Том 1.Глава 13. Возвращение
Прошло почти 4 года после того, как Кёсем и Нилюфер были высланы в Старый дворец. Время для обеих женщин растекалось туманом. Кёсем скрывалась в своих покоях, почти не выходила, терзаясь горем и виной за смерть детей. Нилюфер же не теряла надежды, каждый день укрепляя в себе мысль, что её возвращение в гарем Ахмеда возможно, хоть и казалось невозможным.
И вот, ранним утром, в Старый дворец пришло письмо. Почерк султана, холодный, но твёрдый, объявлял: Ахмед простил Нилюфер и ждёт её в Топ-Капы.
Нилюфер едва сдерживала волнение. Сердце её колотилось, руки дрожали. Она быстро собрала вещи, обернулась на пустые залы Старого дворца и, будто прощаясь со старой жизнью, отправилась в путь.
1609.Утро в Топ-Капы.
Гарем ахнул от неожиданности:
— Дорогу!!! Нилюфер Султан Хазрет Лери!!
Слуги застынули, все взгляды устремились на вход. Она шла с лёгкой улыбкой, уверенно, словно солнце вошло в комнаты, где годы властвовал мрак.
— Госпожа... это вы...
— Госпожа... мне кажется, или вы?..
— Нилюфер Султан...
— Успокойтесь! Я не привидение, не галлюцинация! Я действительно здесь! Повелитель простил меня!
Радость и шёпоты заполнили комнаты. Нилюфер направилась в покои Султана.
1609.День. Покои султана.
— Да!
— Повелитель, Нилюфер Султан пожаловала!
— Она уже приехала?! ...Проси!
— ...Повелитель...
— Нилюфер... моя Нилюфер...
— Вы оказали мне милость, позвав меня сюда...Повелитель... — прошептала Нилюфер, тихо касаясь его руки. — Ты помнишь, как нам было хорошо... особенно в Конье... когда не было дворца, этих интриг, когда мы могли быть только мы... и никто не мог вмешаться.
— Я помню... — его голос дрожал, словно он тоже почувствовал ту давнюю свободу, ту лёгкость, которую когда-то они теряли.
— Иногда я так хочу вернуться туда... хотя бы на мгновение... — Нилюфер чуть наклонилась к нему, её взгляд был мягким, но настойчивым, как мягкий упрёк.
Ахмед не выдержал. Он наклонился, их губы встретились. Поцелуй был медленным, наполненным воспоминаниями, нежностью и той самой тихой страстью, которая прежде горела, а теперь вспыхнула снова.
— Нилюфер... — шептал он, держа её за талию. — Я думал, что потерял... но ты вернулась.
— Я здесь, повелитель... — ответила она, мягко прижимаясь к нему. — И теперь я хочу, чтобы ты почувствовал меня... чтобы мы снова были... только мы.
Её руки скользнули по его плечам, Ахмед провёл пальцами по её волосам, и они словно растворились в тишине покоев. Ни дворец, ни интриги — ничего не существовало вокруг. Лишь они, дыхание друг друга и мягкая вспышка страсти, которая снова разгоралась между ними.
— Останься... — прошептала Нилюфер, лёжа рядом с ним, чувствуя тепло его тела. — Пусть ночь будет только нашей.
Ахмед обнял её сильнее, тихо шепча:
— Никогда больше не отпущу...
И в этой тишине, среди мягких шелестов и легких прикосновений, зарождалась новая страсть, тонкая и нежная, как первый рассвет, вновь открывая им друг друга.
1609. Утро. Покои Нилюфер.
В покоях покойной Валиде Султан Нилюфер вдохнула старый воздух, почувствовав, как стены пропитаны историей.
— Ммм... какие прекрасные покои, здесь уже много лет никто не живет. Теперь я здесь хозяйкой.
— Конечно, госпожа... но... что скажет Султан Ахмед?
— я это беру на себя.
Тук-тук.
— Да!
— Госпожа! Я привела Шехзаде Баязида, вашего сына!
— ...
Баязид вошёл, робкий, ещё ребёнок, который почти не помнил мать. Нилюфер села рядом, сердце сжималось от волнения:
— Баязид...мой маленький свет, — прошептала Нилюфер, осторожно беря его на руки.
Она прижала его к себе, почувствовав тепло его тела, мягкий ритм его дыхания. — Ты такой... маленький, а уже весь мир твой, — сказала она, скользнув ладонью по его волосам, словно стараясь запомнить каждую прядь.
Баязид тихо зашептал что-то, и Ефер улыбнулась, не скрывая слёз радости. — Я здесь, сынок, я всегда буду рядом, — шептала она, глядя на его лицо, оно в точности напоминало ей его отца.—
— Помнишь, как мы были вдвоём в тихих залах замка? — продолжала Нилюфер, глядя на сына. — Там никто не мог нас тревожить. Я хочу, чтобы ты всегда чувствовал это спокойствие... я буду твоим щитом и твоим светом.
Она обвила его плечи обеими руками, прижимая к сердцу, и впервые за долгое время почувствовала, что весь мир может исчезнуть, но их связь останется. Лёгкая улыбка коснулась её губ, а взгляд был полон тихой решимости: она будет бороться, защищая своего сына, несмотря ни на что
Он смотрел на неё с изумлением, глаза расширились, губы дрожали. Впервые за годы он почувствовал тепло, которое должно было согревать его детство.
В это время в покоях появилась Халиме Султан.
— Нилюфер... — тихо, почти неуверенно.
— Халиме! — ответила Нилюфер с улыбкой, полною силы.
— Гюльнар, уведи Шехзаде в его покои!
— Как прикажете!
Разговор о Сафие Султан едва начался, но Нилюфер была непреклонна:
— Я не хочу говорить об этой змее.
— Нилюфер! Это важно! — пыталась убедить Халиме.
Халиме рассказала о том, как интриги захватили дворец, о её планах, и о том, что только Нилюфер способна изменить ход событий.
— Ммм... получается, это ты помогла меня вернуться?
— Да...
— И ты хочешь, чтобы я вернула Сафие Султан во дворец?
— кивнула
— И что мне за это будет?
— Это зависит от неё...
Ахмед влетел в покои, прерывая разговор.
—Халиме, выйди!—приказал Султан. Нилюфер... ты помнишь, что эти покои принадлежали моей покойной Валиде Султан?
— Помню...
— И какое право ты имела поселиться здесь?
— Ахмед! Хандан Султан давно покинула нас.
— Эти стены останутся пустовать!
— Если ты не помнишь, Ахмед, но здесь жила и Хюррем Султан, и дочь её Михримах. Так почему же я не могу здесь жить?
Ахмед развернулся и ушёл.
Оставшись одна с Хаджи Агой, Нилюфер тихо сказала:
— Что ж, Хаджи...
— ...
— Либо мы умрем, либо взведём на престол!
С этими словами ночь дворца словно стала живой, а тени стен — союзниками, готовыми отразить любые попытки врагов. Судьба вновь начинала плести свои узоры, и Нилюфер знала: она вернулась, чтобы переписать историю.