В объятиях мафии

Солнечные лучи холодной осени заставляют жмурить детские глазки. Радужная гамма опавших с деревьев листьев, украшает огромный парк, в котором весело проводят своё свободное время множество людей. И также в это число входят Лалиса Монобан и её прекрасная супруга, Дженни Монобан. Щуря глаза от яркого солнца, что смешалось с лёгким порывом ветра, девушки наслаждаются звонким смехом крошки, что заставляет их сердца биться чаще. Держат пухленькие ручки в своих и аккуратно раскачивают девочку, которая в свою очередь приземляется на ножки и радостно просит раскачать сильнее. Неожиданно Юна покашливает чем вызывает беспокойство у Дженни.

— Так, я не поняла, это что ещё за кашель? — присев на корточки риторически спрашивает, теплее кутая развязавшийся белый шарф и погрепче надевая на холодные ушки красную шапку.

Девочка не отпускает руку Лисы, крепко вцепившись за неё, как за материнскую пока тайка зачарованно наблюдает за тем, как её жена с особыми трепетом ухаживает за своей племянницей. Непроизвольно уголки губ тянуться вверх, а биение сердца по непонятным причинам ускоряется. Лиса всегда твердила, что дети её раздражают и она не любит их. Но сейчас, смотря на это зрелище заботливой крёстной матери (Да, в крёстные матеря для дочери, Розе настоятельно выбрала свою сестру, так как знает, что лучше неё, никого нет), Лиса ловит себя на секундные мысли, что это выглядит очень даже мило, что ли? Как-то греет душу.

— Тётя Дженни, тётя Лиса, а как вы познакомились? —из витаний в своих облаках, тайку выводит неожиданно заданный вопрос от Юны.

Данный вопрос ввел супруг в хороший ступор, так как ни одна не имела представление как сейчас объяснить трёхлетнему ребёнку их весьма неординарную историю знакомства. Озадаченные взгляды встречаются с друг другом, в надежде, чтобы одна из девушек взяла на себя эту задачу и решила. Дёргая за руки, любопытный ребенок ждёт ответ на свой вопрос, а в голову как на зло не приходит любая банальная идея.

— Ох Юночка... это был мой самый лучший день в моей жизни, не считая твоего рождения конечно —с улыбкой произносит Дженни и принимается рассказывать наконец выдуманную историю, надеясь, что её выдумка покажется правдоподобной.

А звучит она так...

Девушка бежит на остановку, где уже отходит её автобус на котором она должна отправиться в университет. В руках держит пластиковый стакан с кофе и со всех сил пытается перебежать зебру по которой начинается оживленная давка. Проталкиваясь между людьми, Дженни в кого-то врезается и после того как поднимает испуганный взгляд на возвышавшуюся незнакомку, понимает, что за счёт сильного столкновения, пролила на белую рубашку незнакомки кофе, испачкав её в темно коричневый цвет.

—О, Господи, простите меня, я не заметила вас — выронив стаканчик, начинает извиняться шатенка. — Надеюсь вам нигде не нужно появляться в этой рубашке, а то думаю, вас не правильно поймут.

— Ну, вообще я собиралась ехать на работу. А вы, как я поняла, видимо куда-то спешите? — с улыбкой спрашивает незнакомка.

— Да кажется уже не спешу — посмотрев в бок и заметив нужный и уезжающий уже автобус, тяжело вздыхая, отвечает Дженни. — Пожалуйста, простите меня, мне правда жаль. Давайте я вам оплачу химчистку и чтобы вы не получили выговор на работе за опоздание, я вам дам свою рубашку, у нас с вами один размер. Подождите меня возле моего дома, я быстро возьму, что переодеть и вы поедете в чистой одежде.

Брюнетка на такие забавные попытки помочь, искренне усмехается, чем вызывает непонимание на лице Ким.

— Нет, правда. Я живу здесь не далеко и мне не сложно исправить свою оплошность, ведь если бы я встала раньше, успела бы на автобус, а вы  поехали на работу в своей одежде.

— Как вас зовут? - заинтересованно спрашивает незнакомка.

— Дженни - почему-то резко отвечает, сама не понимая такой резвости к малознакомому человеку.

— Дженни, меня зовут Лалиса. И я прощу тебя за твою оплошность только если ты мне лично поможешь с выбором новой рубашки. Идёт? — с улыбкой спрашивает, в ответ получая такую же теплую улыбку и слабый кивок головы. — За мою рубашку не переживай, у меня есть ещё одна чистая. К тому же это же из-за меня ты опоздала на автобус, поэтому давай я тебя сейчас отвезу на своей машине в университет — указывает взглядом на черный огромный джип от которого у Дженни глаза на лоб лезут от восхищения. — А после, мы поедем в торговый центр, чтобы выбрать мне новую рубашку.

— Ну мне как-то не удобно — шатенка смущённо отводит взгляд в сторону, пытаясь скрыть улыбку.

— Дженни, ты такая забавная, когда смущаешься. Не волнуйся, у меня быстрая машина, поэтому я успею и тебя на учёбу отвезти и на работу заехать. Если ты согласишься — мы будем на полпути к тому, чтобы я простила тебя, м? — улыбчиво  произносит.

— Ну хорошо, уговорила — посмотрев на наручные часы и поняв, что до начала пары осталось всего ничего, девушка смущённо соглашается.

Лиса солнечно улыбается, подставляя свой джентльменский локоть и почувствовав как его обхватывает хрупкая ручка, обе идут к машине...

— Вот так вот мы и познакомились с тётей Лисой, солнышко — с надеждой на то, чтобы малышка не задавала ещё вопросов на которые вновь прийдёться что-то думать, Дженни закончила придуманный рассказ.

— Милая история. Я бы тоже так хотела — произносит девочка чем вызывает улыбки на лице супруг.

— Ты обязательно познакомишься со своим принцем также же романтично как и мы, птичка наша — отвечает рыжеволосая.

— У меня ножки болят, хочу присесть — хнычет Юночка.

— Пошлите тогда отдохнем вон на ту лавочку — говорит Дженни и все идут в направлении ближайшей лавочки.

Сев на лавочку, Лиса закинула одну ногу на вторую и положив руку на верхний подлокотник, с улыбкой повернула голову к жене.

— Так значит это благодаря ушедшему автобусу, я теперь без тебя жить не могу?

— Ну а что я должна была сказать? — шёпотом, чтобы не девочка не услашала, спросила. — Что я  испортила имущество отеля, выбив им окна и схватила тебя? Кинула в подвал, издевалась над тобой, а потом мы спонтанно занялись сексом? Тем более сначала я не соврала, день нашего очного знакомства и вправду стал для меня самым лучшим. Ещё никогда я не была так счастлива как в тот день, правда от эмоций не в хорошем ключе, а от того, что мне наконец выпала возможность убить тебя, но это в прошлом. Если бы я оставила попытки схватить тебя, то моя душа бы никогда так не познала счастья. Тот день стал для меня самым лучшим, потому что в момент, когда я ощутила на себе душащий взгляд твоих ярых глазок, тогда то я поняла, что ты моя. Навсегда и безвозвратно.

Дженни смотрит на супругу с яркой улыбкой, которая в очередной раз сводит с ума, заставляя сердце биться  чаще от чего на лице тайки не может не появится такая же ярка улыбка.

— Милая, ты у меня такая сказочница — усмехается брюнетка, нежно целуя жену в сладкие губы.

— Я хочу такое же мороженое как у того мальчика — произносит Юна и указывает пальчиком на мальчика, что стоит не далеко от них и ест белое мороженое в маленьком вафельном стаканчике.

— Юночка, тебе пока нельзя кушать холодное — ласково отвечает Дженни.

— М-м... — обижено мычит девочка, складывая ручки на груди.

— Не обижайся, я же переживаю за тебя, ведь если ты сейчас съешь холодное мороженое, у тебя будет болеть горлышко и потом тво... — девушка останавливается через вибрирующий телефон в кармане. — Подождите минутку, я сейчас вернусь — произносит не уверенным голосом, смотря на неизвестный абонент.

