Глава 10
Добравшись до нашей делегации и обнаружив мое отсутствие, он начал осматривать зал, подтвердив мои подозрения насчет того, что он ищет меня. Нет уж, мне и одной встречи с ним хватило с лихвой.
Игра в кошки-мышки закончилась неожиданно. Один из придворных, совсем юноша, решил пригласить меня на танец, и пока он рассыпался в комплиментах, а я искала благовидный предлог отказаться, на мою талию властно легла рука.
– Кириен, этот танец обещан мне.
Мне даже оборачиваться не надо было, и так ясно, кто это. Не успела я возмутиться, как слегка упирающуюся меня настойчиво повели к танцующим.
– Я не хочу с тобой танцевать! – зашипела я.
– С чего бы это? – делано удивился он. Я бросила на него взгляд вскользь и тут же отвела глаза. Выглядел он сногсшибательно, и это не добавляло спокойствия.
– Ты меня уже обвинял, что я тебя чуть не задушила. Не хочу еще обвинений, что отдавила ноги.
– Ну, ноги ты мне уже отдавила, – напомнил он, – так что можешь не беспокоиться. – И мы влились в ряды танцующих пар.
На этот раз на нем был камзол темно-синего цвета, и я прожигала взглядом воротник-стойку, не желая поднимать глаза выше.
– Мышка, ты такая забавная, когда поджимаешь губы, – услышала я. Возмущенно подняв глаза, встретилась с его смеющимся взглядом.
– Я испытываю огромное искушение потоптаться по твоим ногам!
– Не надо, за сегодня они и так пострадали, – поморщился он.
– Слушай, ты чего ко мне прицепился?
Его глаза вмиг похолодели, и он стал похож на того высокомерного отстраненного красавца, что я впервые увидела.
– Не люблю, когда мои вопросы остаются без ответа.
– И при этом не отвечаешь сам? – ехидно заметила я.
– Не играй с огнем, – предупредил он. – Я не привык, чтобы со мной разговаривали в подобном тоне.
– Мне кажется, ты вообще не привык, чтобы с тобой разговаривали.
– Что ты имеешь в виду?
– С людьми ты общаться явно не умеешь. – У парня налицо проблемы в общении. К примеру, даже наше знакомство. Ни тебе здрасьте, ни до свидания, схватил и потащил в небо. Нормальное отношение к приезжим, я даже имени его не знаю.
– У меня нет проблем. Но если ты продолжишь в том же духе, они возникнут у тебя. – Я намеренно оступилась и припечатала ему ногу. Не люблю угрозы.
Его глаза угрожающе сузились, и он рывком прижал меня к себе.
– Осторожнее, а то я испорчу тебе репутацию. – Его рука с талии начала сползать ниже.
Вместо того чтобы возмутиться по поводу сократившегося между нами расстояния, я наклонила голову к нему и интимно прошептала:
– Осторожнее, а то испортишь ее себе. Все решат, что ты потерял от меня голову.
Это предположение было настолько неожиданным, что на его лице проступило явное изумление, а рука тут же вернулась на талию.
– Ты сама не понимаешь, насколько это нелепо. Всем известно, как я отношусь к человечкам, – процедил он, увеличивая между нами расстояние до приличного.
– Ага. Выступаешь в роли гида и занимаешься частным извозом, – не выдержала я и рассмеялась.
Мой ответ и смех выбили его из колеи. В глазах промелькнуло что-то злое. Танец закончился, и мне показалось, что он сейчас грубо оттолкнет меня от себя. Но нет, схватив меня за локоток с такой силой, что завтра проступят синяки, он повел меня в сторону балкона.
Пришлось подчиниться и сделать вид, что ничего такого не происходит. Мы и так привлекли излишнее внимание. Интересно почему? Может, из-за того, что я гостья здесь? Всеми силами я старалась не думать о том, что в устах моего знакомого слово «человечка» прозвучало как ругательство. Отчего он так людей не любит? Или это эльфийская кровь? Всем известно, что эльфы самые высокомерные существа. По крайней мере, во всех книгах они именно такие.
