Номер для молодоженов
Окраина Майями хоть приняла их до самого вечера, но о нормальном ночлеге думалось обоим. Полюбовавшись закатом, они собрали вещи и поехали в центр города искать гостиницу, чтобы порадовать свои задницы нормальной кроватью. Пятая гостиница, в которую они заехали, вежливо отказала постояльцам в номерах:
— Извините, но в ближайшее время вы вряд ли найдете свободный номер, — девушка на ресепшене разводит руками. — У нас, кажется, остался один номер, сейчас проверю.
Она бегло клацает по клавишам компьютера, пытаясь помочь. Чонгук уже порядком устал и готовится провести еще одну ночь на пляже, но менеджер обнадеживает.
— Есть!
Чимин перевешивается со стойки и смотрит на монитор.
— Точно? — спрашивает рыжий.
— Точно, только... это номер для молодоженов, вам он не подойдет.
Попадание десять из десяти, радуется Чимин.
— Подойдет! Мы согласны! — выпаливает Пак, пока Чонгук переваривает информацию.
Номер оформляют на Чона, они получают ключ и обессиленные поднимаются на третий этаж. Поставив свою розовую сумку у входа, Чимин оглядывается вокруг.
— Обалдеть! — у него просто нет слов от такой красоты.
— Конечно, обалдеть, две моих месячных зарплаты за одну ночь, — иронично хмыкает Чонгук и поминает свою заначку, которую хотел потратить на Дейзи.
Пак вертит головой и думает, что попал в сказку. Посередине огромного номера стоит широкая кровать с балдахином, а на ней рассыпаны лепестки красных роз, выложенные в форме сердца. С краю лежат полотенца в форме лебедей. Свет приглушенный, мягкий и такой интимный, что Чимину начать хочется уже сейчас. Рядом с кроватью стоит столик с бутылкой шампанского, бокалами и вазочкой с фруктами. Босые ноги Чимина утопают в ворсистом ковре, когда он проходит по номеру, обследуя каждое местечко. Он явно доволен, и Чонгуку это приятно.
— Ну после дружеского отсоса мы можем считаться молодоженами? — интригующе спрашивает он и Чонгук заливается краской, вспоминая прошлую ночь. — Я хочу трахнуть тебя на этой кровати.
Чимин скидывает вещи и направляется в ванную, а Гук садится на кровать под балдахином. Простыни действительно шелковые — они совершенно невесомые под ладонями, когда Чонгук проводит по кремовой поверхности. Он немного нервничает, вернее много, но решает все пустить своим чередом. Секса с парнем у него никогда не было, но он уверен, что рыжий возьмет все на себя. Фуф, Чонгук откидывает упавшую на глаза челку и потирает вспотевшие от напряжения ладони. Его раздумья нарушает Чимин, который кричит из ванной и просит потереть ему спинку.
Ну они точно парочка, усмехается Гук и заходит в ванную. Теперь уже очередь удивляться его, потому что ванная едва ли не круче самой спальни. Глубокая купальня из мрамора вровень с полом и ступеньками вниз может вместить точно двоих. Ну да, номер для молодоженов. Чонгук осторожно делает пару шагов, разглядывая Чимина. Вокруг него по всей окружности расставлены свечи, между ними все те же лепестки роз, что и в комнате. Чимин откинулся в воде, полностью скрытый под толщей ароматической пены. Гук улавливает насыщенный клубничный аромат и ведет носом.
Рыжий нагло пьет шампанское и кивает на второй бокал, стоящий напротив. Он облизывает губы, медленно и дразняще останавливаясь на нижней, и ждет, пока Чонгук полностью разденется. Чонгуку неловко, потому что у него стоит и Чимин это замечает.
— Чонгукки, не бойся, иди сюда. Меня спасает только слой пены, поэтому можешь быть спокоен — я хочу тебя не меньше.
— Перестань говорить эти смущающие вещи, иначе я сбегу, — Чонгук краснеет и садится в ванную.
Хорошо, что от пара его лицо не сильно выдает стыд, но Чимин тут же ставит бокал на край ванны и легко подвигается к нему. Он берет его руки под водой и кладет на возбужденный орган, доказывая свои слова. Чонгук не отдергивает ладонь, но ощущает под рукой приятную тяжесть. Пак толкается пахом вперед, подсказывая, что младшему делать, и Чонгук учится легко. Он расставляет ноги, приближая Чимина максимально к себе и целует пухлые розовые губы. Гук признается сам себе, что скучал по этим поцелуям, он каждую минуту хотел бы целовать Бейби, уже стонущего под ним. Чимин сам прижимается к Чонгуку, хочет максимально слиться с ним, вода хлюпает, разбрызгиваясь повсюду от их интенсивных толчков.