Пока Дженни отошла ответить на звонок, Лиса опустила взгляд на всё ещё обиженную девочку и вновь почувствовала какие-то странные ощущения. Её забавляло поведение Юны и судя по невольно поднимающимися уголкам губ, этот ребёнок вызывает положительные эмоции. Монобан чувствует, что ей хочется сделать чтобы малышка не грустила. Хочет вновь увидеть её смеющейся. Поэтому усмехнувшись надутым губкам, она поворачивается в сторону и велит телохранителю подойти к ней. Подойдя, мужчина наклоняется ближе к Лисе и та начинает шептать ему на ухо, чтобы Юна не услышала.

— Купи девочке такое же мороженое. А лучше попроси чтобы смешали самые сладкие вкусы, чтобы оно было лучше чем у того пацана — серьезно даёт указание мужчине, указывая взглядом на чужого ребенка, который доедает своё лакомство и тот пошел к небольшому ларьку.

Тем временем отойдя в укромное и не такое шумное место и подойдя ближайшему дереву, Дженни взяла трубку.

— Да, слушаю вас — спокойной произноси.

— Дженни, прошу, не бросай трубку — по ту сторону слышится молящий тон.

— Опять ты?! — узнав знакомый голос бывшего товарища, недовольно прошипела. — Сколько раз мне ещё тебя заблокировать? Сколько раз сказать, чтобы ты мне больше не названивал и ненаписывал? Я тебе ясно дала понять, что больше не хочу иметь с тобой ничего общего. Или мне попросить мою жену, чтобы уже Она, тебе доступно объяснила, что я не хочу ни видеть тебя, ни слышать?

— Солнце, ну прости меня, мне правда стыдно за свой поступок. — каким-то подозрительным томным голосом скулит турок.

— Стыдно? Стыдно тебе... — с саркастичной улыбкой произносит, чувствуя как постепенно начинает заводится. — Да как ты вообще посмел такое вытворить, зная, что у меня есть любимый человек? Если ты до сих пор не понял кто это, то это моя жена. Моя законная жена. Лалиса Монобан. Ты прекрасно знал как я люблю её и что кроме неё мне никто не нужен и всё же посмел набраться наглости так подло поступить. И как после этого ты можешь называть себя мужчиной? В моих глазах, ты стал обычной половой тряпкой, когда пытался заполучить того, сердце которого уже принадлежит другому. Совесть не мучает, а? Нет, мне просто интересно, а на что ты рассчитывал, как я узнаю?

— Но я не мог по другому! — к большому удивлению девушки, в первые яро вскрикивает Тираф, ведь за всё время, он первый раз поднял на неё голос. — Я каждыми днями думаю о тебе, не в силах избавиться от мыслей с твоим образом, что мне кажется я превратился в грёбаного наркомана для которого, ты, стала дозой наркотика. Каждый день я мечтаю притянуть твоё хрупкое тело в свои объятия чтобы крепко сжать и никуда не отпускать. Хочешь знать как я мог так поступить, так вот знай! Я всей душой ненавижу твою жену, потому что она надменная эгоистка, которая постоянно берёт всё, что ей захочется, либо силой, либо деньгами, и я никак не пойму, как ты смогла полюбить такую как она!

— Заткнись! — гневно вскрикивает девушка с нотками шипения. — Во-первых, не смей даже думать о том, что твои руки могут прикасаться к моему телу, оно принадлежит только одному человеку и это моей жене! Больше никому в этом мире. Никому! Ты понял меня?! Чтобы ты никогда не смел произносит своим языком свои  мерзкие фантазии, иначе лишишься и языка и головы. Во-вторых, ты не имел никакого права даже думать, что у меня могут с тобой что-то больше чем дружеские отношения, а тем более, что я могу быть с тобой. Я на самом свадебном банкете, когда поцеловала Лису у всех на глазах, дала понять, что моё сердце навсегда занято и никого кроме неё, там быть не может. А я то думала, почему у тебя была такая странная реакция после нашего поцелуя. Думаешь я не заметила как резко изменилось выражение твоего лица? Здесь то пазл и сложился, как же я раньше не могла это понять. И в-третьих, ещё раз, ты посмеешь назвать мою жену грязными словами, я лично отрежу тебе твой чёртов язык, чтобы ты больше никогда не смог произносить подобные слова в её адрес. Так и знай! Я буду медленно лишать тебя здравого рассудка, проходясь самым заточенным лезвием по слизистой оболочке твоего языка с которого выходит подобное дерьмо. Я искренне буду наслаждаясь твоими криками боли и страдания. Ты думаешь повелся на красивую внешность смазливой девочки? Хрен ты угадал! Только попробуй сказать ещё что-то про мою жену и клянусь, что это будут последние твои слова в твоей жизни, которую я также медленно отберу, хоть за один малейший вред моей женщине.

Дженни чувствует как внутри неё просыпается опасный лев, что готов прямо сейчас разорвать на кусочки гнусную жертву по ту сторону трубки. На улице дует ветер, а женское тело влажное от скатывающегося пота, спровоцированной ярой злостью.

— Да я оказывается вовсе тебя и не знал. Даже не имел приблизительного представление на что ты готова ради того, кто тебя не заслуживает. Да, сейчас ты не та милая принцесса в которую я влюбился на твоей свадьбе. Твой пыл. Твоя ярость. Твоя злоба. Ненависть ко мне. Она очерняет твои белоснежные крылья ангела, превращая тебя в сущего демона. Будь я сейчас рядом с тобой, ты бы не задумываясь всадила мне в глотку нож. Я чувствую как ты готова убить меня, и раз уж в твоих глазах я ничего не стою, то спешу тебя расстроить. Думаешь, что меня твои "до костей пробирающие", угрозы оттолкнуть или как ты надеешься, напугают? Ошибаешься. Мой член стоит колом и горит адским пламенем изнемогая, чтобы заплыть в глубины места наслаждения, то бишь в твоё, весьма уверен, изумительное влагалище. Ты девочка не глупая, думаю поняла о чём я. Уточнил чисто для того, чтобы ты поняла, что я до отрыва башки хочу твою киску. Твоя ненависть возбуждает больше чем твоя миловидная мордашка из-за чего я хочу вставить тебе по самые набухшие от спермы яйца.

Дженни не может поверит своим ушам. Всю эту мерзость ей говорит человек, который совсем недавно казался в её глазах таким светлым и не способным на подобное. А сейчас она слышит как в неё плюётся гнилая ядовитая змея. Яд этого подонка, что шипит ей в трубку пробирается и впитывается под самую кожу, заражая своей гнилью вены. Девушка буквально чувствует как у неё сводит желудок и к горлу подступает противный ком тошноты, что кажется если он сейчас же не заткнётся, весь утренний завтрак окажется под деревом под которым она стоит.

— Молчишь? — можно услышать с какой ехидной ухмылкой спрашивает выродок, когда Дженни переваривала в своей голове, факт, с каким ублюдком сейчас разговаривает. — Ну молчи, молчи, побереги голосовые связки, сейчас это лучший совет, который я могу тебе дать. Будешь вымаливать у меня прощения за неуважение своими сладкими, а что более, громкими стонами.

Дженни продолжает молчать, не в силах хоть что-то ответить. В голове, в груди, в душе, в сердце у неё творится армагеддон из множества смешанных чувств с которыми, к сожалению, она не в состоянии справиться. На языке крутить много острых слов, но ни одно из-за шока, не может произнести.

