Картины
- Я не ты, так что первый делом еë перевëл. - Закатив глаза сказал я, на что он просто зло посмотрел в ответ. Я решил, что сейчас все же не стоит шутить, что-то иногда в его взгляде было такого угрожающего, что не давало мне покоя.
-И что? - Грубо ответил он мне, а я, развернувшись, почувствовал, как меня прожигает холодный взгляд.
-Если бы так всë просто, вот, можешь сам посмотреть. - Ответил я, подойдя к нему. Протянув руку, на которой лежала бумажка, я еле заметно прикоснулся к нему. Но мне казалось, что тот был очень тёплым.
Его рука была намного теплей моей, хотя в отличие от него, я был в его пальто. Только вот если бы было моë, было бы намного лучше. Раз выбора нет, то стоит хотя бы немного постараться согреться.
Но я окинул взглядом Пруссию, что вчитывался в содержимое текста, а если быть точнее шифра, которой можно было понять. И ему потребовалось пару минут, чтобы кинуть мне в сторону лестницы.
В самой записке было сказано: "В этом предмете, можно понять и почувствовать все эмоции. Можно запечатать как утро в сосновом саду, так и ночную красоту".
Спрашивать бесполезно, поэтому просто выдохнув, пошёл вслед за ним. Однако тот не пошëл в библиотеку, тот завернул в комнату, где был изначально. Я же с радостью пока он разбирался и смотрел комнату, залез на кровать, где было более менее тепло.
-Вот! - Выкрикнул он, но я не поднял головы, понятия не имел что со мной, первый раз я чувствую холод. Что-то точно не так, не может быть такого, что я менее устойчив к холоду, чем он.
Мне на лоб опустилась рука, только уже без перчатки. Последний раз я помнил, так делал мой отец. Я усмехнулся с ситуации и, недоумевая, посмотрел на него.
-У тебя температура, но не сильно большая. - Ответил он, на мой немой вопрос. Я опустил обратно голову, тогда как он, просто пошëл обратно к месту, где до этого что-то нашëл. Мне было не особо интересно, голова продолжала болеть. - Посиди здесь, я кое-как схожу.
Сидеть просто так было не очень хорошо. Однако сделать то, что сделал я, было ещë хуже, чем просто сидеть. Ведь я пошëл против своих же принципов.
Когда я глянул на стол, мне показались те самые документы немца, что остались раскиданные по столу. И кто же меня потянул посмотреть на то, что же в них написано. А ведь сам читал морали, что это плохо.
Но все мы не идеальны. И почему-то первое, что мне попалось, это семья. В пункте семья был записан Герман, но вот матери не было. Только то, что никогда не был замужем, но ведь это полный бред, как же свадьба, многие лично на ней присутствовали, да и я помню тот день, только именно на торжестве не побывал.
Странно это все, что-то не ладится. Но я бы так и продолжал смотреть на это все, но голова с большей силой начала болеть. И резко ко мне на плечо легла рука, которая тяжело опустилась.
Всë тот же холод по спине, никто другой быть не позволил мне сидеть так, только если не он. У него не было выбора на это. Теперь я боялся даже повернуться, что-то предвещало большую бурю эмоций.
-Не стыдно? - Строгий голос угрожающе смотрящий на меня человек, но при этом никак не реагирующий. Мне становилось всë больше страшно от этого.
-Думаю, что да. - Облокотился я, выдавив это из себя. Да и надеясь, что это все мне просто действительно кажется, но реальность иногда бывает очень плохой нежели выдумки. Как жаль, что не получится сейчас уйти.
-Что мы будем с этим делать?
Тот был действительно настроен, настолько, что я даже в горле пересохло. Я знал, что королевство недолюбливает своих врагов, только вот я знал, кого он недолюбливает намного больше. Людей, что знаю его личные дела, да и вообще даже спрашивают о таком.
Это можно было понять ещë по их отношению с Австрией, но даже тот уже не лез в его дела. Проще было умереть, нежели потом оправдаться, зачем это все пообещал было. Хотя я и сам понимал, что виноват в этой ситуации.