— Так не пойдет, — шепчет Чонгук, который от возбуждения хочет большего и готов сорваться в любой момент. — Я отнесу тебя на кровать.
Он легко подхватывает Чимина на руки и выносит из воды.
— Я чувствую себя настоящей невестой, — смеется Пак, прижимаясь к груди Чонгука.
Бейби уже сам не может терпеть. Чонгук кладет его на кровать, нависая над ним, но Чимин выворачивается из-под него, тянет вниз и укладывает на спину. Он целует его грудь, кисловатую от несмытого мыла, но плевать — им слишком некогда думать об этом. Чимин стискивает вставший член Чонгука, который стонет от его прикосновений и чувствует себя таким уязвимым, словно с него содрали всю броню. Словно человек, который касается его тела — касается его души. Той несчастной, мальчишечьей души, что вырывается из него сейчас, спустя столько лет. Ему очень хочется когда-то поделиться своими переживаниями с рыжим, рассказать о детстве, но сейчас не самый удачный момент.
Пак вновь делает Чонгуку крышесносный минет, но бросает начатое, поскольку Чонгук ерзает задницей по простыням, а пальцы Пака медленно оглаживают его анус. Младший просит, сам не зная чего, потому что с парнем не был никогда, но тут Чимин не дает заднюю. Он потягивается к ящику и вполне логично находит смазку и презервативы.
— Я не хочу, — Чонгук откидывает резинку в сторону. — Я хочу чувствовать тебя. У меня никого не было.
— Спасибо за доверие, — Чимин целует в щеку и Чону кажется, что сейчас у него скатится слеза, если он не перестанет быть таким чувствительным. Это так нежно и так...
Первый палец со смазкой проходит почти легко, но младший сжимается, мешая Чимину двигаться дальше.
— Расслабься, я не сделаю тебе больно, Бемби, — Чимин, не вынимая пальца, целует Чонгука, который словно ничего не слышит. — Бемби, мой любимый мальчик.
Пак абсолютно уверен, что с полным правом может так называть Чонгука. Он открывает глаза и смотрит на Чимина. Пак видит, как младший переваривает информацию и его глаза расширяются от удивления.
— Бемби, Бемби, — Чимин гладит его изнутри и в этот момент добавляет второй, пока Чонгук находится в шоке.
— Чимин? — он не может поверить в то, что через столько лет встретился с тем самым мальчишкой-задирой из детдома. Будто сейчас он перемотал пленку назад и перед глазами стоит тот самый Чимин, что обижал его тогда. — Не может быть...
— Может, Бемби, не отвлекайся, малыш.
Чимин понимает, что третий тоже проходит свободно и проникает в Чонгука, у которого бедра потряхивает от возбуждения. Думать о чем-то совсем не хочется, а Чимин и не дает — ощущение наполненности и счастья у Чонгука лишает его рационального восприятия, а когда Пак достает до простаты, то звездочки на потолке становятся реальностью.
Чимин двигается бережно и медленно. Для первого раза Чонгуку хватит и этого, поэтому Пак обращается с ним, как с хрустальным. Он подвигает его под ягодицы и держится за колени, смотря вниз, как его член скрывается в раскрасневшемся анусе. От каждого толчка Чонгук стонет, а Пак мучительно не разрешает ему даже прикоснуться к себе. Напряженный член младшего со стекающей на живот спермой — самое прекрасное, что он видел и о чем даже не мог думать, но теперь, когда это не мечта, а реальность у него в руках, Пак отпускать ее не хочет. Он вцепляется в колени почти до боли, которую Чонгук не чувствует, и наконец меняет ритм, не желая томить Бемби.
За пару мощных толчков Чонгук кончает, выгибаясь дугой, а следом за ним и Чимин. Его выдержки не хватает смотреть на изломленные брови Чонгука в момент экстаза и Пак только благодарит бога, что продержался. Он изливается глубоко внутрь и Чонгук ощущает рефлекторные сжатия и пульсацию. Чимин валится на него, целуя везде, где только попадает. Шея грудь, ключицы — ничто не остается без внимания и Чонгук думает, что ему это снится. Нельзя быть настолько счастливым человеком, как он сейчас. Мираж не исчезает, а ложится на руку и сопит. Чонгук поворачивается, уставившись на Пака.