— Ну давай, скажи же это. Всё что у тебя на языке. Не сдерживайся и дай волю эмоциям, чтобы я затрахал тебя до смерти. Скажи, что я последняя скотина. Ублюдок. Подонок. Мразь. Я знаю, сейчас ты ненавидишь меня, хочешь убить, это можно понять по твоему учащеному дыханию. Но меня это никак не задевает, а наоборот, пиздец как возбуждает. Зачем? Просто зачем ты родилась такой красавицей? Зачем ты свела меня с ума? Ты понимаешь, что такие как ты, не могут просто так жить в мире и не  быть испорченной? На такую добычу как ты, имеется много охотников и я не исключение. Твоё невероятное тело. Оно приходит ко мне во снах каждую ночь, заставляя просыпаться и осознать, что я весь, словно мелкий подросток, обкончался. Я найду тебя, моя Белоснежка, и помещу в самую надёжную клетку от куда тебя никто не может украсть. Да-да, именно в клетку, ты не ослышалась, потому что я жадный охотник и не собираюсь делиться со своей принцессой с другими охотниками. Я отрежу твои белоснежные крылья и испачкаю их в греховной похоти, чтобы мне было уже не так совестно лишать тебя твоей преданной чести. Я сделаю то, что...

— Заткнись! — вскрикивает девушка не в силах продолжать слушать.

С каждой секундой того, что можно услышать в трубке, становится невыносимо плохо. Дженни не понимает куда делся, до недавних пор, славный и солнечный приятель, который всегда готов был вызвать улыбку теплым словом. Что случилось с тем милым лучиком солнца, как она считала? Почему её сейчас душит отравленными ядом словами обезумевший псих?

— Заткнись! Заткнись! Заткнись! — вторит, закрывая рукой одно ухо. — Прекрати. Замолчи. Не говори больше ничего. Я не хочу это слышать. Заткнись! Заткнись, иначе убью тебя собственными руками! Ты больной ублюдок. Псих. Неуравновешенный выродок. Ненавижу! Я ненавижу тебя. Всей душой, всеми её фибрами, я ненавижу тебя. И послушай сюда, ты, обезумевшая блядь... Я тебя не боюсь... даже не надейся. Клянусь... Если ты хоть ещё один раз посмеешь сунуться ко мне, ты будешь молить о том, чтобы тебя убили... Слышишь меня?! Молить!

Дженни всё же выплёскивает на волю скопившиеся негативные эмоции и принимается восстанавливать сбившиеся дыхание, жадно хватая ртом воздух, пока её сердце ходит ходуном, выскакивая из груди.

— Ты, не обижайся на тётю Дженни — спокойно произносит Лиса, обращая на себя внимание малышки.

Юна подняла на тайку взгляд своих  шоколадных глазок, чем  спровоцировала появление глубокой улыбки, потому что глаза, что поливают теплом душу, напомнили Лисе глаза её жены, которые каждый раз, стоит ей взглянуть в этот прекрасный карий омут, топять её с головой.

— Почему тётя Дженни такая злая? — вздохнув, спросила малышка на что  девушка искренне усмехнулась.

— Она вовсе не со зла не разрешила, просто переживает о твоём здоровье. Болеть, знаешь ли, занятие не из приятных.

Лиса видит как Юна тяжело вздыхает от беспомощности в данной ситуации и увидев своего охранника, который уже подходит с заказным мороженым, решает подбодрить девочку, чтобы та хоть немного улыбнулась и перестала грустить.

— Если ты пообещаешь не обижаться на тётю Дженни, я сделаю для тебя сюрприз — заманчиво произносит, замечая как в малышке проснулся интерес.

— Я и так больше на неё не обижаюсь, я же люблю её. Но я хочу сюрприз.

— Закрой глаза — велит Лиса, что в следующую секунду девочка и делает.

Брюнетка забирает у подошедшего телохранителя мороженое и протягивает ожидающему ребенку с всё ещё закрытыми глазами.

— Открывай.

Юна убирает ручки с закрытых глаз и замечает перед собой небольшой вафельный стаканчик, а в нем горка налитого разных цветов мороженого в форме спирали. Детские глазки загорелись искоркой от чего на личике засияла лучезарная улыбка.

— Мороженое! — радостно вскрикивает Юночка.

— Держи — с не менее яркой улыбкой произносит брюнетка.

— Спасибо больше, тётя Лиса!

— Пожалуйста, девочка моя, пожалуйста.

"Девочка моя? Что за бред я несу? Почему я такая чувственная с этим маленьким комочком? Почему она вызывает во мне странно позитивные чувства? Нет, я не люблю детей! А с ней я такая покладистая, только потому, что она племянница моей жены, и только. Дети это нихрена не цветы жизни, я никогда не смогу полюбить ни одно ребёнка в этой жизни. А мороженое это я купила лишь чтобы она не действовала мне на нервы своими психами" — думала про себя Лиса, доказывая сама себе, что она не привязалась к малышке за каких-то несколько часов.

Монобан всегда была противоречива к самой себе же и даже сейчас она пытается отрицать то факт, что обрадовала Юну, чтобы её душа ещё раз искупалась в необъяснимой теплоте, которую вызывают поднимающиеся в радостной улыбке пухлые губки. Она наверное и сама никогда не сможет понять зачем пытается не соглашаться с явным. Но как бы девушка не принимала, что способна и на добрые поступки, на её лице не сходит улыбка, когда она смотрит на счастливую Юну, которая с охотой лижет мороженое.

— Я не поняла! — слышишь со стороны гневный голос.

Лиса, вместе с довольно лижущей мороженое Юной в испуге от грозного тона поворачивают в сторону голову и встречается с таким же грозным как и голос, взглядом карих, которые от злости превратились в темные, глаз.

— Я кому сказала, что нельзя есть холодное?! — зло спрашивает, подходя к испуганному ребёнку. — Что не ясного я сказала, что сейчас тебе не позволено мороженое? — карие глаза прожигают девочку недовольным взглядом, заставляя её сжаться.

— А ты не кричи на ребёнка! — тут же встряёт брюнетка в гневный монолог на что Дженни поднимает злостный взгляд на супругу. Лиса берет Юну на руки и прижимает к себе, чтобы та не боялась. — Не видишь, ты пугаешь её. Ничего страшного не случится если она съесть одно мороженое. Зачем так кричать? Юночка, беги к другим деткам, поиграй — вкрадчивым тоном произносит тайка, отпуская девочку, которая убегает к другим детям.

— Сядь рядом со мной и объясни какого хрена ты посмела повысить голос на ребёнка — строгим голосом говорит Лиса, испепеляя гневным взглядом не менее разозленую жену.

Дженни же только отворачивается спиной и скрещивает руки на груди в знак протеста.

— Дженни, не испытывай мои нервы, я два раза повторять не буду. Села возле меня. Живо. Иначе накажу. Я не шучу. Одно из правил, которые ты должна соблюдать, это слушаться меня и беспрекословно выполнять все мои приказы. Поэтому посади свою задницу возле меня и объяснись, что это только что было. Я не поверю, что ты так завелась из-за какого-то мороженого.

От властного голоса супруги девушка приходит в себя и слегка остужая свой пыл, садиться рядом, продолжая скрещивать руки на груди и смотрит вдаль.

— Птичка моя, что послужило такому ярому гневу в твоих глазах? Какой ублюдок посмел испортить моей красавице настроение? — спокойно спрашивает Лиса также утихомирив свою вспышку.

— Никто, всё нормально. Просто об камень споткнулась и сапог заморала.

Монобан вздыхает разминая шею и просовывая руку под спину Дженни, ревком притягивает её к себе, паля своим горячим дыханием маленькое ушко.

— Я знаю, что каждая женщина в душе развратная мазохистка, но если ты сейчас не прекратишь мне врать, я не посмотрю на то, как сильно люблю тебя и выпорю как сидорову кобылу. Не пожалею ни один участок тела, можешь не сомневаться. Я ненавижу враньё, а твоё тем более. Говори, мать твою, что случилось и я выпотрошу мразь, которая расстроила тебя.

От злобного рыка по коже марширует табун мурашек, а сердце пропускает удар, ведь Лиса ни сколько не врёт и даже не запугивает. Дженни и так сейчас на душе паршиво от всего услышанного так ещё и жена сверху заставляет дрожать от страха. Тайка встречается с жгучим до боли в сердце взглядом. Там она видит молящуюся просьбу на поддержку и утешение. Ей невыносимо смотреть в глаза полные грусти и печали от чего хочется разорвать на мелкие куски того, кто заставил печалиться этот милый комочек, который всегда излучает только прекрасную улыбку. Лиса понимает, что своим гневом только усугубляет ситуацию и вряд-ли сейчас грозными предупреждениями добьётся ответа, поэтому решает остудиться.