Когда мы выходили на балкон, за нами хотела последовать еще одна пара, но мой спутник бросил на них такой зверский взгляд, что те сразу забыли о намерении подышать воздухом. Жаль, в присутствии еще кого-то я бы чувствовала себя спокойнее. Как назло, открытая терраса была пустынна. Я не понимаю, неужели никому не жарко?! Еще меня поразило отсутствие хоть мало-мальского ограждения. Как оказалось, это нервирует, особенно когда вас подводят к самому краю, подальше от освещения, что падало из зала.
– Сейчас ты мне все расскажешь! – чуть ли не зарычал мне в лицо парень, сверля злым взглядом.
Я разозлилась. Что он о себе возомнил? Тоже мне пуп земли.
– С какой стати? Исповедоваться не намерена! – отрезала я.
– С такой, что иначе полетаешь! – В подтверждение своих слов он ткнул пальцем в мою грудь, напоминая, что за моей спиной пустота.
Невольно отшатнувшись, я потеряла равновесие, так как стояла на самом краю. Нелепо взмахнув руками в попытке его сохранить, стала падать. Мгновение растянулось. Я не верила в происходящее, как и в то, что он даже не шелохнулся, чтобы помочь мне. Ни единый мускул не дрогнул на его прекрасном лице, когда я падала. Проваливаясь в пустоту, я даже закричать не могла, так как от потрясения онемела. Неверящим взглядом смотрела, как удаляется от меня его фигура, а ветер трепал мое платье. Хотела закричать, но горло сжал спазм. Я зажмурилась, прощаясь с жизнью и в любой момент ожидая, что мое тело разобьется о камни.
«Как глупо», – мелькнула мысль, а тело сжалось в ожидании удара.
Резкий рывок, и меня поймали.
– Ты же говорила, что летала! – услышала я злобное шипение.
«На самолете, идиот!» – промелькнула мысль. Горло было еще не способно вымолвить и слова.
Я так и не открыла глаз, пока мы не поднялись. Лишь когда мои ноги обрели под собой опору, открыла глаза и встретилась с его злым взглядом. Я ощутимо дрожала в его руках.
– Ты толкнул меня... – потрясенно прошептала я. – Ты толкнул меня! – Я до сих пор не верила этому.
Музыка из зала зазвучала громче. Там светло, и элегантно одетые пары кружатся в танце. Там слышны смех и разговоры. Это был как бы параллельный мир. Наверное, кто-то вышел, но я не могла отвести глаз от моего несостоявшегося убийцы. Сейчас вся реальность сфокусировалась на нем.
– Ты толкнул меня! – убежденно произнесла я.
Он взмахнул крыльями и укутал меня ими, отсекая от всего остального мира.
– Хочешь устроить скандал? – зашипел он.
Скандал?! Мне было все равно. Я кричать хотела о том, что он сделал.
– Ты...
Не дав закончить мне фразу, он положил ладонь мне на затылок и запечатал мой рот поцелуем. Пребывая в шоке, я даже не сопротивлялась. Все мои чувства обострились. Я чувствовала его горячие руки, крепко держащие меня за голову и талию. Пряди его волос, что касались моего лица и немного щекотали кожу. Его свежее дыхание и губы, что разомкнули мои... Невесомое касание губ языком, и вот он настойчиво исследует меня. Стон... Не знаю чей, то ли его, то ли мой, и поцелуй становится более глубоким, требовательным.
У меня никогда такого не было. Как будто весь остальной мир исчез и были лишь его губы, лихорадочно целующие меня, лишь его руки, исследующие все мои изгибы. Я потерялась в нем, растворилась на какое-то время.
Не знаю каким образом, но сквозь туман наваждения пробилась мысль: «Он толкнул меня... Толкнул!», и я вырвалась, отталкивая его.
Он посмотрел на меня расфокусированным взглядом и потянулся опять к моим губам, но я отшатнулась. Сердце бешено билось в груди, и я старалась справиться с прерывистым дыханием. Он замер, напряженно смотря на меня. Я же уперлась руками ему в грудь и смотрела на него, как будто вижу впервые. Нечеловечески прекрасное лицо, чуть заостренные уши, крылья...
«Он не человек». – Я поняла особенно ясно, что он не только внешне отличается от меня, но и внутренне. Я для него как букашка, которую можно толкнуть, а можно и поймать. Я помню его лицо, когда я падала. С кристальной ясностью осознала, что в следующий раз он может меня и не поймать и ни одна эмоция не потревожит его прекрасное лицо.