— Чимин...— он ныряет рукой в рыжую копну волос. — Я никогда не забывал тебя.
— И я.
— Ты узнал меня? Как?
— Конечно, дурашка, — смеется Пак. — И даже не по шраму на щеке. Помнишь?
— Помню, — тепло говорит Чонгук. — Мы подрались.
— Ага. Просто такие как ты — не забываются. Я говорил тебе на берегу о людях, которые остаются в памяти. Ты всегда был здесь, Чонгукки.
Чимин кладет его руку себе на грудь, и Гук ощущает торопливое сердцебиение, которое словно гонится за чем-то.
— Всегда в сердце, — хлопает Пак по его руке.
— Невероятно, — обалдевши говорит Чонгук. — Как же я мог тебя не узнать? Ведь что-то мне подсказывало...
— Время проходит, Чонгукки, мы выросли. Мы уже не те мальчишки, которые делили кролика, помнишь?
Чонгук смеется, потому что помнит. Он никогда не рассказывал даже приемным родителям, как скучает по Чимину. Сцена прощания проигрывалась им сотни раз и сотни раз он чувствовал себя самым одиноким человеком на земле. А сейчас ему просто хочется свернуться клубочком возле Пака и зарыться с ним в одеяло, укрывшись с головой, как раньше. Рыжий встает и расстегивает сумку, из которой достает того самого кролика.
— Не может быть?! Ты хранил его? — Чонгук тянется руками к игрушке. Он все такой же, с пришитой пуговицей, разве немного потрепался.
— Воспоминания и он, — Пак тычет на игрушку, — единственное, что осталось от тебя. Как мы назовем его?
Гук прижимает к себе игрушку, вернувшуюся к нему через семнадцать долгих лет, и обнимает Чимина, стискивая Пака до боли.
— Интересно, почему судьба вновь свела нас?
— Ты веришь в то, что это должно было так случиться? — удивляется Чимин. — Я не верю в предначертанную судьбу. Я верю, что у людей есть выбор. Именно он и определяет судьбу. Когда-то давно я выбрал тебя и больше не отступлюсь. Все мы в детстве верили в чудо, но повзрослели, а ты так и продолжаешь смотреть на мир глазами олененка.
— Ну расскажи мне о себе, — Чонгуку не терпится узнать, как Чимин жил все это время, и он готовится слушать длинный рассказ.
— На самом деле ничего интересного. После детдома я работал официантом и делал кучу глупостей. Мог накуриться, украсть что-то по мелочи. Типичная жизнь американских подростков. Потом познакомился с одним человеком, — Чимин замечает, как в глазах Чонгука появилось напряжение. — Не буду тебе врать, Бемби, мы встречались, потом начали жить вместе. Он вытащил меня из этого дерьма, и я благодарен ему.
Чимин замирает и рассматривает, как тухнут глаза Чонгука. Удивительная штука любовь — она может как зажечь искру, так ее и потушить. И если минуту назад взгляд мелкого горел, то после откровений Чимина Бемби сник, словно на него вылили ведро воды.
— Это не то, что думаешь, Чонгук, — смеется Чимин. — Черт, я говорю фразами из дешевых голливудских фильмов! Но это действительно так. Его звали Френсис, он был богат, имел свою компанию в Джексонвилл, где мы и жили, но был зависим от мнения семьи, поэтому скрывал наши отношения.
— Был? — удивленно спрашивает Чонгук.
— Он умер от рака крови четыре месяца назад, неизлечимая форма лейкемии. Ему было всего двадцать семь.
— Ты знал? — глаза Чонгука становятся еще больше.
— О болезни? Да, знал. Может быть поэтому наши отношения были на другом уровне. Мы не строили планов, просто жили одним днем, потому что каждый из них мог стать последним. Я не любил его в полном смысле, но поддерживал до последних дней. Он уже не мог говорить, ослаб от химиотерапии и попросил увезти его в хоспис. К сожалению, контакта с родными он не нашел. Мне пришлось организовать похороны, после чего я отправил им письмо, написанное Френсисом еще при жизни. Он быстро сгорел, буквально пара недель. Представляешь, никто даже не пытался его искать. В письме я приложил координаты захоронения, захотят — приедут.