— Ну прости меня, погорячилась — вкрадчивым тоном говорит, давая понять, что больше не злиться.

— Радость моя, скажи мне, кто этот ублюдок? Кто посмел обидеть мою принцессу? Кому мне голову отрезать? — Лиса ласково произносит каждую фразу, чтобы та не пугалась её.

Сильные женские руки крепко, но со всей нежностью крепко обнимают хрупкое тело. Ощутив сильную хватку супружеских рук, которые согревают лучше всякого махрового пальто, Дженни почувствовала себя в безопасности. Поняла, что только в этих руках может быть в полной безопасности и не бояться за свою жизнь, поэтому это успокоило и подтолкнуло рассказать, что ей вновь угрожали.

— Мне опять звонил этот подонок — положив щёчку на тайскую грудь и засунув ладони в карманы, ответила девушка при этом тяжело вздохнув.

Расслабленность на лице Лисы в один миг поменялось на напряжение и нотки раздражение. Дженни слышит как супруга начинает шипеть и учащённо дышать, так как её голова поднимается в так вздымающиеся груди.

— Какого хрена эта мразь опять от тебя хотела?

Рыжеволосая пытается ответить, но от уровня мерзости просто не может произнести это в слух, тем более зная на что способна и что, вероятно, после услышанного сделает с ублюдком Лиса. Дженни же хоть и испытывает отвращение к бывшему товарищу, но где-то далеко, в самой глубине души, что покрыта множеством ран из-за несправедливости жестокого мира, она не хочет, чтобы даже такой никчёмный человек лишался жизни.

— Дженни, ты оглохла?! — с явным раздражением спрашивает тайка, не слыша ответа.

— Я не могу это сказать... — досадно отвечает, вызывая у жены хмурость.

— Что значит ты не можешь? — брюнетка берётся за любимые щёки и заглядывает в напуганные глазки. — Дженни, что ты имеешь ввиду? Что значит ты не можешь сказать? Он что, посмел угрожать тебе? Оскорблял? Что он говорил, Дженни?! Отвечай! — Лиса начинает чувствовать как закипает от накатывающей злости.

— Он... он сказал... сказал, что... Нет, Лиса, я не могу этого произносит, это мерзко и жестоко, у меня язык не поворачивается такое сказать. Прошу, давай забудем о нём. Я предупредила, что если ещё раз посмеет сунуться ко мне, тогда с ним будешь разбираться ты.

Монобан немного остывает под успокаивающий взгляд теплых глаз и решает больше не приставать и не расстраиваться супругу ещё больше.

— Хорошо, птичка моя, больше не докучаю — вздыхая произносит, целуя рыжеволосую в лоб и вновь обнимает.

Положив голову на плечо брюнетки, Дженни смотрит вдаль на площадку и замечает как Юна кормит какого-то мальчика своим мороженым. Это миловидное зрелище вызывает на её личике слабую улыбку.

— Лисёнок, скажи Юночка выглядит с тем мальчиком до безумия мило?

Лиса поворачивает голову в сторону площадки, устремляя взгляд на детей, и также замечает то, от чего её жена сильнее вжимается ей в плечо.

— Не знаю... — сомнительно произносит, выгибая правую бровь. — Наверное... может быть... Дженни, я не могу дать тебе ответ на такой вопрос.

— Почему? Разве эта картина не вызывает у тебя разливающуюся по груди теплоту?

— Я не люблю детей и не вижу в них ничего милого или же забавного.

— Ну Лиса-а-а — убирая голову с плеча, с улыбкой произносит. — Ну что ты такое говоришь? Как это не любишь детей? Смотри какие они сладкие птенчики — наивно спрашивает, вновь смотря на Юну с мальчиком, которые уже вместе играют в песочнице.

— Вот так вот просто. Просто беру и не люблю. Когда я была ребенком, меня никто не любил, никто не проявлял ко мне что-то хорошее. Может быть из-за этого у меня психологическая травма какая-то появилась и поэтому я не воспринимаю детей как что-то, к чему можно испытывать положительные эмоции. Ласка. Нежность. Забота. Любовь в конце концов.

— Зато я тебя люблю. Больше всех на свете люблю.

— Конечно любишь — с ухмылкой произносит. — Как меня можно не любить, Дженни? Тебе же досталась самая лучшая девушка на этом свете. Такую как я больше нигде не сыщешь.

— Ох какая самовлюблённая у меня жена. Не хилый куш я сорвала, когда ты проникла в моё сердце. Но ты можешь говорить сколько угодно, что детей не любишь, а я всё равно знаю, что ты хоть капельку, но всё же испытываешь любви к детям. Вон как к Юночке привязалась. И мороженое купила, лишь бы она не хныкала, защищала, чтобы я не кричала на неё.

— У тебя слишком бурная фантазия. Ничего я к ней не привязалась, просто это твоя племянница и не могу же я ей отказать во внимание, а мороженое я купила лишь и правда, чтобы она не хнылакала и тем самым не раздражала меня, вот и всё. Я никогда не смогу полюбить ребёнка сердцем. Нет. Никогда.

— Дорогая — вздыхая произносит Дженни и поворачивается к тайке. — Ты же уже взрослая девочка и должна была понять, что мы живём в мире, в котором места справедливости ещё не придумали. Я понимаю, что твоей душе всю жизнь не хватало той самой ласки и любви, которую ты не можешь, а что вероятно, просто не хочешь проявить к деткам, и сейчас твой внутренний ребёнок протестует, но это совсем не значит, что если жизнь поступила с тобой жестоко, лишив тебя тепла, по идеи, самый родных людей, то ты должна лишать этой возможности быть любимым маленького человечка.

— Я не понимаю тебя, Дженни. Что ты хочешь сказать? — недоуменно спрашивает, выгнув одну бровь вверх.

— Я имею ввиду, что представь на месте Юночки нашего малыша или малышку — мечтательно произносит.  — Это же так прекрасно, когда такой маленький человечек бегает у тебя под ногами и радостно размахивает ручками. Если у нас будет доченька, я по утрам буду заплетать ей косички с её ломких волосиков розовыми косичками и отправляя в садик буду крепко целовать в лобик и говорить как мы с тобой сильно её любим и вечером заберём. А если у нас будет сын, то ты будешь ходить на родительские собрания и слушать за его успеваемость. Если будет учиться хорошо, то будем его поощрять значимыми подарками, а если же будет хулиганить, то ты будешь как справедливая мать не ругать ремнем, а доступно объяснять, что он не будет висеть у родителей на шее постоянно и чтобы взять в свои руки твой бизнес, он должен усердно учиться, чтобы не прогореть. А что, если у нас будет двойня? Представляешь, сразу и девочка и мальчик. Наш сынок будет всегда защищать сестрёнку. Будет для неё поддержкой и опорой, а мы...

— Дженни, Дженни Дженни — вторит тайка, перебивая ушедшую в свои мечты супругу. — Ты что себе уже там на фантазировала о счастливой дружной семье?

Лиса с искренним интересом смотрит на удивлённую Дженни, которая вообще не понимает последние два вопроса.

— Как это что? — с непониманием спрашивает. — Лиса, у тебя с каждым разом вопросы всё глупее и глупее. Я говорю о нашем будущем.

— О каком будущем, Дженни?

— Ну как это о каком? Создание семьи, семейного очага.

— А где я пропустила момент, когда говорила, что хочу создавать семью, а тем более, что я хочу детей?

— Но как же? Мы же любим друга друга и...

— Всё верно. Я люблю тебя, и только тебя. Не каких-то вечно орущих детей. Тебя. И я уж точно не собираюсь тебя делить с ними. Ты только моя. Я ясно выражаюсь? Моя, Дженни. Моя.

— Лиса-а-а... — усмехается девушка и прижимается к родному телу, крепче обнимая.

