***
Я молнией влетела в свою новую комнату. Слуги уже успели занести все вещи и даже разложить их по местам, что невероятно обрадовало. Не хотелось бы сейчас с кем-то встречаться и тем более показываться в таком состоянии.
Боги, почему судьба так насмешливо?! Ведь была уверенна, что наконец-то получу столь долгожданную свободу не только от родителей, но и от ненавистных мне людей. Но нет! Маменькин сыночек и здесь удумал портить мне жизнь!
Придется наступить на собственную гордость, но учиться вместе с ним не стану. Уж лучше академия родителей, чем Армандо!
Я подошла к небольшому зеркалу, которое висело на стене, и нервно собрала волосы в высокий хвост, чтобы не мешали при письме. Взгляд невольно зацепился на неровном рубце, что тянулся от правой брови и прямо по всей скуле. Зубы сами собой стиснулись в злобном оскале. Это мое личное напоминание, почему так сильно ненавижу блондина. И еще одна причина, по которой никогда не заплетаю волосы.
Раздраженно распустила волосы обратно и раздосадовано откинула резинку на кровать. Не хочу, чтобы кто-то заметил шрам, если вдруг войдет. Уж лучше потерплю, что прядки мешаются. Увы, но замки на дверях не предусматривались. Интересно, а если я сама их поставлю?
Сняв легкие балетки, залезла на стул прямо с ногами. В верхнем ящике нашлись письменные принадлежности. Все как я люблю! Приехавшие из дому служанки постарались на славу. Их отправила со мной мама, чтобы те помогли впервые дни обустроиться. После чего должны были уехать обратно в особняк. Я, конечно, не хотела, приезжать с «няньками», но это было одно из маленьких условий, который передал от матери отец. Мама все также не разговаривала со мной.
Я испортила ни один лист бумаги и карандашей (некоторые сильно сгрызла), прежде чем придумала достойное начало письма.
Решила не церемониться и написала, как есть:
«Папа!
Если ты читаешь эти строки, то знай – мне очень плохо. Я осознала свою ошибку и не хочу учиться в этом захудалом месте...»
Недописанное послание было отправлено в урну. Нет, не хочу, чтобы отец подумал, будто я слабая. Так, Рэйн, думай! Может, лучше написать сразу обоим родителям? Мама сразу забудет о своей обиде, обрадуется и заберет меня. Да и ведь все равно узнает о письме. Только сильнее обидеться ведь, что оно адресовано папе...
«Дражайшие родители!..»
Фу! Как официально. Кажется, влияние Армандо уже просочилось в мое сознание. Нет, нужно срочно сбегать!
«Мама и папа!
Я осознала свою ошибку и прошу вас забрать меня отсюда. Хочу продолжить традицию нашего рода и стать известным боевым магом! Целительская некромантия не для меня»
Немного поразмыслив, еще дописала:
«Леди Ноаэль-старшая будет рада, если я перейду в столичную академию.
Ваша дочь,
Рэйнардин»
Вроде неплохо вышло. Да, неприятно такое писать, но я готова на многое, лишь бы не учиться вместе с Армандо. Запечатала письмо и поставила на него восковую печать, подаренную бабушкой на мое шестнадцатилетие. Как сейчас помню ее слова!
«-- Рэйнардин, ты уже взрослая состоявшаяся личность и должна отвечать за свои слова. Знай, отныне, все, что ты напишешь, скажется на репутации нашего рода.
С этими словами мне официально вручили инкрустированную шкатулку с золотой печатью»
И правда, что еще может желать девочка в такой день?
Дальше оставалось только отправить письмо. Сделала это я при помощи одного несложного заклинания, которому научил меня отец. Сложила конверт птичкой, прошептала нужные слова и легонько дунула, выпуская послание в окно.