— Это грустная история, Чимин, — Чонгуку становится неловко, что он вытянул столько всего у Бейби, заставив загрустить. Он схватил его в охапку и прижал к себе, а Пак благодарно засопел на груди, наконец-то рисуя пальцем вензеля на теле Чонгука.
— Не грустная, просто жизненная, — подытоживает Чимин. — После его смерти он сделал завещание на меня, и я перевел крупную сумму на благотворительность в клиники для онкологических больных.
— А сам чем планировал заниматься? В том доме, когда мы встретились...
— Айщ, Клайд мой старый друг, мы работали в ресторане вместе. Он ужасно приставучий и жадный до денег. Думал, купит мне всяких тряпок и заполучит, ага, сейчас!
— Мне не казалось, он точно запал на тебя?
— Показалось? Ну на меня трудно не обратить внимание, — смеется Чимин.
— Это точно. Я не представляю, как познакомлю тебя с мамой и папой.
— Оу, перед тем, как твои родители вышвырнут нас из дома, мы должны натворить еще кучу глупостей.
— Например? — у Чонгука пробегает холодок по спине. Ему хватит событий последних дней, куда уж еще.
— Ну что ты в своей жизни хотел, но никак не решался сделать?
— Ну, наверное... покрасить волосы, — отвечает смущенно Чонгук.
— Серьезно?
— Да, мне нравится твой цвет — я даже за глаза прозвал тебя рыжиком, — хихикает Чон и у него появляется фирменная улыбка. Чимину хочется сцеловать ее с лица прямо сейчас, но он терпит.
— Ну он уже выгорел, поэтому я ебанусь вместе с тобой, — Чимин запускает руки в копну волос и Гук млеет от этого движения.
— В какой?
— Твоя мама удивится своему зятю. У меня есть идея! — Чимин клацает языком и на лице появляется просветление. Что задумал рыжий — трудно понять, но Чонгук только вздыхает и тут же слышит. — А тебе надо в фиолетовый. Пойдет!
— Нет!
— Да!
— Это слишком!
— Я лучше знаю!
— Согласен, только перестань меня щекотать! — кричит Чонгук, когда Чимин применяет запрещенный прием, щекочет его по ребрам и переваливает на кровать. — Согласен, отстань, отстань!
Засыпают они только под утро. В перерывах между занятиями любовью они болтали о жизни, вспоминали детство, а еще Чимин кормил Бемби виноградом из рук, называя его своей невестой, за что получал увесистый тычок в бок.
С утра они сдали ключи от номера и отправились в огромный торговый центр с магазинами и всякими салонами. В парикмахерской они загадочно разошлись по разным мастерам, подмигнув друг другу. Чонгук из другого зала совсем не слышал, о чем говорит Чимин с мастером, но себе, как и пообещал Бейби, заказал насыщенный чернильный цвет с легким фиолетовым переливом. Как ни странно, закончили они почти в одно время и когда Гук увидел вышедшего Чимина, то просто обомлел. Бейби выбрил виски, выбелил волосы в светлый блонд, а пряди покрасил в разные цвета. Точь-в-точь как у того единорога, на котором они катались. Глядя на зависшего младшего, Чимин его успокоил:
— Это цветное тонирование, через месяц смоется, но к знакомству с миссис Чон я готов. Я даже успел ногти сделать! — похвастался Чимин идеально отполированными ноготочками, покрытыми бесцветным лаком.
Чонгук смотрит на него и отрицательно качает головой.
— Тебе бы одеться нормально?
— А что, так не катит? — Чимин оглядывает свои загорелые ноги в шортах и беленьких кроссовочках, новую майку, украденную из магазина. — Вроде ничего.
— М-м-м, — Чонгук прищуривается и оценивает Пака. Он, конечно, красавец, но..
— Я понял, можешь ничего не говорить. Пошли одеваться, — Чимин сгреб Чонгука в охапку, который тут же начал протестовать.
— Нет, спасибо, я уже покупал с тобой одежду, еле ноги унесли!
— Зато как эпично мы продолжили наш побег, — подмигивает ему Чимин. — Наш первый поцелуй, м-м-м.
— Да перестань же, — смеется Бемби.
— Ладно, в этот раз все по правилам, не переживай, — Чимин хлопает его по плечу, и они направляются в магазин с одеждой и аксессуарами.
