Глава - 16
Они ехали очень долго. Сначала по трассе. Потом — по узкой дороге, где деревья сгущались, а сигналы телефона пропадали. Суджин не говорила ни слова. Смотрела в окно, как мимо проносились тени. Ни машин, ни людей — только лес, только глушь.
В какой-то момент машина свернула на просёлок и через несколько минут остановилась у большого старого дома. Он был не разрушен, но видно, что ему много лет. Словно кто-то когда-то купил его и решил привести в порядок… по-своему.
Сонджэ выключил двигатель, открыл дверь и вышел.
Он обошёл машину и открыл дверь Суджин.
— Выходи, — сказал он спокойно. — Лучше тебе остаться здесь. И делать то, что я говорю.
Она не пошевелилась.
Он наклонился ближе.
— Поверь, если ты попытаешься сбежать — видео увидят все. И не только ты пострадаешь. Помнишь своего бывшего? Поверь, у него будет своя... особенная участь.
Суджин с трудом встала. В голове шумело. Сопротивляться не было смысла. Он уже сломал её слишком глубоко.
Она шла за ним, будто на автомате. Дверь дома скрипнула. И они вошли.
Внутри было странно.
Не как в логове маньяка, не как в подвале. Дом был… живой. На стенах — огромные постеры с видеоиграми, панк-группами, старыми фильмами. Где-то играла музыка — глухой, тяжёлый бит. Воздух пах металлом и чем-то кислым.
— Добро пожаловать, — сказал Сонджэ, кидая ключи на полку. — Это мой дом. Здесь будем только мы.
Он сказал это как будто говорил о каком-то рае. Но это был не рай. Это была клетка.
Они прошли по коридору. Половицы поскрипывали. И тут, в глубине комнаты, Суджин остановилась.
У стены стояли два стула.
На них были Ха Ён и Юнг Гу.
Связанные. Рты заклеены лентой. Глаза — полные ужаса. Они смотрели на неё. Узнали её.
Суджин отшатнулась, сердце забилось в груди, как будто готово было вырваться наружу.
А он словно провалился в собственный мир. Его лицо перекосилось в странной, искажённой улыбке. Он ходил по комнате, руками размахивал, будто рассказывал кому-то невидимому лекцию.
— Понимаешь, Суджин… — начал он, обращаясь к ней, будто к публике. — Каждый, кто тебя обижал, оскорблял, трогал, плевал за спиной, будет здесь. В этом доме. Где они получат всё, чего заслужили.
Он подошёл к стулу, где сидела Ха Ён. Её длинные волосы свисали с плеч, испачканные, спутанные. Она пыталась отвести взгляд, но не могла — Сонджэ встал перед ней и держал в руке ножницы.
— Ты первая, — сказал он, щёлкнув лезвиями. — Помнишь, как ты распускала слухи? Как ты хихикала в коридоре? Как будто знала, кто она?
Он взял прядь её волос — большую — и без предупреждения отрезал. Волосы упали на пол.
Ха Ён издала сдавленный звук. Мычание. Пыталась отодвинуться, но была привязана.
— Я не бью девушек, — продолжил Сонджэ, — но... я нашёл другой способ. Я могу изуродовать. Сломать по-другому.
Он продолжал стричь её волосы — неровно, грубо. Она жалобно смотрела на Суджин. Глаза — полные слёз, мольбы. Без слов умоляла: «Помоги». Но Суджин не могла пошевелиться. Она просто стояла. Без звука и без дыхания. Словно превратилась в статую.
Сонджэ, щёлкая ножницами, повернулся к Суджин:
— Знаешь, что самое интересное? Теперь она готова признать, что была ничтожеством. Готова извиниться. Правда ведь, Ён?
Он сорвал с её рта клейкую ленту. Она начала кричать. Настояще, громко. Паника, страх, боль — всё в одном звуке. Он не остановил её. Только ждал.
А потом, когда она осипла, он сказал:
— Я тебя отпущу. Правда. Только... извинись. И не просто так. Искренне. Униженно. Перед Суджин.
Ха Ён дрожала. Она еле дышала.
Потом с трудом выдавила:
— П-прости меня, Суджин… я не хотела… я просто… это была… глупость…
Слёзы катились по её щекам. Голос ломался. Она уже почти шептала.
Сонджэ стоял рядом и снимал. Всё. Каждый звук. Каждую эмоцию.
Суджин смотрела, не моргая. Внутри у неё всё сжалось. Она не могла осознать, что это — настоящая реальность, не сон. Что всё это происходит из-за неё. И она ничего не может сделать.
Сонджэ бросил ножницы на стол и вытер руки, будто только что закончил обед.
— Ладно. С тобой всё ясно, — холодно бросил он Ха Ён. — Теперь очередь следующего.
Он медленно повернулся к Юнг Гу.
Суджин почувствовала, как воздух в комнате стал тяжелее.
Сонджэ стоял перед Юнг Гу, сжав кулаки, с бешеными глазами. Он весь дрожал — не от страха, а от какой-то странной, извращённой злости, которая копилась в нём слишком долго.
— Как ты вообще посмел быть рядом с ней? — бросил он. — С такой, как Суджин?.. Ты ничтожество. Ты этого не заслуживал.
Он ударил его в челюсть. Потом второй — уже сильнее. Юнг Гу пытался уворачиваться, но был связан. Беззащитен.
Суджин вжалась в стену. Это был не просто страх. Это было осознание: ещё немного — и он пойдёт дальше. Без тормозов. Без возврата.
— Хватит! — закричала она, голос сорвался.
Сонджэ остановился.
Медленно обернулся к ней.
Она стояла, почти не дыша. Лицо бледное, слёзы текли по щекам. Руки дрожали.
— Посмотри на себя, — сказала она, захлёбываясь. — Ты с ума сошёл. Это не защита. Это… это сумасшествие.
Он смотрел. Молча. Как будто слова пробились в него через толщу какого-то внутреннего глухого шума.
Секунда. Две. Он вдруг будто проснулся. Сжал губы, отошёл от Юнг Гу. Всё лицо изменилось — не злоба, не ярость. Пустота.
Он подошёл к тумбе, открыл ящик. Достал два шприца.
— Они должны забыть. Им это не нужно помнить, — тихо сказал он, будто оправдываясь.
Он сделал укол Ха Ён, затем Юнг Гу. Те затихли почти сразу. Тела расслабились, глаза закрылись. Как куклы, которых выключили.
Суджин отступила на шаг. Он подошёл к ней и взял за руку.
— Пойдём отсюда. Здесь… больше нечего делать, — мягко сказал он.
Она не сопротивлялась. Он вывел её из комнаты, закрыл дверь. Повернул ключ.
Они прошли в другую часть дома. Там был мягкий свет, старый диван, полка с книгами, какие-то постеры на стенах. Почти по-домашнему. Почти.
Он усадил её.
— Всё, — произнёс он спокойно. — Всё закончилось. Никто больше тебя не тронет. Этот кошмар — позади.
Он посмотрел ей в глаза и добавил:
— Ты теперь со мной. В безопасности. Здесь только мы. Я позабочусь о тебе. Я всегда буду рядом.
Суджин молчала. Она слышала слова, но внутри было пусто. Покой в комнате казался не настоящим. Как декорация, натянутая поверх чего-то гораздо более опасного.
Он гладил её руку. Она не чувствовала пальцев, а шок всё ещё не прошёл.
***
Ёбнулся наш тигренок, как никак название такое :)
Спасибо что читаете! Делитесь впечатлениями( ◜‿◝ )♡