Настроения не было совсем. И если сначала я думала осмотреться на новом месте, то теперь желания выходить из комнаты вовсе пропало. Все равно мне здесь больше не учиться. Однако мои планы резко изменились, стоило только выглянуть в окно. Там, на заднем дворе академии стоял Итан! Я всегда знала, что приятель пойдет по целительской стезе, но он никогда не говорил, что будет поступать в Альмаранскую академию. Если честно, я всегда думала, что он выберет столичный целительский вуз. Да и сам склонялся к ней.
Мы дружили с ним чуть ли не с самого первого класса и почти всегда были вместе. В отличие от меня, Итан был куда собраннее и ответственнее. Временами, когда мои шутки переходили за грань, именно он останавливал нашу небольшую школьную компанию. Поэтому я нарекла его своей личной совестью, так как собственной не имела.
За лето друг еще сильнее вытянулся, возмужал и поменял стрижку. Почти всегда его темные прямые волосы доходили ему до плеч, отчего я любила его подразнивать, в шутку называя «девчонкой». Пыталась заставить подстричься, но он всячески отнекивался. Даже когда засыпал на парте, каким-то образом чувствовал мои коварные мысли и всегда вовремя отбирал ножницы. Не знаю, с чем были связаны такие изменения, возможно, с веяньем новой моды, однако сейчас он впервые так коротко отстригся и проявил некую небрежность в укладке. К слову — ему очень шло! Как я и говорила. Наверное, даже обиделась бы, за то, что приятель подстригся только тогда, как наши пути разошлись. Я была слишком рада его видеть!
-- Итан! – окликнула я друга и замахала рукой, привлекая его внимание.
Он удивленно закрутил головой, не сразу понимая, откуда позвали, а затем заметил меня. Тут же его губы расплылись в искренней счастливой улыбке. Кажется, меня здесь тоже совершенно не ожидали увидеть.
-- Я сейчас спущусь! -- воодушевленно выкрикнула я и захлопнула окно.
Быстро окинула комнату взглядом, с разочарованием понимая, что придется все складывать обратно, и выбежала в коридор. Спустилась по лестнице, свернула в арку, миновала огромный холл, после чего оказалась у главного выхода.
Не передать словами, как я была рада, что друг будет здесь учиться. И как-то совсем позабылось, что еще несколькими минутами ранее писала родителям письмо с просьбой забрать любимую дочь отсюда.
Итан ступил мне навстречу, широко распахнул объятия, намереваясь меня подхватить. Но я ловко увернулась и привычно подготовила два кулака.
Приятель скептично вскинул темные брови, но послушно ответил нашему школьному приветствию:
Ударить кулачками снизу и сверху, развернуться, сплюнуть через плечо и вновь встретиться руками.
— Совсем не повзрослела, — с теплотой заметил друг.
Это приветствие было неким ритуалом в нашей небольшой школьной компании. И вот меня вот как-то совсем не волновало, что леди не пристало так себя вести. До сих пор помню, как округлились мамины глаза, когда я в детстве поделилась новым навыком с семьей. Главное -- отец был в восторге, а большего мне и не надо.
— Зато ты сильно изменился! — не смогла промолчать, потягиваясь на носочках, чтобы дотянуть до его волос. — Наконец-то, приобрел мужественный вид! – здесь я хитро улыбнулась. – Что, появился кто-то, ради кого так расстарался?
— А ты не догадываешься? — он даже наклонился, понимая, что даже при всем старании теперь не дотянусь до него. Я не особо высокая была, а он еще и вымахал всего за какие-то три месяца.
— Неа! — насмешливо ответила, запуская пятерню в его мягкие волосы.
— Что же, — он наигранно грустно вздохнул, — вот так всегда.
— Почему ты не говорил, что будешь сюда поступать? — легко сменила тему, отпуская такие приятные на ощупь волосы Итана. Не то, что моя грубая пакля.
— Но и ты не говорила, — он широко улыбнулся. — Все были уверенны, что ты будешь в столичной академии.
— Я же говорила, что не буду!
Досадно поморщилась.
— Никто не верил... — приятель развел руками. — Впрочем, я бы скорее удивился, согласись ты обучаться у родителей.
