Глава 11. Дракарес
— Дождь... — протянул, глядя в ночь, окутавшую Жардан. В воздухе стояла сырость. Вода не просто лилась с небосвода, она камнем падала на дорогу, крыши домов, как бешеный водопад. Не замечая прохожих, спешащих домой, она смывала этот день, вымывала окна, начищала до блеска фонарные столбы и обещала скрыть под собой то, что не давало покоя, что не отпускало меня с той самой минуты, как огонь поглотил ее.
— Не лезь в это, — голос звучал твёрдо, скорее холодно. — Не смей расследовать это дело.
— Да кто ты такой, чтоб указывать мне, как жить? — в её глазах потухла радость и веселье, остался только лед, айсберги которого глубоко впились в сердце. Я до сих пор ощущал их присутствие.
Нужно было сказать более мягко, объяснить, что это ради её же блага, ради ее чертовой безопасности.
— Идиот, — ливень поглотил мои слова, не дав им долететь до нужной двери. — Завтра же нужно будет извинится.
Подняв взгляд вверх, закрыл глаза. Вода кольями била по лицу (никогда не брал с собой зонтик), разогревала кровь и в тоже время душила злость, накопленную за день. Вот только... Беспокойство заглушить дождь не мог. Что-то было не так. В эту минуту что-то происходило. Но где? Что именно?
— Чёртов дождь! — впервые за всё время я был не рад резко изменившимся погодным условиям.
Драконы — огнедышащие существа, первые твари, вырвавшиеся из лап Разлома. Огонь был для нас всем. Утробой. Колыбелью. Домом. Могилой. Огонь лавой тек по нашим жилам, заставляя сердце биться и согревая в холодное время. Но кто был главным врагом огня? Вода. Нет, мы не прекращали летать или использовать свои способности. Нет. Просто наши чувства во время небесного плача притуплялись. Инстинкт самосохранения вообще отказывался работать. Нюх, слух — были недоступны нам. Особенно если вода лилась столбом, перекрывая возможность не то, что летать, а даже просто видеть, что происходит вокруг.
Я не боялся дождя. Просто в это время становился частично обыкновенным человеком, который может за себя постоять лишь доброй своей силушкой. Если бы на меня решили напасть (а такое было не раз), я не услышал этого, не почуял неприятеля. Заметил бы его, когда он был уже в поле моего зрения. Не раньше.
Возможно, потому что драконы — те ещё мазохисты, вечно ищущие приключения на свои рога, — я не использовал огонь, чтоб оказаться сразу в теплой и сухой комнате дома, а преодолевал все десять уровней управления и выходил на улицу, где вовсю бушевала стихия.
В небе сверкнуло. Зажмурившись, заметил тень, стремительно падающую вниз. Крылья еле удерживали огромное тело дракона. Не стоило быть целителем, чтоб сразу сказать — этот представитель древней расы смертельно ранен. А иначе и быть не могло. Сколько он летел, пока его не настигла стихия? Час? Три? А сколько он летел под ливнем, вода которого остро врезалась в кожу, оставляя кровавые следы?
Лететь в такую погоду не решались даже самые опытные летуны. Это ведь самоубийство и только. Каждый дракон это знал... Но были исключения.
— Надеюсь, ты не один из тех сумасшедших, который проиграл в карты и теперь расплачивается за свой длинный язык, — прошептал, проследив, куда упало тело, в какой район города.