, достойна ли я стоять здесь.

И я позволяла им смотреть.

Я шла вперёд — плавно, но уверенно, в каждом моём шаге была заложена сила, которую я унаследовала не только по крови, но и заслужила собственными поступками.

Они привыкли видеть женщин в тени.
Но я не рождена для того, чтобы прятаться.

Полукругом стояли главы семей, и в центре, на возвышении, был он — Pietro Rossi.

Мой отец.

Величественный. Непоколебимый. Как статуя, вырезанная из камня.

Он не улыбался, но его взгляд был тяжёлым, выверенным. Он изучал меня, будто пытался разглядеть что-то, что не заметил раньше.

Когда я подошла ближе, он, наконец, заговорил.

— Ну что, готова, figlia mia?

Его голос прозвучал низко, без намёка на сомнение.

Я не отвела взгляда.

— Я родилась готовой, padre.

Глухая тишина заполнила зал.

Отец смотрел на меня ещё мгновение, прежде чем коротко кивнул. В его глазах мелькнуло одобрение.

А затем началось самое главное.

Один за другим ко мне подходили главы семей.

Каждый из них выражал своё почтение, принимая новый порядок вещей. Кто-то кланялся, кто-то пожимал руку, кто-то просто пристально смотрел, позволяя понять, что теперь они признают меня.

Среди них была и семья Di Lorenzo.

Я почувствовала присутствие Лео задолго до того, как он подошёл.

Мужчина, который теперь был моим союзником и моей головной болью одновременно.

Он стоял рядом, неподвижно и невозмутимо, словно часть этой мраморной комнаты.

Но в какой-то момент я ощутила, как его пальцы легко, едва ощутимо, коснулись моей спины.

Это был жест, почти незаметный.

Но я поняла его смысл.

Напоминание.

Я не повернулась, но знала, что он наблюдает.

А теперь наблюдали и все остальные.

Я вошла в туалет, захлопнула дверь кабинки и прислонилась спиной к прохладной деревянной перегородке.

Ночь была... другой.

Я просто уснула. Без тревоги, без напряжения, без бесконечных мыслей, терзающих разум. Это было странно. Непривычно. Будто кто-то выключил хаос в моей голове одним движением.

Но плевать. Это ничего не значит.

Я покрутила в пальцах обручальное кольцо, глядя на него в полумраке. Тяжёлое. Не просто символ. Напоминание.

Я закрыла глаза и глубоко вдохнула, стараясь избавиться от этого липкого ощущения... но его запах до сих пор преследовал меня.

Чёрт с ним. Чёрт со всем этим.

Я открыла сумочку, достала помаду и, глядя в зеркало в крышке пудреницы, начала неспешно прокрашивать губы, когда вдруг дверь туалета открылась.

Шаги.

Я замерла.

Ещё шаги. Мужские. И... женские.

Я не двигалась.

Звуки.

Приглушённые стоны. Поцелуи. Прерывистое дыхание.

Я закатила глаза.

Серьёзно?

Я потянулась к замку, открыла дверь кабинки и шагнула наружу.

На меня тут же уставились две пары глаз.

Ирен и Виктор.

Она была прижата к раковине, её платье немного задралось, а его руки всё ещё оставались на её талии. Но стоило им увидеть меня, как оба резко отпрянули друг от друга, словно их только что обдало кипятком.

Виктор мгновенно натянул на лицо привычную маску холодного безразличия, но его глаза... Я всегда считала, что у него взгляд шакала. Голодный, алчный, скользкий.

Грязный ублюдок с глазами шакала.

Я улыбнулась и обвела их изучающим взглядом.

— Забавное зрелище, — медленно протянула я, крутя помаду в пальцах. — Если бы не один нюанс.

Ирен сделала шаг назад, потупив взгляд.

Я продолжила:

— Ты, Виктор, связан с семьёй Карузо, а твой отец — человек, одержимый своей репутацией. А ты, Ирен, — вдова Ди Лоренцо. Беременна наследником этой семьи.

Между нами повисло молчание.

— А теперь скажите мне, как быстро ваш маленький... роман разрушит две семьи сразу?

Виктор сузил глаза.

— У тебя нет доказательств.

Я рассмеялась. В голос. Громко.

А затем, медленно проведя взглядом по его лицу, скользнула глазами ниже... и остановилась на животе Ирен.

— Разве?

Ирен нервно сжала подол платья.

Виктор сжал челюсти.

Я подошла к зеркалу, неспешно подвела губы ещё раз, разглядывая своё отражение, а потом кинула взгляд на Ирен через зеркало.

— Ты у меня в долгу, не забывай это.

Она побледнела.

Я закрыла помаду, бросила её обратно в сумочку и, подойдя к Виктору, тихо сказала:

— И не путайся у меня под ногами.

Я наклонилась чуть ближе, окинула его взглядом и усмехнулась:

— Иначе раздавлю, как мышку.

С этими словами я развернулась и вышла, оставив их переваривать услышанное.