Как и в прошлый раз, от помощи консультантов Пак отказался и сам одел младшего. Строгий темно-серый градиентный костюм и тонкая белая рубашка идеально сидели на Чонгуке, а с новым цветом волос он был просто неотразим. Пак щелкнул языком, довольный своей работой, после чего пошел выбирать себе одежду. Костюм такого же оттенка гармонировал с костюмом Чона, но под пиджак Пак выбрал майку от Гуччи. Слишком свободную, слишком открывающую грудь.
— Адекват не наш формат, Бемби, — ответил Пак, приглаживая волосы и рисуясь собой в зеркале. Младший нервно сглотнул и решил, что так сойдет, иначе Пак отчебучит еще что-то. — Все, мы можем возвращаться.
Чонгук расстегивает рубашку на несколько пуговиц, потому что на улице жарковато, да и рядом с Паком температура воздуха увеличивается. Глядя на накачанную грудь, прорисовывающиеся кубики пресса, которые ночью Чонгук выцеловывал, он нервно смахивает капельку пота, сбегающую по виску.
— Поехали.
Дорога домой казалась не такой длинной, когда они включили на всю громкость радио и орали попсовые песни, открыв люк в автомобиле и запуская в салон горячий ветер.
— Как ты думаешь, я понравлюсь миссис Чон? — перекрикивает Пак громкую музыку.
— Думаю да, только не шути так, как со мной, — кричит ему на ухо Чонгук. Настроение такое, что хочется просто поорать на весь мир о своем счастье. Пак поправляет купленные большие очки, больше для понтов, чем от солнца, и обидчиво хмыкает.
— Я тебя не обманывал, — замечает он и деланно дует губы.
— Ага, не говори моей маме про пять миллионов долларов в сумке, прошу тебя, — смеется Чон, выставляя руку в окно. Они сейчас похожи не пойми на кого — два крутых чувака в дорогущих стильных костюмах, но на старенькой тачке, упорно пыхтящей в сторону Кейп-Корал.
— Чонгук, я еще раз говорю, что я тебя не обманывал, — стоит на своем Чимин.
— То есть ты хочешь сказать, что в твоей сумке лежит пять лимонов американских президентов?
— Ну да, я же говорил тебе.
— Погоди, — недоумевает Чонгук. — И у тебя их чуть не спиздили, когда угнали тачку?
— Угу.
— Пиздец. Это же огромные бабки, ты чего? — Чонгук не может прийти в себя и напряженно держит руль. Его охватывает паника, если бы они не догнали тачку, то Чимин потерял бы свои деньги.
— Ну, ровно столько у меня на банковском счету, поэтому...
— Откуда? — Чонгук все еще в шоке. Да ему за всю жизнь столько не заработать. — Ты же просил купить тебе бургер, украл вещи из магазина. Ты ненормальный!
— Ну, старые привычки, знаешь, долго искореняются. А деньги я получил по завещанию от Френсиса. У него была крупная компания. На счету нам хватит до конца жизни, Чонгукки, а наличку я собирался пожертвовать в наш детдом. Слышал, там сейчас не очень... Ну вот так я и попал в Нейплз, остановился на недельку у Клайда, а потом встретил тебя, — Чимин ерошит фиолетовые волосы Чонгука, и они разливаются на ветру черничным морем в его руках.
— Сделай так еще, мне очень нравится, — мурлычет Чонгук, откидывая голову, и Чимин смеется, дергая младшего за пряди.
— Помнишь, я всегда так делал, когда тебя ставили впереди меня?
— Ага, — Чонгук снова ныряет в воспоминания и растягивает губы в улыбке. — Через пятнадцать минут приедем.
— Так скоро? — Чимин приглаживает костюм и волнуется. Он поправляет очки, смотрится на себя в зеркало и убирает пряди из немного растрепавшейся прически. — И все равно я красавчик!
— Не переживай, я точно уверен, что ты понравишься родителям. Они любят меня и тебя тоже примут.
Чонгук сосредотачивается на дороге, уставившись вперед. Он верит, что все будет хорошо. Кто же знал, что его самый обычный отпуск принесет столько приключений! Чимин кладет свою руку на его ладонь, сжимающей ручку коробки передач и поглаживает ее.
— Все будет просто отлично, Бемби! Я больше никогда тебя не потеряю, обещаю.