— Что? Я не шучу. Я ни с кем не готова тебя делить. И в том, что мы обе девушки даже есть плюс. Ты никогда не сможешь нарочно забеременеть. Это даёт в разы мне больше шансов на то, что ты до конца своих дней будешь моей.

— Господи, какая ты ревнивая собственница, лисёнок... Как ты можешь ревновать к собственным детям? Они же наша кровь. Наша плоть, созданная вечной любовью. Они наш...

— Насрать! — взрывается в ответ тайка и приближается к ушной раковине, вызывая мурашки по всему телу от яростно шипения.

Но это ярость не та, которая заставляет дрожать от страха, а та, которая провоцирует рыжеволосую закрыть глаза и почувствовать жаркий узел внизу живота. Лиса в очередной раз хочет напомнить принадлежность Дженни только ей и больше никому.

— Плевать к кому я ревную. Будь это твоя родная сестра или ребёнок. Я никогда не смогу перестать тебя ревновать. Никогда! Хочешь ты того или нет. Думаешь это так легко просто взять не обращать внимания на то, что с каждого ублюдского рта текут слюни на твою персону? Нет. Это нихрена не легко. Я просто напросто схожу с ума. Каждый раз прихожу в бешенство, когда рядом с тобой какой либо паршивец на банкетах ошивается. Я сказала ты моя, поэтому хватит выносить мозги детьми.

— Да твоя, твоя. Никто не ж сомневается. — произносит Дженни, пребывая в шоке на какой не сносно ревнивой девушке женилась. Хотя внутри как ребёнок радуется, что её до безумия любят.

Чтобы утихомирить заметный гнев супруги, Дженни льнет к пухлым губам и врывается в них страстным поцелуем, давая понять, что на время она отложить тему с детьми. Лиса как всегда не в силах остаться в стороне и жадно отвечает, сминая сладкие губки. Языком пробирается в мокрый ротик и переплетается с горячим язычком, нежно лаская его. С каждой секундой, возбуждения нарастает всё больше, от чего в трусиках тайка может почувствовать мокроту. Она бы и рада приказать охране всех вывести из парка, но это пока что не в её силах, поэтому ей приходится нехотя, отстранится от невозможных губ.

— Мы обязательно продолжим, сладенькая, но только чуть позже — вкрадчиво произносит, похотливо облизывая губы на что получает сверкающий взгляд кофейных глаз и с ума сводящую улыбку.

Дженни замечает, что на на небе начинают сгущаются темные тучи и увидев как на асфальт падают мокрые капли, решает возвращаться.

— Юночка! — кричит весело играющей девочке, которая проводит время с другими детьми. — Прощайся с ребятами и иди сюда. Мы уже едем домой.

Мышка слушается и подходя к супругам, неожиданно замедляет шаг, будто опасаясь чего-то, что не может не заметить рыжеволосая, недоуменно смотря на племянницу.

— Солнышко, ты что боишься меня? — спокойным тоном спрашивает, чтобы получить доверия.

— Тётя Дженни, ты больше не злишься на меня за то, что я съела мороженое?

— Ну нет, конечно. Как я могу на тебя злиться, птичка моя? — девушка раскрывает руки для объятий и видя улыбку на лице Дженни, как знак, что все хорошо, Юночка бежит к ней и крепко обнимает её.

— И не ругайся пожалуйста на тётю Лису — до милоты надутыми губками произносит чем вызывает улыбку уже на лице брюнетки. — Просто тётя Лиса хотела сделать мне приятное. Не ругайся на неё.

— Хорошо — хмыкнув отвечает. — На первый раз я сделаю так как ты просишь, но если в следующий раз ты опять не будешь слушаться, я поставлю в угол и тебя и тётю Лису — вкрадчиво серьёзным тоном говорит.

— Хорошо хорошо, я буду слушаться, только не наказывай меня с тётей Лисой. — Дженни хмыкает и чмокает девочку в маленький холодный носик.

— Пошлите в машину, а то сейчас дождь начнётся — произносит рыжеволосая и беря племянницу за руку, встаёт со своего места.

— Дженни, вы поезжайте без меня, я позже подъеду — Лиса поднимается следом и целует супругу в губы.

— Как это без тебя? — недоуменно спрашивает кореняка. — Куда ты уже собралась?

— Нужно разобраться с одним делом. Не волнуйся, я скоро буду.

— Нет, Лиса, мы без тебя никуда не уедем. Даже не отговаривай. Не послушаю. Потом решишь свои дела. Когда с тобой будет Роберт, потому что я доверяю только ему. Откуда мне знать, какие дела тебе там надо решить. Или ты едешь с нами или я отправляю Юну с охраной домой и иду с тобой — твердо ставит условия девушка, вызывая усмешку на лице тайки.

Забавляясь таким протестом супруги, Лиса ложит ладони на обе любимые щёчки и целует Дженни в сухие губки.

— Тогда зайдите в кафе и там меня подождите, моя заботливая девочка — оторвавшись с улыбкой произносит.

— Не задерживайся, чтобы я не переживала — на последок просит рыжеволосая и получив кивок, вместе с охранником, который уже стоял с зонтом, направилась в ближайшее кафе ожидать занятую супругу.

Только Дженни с племянницей скрываются в первом попавшемся заведении, улыбка, которой Лиса провела девочек, сразу же сменилась на раздражительную гримасу, а взгляд жаждущий предательской крови, пал на первого телохранителя, который за секунду понял, что нужно подойти.

— Как обстоят дела с поставками оружия нашим лицемерным бразильцам? — брюнетка достает из кармана пачку сигарет и берёт одну в рот.

— Идёт всё гладко, босс  — поджигая фитиль, отвечает мужчина. — на удивление перевозка проходит чисто. Никто больше не взрывает самолёты, не перехватывает фуры. Кажется они очень хорошо наслышаны, что будет если вам перейти дорогу и наконец до них дошло, что не стоит этого делать.

— Это конечно не плохо, но не нужно недооценивать врага, Амато. Ты же понимаешь, что это затишье перед бурей?

— Думаете, они не успокоятся и прийдёться ещё потерпеть убытки?

— Не хотелось бы, но не всегда бывает так сладко как бы нам хотелось — выпуская дым отвечает. — Ножа в спину нужно поджидать в самый не предвиденный момент, поэтому да, я думаю, что не долго музыка будет играть. Мы должны готовиться к чему то серьезному, Амато — делая очередную едкую затяжку говорит.

— Не переживайте, босс — вкрадчивым тоном произносит охранник. — Они просто ещё не знаю с кем связываются и обязательно ответят за смелость. Вы же глава практически самой известной семьи.  Многие другие семьи с разных стран бояться вас и из-за страха за свою шкуру, делают как вы скажите, а не как им хочется. Я уверен, что когда они допустят ошибку и поплатяться своими людьми, тогда то и поймут, что не стоит связываться с вами.

— Амато, ты подлизываешься, чтобы занять место Роберта? — с улыбкой спрашивает Лиса, вновь выдыхая дым и выкидывая окурок в урну.

— Да нет, вы что? Роберт с вами с самого вашего детства, а я всего лишь пару лет у вас в охране, но за эти года я никогда не переставал вами восхищаться. Но отрицать не буду, мне бы хотелось идти с вами рука об руку и быть для вас опорой и поддержкой. Время прошло мало, чтобы вы доверили мне вашу жизнь, но упорно и терпеливо я буду идти к тому, чтобы заполучить ваше доверие. Я всегда буду на вашей стороне и выполнять каждый ваш приказ. — мурчит мужчина, получая благодарное похлопывание по плечу, от чего улыбка на его лице стала шире.

— Ладно. Бизнес пока месть подождёт. Сейчас время для другого. Вы поймали ублюдка, который покушался на жизнь моей жены?

— Да, босс, поймали. Выродок ожидает вашего наказания в гараже за парком. Бонус тоже нашёлся. Я вам сегодня утром на почту отправил.