— А знаешь, кто еще будет здесь обучаться?
— Мэтт?
Это был наш общий знакомый, который занялся еще в старших классах глубоким изучением целительства.
— Нет, Итан! — нетерпеливо воскликнула я и не выдержала: — Армандо! Итан, Армандо! Не у своего папаши и возле маминой юбки, а совершенно в другом месте и городе!
— Быть не может! — серые глаза округлились. — Что такого случилось?
— Сама не знаю! – я была очень взволнована последними событиями и мне срочно требовалось выговориться. -- Знаешь, как я хотела, наконец-то, избавиться от его общества, а судьба взяла и подкинула мне очередной кислый лимон.
— И что ты думаешь делать?
— Ехать в родительскую академию, — удрученно призналась я. — Ни за что не стану терпеть его еще семь лет!
— Не глупи, Рэйн.
Я уже хотела ответить, когда за спиной раздался громогласный, с легкой хрипотцой окрик:
— Рэйнардин Вортан-Ноаэль!
— Итан, спасай! — я схватила приятеля за руки и думала с ним сбежать, пока громкий голос леди Ноаэль-старшей не привлек ненужное внимание студентов.
Но было поздно.
— Юная леди, я не намерена за вами бегать!
Любопытные студенты стали оборачиваться и останавливаться, предчувствуя скандал.
Гремлин! Так опозориться в первый же день? И что с того, что хочу домой...
-- Бабушка, что ты здесь делаешь?! – спросила шепотом, чтобы, не дай боги, кто-то не услышал, кем эта женщина мне приходится.
-- Не бабушка, а леди Ноаэль-старшая, -- нарочито громко поправила она, отправляя всю мою конспирацию коту под хвост.
Чувствуя на себе неприятные взгляды любопытствующих, старалась даже не смотреть в их сторону.
-- Позже тогда поговорим, -- напомнил о себе Итан, намереваясь оставить меня наедине с грозной леди Ноаэль.
-- Не смей! – шикнула на приятеля, но тот сделал вид будто не услышал. Он слишком хорошо знал мою бабушку, а потому поспешил ретироваться. Только сначала в приветствие вежливо склонил голову, как того требовал этикет и уже тогда сбежал.
-- Ну-с? – леди Ноаэль-старшая выжидающе на меня посмотрела. По ее взгляду было хорошо понятно, что от меня ждут полного раскаяния. Можно было уже падать на колени, извиняться и просить поскорее забрать меня отсюда.
О письме бабушка, конечно же, еще ничего не знала. И я была бы рада, узнай она о нем, ведь сама хотела перевестись, вот только неожиданная встреча с Итаном и демонстративное вмешательство леди Ноаэль-старшей в мои дела все переиграли.
-- Я буду учиться здесь! – для пущей наглядности даже притопнула ножкой. Не хватало еще, чтобы кто-то подумал, будто я прячусь за юбку своей родственницы.
-- Рэйнардин, давай не будем принимать поспешных решений, -- бабушка наигранно взялась за сердце, -- а обсудим все, как цивилизованные люди.
Она всегда так делала, когда желала надавить на мою совесть, ту самую которой не было, а Итан как раз сбежал.
-- Что здесь обсуждать, если я уже поступила?! – развела руки в стороны, желая, чтобы леди Ноаэль-старшая, наконец, обратила внимание, где именно мы находимся. – Я буду некро-целителем и точка!
-- О, боги! Только не говори, что хочешь исцелять трупы.
-- Нет же, -- я обиженно засопела, понимая, что бабушка специально изображает неведенье, в действительности прекрасно зная, чем сейчас занимаются маги моей специальности. – Я буду лечить людей при помощи энергии мертвых!
-- В мою молодость было все гораздо лучше и проще! – не сдержала негодования леди Ноаэль-старшая. – Три главных направления и все, а сейчас – придумали, боги знает что!