До того как он притянул меня к себе, я заговорила:
– Повелителя удивило, что в делегацию от кентавров вошла женщина. Он встретился со мной, чтобы узнать, как так получилось. Я сообщила, что являюсь подругой Ауэрии и мне она поручила встретиться с матерью мужа и девушками из ее охраны, которые остались здесь. – С каждым моим словом его взгляд становился более осмысленным. – Единственное, что его интересовало, это как себя чувствует и здорова ли Кьяри. Повелитель пообещал открыть мне завтра портал в провинцию своего сына, где они сейчас находятся. Это все, о чем мы говорили. А теперь сделай одолжение, оставь меня в покое и не приближайся ко мне. Я завтра уезжаю и могу пообещать, что мы больше не увидимся.
– Как твое имя? – неожиданно спросил он. Пока я говорила, руки от меня он убрал, но до сих пор удерживал крыльями.
– Зачем тебе? Записываешь в свою коллекцию всех, кого едва не угробил? Или наоборот – тех, кто остался случайно жив после твоих игр? – с горечью спросила я. – Мне, например, твое неинтересно. Я рассказала все, что ты так хотел знать, а теперь оставь меня!
Какое-то время он пристально смотрел на меня, а потом его крылья опали и он сделал шаг назад, освобождая мне путь. Не тратя времени, я ринулась в зал, игнорируя любопытные взгляды нескольких пар, что прогуливались по террасе. Плевать! Завтра я уеду, а скоро вообще вернусь домой, и этот мир может катиться ко всем чертям.
– С вами все в порядке? – с беспокойством спросил Сэмюэльсон, увидев меня. – Где вы были? Почему вы бледны?
– Дышала воздухом. Там свежо, – кратко ответила я. Какой смысл рассказывать о том, что произошло? Это лишь создаст проблем их миссии и вынудит реагировать на произошедшее.
– Ходят слухи, что вам уделял внимание сам принц. Будьте осторожны с ним, у него плохая репутация.
– В глаза не видела их принца! – Я издала нервный смешок. И даже видеть не хочу. Если у них придворные такие, то каков принц, даже подумать боюсь.
Я наблюдала за дамами ирлингов. Тонкокостные худощавые девушки и женщины. Симпатичные. Не видела ни одной с пышной грудью. Их крылья в отличие от мужских были присыпаны разноцветной переливающейся пудрой, которая мерцала в свете свечей.
– А почему у женщин крылья цветные? – тихо спросила я у Сэмюэльсона.
– Новая мода. Супруга Цирбиса явилась в храме с радужными крыльями, и все женщины как с ума сошли. Мы поставляем ингредиенты для изготовления мерцающей пудры. У нас ее используют танцовщицы на празднествах. С новой модой намечаются крупные поставки.
Я даже не спрашивала, кто такой Цирбис, и так ясно – жена какой-то шишки отличилась и ввела новую моду. Мне удалось взять себя в руки и продержаться до конца приема. В этом роскошном обществе я чувствовала себя не к месту. Хотя меня приглашали на танцы и я даже получила несколько предложений сопроводить меня завтра на прогулку, но отказалась под предлогом того, что завтра отбываю, и как надолго – неизвестно. После сегодняшних событий гулять еще с кем-то из ирлингов я явно не рискну. Не знаю, вернулся ли он в зал, но я его больше не видела, и в толпе не мелькали пепельные волосы. Чему была определенно рада.
При первой возможности вернувшись к себе, я переоделась и отпустила слуг. Лишь забравшись в постель и вспомнив все, что со мной произошло, я неожиданно тихо заплакала. Как можно быть таким красивым и настолько бездушным?! Было больно ощущать себя букашкой, случайно встретившейся на его пути. Неудивительно, что он нас так воспринимает – с высоты птичьего полета люди именно так и выглядят.
Перед глазами опять встало его нереально прекрасное лицо и мое падение. Интересно, если бы я отказалась отвечать, он бы меня еще раз сбросил? Пусть первый раз он толкнул меня ненамеренно, но ведь не сделал и движения, чтобы уберечь от падения. Это не укладывалось у меня в голове. Успокаивала я себя лишь тем, что завтра уеду и его больше не увижу.