— Да, я видела. Молодцы — Лиса достаёт из пальто золотого цвета флягу и делая несколько глотков коньяка, забавно морщится, вызывая тихую усмешку и ложит флягу обратно.

Железные двери гаража открываются и яркий свет бьёт изувеченому парню в глаза. Монобан вместе с огромным Амато идёт по длинному помещению прямо к ослабшему предателю.

— Фу, ну и вонь здесь — презгливо произносит тайка, осматривая помещении со всех сторон.

— Подъём, животное — грубый голос телохранителя заставляет брюнета поднять испуганный взгляд на тайку, что возвышается над ним и сканирует его призрительным взглядом.

Всего за три дня пребывания в плену темного гаража, изнуряясь избиением со стороны разных неизвестных мужчин, посланных Лисой, парень не в силах четко сформулировать взгляд на девушке. Его голова то опускается, то поднимается от недостатка сил. На теле нет ни одного живого места. Он что-то пытается промычать, но этому препятствует красный резиновый шарик, который растягивает рот до боли в мышцах. Руки его в железных наручниках, поэтому пошевелить ими не может.

— Ты оглох, ублюдок?! — гневно рычит мужчина, делая шаг в перед и  тут же останавливается ладонью.

Лиса переводит взгляд на рядом возле парня стоящую бутылку в которой замечает жидкость жёлтого цвета и предполагая что внутри, уголки её губы ползут вверх. Девушка подходит к бутылке и беря её в руки, брезгливо смотрит на выродка, что старается взглянуть на неё.

— Господи, воняешь хуже псины — презрительно произносит брюнетка в адреса принимающего унижения парня. — Навряд ли это тебя отмоет от твоей природной вони — вони бляди, но и терпеть неуважение к себе я тоже собираюсь. Потому что когда перед тобой твой хозяин, ты должен покорно встать и как верная псина начать лизать ему грязные ботинки после тяжёлого рабочего дня, а ты, паршивый ублюдок, даже взгляд не меня не соизволил поднять — Лиса наклоняет горлышко бутылки в низ и на голову выродка постепенно выливается его же вонючая моча.

Скрепив руки на груди, Амато с широкой улыбкой и нескрываемым восхищением наблюдал как его босс во всей красе начинает наказывать мерзавца, который всхлипывает от того, что ему в нос и глаза попадает отвратительная жидкость. Закончив приводить в сознание измученного предателя, Лиса откидывает бутылку куда-то в сторону и принимает от охранника влажные салфетки. Вытерев руки, девушка ставит перед пленником стул, что стоял не далеко и вальяжной раскинувшись на нем, раскинув ноги в стороны и свесив одну руку на подлокотнике, достаёт из пачки ещё одну сигарету. Амато вновь поджигает фитиль и отходит. Лиса выдыхает дым из лёгких, смотря взглядом слегка неуравновешенного человека на выродка, которому наконец удалось с чёткостью лицезреть сущего демона.

— Ублюдок, ты хоть понимаешь, какого хрена ты пытался сделать? — спросив, тайка делает очередную затяжку, следом выпуская дым.

— Ты понимаешь, что подписав контракт или дав расписку, я не ебу каким образом ты принимал заказ на покушения Дженни, ты лично подписал себе смертный приговор? Надеюсь твоя тупая башка варит, что в живых я тебя в любом случае не оставлю. Из-за тебя, паскуда йобаная, я лишилась человека на вес золота, потому что именно он защитил мою супругу своим телом. Да прибудет его душа в раю за то, что он сделал. Аминь. А вот твоя — ещё одна затяжка и серый дым развеивается в холодном пространстве. — Твоя ничтожная душа всю вечность будет испытывать на себе муки никого не щадящего ада. Я бы и родаков твоих туда отправила, но ты оказывается полная сирота. Вот только вопрос, кто же воспитал в тебе такого уёбка?

В ответ лишь несвязанное мычание.

— Нет, мне вот интересно, на что, сукин ты сын, надеялся, когда соглашался выполнить приказ такой же мрази как и ты, попытавшись лишить жизни мою жену? М? — поднявшись со стула, девушка начинает медленно идти в одну сторону.

— Сколько тебе, псу бродячему, пообещали? Миллион? Два? Десять? Сколько, мать твою, тебе пообещали за смерть моей жены?! А-а-а?! — Лиса
чувствует как внутри разгорается пожар смешанных чувств и эмоций, которые отнюдь не положительные.

— Кем тебе её представили? В роли кого ты должен был её убить? Какая тварь посмела лишить её ценности? Хотя раз ты, я почему то уверенна, не раздумывая согласился взять деньги и сотворить немыслимое, даже не вдумываясь, на что ты идёшь, кого ты идёшь лишать жизни, думаешь что моя жена избалованная соска, которая визжит как резанная свинья при виде золотых колец. Только попробуй допустить подобные мысли и я сейчас же нахрен снесу тебе башку — резко развернувшись, со злым рыком, Лиса указывает тлеющей сигаретой в обессиленного парня, сверкая опасными молниями.

— Думаю, был бы здесь Ли Джун, он был бы не против сделать так — вводя в недоумении Амато произносит брюнетка, подходит к предателю и найдя точку сонной артерии, тушит об неё сигарету.

С горло парня срываеться тяжёлый крик от которого нормальный бы человек закрыл уши, но только не Лалиса Монобан и её подчинённый Амато. Ребята с усладой наслаждаются болезненными воплями. Закончив мимолётные терзания кожи, оставив на ней ужасный след отместки за смерть преданного человека, Лиса возвращается на стул.

— Это минимальное, что я могу сделать тебе в этом мире. Когда ты сдохнешь, Ли Джун сам с тобой разберётся, кстати передашь ему мою благодарность за спасение моей супруги. Ли очень ладил с Дженни и после его смерти, которая случилась по твоей вине, долбаный ты ублюдок, она залила своим слезами весь дом. Каждую ночь я слышала, как она задыхается в подушку от потери нашего человека, а я ничем не могла ей помочь, ведь от утраты человека ещё не придумали способ утешение. Ты хоть представляешь, как мне было невыносимо смотреть в её заплаканное лицо? Хоть немного понимаешь как разрывалось мое сердце, когда я слышала как страдает моя любовь?

Лиса тяжело дышит от наполняющих её эмоций и Амато может заметить как лицо его босса краснеет всё пуще.

— Нет... не можешь. Не можешь, потому что никогда не любил так как люблю я. Никто из вас двоих никого и никогда так не любил как люблю я! Никто в этом мире не любит своих вторых половинок как я люблю свою! Вам ясно или нет!? Никто! Никогда!

Грудная клетка тайки вздымается с каждой секундой всё чаще и чаще, а дьявольский гнев полностью пленит в свои оковы. Лицо телохранителя начинает немного мрачнеть от порыва ярости девушки, но он смирно продолжает стоять и наблюдать за всем происходящим. Лиса садиться на стул и нервно кусая свои губы, испепеляет взглядом обездвиженного пленника.

— Послушай, ты, блядина, которая посмела пойти на что, чтобы лишить меня самого ценного, что может быть в моей жизни. Для меня моя жена не просто женщина, которую я до беспамятства люблю, нет... даже близко не так... Только за одну её слезинку, я заставлю страдать весь этот жалкий мир. Если она хоть как-то бы пострадала... хоть бы одна волосинка упала бы с её головы или не дай Бог, тебе бы удалось совершить поручение, я клянусь... — закрывая глаза и тяжело вздохнув, Лиса сглатывает. — Клянусь, что до тла сожгла бы весь земной шар. Ты бы не отделался у меня обычной смертью. Но благодаря Ли Джуну, моё счастье осталось жить и я убью тебя менее жестоко как бы мне хотелось.

Лиса слышит смешок со стороны парня, который в первый миг того, как его схватили люди тайки, понял, что его шансы остаться живым равны абсолютному нолю и также усмехается. Она видит в его глазах безразличие к собственной персоне и он даже никак не пытается противиться тому, чтобы его не убивали. Не просит прощения, не кричит через заткнутый рот молитвы о пощаде, потому что знает, что это просто бессмысленная трата и так короткого времени его никчёмной жизни.