-- Наука ведь не стоит на месте! – не согласилась я и настойчиво предложила: -- Идем, поговорим в более спокойном месте.
-- Самое спокойное место для меня сейчас – это ректорат, где мне отдадут все твои документы, чтобы мы могли отправиться в столичную академию.
-- Ты не слышишь меня, – из чистого упрямства возразила бабушке. -- Я уже все решила!
Не позволю собою командовать. Мне уже не пять!
-- Нет, – сухо отчеканила леди Ноаэль-старшая. – Пока что ты ничего не решаешь. Это делают за тебя взрослые. И, между прочим, мне, как главе рода, ничего не было сказано о поступлении моей правнучки в Альмаранскую академию. Может, твой отец и выдающийся маг, но его безответственность меня порою просто убивает!
-- Это только мое решение и родители здесь ни при чем.
-- «Мое решение», -- недовольно повторила бабушка. – Какой вздор!
Я раздраженно закусила нижнюю губу, сдерживая вот-вот готовые обрушиться на леди Ноаэль-старшую эмоции. Меня очень злило ее вот такое отношение ко мне. Но бабушка относилась с пренебрежением ко всем. И, наверное, именно этот факт не давал мне до сих пор вспылить.
Более того, мы все-таки отправились в ректорат. Я шла за леди Ноаэль-старшей, будто какая-то заключенная, приговоренная к смерти. Казалось, все вокруг смотрят только на меня!
Просто великолепно! Я не пробыла здесь и сутки, а уже успела зарекомендовать себя не с лучшей стороны. И не только перед адептами – бабушка настоящим ураганом ворвалась в ректорат, не обращая внимания на преподавателей.
-- Юноша, да вы хоть знаете, кто я? – небрежно бросила она испуганному секретарю, попытавшемуся остановить ее.
Ректора я видела только дважды: первый – на приветственной речи, которая состоялась после успешной сдачи экзаменов и второй – вот сейчас.
Это была женщина средних лет. Поджарая, с воинской осанкой и пронзительным взглядом холодных серых глаз. Она носила черные облегающие скромные платья и связывала темные волосы в тугой пучок. Я склонялась к тому, что она была некромантом. Из-за чего в моей душе теплился слабый лучик надежды, что леди Данлис не будет спокойно слушать, как бабушка оскорбляет ее профессию, а отвоюет меня у настырной родственницы. Это было бы куда удобнее, нежели самостоятельно вести войну с бабушкой. Нет, конечно, отец встал бы на мою сторону и помог. Во-первых, как я уже говорила, он меня безумно любит, а во-вторых, также безумно НЕ любит мою прабабушку.
Женщина медленно поднялась из-за массивного стола, с удивлением и недовольством рассматривая меня и бабушку.
-- Что здесь происходит? – в голосе ректора послышались стальные нотки.
Ее худые пальцы с заостренными темно-коричневыми ногтями уперлись о стол.
-- Этот вопрос стоит задавать мне, -- невозмутимо заявила бабушка, многозначительно посмотрев на стул напротив леди Данлис. – Я могу присесть?
Ректор удивленно вскинула одну бровь, но позволила сесть.
-- Я так понимаю, ваш ребенок чем-то недоволен? -- взгляд ректора скользнул по мне и снова зацепился на леди Ноаэль-старшей.
-- Нет, что вы... -- я сделала шаг вперед, желая оправдаться, но меня прервали, не давая закончить:
-- Рэйнардин, когда говорят взрослые, юные леди смиренно молчат! – властно сказала бабушка и тут же демонстративно прошептала: -- Ох, я всегда думала, что твоя мать не знает манер, но боги, по-моему, решили показать, что есть и более сложные случаи.
-- Когда говорят даже «юные леди», воспитанные взрослые не перебивают, -- хмуро напомнила я, совсем не стесняясь бабушкиного замечания и присутствующего ректора.
-- Может, вы решите свои дела за стенами моего кабинета? – напомнила о себе леди Данлис, недовольно постукивая пальцами по столу. – Или все-таки скажите причину своего визита?
