Вернувшиеся воспоминания
Через пару минут Японская Империя затихла, судя по всему, исчерпав тему. Она не привыкла много болтать, поэтому энтузиазма хватило только на небольшой промежуток времени, тем не менее, немец, судя по всему, остался вполне доволен. Он не ел, сидел молча и почти неподвижно, разве что иногда переводя на неё задумчивый взгляд. По глазам можно было понять, что в голове у него происходит сложный мыслительный процесс. Девушка постаралась не обращать на это внимание и принялась за еду. Мило с его стороны было пригласить её остаться, на самом деле если бы не эта просьба, союзница не задумываясь ушла бы, но в тот момент, когда он попросил, что-то внутри очень настойчиво остановило её, ноги даже шаг в сторону выхода сделать были не в состоянии.
Из головы всё не выходил вчерашний разговор, вызывая у азиатки смешанные чувства. Наверное она всё-таки жалела, что он этого не помнит. Как бы Империя ни пыталась убедить саму себя, что её всё устраивает, хотелось снова приблизиться к нему, установить такой же тесный контакт, как в тот раз. Поймав себя на этой мысли, девушка замерла, легонько похлопала себя по порозовевшим щекам, и постаралась перевести мысли в другое русло. Тем не менее, уже через пару минут она мельком бросила взгляд на союзника и снова начала думать не о том.
Тот, в свою очередь, напряжённо замер, совершенно неподвижно сидя на стуле, будто каменное изваяние. Рейх прилагал такое усилие, что казалось, что мозг сейчас взорвётся от перегрузки. Тем не менее, польза от этого была, прояснились многие детали. Внезапно нацист подскочил со своего места, громко хлопнул о стол, так, что Японская Империя невольно вздрогнула, и сделал странное телодвижение, показывающее его секундный восторг. Девушка покосилась на него с некоторой опаской, пытаясь понять, что вызвало этот всплеск эмоций, но, как ни странно, не чувствовала прежнего напряжения, которое всегда охватывало её, стоило союзнику приблизиться. После вчерашнего разговора оно куда-то пропало. Парень внезапно сделал несколько шагов, приблизившись к ней практически вплотную.
Азиатка встала со своего места, попятилась немного назад, сохраняя между ними небольшую дистанцию, и вопросительно заглянула в его глаза, пытаясь понять, что бы это всё значило. Заметив в его взгляде поблёскивающие искорки, она ещё сильнее впала в ступор, всё-таки начав беспокоиться. Повисла тишина, никто из них двоих не решался прервать её первым. Всё вокруг будто замерло, время замедлилось, Японская Империя отчётливо слышала своё и чужое дыхание, громкое сердцебиение, тихий шорох одежды, когда кто-то из них едва заметно двигался. Казалось, что кроме этого в этот момент всего остального мира не существует.
Очень медленно, боясь спугнуть повисшую атмосферу, парень протянул руку и взял в свои ладони тёплые, немного подрагивающие пальцы девушки, легонько сжал. Она сделала резкий вдох, отступила ещё на шажок, но вырываться не стала, даже наоборот, немного стиснула его ладонь в ответ. Улыбнувшись, Рейх приблизился ещё сильнее, оставив между ними совсем маленькое расстояние, теперь союзница окончательно смутилась, но взгляд отвести не смогла, с лёгким смятением пытаясь найти в выражении его лица насмешку.
— Я вспомнил. — тихо, но чётко произнёс немец, уголки его губ дрогнули и расплылись в более широкой, мягкой улыбке.
— Что вспомнил?.. — тут же не задумываясь, будто на автомате, переспросила девушка, растерянно моргнула, попыталась вникнуть в суть сказанного, но была слишком взволнована.
— Всё, что успел наговорить вчера, — он тихо рассмеялся, — да, воистину, у пьяных на языке то, что у трезвых в голове. Раз уж я сказал тебе столько всего, то сделать вид, что ничего не было с моей стороны было просто непростительно.
