Действия и последствия.
Наш герой начал с малого, со знакомства с детьми. Да Кыргызстан хоть и знал детей Рейха, не был близок с ними, так что ему пришлось начинать сначала, но вот дети ЯИ казались мудрее, по крайней мере один, он смотрел так словно что-то подозревал, но все равно делал вид что рад новому другу.
Да нашего героя оставили с детьми, это было в одно время хорошо, в другое плохо, он не сможет свободно двигаться без подозрений и узнать многое.
Сейчас они были в детской комнате а снаружи была охрана, они и вправду сильно заботятся о детях, хотя Фюрер или ЯИ время от времени появляются.
Фюрер определённо заглядывал лишь чтобы посмотреть на свою новую игрушку и напоминать о своём присутствии пока не предпринимая шагов. А вот Японская Империя сверлил его взглядом, словно подозревая что-то не доверяя и заходил чаще.
За время с детьми Кыргызстан немного начал учиться японскому и итальянскому, так как немецкий он знал ,и все думали что он немец, ну частично, поэтому говорил в основном на немецком.
Хотя немецкое имя было ему чуждо, он научился откликаться на него.
И узнал от детей некоторые детали дома, немного о прислуге и охране но этого мало.
Он понимал, что каждая мелочь может пригодиться, поэтому запоминал всё - голоса, привычки детей, даже шаги охранников за дверью. Иногда он слышал, как они переговаривались, и ловил знакомые слова.
Особенно его удивляло, как быстро дети привыкли к нему, словно он был здесь всегда. Сначала настороженные, потом всё чаще втягивали его в свои игры, спрашивали о «его доме» - и он придумывал истории, чтобы не вызвать подозрений.
Особенно близок он стал с младшим сыном Рейха, который был наивен и не умел хранить секреты или тайны, и он случайно проговорился о том, какие комнаты в доме заперты и кто может туда заходить он говорил беззаботно как любые дети доверяя слепо новому другу это вызывало чувство вины в Кыргызстане. Но это было важно для миссии и связи лишь мешали ей.
Когда дети заснули , он подошел к окну и пытался увидеть, что находится за стенами сада, но высокие деревья закрывали вид, что вызывало досаду.
Но вечером Японская Империя задержался дольше обычных визитов что произошли за этот день. Его взгляд был тяжелее, чем прежде, и он тихо сказал, что «новый друг» должен вести себя правильно, иначе будет плохо всем. Кыргызстан понял - его проверяют, и следующая ошибка может стать последней. Слова ЯИ звучали как предупреждение, так и угроза о том что он обезглавит его за любую ошибку, которую сможет найти. Кыргызстану придётся быть с ним особенно осторожным.
Кыргызстан стал ещё осторожнее. Слушал, говорил мало, наблюдал много. Он начал замечать, кто из прислуги боится охраны, кто старается держаться подальше от Фюрера, а кто слишком усердно старается угодить.
Он подмечал каждую деталь и откладывал в голове, чтобы однажды воспользоваться. КИ тоже зашёл один раз к ним, но лишь чтобы принести ужин и проверить сына, он не выражал никакого опасения.
Но Кыргызстан все равно бдителен с ним.
И вот, поздно ночью, когда все уже спали, Кыргызстан проснулся от лёгкого шороха за дверью. Сердце ухнуло вниз - он замер, делая вид, что спит, но взгляд его следил за тенью, скользнувшей по щели под дверью. Кто-то стоял и прислушивался. Охранник? Прислуга? Или сам ЯИ?
Через несколько секунд шаги удалились, и он смог выдохнуть. Этот случай показал ему, что за ним следят даже тогда, когда он думает, что остаётся один.
На следующее утро дети повели себя немного иначе - будто что-то знали. Старший сын ЯИ с показной вежливостью начал задавать больше вопросов, чем обычно.
- Ты ведь правда наш друг? - спросил он с лукавой улыбкой, но в глазах его мелькнула стальная холодность.