— Смеёшься? А, ты наверное ждёшь, что я сейчас просто выпущу тебе пулю в лоб и на этом всё закончится? Да, конечно, так и будет, но только после маленького сюрприза. Амато, приведи сюда наш бонус, фотки, которого ты мне утром прислал и бутылку виски. Мне нужно немного расслабиться.

— Есть, босс — произносит мужчина и направляется на выход, выполнять поручение.

— Что ж у вас в голове в место мозгов одни опилки? — обращается тайка к тяжело дышащему от обезвоживания парню. — Неужели ты думал остаться безнаказанным после совершенного? Перед тем как выпустить пулю в мою женщину, ты задавал себе вопрос, с какой совестью ты был жил дальше? Как жил бы в доме, ел еду, ходил в шмотках купленных на кровавых деньгах?

— Да быстрее ты, кляча — слышится недовольный голос и повернувшись из-за спины, Лиса видит как Амато на поводке держит девушку, что пускает слёзы, которые капают на такой же, разрывающий её рот, шар.

Увидев кого именно мужчина ведёт, парень резко же оживился и округлив глаза, стал глядеть молящим взглядом на Монобан, мотая головой.

— Что, что, что? — сделав губы трубочкой, забавно интересуется девушка. — Какая неожиданность, силы появились? Или это сестричка так повлияла?

Предатель с ужасом смотрит как на теле его сестры, так как как и на его, не осталось живого места.

— Ваш виски, босс — Амато швыряет девушку к брату и отдаёт бутылку алкоголя в женские руки.

— Благодарю — произносит тайка, откручивая пробку.

Делает не хилый глоток крепкого напитка и жмуриться от градуса. Естественно рыкнув как алкоголь начал разливаться по стенкам горла, чувствует как тепло окутывает грудь, постепенно переходя по всему телу.

— Просто пуля в лоб и твоя дохлая туша, валяющаяся в луже крови. Ни слёз. Ни криков, чтобы ты сделаешь все, что я пожелаю лишь бы я не убивала, ведь прекрасно понимаешь, что исход неизбежен. Скукота. Вообще никакого интереса. Я права, Амато?

— Конечно правы, босс — с улыбкой отвечает мужчина. — Как всегда правы.

— Я же говорила, что заставлю страдать всех, кто посмеет причинить вред моей женщине. Хотя, кажется ты не настолько был уверен в себе, так как сестричку мои ребята словили в аэропорту. Думал если сам попадёшься, то хоть кровинушку спасёшь?

Парень изо всех сил мотает головой, пытаться высвободиться из наручников, но конечно же все безуспешно. По его щекам текут дорожки беспомощных слёз, а горло надрывается от криков. Как настоящая семья, сестра выродка поддерживает брата и чувствуя как сердце бьётся где-то в ушах от страха, начинает рыдать на взрыд, напрягая голосовые связки в попытках кричать как можно громче, чтобы, по её глупому мнению, их кто-то услышала и спас.

— Вот, вот, молодцы! — делая второй глоток виски довольно произносит. — Уже какой-то минимальный интерес начинает просветляться. Для ушей самая услада. Но дай угадаю, ты же  кричишь, чтобы я могла убить тебя и делать всё, что захочу, только бы её не трогала? Верно?

Пленник быстро и положительно кивает головой, а потом вновь мотает со стороны в сторону от понимания, что всё шансы на спасение задницы сестры разбиваются о пол, когда Лиса начинает смеяться и вновь делает глоток виски.

— Наивный отпрысок. Правда полагаешь, что сможешь вымолить у меня пощаду для своей шкуры? — ставя бутылку алкоголя на пол, насмешливо проговаривает.

— Можете оба сколько угодно орать, гараж обвит толстыми резинами и снаружи вас не слышно, а мне ваш крик как-то до одного места. Но могу тебя порадовать — на удивление ублюдку произносит от чего он перестает рыдать. — Всё таки есть во мне что-то хорошее и я сжалилась и не убью твою сестру, как ты хотел убить мою жену. Но перед тем как сдохнешь, ты, я покажу тебе, чем твоя соска будет расплачиваться до конца своих дней за необдуманный поступок своего брата идиота. Амато, ты знаешь что делать.

Мужчина с ехидством исподлобья смотрит на округлившего глаза паренька и переводит взгляд на не менее зашуганную его сестру. Подойдя к трясущейся от страха девушке, он расстёгивает ширинку и достаёт из трусов увесистый член. Выродок начинает кричать ещё пуще через затыкающий его рот шарик, вызывая широкую улыбку на лице тайки. Из глаз сестры предателя продолжают литься слёзы пока Амато расстёгивает ремешок с растягивающим мышц шариком. Девушка чувствует как у неё появилась возможность что-то сказать и только она хочет вымолвить бессмысленную просьбу о помиловании, как сразу же начинает задыхаться от толстого стояка в её горле.

Крики брата перемешиваются с воплями сестры, что провоцируются рвотными спазма, создавая желанный результат. Боль. Страдания. Отчаяние. Именно то, что в данную секунду приносит удовольствие наблюдавшей за всей этой картиной Лисе.

— Амато, если она откусит тебе член, я разрешу тебе выбить ей всё зубы — с улыбкой произносит.

Рука телохранителя ложится на блондинистую макушки и глубже насаживает на тугую дубину. По его телу разливается жар, что заставляет откинуть назад голову и зашипеть.

— А-а-а.. босс, я уже не могу, можно мне... можно... — рыча словно зверь, просит разрешения на конечный итог.

— Можно, Амато, можно. Кончай. Покажи этому ублюдку во всей красе на что способна его шкура. Разрешаю.

Вытащив набухший член изо рта будущей шлюхи, телохранитель липкими струйками извергается на всё лицо. Благодаря горячей сперме: Губы, глаза, нос, лоб выглядят не так уж и отвратно и отпугивающе на  фоне тёмно-желтых синяков и гематом. Мужчина заправляет член обратно в штаны и отходит к Лисе.

— Благодарю, босс. Ещё никогда так не испытывал наслаждение от унижение человека.

Монобан поднимается со стула и подходит к плачущей девушке. Та поднимает на брюнетку взгляд и может почувствовать как её сердце выскакивает из груди от страха перед статной персоной.

— Ты же не надеешься, что после того, как грохну твоего брата ублюдка, я отпущу тебя? — серьёзно спрашивает тайка у пленницы.

— П... пожалуйста, не надо — в голосе лидирует дрожь из-за чего невозможно внятно что-либо сказать. — Мой брат единственный кто остался у меня в этом мире. Прошу, простите его, он осознал свою ошибку. Отпустите нас, умоляю.

Лиса лишь закатывает глаза и достав из скрытой под пальто кабуры оружие, направляет его на наивную дуру, вжимая дуло пистолета в лоб.

— Ну раз в этом мире, он единственный, то может мне вас двоих отправить на тот свет, чтобы вы были вместе? Кто знает, вдруг с родителями встретитесь? Расскажите по какой причине вы сдохли. И мне кажется, что узнав почему вы попали к ним, они очень будут недовольны.

— Нет... прошу... — продолжая всхлипывать, скулит блондинка.

Парень же отрицательно мотает головой, безнадежно пытаясь убедить, чтобы Лиса не трогала его сестру, тем самым вызывая к тайки усмешку.

— Да я шучу. Серьёзно думаешь, что я вот так вот легко убью вас и всё? Нет, конечно. Сначала я отдам её на растерзание своим ребятам. Твоя  шлюшка для них как мясо для уставшего после долгой охоты льва. Если они не убьют её своей животной похотью, дальше я отправлю её в один из моих борделей, где она будет обслуживать самых больных ублюдков.

— Нет! — вскрикивает девушка, хватаясь за ногу Лисы. — Только не это, нет! Лучше убейте нас обоих!