«Забуду, как страшный сон», – сказала себе и с этой мыслью заснула.
* * *
Таурониэль
Давно он не чувствовал себя так мерзко. Кто бы знал, что всему виной человечка! Он даже не обратил на нее должного внимания в первый раз. Так, бросил взгляд лишь вскользь, заметив, что она на него смотрит. Привыкший к вниманию женщин, он лишь скривился, когда еще одна из них пала жертвой его чар. Таурониэль рассмеялся бы, если бы ему тогда сказали, что вечером он будет напиваться в одиночестве из-за нее.
Привыкший быть в курсе всех дел, он всего-то и хотел узнать, зачем отец с ней встречался. Разговор не задался и ранее смотревшая на него с обожанием девушка неожиданно начала дерзить. Тогда он решил ее напугать. Обычно они поют как птички, стоит их немного оторвать от земли. И сначала все пошло по плану, она действительно испугалась, а вот дальше начались неожиданности. Она испугалась высоты, а не его, и впервые в жизни он выслушал брань из уст женщины в свой адрес, и при этом она доверчиво прижималась к нему. Второй неожиданностью стала реакция его собственного тела на нее. Да он чуть не рухнул, когда она просто подула ему на ухо!
И она позволила себе язвить на тему его ушей. «Локаторы!» – вспомнил он ее выражение. Что бы это означало? Явно не комплимент. При дворе вообще никто не смел шутить на эту тему. Не то чтобы таких не было, но после того, как шутники умылись кровью, он отучил от этого остальных. С ним вообще связываться боялись, а тут какая-то мышка, дрожа от страха, находит в себе силы дерзить. Хвост она у него искала! Он не знал, злиться ему или смеяться, но самообладания она его лишила.
Таурониэля поразило, как она крепко прижималась к нему, доверчиво ища защиты в его объятиях. Неужели она не понимала, что находится в полной его власти?! Странные ощущения пронзили его в тот момент. Его боялись, его соблазняли, но никто и никогда в его объятиях не искал защиты. Что поразительнее всего, так это его чувства в тот момент – обнимая девушку, он чувствовал себя защитником и понимал, что не сможет причинить ей вред. И кому?! Человечке!
Странная она. Боялась и в то же время держалась за него так, как будто лишь он может ее от всего уберечь. Это не мешало ей ругать его, но рук она не разжимала. Жаль, что вмешался Ганс, начальник дворцовой охраны. Он так и не выяснил, каким образом она летала. Неужели она чья-то Кьяри?! Эта мысль неприятно резанула его, и он решил докопаться до истины.
Он не мог понять, неужели она не знает, кто он? Но на балу она вела себя с ним в прежней манере, и потом ее слова о том, что она даже имя его знать не хочет, подтвердили это предположение. Не хотелось себе в этом признаваться, но это задело его. Впервые так прошлись по его самолюбию.
Неожиданно вспомнилась Кьяри отца. Она подруга ее и Аси. Даже не скажи девушка об этом, он бы почувствовал между ними нечто общее, несмотря на то что эти девушки такие разные. Кьяри отца – стерва еще та. Не приведи ритуал, проведенный отцом, к неожиданным последствиям, и останься она здесь, пришлось бы туго. Ася, наоборот, ему очень понравилась. Давно он так не веселился, просто наслаждаясь радостью полета. Ее обаяние, задорный смех покорили его, несмотря на то что она человек. Вернее, теперь уже не совсем. Жаль, что она истинная спутница вампира. И ОНА. Он так и не узнал ее имени. Дерзкая и пугливая... Мышонок, осмелившийся спорить с котом. Таурониэль так и не понял, чем ей удалось задеть его, что раз за разом он возвращается мыслями к ней.
Этих разных девушек объединяла странная манера разговора, игнорирование этикета, хотя не скажешь, что они невоспитанны или необразованны. Было еще нечто неуловимое... Самоуважение? Уверенность в себе? Самостоятельность? Они не бегут за защитой к мужчине, но странный парадокс, при всем при этом мужчины готовы бросаться их защищать. Кьяри ни разу не пожаловалась на них с братом отцу, Ася не бросилась с жалобой на его поведение, и ОНА... несмотря на то что испугалась, не стала жаловаться Гансу. Это выбивалось из привычного поведения женщин и делало их непохожими на других.