Кыргызстан ответил утвердительно, но в душе почувствовал, что ребёнок не просто играет - он проверяет его, как взрослый. Он не ожидал такого ума от ребёнка, ему придётся быть ещё осторожнее, иначе ему придётся действовать не красиво он сжал спрятаны маленький нож под одеждой.
Днём он наконец заметил то, что раньше ускользало от его взгляда: на стене возле двери в дальний коридор висел небольшой колокольчик. Каждый раз, когда кто-то открывал дверь, раздавался тихий звон. Это объясняло, почему к ним всегда приходили вовремя - их слышали.
Эта мелочь дала ему новую цель - найти путь, который не выдаст его шагов, если придётся выходить тайком.
Когда наступило время ужина он спрятавшись за стеной услышал, как два охранника переговаривались о визите высокопоставленного гостя, который должен прибыть через два дня. Слово «собрание» прозвучало слишком часто, и Кыргызстан понял, что этот визит может быть важным.
Он решил, что должен найти способ увидеть или хотя бы услышать, о чём будут говорить взрослые.
В ту же ночь он осторожно прислушивался к каждому звуку и заметил, что один из коридоров тише остальных - там половицы не скрипели. Запомнив это, он решил, что именно через этот путь рискнёт пробраться, когда представится шанс.
Но самое тревожное случилось на следующий день: младший сын Рейха вдруг сказал ему шёпотом, что «папа сегодня злой» и «будет большая встреча». Слова ребёнка прозвучали как предупреждение - и Кыргызстан ощутил, что времени на осторожные наблюдения у него остаётся всё меньше.
Ему придётся придумать план как выбраться незаметно особенно для старшего сына ЯИ.
Кыргызстан решил не откладывать задуманное. Ночь перед «большой встречей» могла стать его единственным шансом.
Он ждал, пока дети уснут, и, едва дыхание стало ровным, медленно поднялся с постели. Нож был при нём - не для нападения, а для того, чтобы при необходимости разрезать верёвку, ткань или преграду.
Тихо ступая, он двинулся к тому самому коридору, где половицы не скрипели. Сердце колотилось так, что казалось, его услышат охранники.
Он миновал детскую комнату, колокольчик на двери едва звякнул, но его прикрыл шорох ветра - снаружи дул слабый ночной бриз. Кыргызстан облегчённо выдохнул и двинулся дальше.
Коридор вывел его к узкой лестнице, о которой говорил младший сын Рейха - та вела в галерею, где висели старые портреты и редко кто ходил.
Там, за одной из дверей, он услышал голоса. Кыргызстан замер, прислонился к стене.
- ...нельзя позволить этому продолжаться, - говорил низкий голос, похожий на голос Фюрера.
- Мы должны действовать немедленно, - отрезал другой, более холодный, почти металлический - голос Японской Империи.
- Если он и правда шпион, - добавил третий, - мы узнаем это завтра.
Эти слова ударили, как плеть. Его раскрытие - вопрос времени. Если он вернётся в детскую комнату и будет ждать, утром всё закончится.
Он услышал шаги, быстро отпрянул, юркнул за статую у стены. Дверь открылась, по коридору прошли двое охранников, не заметив его.
Теперь он точно знал - ночью будет совет, а завтра - решение его судьбы.
Кыргызстан вернулся в детскую комнату, сердце бешено стучало. Он сел на кровать, глядя на спящих детей.
«Если я выберусь сегодня - не вернусь. Но если останусь, они решат за меня», - думал он.
Сон не приходил. Впервые он почувствовал не только страх, но и гнев. Они считали его игрушкой, пешкой, но он был готов доказать обратное.
Он начал планировать побег - быстрый, тихий, до рассвета. И пусть завтра они соберутся на свою встречу, он будет уже далеко.
Но Кыргызстан замер, когда его схватил старший сын ЯИ и прикрыл ему рот одной рукой, а другой прижал нож к его горлу.....
Продолжение следует...