— Блять! — вскрикивает тайка, когда капельки спермы с лица пленницы коснулись её бежевого пальто. — Хули ты творишь?! Запачкаешь же, дура! Как я потом жене буду это объяснять? Она же шкуру с меня спустить если увидит — раздражённо фыркнув, брюнетка недалеко отходит. — Амато, меня заебал её скулёж — брюнетка кривит губы и взглядом указывает на рядом лежащий девайс. — Заткни ей пасть и пусть не рыпается. Пора заканчивать со всем этим.

— Сейчас всё сделаю, босс — говорит мужчина и под истерику блондинки, вновь засовывает ей в рот резиновым шариком.

Лиса вплотную подходит к ублюдку, который мечет в неё гневные искры и холодное дуло пистолета вжимается ему в лоб. Его сестра отчаянно рыдает, пока Амато ногой прижимает её голову в пол, заставляя за всем наблюдать.

— Ладно, не злись ты так — вкрадчиво произносит Лиса, когда замечая как  желваки парня ходят ходуном по его лицу от ярости. — На последок я дам тебе последнее слово, чтобы ты мог высказаться. Не рычит так на своего хозяина, а то сейчас у тебя на глазах мои парни покажут, что ожидает в будущем твою долбаную сестричку.

Выродок чувствует, что шарик больше не растягивает его рот и только хочет что-то пискнуть, как раздаётся выстрел. Брызги темной крови летят на лицо и пальто Лисы. Она с полным безразличием опустошает всю обойму пистолета, чередуя громкие выстрелы в бездыханное тело один за одним. Беспомощный крик пронзает мрачное помещения, лаская ушные раковины Монобан. Истратив все силы на бессмысленную истерику, блондинка только хрипло всхлипывает, смотря на мертвого брата.

— Наивный ублюдок — со смешком произносит Лиса, откидывая пистолет куда-то в сторону. — Думал, что имеет право на последние слова. Какой же он у тебя тупой — поворачиваясь к девушке, произносит брюнетка, ловя на себе обезумевший взгляд. — Что? Что ты на меня так смотришь? Понравилось? Хочешь, после того как обработаешь моих парней, я попрошу Амато, что бы он показывал тебе последние моменты жизни твоего отпрыска? Я надеюсь ты всё заснял? — серьёзно обращается к мужчине.

— Естественно, босс. Камера вон там стоит — улыбчиво, Амато указывает в сторону где стоит брюнетка и повернувшись, Лиса замечает в темноте небольшой штатив на котором прикреплена камера. — Я же знаю как вы любите пересматривать личную казнь ублюдков.

— Вот и отлично. Теперь дай мне салфетки, чтобы я могла стереть с себя эту гадость, и можем идти. Я до ужаса соскучилась по своей женщине. Эту подстилку оставь здесь. Сегодня у меня хорошее настроение, дам и парням повеселиться.

— Будет сделано, босс.

Нервно тряся ногой, Дженни смотрит на часы и не находит себе места от волнения. Нервозность не проходит от глаз охранника, приставленного Лисой и он решает узнать в чем причина странного поведения.

— Простите, Госпожа Монобан — тихо обращается мужчина, обращая на себя внимание. — Могу ли я узнать почему вы переживаете?

— Прошло уже сорок минут, а Лисы всё нет, я волнуюсь за неё — досадно отвечает.

— Я думаю вам не стоит так сильно переживать. Вы же сами прекрасно знаете, что босс не даст себя в обиду, да и тем более... О, а вот и босс — произносит телохранитель, видя в окне приближающуюся Монобан и рядом идущего Амато.

Дженни смотрит в ту же сторону и замечает, оставшиеся пятна крови на бежевом пальто. Выбежав из кафе, она несётся к жене, которая с улыбкой разрывает руки для объятий.

— Господи, Лиса, что с тобой? Почему у тебя на паль... — взволнованный поток вопросов прерывает жаждный и мокрый поцелуй пухлых губ.

Лиса словно голодный зверь терзает сладкие губы, намазаны ванильным блеском, кончиком языка слизывая немного. Поглаживает большими пальцами мягкие щёчки, углубляя поцелуй и делает его более пошлым.

— Надеюсь, я не заставила тебя сильно волноваться, любимая? — оторвавшись, спрашивает, приводя сбившиеся дыхание в норму.

— Лиса, ты что, выпивала? От тебя жутко воняет — рыжеволосая смотрит в слегка заплывший взгляд и переводит взгляд на красные пятна, что испачкали низ пальто. — И... и это что, кровь?

— Чш, чш, чш — поднимая два пальца вверх и жестом, тайка велит молчать.

Лиса берёт в руки лицо Дженни и с улыбкой заглядывает в пленительные карие глазёнки, понимая, что вновь утопает в них с головой.

— Какая же ты у меня красивая. Моя единственная. Не забивай свою голову не нужными мыслями. Я всё уладила. — произнося непонятные для Дженни слова, брюнетка чувственно целует её в лоб и взяв за руку, ведёт в машину.

Полностью погрузившись в свои мысли, Дженни наблюдает грустным взглядом за стекающей по лобовому стеклу каплей дождя и понимает, что на душе её не спокойно. Вспоминая и прокручивая всё отвратные слова сказанные обезумевшим турком, кореянка может почувствовать как противная дрожь окутывает её тело. На самом деле она соврала, когда сказала, что не боится его. Это было сказано с надеждой, чтобы больной ублюдок отстал и не преследовал где угодно. Дженни воротит лишь от одной только мысли, что его руки могут коснуться её прекрасного тела, принадлежащее страшному в гневе дьяволу, который отрежет эти руки и скормит выродку. Сколько бы Лиса не говорила, чтобы Дженни не боялась и не переживала, Дженни все равно чувствовала какую-то необъяснимую тревогу. А сегодняшние предупреждения только раззадорили душу не находить себе одного места. Неожиданно почувствовав чью-то руку на своём плече, рыжеволосая вздрагивает и со страхом смотрит на супругу.

— Котёнок, ты в порядке? — беспокойно спрашивает брюнетка.

— Конечно, лисёнок — с натянутой улыбкой произносит. — Конечно я в порядке. Ты же рядом собой, с тобой я всегда чувствую себя в порядке.

— Котёнок, не ври мне — Слегка недовольным тоном говорит. — Я же вижу, что ты сама не своя. Дрожишь. Дёргаешься. Что стало причиной твоего беспокойства? — Лиса крепко обнимает жену, чтобы та немного успокоилась и попыталась объяснить что же всё таки с ней происходит.

— У меня с головы никак не выходят слова, которые сказал мне сегодня тот паршивец и мне страшно, что он не шутит и даже не пытается запутать, а вполне серьёзно настроен.

— После того как я выпущу пулю ему в лоб, он больше не потревожит тебя — с улыбкой произносит Лиса.

— Нет, Лиса... можно как-то обойтись без жертв?

— Будет зависеть от того, насколько омерзительные вещи он тебе сказал.

— Не поняла? Что ты имеешь ввиду?

— А то, птичка моя — лёгкий поцелуй коснулся маленького носика. — Что когда мой человек предоставит запись вашего с ним разговора и если мне не понравится хоть одно слово этого ублюдка в твою сторону, он будет молить меня о смерти.

Дженни только поджимает губы и  понимает, что Лиса вновь испачкает руки в крови, когда прослушает запись. Может представить в какого демона превратиться её жена, узнав о планах в край осмелевшего турка. Смысла предпринимать попытки настоять на том, чтобы не убивать нет, Монобан даже слушать не станет и в считаные минуты снесет ублюдку чердак.

— Не бойся, любовь моя — произносит брюнетка, лащась носом о мягкую щёчку. — Никто даже не посмеет подумать о том, чтобы отобрать тебя у меня. А кто и попробует, это будут их последние мысли в жизни. Со мной тебе ничего не грозит, поэтому прошу, не трать нервы на бессмысленные переживания. Я всегда рядом с тобой.

Тайка трепетно касается губ супруги и дарит ей успокоительный поцелуй.

— Я люблю тебя, лисёнок — шёпотом мурлычет в ушко напротив.

— И я тебя люблю, котёнок. Больше всего на свете.