Тогда на балконе он хотел покончить со странным влиянием, что оказывала на него девушка. Желал добиться ответов на вопросы, лишь напугав ее. И опять все пошло не так... Осушив бокал, Таурониэль со злостью швырнул его в стену, разбив на мелкие осколки.
Ганс обнаружил плетение заклятия, что он повесил на двери, добившись временного уединения, и у него было мало времени. Он решил действовать жестко, напугав. И в мыслях не было ее толкать. Когда же она начала падать... Он пытался убедить себя, что она как все и ничего для него не значит. Усилием воли сдержал себя, позволив ей упасть.
Она говорила, что летала. Он ждал, что вот сейчас она, как и Кьяри отца, выпустит крылья... еще мгновение... Но она падала, неотрывно смотря на него, а потом зажмурилась. И, как будто потеряв нечто важное, он камнем ринулся вниз за ней.
Да что же это такое?! Таурониэль встал и заходил по комнате. В ушах до сих пор стояли слова: «Ты толкнул меня!» Ее полный потрясения и неверия взгляд ранил не хуже кинжала. Она же человечка! Он их презирает всей душой. Так почему не может забыть сладость ее губ?! Он же не смотрел на нее как на женщину. Хотел, чтобы замолчала и не привлекала внимания. Тем более что заклятие сняли и на террасу вышли еще пары.
Пытался привести ее в чувство и сам потерял голову. Какая информация?! Все, что он хотел в тот момент, это унести ее к себе. Смешно, в его постели перебывали самые искушенные женщины и красавицы, но поцелуй с ней стал откровением и заставил потерять контроль сильнее, чем самые смелые ласки. Он даже не понял, о чем речь, когда она заговорила. Она сдалась, тогда почему у него такое чувство, что проиграл именно он?
Таурониэль всегда гордился своим умением владеть собой. Почему какой-то девчонке удалось лишить его покоя?! В раздражении он вышел на балкон и взмыл в небо. Он даже не отдавал отчета, куда летит, но само собой получилось, что его принесло к ее окнам. Узнать днем, куда поселили гостью, не составило труда. Она завтра уезжает... Что сейчас делает? Спит? Или, как и он, не находит себе покоя?
Балкон был закрыт и зашторен. Закрыв глаза и прислонившись лбом к стеклу, он сказал себе, что жалок. Что он делает здесь? Он принц, а она никто. Так почему он под ее окнами? Неожиданно его острый слух уловил тихий девичий плач.
Плачет?! Она плачет?! Рука легла на стекло, желая преломить преграду, их разделявшую, но так и замерла. «Идиот! Она скорее всего плачет из-за тебя». А если ее кто-то обидел, когда он ушел? Таурониэль понимал, что он не будет желанным гостем, но решил все выяснить. Еще раз рука взмыла над стеклом, но шум позади отвлек его, и он резко оглянулся. Ганс. Опять он.
– Ваше Высочество, не стоит тревожить покой наших гостей.
Таурониэль подавил раздражение. Что ж, он всегда в курсе происходящего во дворце и можно спросить у него.
– Скажите, как прошел вечер?
– Спокойно, не считая вашего уединения с нашей гостьей, – в голосе послышалось неодобрение, но он его проигнорировал.
– Ее никто не обижал? – Вопрос был настолько ему не присущ, что удивил не только Ганса, но и его самого.
– Насколько мне известно, нет, – медленно ответил тот.
Таурониэль оглянулся и бросил взгляд на зашторенные окна. Значит, это из-за него. Иных причин он не видел.
– С каких пор ты сам патрулируешь периметр? – спросил он Ганса.
– Не спится.
Насмешливо улыбнувшись, он взлетел с балкона девушки.
– Даю слово, я сюда не вернусь. Можешь идти спать, – не оглядываясь, бросил он Гансу, спиной чувствуя устремленный на него взгляд.
Так будет лучше. Надо хоть раз поступить правильно и оставить девушку в покое. Завтра она уедет, и они больше не встретятся. Он не мог понять, что за чувства испытывает при мысли, что они больше не увидятся, но был убежден, что это действительно к лучшему.