Только вот он отошëл от меня, поставив другую картину на место прошлой, и недовольно главную на меня и покачал головой. Мне действительно было неловко от этого.
Но несмотря на это, тот просто ушëл. Мне было даже стало страшно за своë здоровье. Не видел людей, которые знали его прошлого, ну как, только мог слышать о том, что кто-то раскрыл его загадку. Вот только на следующий день, это человека не было в живых. Умер он сам или ему помогли неизвестно, как и причины смерти. Поэтому стоило напрягаться и не поддаваться паники.
Частично он сам сказал, что не может меня убить, но никто ему этого не запрещал. Хотя, конечно, то что мы пропали в одно время вызовет много вопросов, на которые ответ искать нужно будет на ходу.
Тот принëс ещë одну картину, а я продолжал смотреть на него, думая, что же со мной будет. Тот просто продолжил ходить то в одну, то в другую комнату. И пока он это все делал, мне становилось хуже. Дошло до того, что голова начинала да невозможности болеть, а о моральном состоянии и говорить нечего.
Однако в какой-то из моментов, тот просто забежал, сказав мне одно слово «Прячься!». Однако из-за боли я не мог даже поднять голову и остался пластом лежать на кровати. Лишь смотря в потолок и закрыв глаза, начал думать о том, какая у меня судьба. От кого же я погибну раньше.
В комнату вошли, а я со спокойной душой закрыл глаза и ожидал смерти. Но подойдя ко мне, тот лишь что-то прошептал и ушëл. Я был готов к чему угодно, точно не такому.
Сразу же подбежал немец, взяв за воротник. И начал меня трясти, и в этот момент я понял, не мог открыть глаза, вообще не получалось. Как бы мои старания не были сильными, они остались напрасны.
***
Я не знаю что было дальше, но скорее всего, что я просто спал. Все это время просто пролежал, это была первая мысль когда удалось открыть глаза.
Я лежал на Пруссии, в прямом смысле на нëм. Ведь тот лежал сзади меня, прижимая к себе. Немного отстранившись из объятий, я наконец смог посмотреть. Картины, много картин было принесено сюда, а вот дверь закрыта всем, чем только можно. Просто завалена вещами изнутри, зато я был уверен, навряд ли кто-то зайдëт.
А немец, удостоверившись в безопасности, лëг рядом, чтобы передохнуть. Вставать я не хотел, было слишком тепло в первые за долгое время. Возможно это не совсем нормально, однако впервые за долгое время мне хорошо.
Мечты же хотели побыстрее меня покинуть и уйти отдельной жизнью, как я мог заметить. В тот момент, когда я подумал что мне хорошо, проснулся Пруссия. И немного недовольно повернувшись, сел на край кровати, отпустив меня. После чего я мог заметить, что он начала разбирать картины, что-то тихо говоря вслух.
Полежав ещë немного на мягкой кровати, вновь начало становится холодно, мне не хотелось замерзать, так что я встал, вновь накинув на себя чужое пальто, и подошёл к сидящему на полу немцу.
Тот в свою очередь рассматривал обратную сторону картин и, выписав по слову, начал составлять предложение. Я протянул руку, чтобы посмотреть на листок.
Как только он попал мне в руки, стоило детально изучить каждое слова. Хватило пары минут, чтобы я составить предложение. Там было написано так. "Путь откроет то, что многим не доступно, мечтает обрести каждый, но не всем удается".
-Тяжело. - Промолвил немец, смотря на то, как я просто кручу бумажку в руках. Она у меня вообще вылетела из рук, когда я услышал это.
-Ты шутишь? - Тот был серьёзен, от этого мне становилось всё более смешно и весело. - Я знаю, но не могу подвязать это.
-Может для начала скажешь мне? - Недовольно, но тихо проговаривал он, и я встал облокотившись на стену спиной.
-Я подумаю над твоим поведением...