Глава 4
Прошла неделя.
Проект был сдан. Слайды были оформлены. Карта климата Евразии аккуратно вставлена на третий экран, статистика по уровню осадков — на пятом. Заголовки, переходы, источники — всё на месте. Даже Маля, о чудо, внёс свою долю: два слайда, которые не вызывали отвращения. Маленькая победа. Но не моя — скорее случайность.
Сидим в классе. У доски стоит уже третья пара. Кто-то невнятно бубнит про саванны и влажный экваториальный. Я сижу на первой парте, ощущая, как с каждым выступающим сердце стучит всё громче. Не от волнения. От раздражения. Мы — следующие.
— Следующая пара, — говорит Леопольд Арнольдович, поправляя очки. — Карина и... Маля.
Некоторые в классе усмехаются. Особенно его заднепарочные приятели. Осипенко даже что-то шепчет, но я не улавливаю — и не хочу. Мне хватает раздражения и без него.
Мы встаём. Я не смотрю на него. Он тоже молчит. Беру флешку. Он подключает ноутбук. Всё происходит синхронно, как будто это уже сотни раз отрепетировано. Но нет — мы просто не хотим друг друга слышать. И это работает.
— Наша тема: «Климатические зоны и их влияние на образ жизни». Я — Карина, — начинаю я.
— А я — Паша, — вставляет он, стоя с руки в карманах.
Тон нейтральный, почти вежливый, но я чувствую: он сдерживает себя, как и я.
Я продолжаю. Рассказываю про климатические зоны России, про арктический пояс, про влияние широтных поясов на плотность населения. Стараюсь не смотреть на него — только на слайды, в пол и на учителя.
Он включается, когда дело доходит до своего куска. Поначалу я ожидала срыва. Ошибки. Глупого комментария. Но он говорит спокойно. Чётко. Даже уверенно. Голос у него, как обычно, немного ленивый, но текст — нормальный. Он выучил. Внезапно.
И, может быть, это меня раздражает даже больше.
— ...поэтому люди, живущие в зоне субтропиков, имеют доступ к более стабильным сельскохозяйственным условиям, — заканчивает он, кивая. — Да, это всё с моей стороны.
Мы переходим к выводам. Я щёлкаю последний слайд.
— В общем, климат определяет не только то, что мы носим, но и то, как живём, чем занимаемся, где строим города и как себя чувствуем. Всё связано. Даже если этого не видно на первый взгляд.
Пауза.
— Спасибо. Вопросы? — спрашивает Маля, глядя на класс.
Леопольд Арнольдович поднимает голову.
— Вопросов нет. Хорошая работа. Особенно удивлён тем, как вы... смогли договориться.
Мы оба киваем. Почти одновременно. Но я не улыбаюсь. Он — тоже.
Садимся за парты. Я ставлю локти на стол, стискиваю пальцы. Он чуть разворачивается ко мне.
— Смотри-ка, мы всё-таки не провалились, — шепчет он.
— Жаль. Было бы проще.
— Не волнуйся. Поводов для провала у нас с тобой ещё будет полно.
Я ничего не отвечаю. Просто достаю тетрадь. Всё, защита закончена. Мы больше не партнёры. И слава богу.
Но в глубине чувствую странное: будто сражение выиграно... а война — ещё впереди.