Глава - 12
Утро было пасмурным, но не таким холодным, как могло бы быть. Суджин проснулась, глядя в потолок. В груди всё ещё глухо щемило от вчерашнего. Она перевернулась на бок и закрыла лицо рукой.
— Господи… — пробормотала она. — Я поцеловала Сонджэ.
Суджин уткнулась лицом в подушку и пару минут валялась, уговаривая себя, что это не так страшно. Всё равно хуже уже некуда. А потом подумала: А что если не усложнять? Пусть будет, как будет.
С этими мыслями она встала, пошла в ванную. Быстрый душ — без особых церемоний. После вытерлась, надела чёрную юбку, белую рубашку и пиджак с собственным дизайном всвоей школы. Уложила волосы в низкий хвост, без изысков, наспех подкрасила ресницы и брови — и этого было достаточно. Школьная форма не требовала фантазии.
Пока заваривала себе кофе, всё время думала о Сонджэ. Не простудился ли? Он ведь отдал ей куртку и сам остался мокрым, в одной тонкой майке, как дурак.
Поднесла кружку ко рту — и в этот момент на экране всплыл вызов: Мама.
Она секунду смотрела на экран и нажала "Сбросить".
Слишком рано для её лицемерия.
Сразу после этого она набрала Сонджэ. Тот долго не отвечал, а когда взял трубку, голос был как наждачка по стеклу:
— Чего?
— Ты заболел?
— Нет.
— Ты кашляешь.
— Просто голос сел.
— Ага, и наверно температура "просто пар", да?
Он молчал.
Суджин тихо выдохнула.
— Жди меня после школы. Я занесу тебе лекарства.
Прежде чем он успел что-то сказать, она сбросила.
Вздохнула. Допила кофе, схватила сумку и вышла в серое, влажное утро.
---
В школе всё шло наперекосяк с самого начала. На уроках Суджин не могла сосредоточиться — мысли всё ещё тянулись назад, к ночному ливню, к голосу Сонджэ, к тому дурацкому моменту, который она никак не могла выбросить из головы. То, как он смотрел на неё перед тем, как...
Чёрт, — она сжала ручку крепче. — Нужно выдохнуть и жить дальше.
Но легче сказать, чем сделать.
Обеденный перерыв она планировала провести в одиночестве, как обычно. Взяла поднос с едой, села за самый дальний стол и начала есть молча, стараясь не смотреть по сторонам. Но, конечно, мир не мог оставить её в покое.
— Ну что, снова одна? — раздался насмешливый голос.
Суджин подняла глаза. Перед ней стояла Ха Ён — та самая, что давно распускала слухи. Та, что однажды назвала её "подарочной коробкой без содержимого". Приторная, лицемерная, всегда в обнимку с очередной сплетней.
— Что тебе? — отрезала Суджин.
— Просто интересно, правда ли, что ты теперь шестеришь у какого-то гангстера. Или это ты так компенсируешь отсутствие характера?
Пара девчонок за её спиной сдержанно хихикнули. Суджин не ответила сразу. Она просто посмотрела на Ха Ён, как на что-то липкое и неприятное, потом медленно взяла поднос с обедом... и вылила содержимое прямо на её аккуратную белую форму.
Карри, рис, салат — всё аккуратно стекло по ткани.
Ха Ён замерла, рот приоткрылся от шока.
— Вот тебе компенсация, — спокойно сказала Суджин, повернулась и ушла из столовой, не оглядываясь.
За спиной поднялся шум, кто-то вскрикнул. Её сердце стучало быстро, но лицо оставалось спокойным.
И правильно. Хватит с меня. Пусть знают, что я не из тех, кого можно тянуть за волосы за спиной.
Ещё не зная, что эта сцена обернётся против неё позже, она стиснула зубы и направилась в сторону крыши. Там, где можно было хоть немного перевести дух.
Суджин сидела на крыше, свесив ноги за перила. Ветер слегка трепал её волосы, солнце светило в глаза, и где-то под рёбрами было непривычно спокойно. Она достала из кармана куртки старую зажигалку — ту самую, что когда-то была у неё всегда под рукой. Щёлкнула — и ничего. Зажигалка пустая.
И только тогда она поняла:
А ведь я давно не курила.
Не потому что бросила. Просто не было нужды. Клубы, скандалы, пьяные разборки, бессмысленные перепалки — всё это как будто растворилось в недавних днях. Она сама удивилась — с каких пор избегает проблем, не лезет в драки первой?
Смелость — это не в том, чтобы быть безрассудной, — подумала она. — А в том, чтобы не прятаться от самой себя.
Тем временем в другой части города, в своей тёмной квартире, Сон Джэ лежал на кровати с высокой температурой. Его тёмные волосы прилипли ко лбу, майка насквозь промокла от пота, но он не вставал. Не потому что не мог. Он ждал.
Она придёт, — снова и снова крутилось в голове.
Он почти слышал, как её шаги приближаются по коридору. Как она открывает дверь и бросает на него взгляд — сначала раздражённый, потом всё более смягчающийся. Он представлял, как она касается его лба, тихо матерится из-за его упрямства, а потом всё равно остаётся. Как приносит лекарство, холодное полотенце, шепчет ему что-то под нос, когда думает, что он спит.
Сонджэ взял в руки ту самую ветровку. Он сжал её, почти жадно, прижал к лицу. Её запах всё ещё оставался на ткани. Этот запах — мята, шампунь, немного табака. И кожа.
Он закрыл глаза. Воспоминание о поцелуе вспыхнуло снова — не как романтическая сцена, а как укол в грудную клетку. Страстный, требовательный, почти болезненный. Он не просто хотел её. Он хотел владеть.
Именно это пугало.
Не любовь.
Одержимость.
Он закашлялся, выругался и снова прижал ветровку к лицу.
"Пусть только появится. Я не отпущу."