Бабушка посмотрела на ректора так, словно впервые увидела. Все-таки леди Ноаэль-старшей было уже много лет, потому иногда она забывала, что хотела сказать. Однако, к моему разочарованию, в итоге чаще вспоминала. Вот и сейчас вспомнила...
-- Я пришла по поводу своей правнучки.
Правнучка стояла за спиной бабушки и переминалась с ноги на ногу, желая провалиться от стыда сквозь пол. Хуже Армандо может быть только моя драгоценная бабуля! Мне понадобилось все мое мужество, чтобы взять себя в руки и на какое-то время замолчать.
-- Это я поняла, -- сухо отозвалась леди Данлис. – Но может, вы, наконец, поделитесь сутью проблемы?
Бабушка встрепенулась, видимо, не ожидая такой прямолинейности. Порою такие эмоции удивления ее посещали, когда она спорила с моим отцом.
-- Я хотела бы забрать ребенка из вашего учебного заведения.
-- Но бабушка! – вновь сделала попытку вмешаться, решительно глядя на леди Данлис: -- Родители согласны, чтобы я обучалась здесь на некро-целителя. Я не хочу быть боевым магом! Это слишком скучно.
-- Что за вздор? – хмыкнула леди Ноаэль-старшая. – Все хотят быть боевыми магами, тем более, когда от этого зависит величие нашего рода.
-- Прошу вас заметить, что некромантия не только может улучшить репутацию вашего рода, но и покажет многогранность крови, -- спокойно проговорила леди Данлис.
-- Простите? – в голосе леди Ноаэль-старшей проснулся интерес.
-- Подумайте, -- серьезно проговорила колдунья в черном. – Все ваши родные, близкие, друзья, будут искренне удивлены и восхищены тем, что ваша правнучка будет уметь. Некро-целительство одно из самых сложных магических направлений, требующих огромной ответственности и силы. С выдающимися способностями вашего рода девочка сможет многое, -- голос леди Данлис лился, словно сладкий сироп, обволакивая и завораживая. -- Возможно, она станет одним из самых лучших некро-целителей современности. Подумайте, как это повлияет на репутацию семьи...
Когда ректор закончила описывать все прелести некро-целительства, судя по сосредоточенному лицу леди Ноаэль-старшая, она действительно задумалась над словами магини.
Бабушка думала, а я, затаив дыхание, выжидающе смотрела на нее. Все мое естество просто кричало, что молчать нельзя, необходимо выдать сразу несколько защитных аргументов.
-- Что же, пожалуй, Рэйнардин может попробовать себя в этой профессии, -- наконец изрекла бабушка, заставив меня даже рот приоткрыть от удивления.
-- Это мудрое решение и я несколько не сомневалась, что вы примите именно его! -- улыбнулась леди Данлис, пожимая бабушке руку. -- О ваших заслугах перед королевством и гильдией магов ходят только самые лестные слухи.
-- Что вы, -- кокетливо отозвалась бабушка, -- слухи слишком преувеличены.
Ректор и леди Ноаэль-старшая перекинулись еще парочками дежурных фраз, а после родственница покинула кабинет. Все это время я так и стояла с раскрытым ртом, не веря в собственную удачу. А когда дверь закрылась, только и смогла, что выдохнуть: «Ухты» -- удивленная недюжинными способностями леди Данлис к убеждению.
-- Рэйнардин, -- обратилась ко мне бабушка, возвращая меня в реальность.
-- Да?
-- Я всегда знала, что ты далеко пойдешь. Молодец! -- Леди Ноаэль-старшая положила руку мне на плечо. -- Не то, что твоя непутевая мать...
Напоминать о том, что еще несколькими минутами ранее она говорила будто я хуже ее внучки, не стала. Все-таки бабушка редко была щедра на похвалу. Да и моя цель была достигнута. Осталось только уладить все с родителями и изжить отсюда Армандо! Тогда можно будет спокойно учиться.