— То есть?..
— То есть я хочу, чтобы ты знала, что всё, что я сказал тебе тогда, было правдой. Хоть я и был нетрезв, я не жалею ни об одном слове, плохо только, что устроил тебе проблем, и говорил об этом в такой неподходящий момент, надеюсь, что это ты мне простишь, — теперь искорки загорелись и в глазах Японской Империи, выражение её лица полностью изменилось с растерянно-печального на смущённо-удивлённое. Она сделала быстрый вдох, будто намереваясь что-то ответить, но сбилась, ещё сильнее смутилась, и в конце концов промолчала, так и не собравшись с мыслями. В любом случае, Рейха такая реакция более чем устроила, по её действиям стало понятно, что эти слова для азиатки больше, чем пустой звук и что-то да значат. Ненадолго задумавшись, он тихо произнёс: — знаешь, я хочу добавить ещё кое-что... Больше всего мне сейчас хочется тебя поцеловать.
Пару секунд Империя стояла без движений, не улавливая смысл сказанного. Потом поняла, вздрогнула и невольно отшатнулась назад, практически стукнувшись затылком о стену, но немец вовремя среагировал и подставил ладонь, так что обошлось без ушибов. Сердце резко ускорило ритм биения, дыхание стало быстрее и сбивчивее, в голову ударила кровь. Было ощущение, будто от этой последней фразы по телу пробежал заряд электрического тока. Азиатка попыталась успокоиться, но не смогла, сейчас она чувствовала себя чрезвычайно взбудораженной, сама по себе ситуация была чем-то на грани нереального.
Японка непроизвольно с силой сжала руку Рейха, в которой он держал обе её ладони, у неё началось что-то вроде паники, но Нацистская Германия ничего не предпринимал, ожидая, пока союзница соберётся с мыслями и немного успокоится. Он сейчас выглядел совершенно невозмутимым, но всё-таки волновался. Как бы странно ни звучала его фраза, это было признание, и ответ девушки на это признание волновал его. Рейх внезапно понял, что это первый и последний раз, когда он делает что-то подобное. Если она сейчас откажется, то не останется никого, кто мог бы быть достойным такого же внимания. Примерно о том же думала Японская Империя, но всё равно была настолько застигнута врасплох, что ещё минуты две просто пыталась взять себя в руки и хоть что-то сказать.
— Nazi-сан, если это шутка, то она вышла из-под контроля... — дрожащим голосом пролепетала союзница, представляя, насколько странно эта сцена выглядит со стороны. Парень практически прижал её к стенке, расстояние между ними настолько маленькое, что его, считай, вообще нет. На дружбу это уже точно совсем не похоже. — А вот если ты серьёзно, то... Я... Даже не знаю, что сказать...
Девушка нервно сглотнула, немец слегка прищуренными глазами посмотрел на её шею и внезапно наклонился вперёд, поддавшись внезапно возникшему желанию. Сухие, немного шершавые губы коснулись кожи рядом с ключицами, азиатка снова вздрогнула и залилась краской ещё сильнее, почувствовав, что не сможет сейчас противостоять Рейху... Да и не очень-то хочет. Личная граница была окончательно нарушена, но, кроме мучительного смущения, девушка не испытывала от этого больше никакого дискомфорта. Сейчас она чувствовала себя совершенно беззащитной перед ним, но, как ни странно, от этого было не страшно, а появлялось щекочущее чувство под рёбрами. По телу пробежали мурашки. Рейх немного отстранился, пытливо заглянул Империи в глаза и положил ладонь на её щёку.
— Я сейчас серьёзен как никогда, — азиатка так и замерла, всем нутром ощущая, что сейчас произойдёт что-то очень важное, она немигающим взглядом смотрела в его лицо, с внутренним замиранием ожидая того, что он сделает дальше, — и я надеюсь сейчас только на одну вещь. На то, что чувства, которые я испытываю, взаимны.