глава десятая
Рэйвен
В темноте ванная кажется еще меньше, холод пробирает до костей, когда я сижу, прижавшись к батарее. Миднайт свернулась калачиком рядом со мной, ее мягкое мурлыканье - единственный звук, который составляет мне компанию. Я опираюсь головой о металл, глаза отяжелели от усталости, но мои мысли не прекращают метаться.
Когда он вернется? Что, если с ним что-то случилось? Что, если меня оставят здесь гнить?
Я пытаюсь прогнать эти мысли, ненадолго закрывая глаза, как вдруг откуда-то снизу доносится громкий хлопок. Я вскидываю голову, мое сердце подпрыгивает, прежде чем бешено застучать в груди.
В комнате царит удушающая тишина, пока я пытаюсь расслышать что-нибудь еще. Затем раздается это - постепенный стук шагов, каждый тяжелее предыдущего. Что-то волочится по половицам, звук врезается в тишину, как гвозди по меловой доске. Я перестаю дышать, когда мои широко раскрытые, полные страха глаза останавливаются на двери.
Шаги снаружи затихают, и на мгновение кажется, что мир замер. Дверная ручка поворачивается мучительно медленно, пока, наконец, не приоткрывается, и в комнату не проникает мерцающий свет. Мое тело напрягается, когда свечение становится ярче, освещая его силуэт.
Его голова опущена, когда он заходит внутрь, и я сразу замечаю, что его обнаженные части тела залиты кровью, алые полосы покрывают его руки, грудь и лицо. Его черные джинсы испачканы темными пятнами, а ботинки оставляют за собой грязные отпечатки. В другой руке он тащит окровавленный топор, лезвие которого блестит даже под его жутким покрытием.
Он не смотрит на меня, даже не говорит ни слова. Он шагает по комнате со странным спокойствием, как будто кровь на нем - не более чем пролитая краска. Он ставит большую свечу на пол в дальнем углу, ее пламя танцует.
Я не могу оторвать от него глаз, подтягиваю ноги ближе к груди и кладу подбородок на колени, пытаясь стать как можно меньше. Миднайт шевелится рядом со мной, издавая тихое мяуканье, но я не осмеливаюсь пошевелиться.
Что, черт возьми, он натворил на этот раз? Где он был? Что это за чертова кровь? Вопросы вертятся у меня в голове, но я слишком напугана, чтобы спросить. Слишком напугана, чтобы что-либо делать, кроме как наблюдать за ним.
Голова Тая слегка наклоняется, ровно настолько, чтобы его взгляд мог проникнуть сквозь пряди черных волос, падающих на глаза. Выражение его лица пустое, но исходящая от него зловещая энергия удушает, она достаточно тяжелая, чтобы вытеснить воздух из моих легких.
Он поворачивается всем телом, двигаясь ко мне, когда топор со скрежетом скользит по плиткам, острый и скрежещущий.
Когда он подходит ко мне, то просто опускается передо мной на колени, его высокая фигура отбрасывает на меня тень. Миднайт вылетает из комнаты, как только рукоять топора ударяется об пол, звон ее ошейника быстро затихает, когда она исчезает в ночи.
Мое сердце подпрыгивает от этого звука, и я инстинктивно в отчаянии дергаю наручники, холодный металл впивается в мои и без того больные запястья, но тревожное присутствие Тая возвращает мое внимание к нему.
Я вижу блеск в его угрожающих глазах, когда он поднимает подбородок, его рука тянется к пряжке ремня. Мое сердце колотится сильнее, мой разум пытается осмыслить происходящее, даже когда мое тело отказывается двигаться. Его намерения ясны, неоспоримы.
— Раздвинь свои гребаные ноги как можно шире, — требует он, а я просто напряженно смотрю на него.
Когда я не подчиняюсь, его пальцы скользят вниз по молнии джинсов, звук пугающе громкий в тишине, между нами.
— Или ты это сделаешь, или я отрежу их нахуй и все равно посмотрю на твою хорошенькую пизду. Это твой выбор, Рэйвен.
— Ты собираешься меня изнасиловать? — Слова срываются с моих губ задыхающимся шепотом, слеза скатывается по изгибу моей щеки.
Я никогда не думала, что окажусь здесь, задаваясь вопросом, не является ли человек, которого я когда-то считала своим защитником от Билли и Майка, теперь тот, кто угрожает сломать меня. Странно, но мое сердце болит от разочарования, и я не знаю почему.
— Нет, котенок. Я бы никогда, — бормочет он, его глубокий голос звучит ровно, но в нем слышится что-то угрожающее. — Мне просто нужно увидеть ее, — стонет он, дергая и поправляя свой твердый член в джинсах. — Мне чертовски сильно нужно увидеть твою киску.
Я смотрю туда, где его рука исчезает за поясом черных боксеров, и мой пульс учащается. Черт. Он хочет кончить из-за меня.
Что, черт возьми, происходит?
Кровь, свет свечей, напряженность в его взгляде - все это давит на меня, притягивает, магнетическая сила, с которой труднее бороться. Может быть, если я дам ему то, что он хочет, это каким-то образом станет моим билетом на свободу. Или, может быть, я просто обманываю себя.
Я заставляю свое горло работать, сглатывая из-за охватившей меня сухости. Мои ноги дрожат, когда я постепенно и глупо раздвигаю их, позволяя им широко раскрыться, каждое движение ощущается как капитуляция, которую я не могу остановить.
Его взгляд падает на мою обнаженную киску, как только я подчиняюсь, и я наблюдаю за изменением его реакции. Его глаза темнеют, зрачки расширяются, а веки опускаются ровно настолько, чтобы показать проблеск чего-то голодного. Его губы слегка приоткрываются с тихим выдохом, вырывающимся из него, когда его рука движется, теребя свой твердый член. Когда он вытаскивает его из боксеров, мой взгляд останавливаются на том, как его большая, окровавленная рука хватает его - большой, толстый, жилистый, тяжелый. Чертовски аппетитное совершенство. Это зрелище привлекает мое внимание, как притяжение, которому я не могу сопротивляться.
Когда его рука начинает двигаться вверх и вниз, поначалу неторопливо, кожа оттягивается, обнажая скользкую сперму на кончике, и его возбуждение обжигает меня.
Что-то шевелится глубоко внутри, нежеланное, но неоспоримое. Тепло расцветает внизу моего живота, распространяясь подобно пожару, пожирающему меня. Я пытаюсь подавить это, запихнуть обратно в темные уголки своего сознания, зная, что это неправильно, но каждый взмах его руки, каждое ускоряющееся движение разрушает что-то внутри меня.
Его глаза блуждают по мне - моему лицу, моему телу, задерживаясь на моей киске, как у охотника, желающего попробовать на вкус свою жертву. Я вижу это в его взгляде: фантазия, желание, притязания. И что еще хуже, я чувствую это в себе. Черт. Почему это меня так сильно заводит?
Мои веки тяжелеют от желания, которое я, кажется, не могу контролировать. Давление в моей сердцевине нарастает до почти невыносимого пика, а затем я чувствую, как это вырывается из моей киски, реакция, которую я не могу остановить, даже если бы попыталась. Это унизительно, опьяняюще и неконтролируемо одновременно.
Он, блядь, что-то делает со мной, что-то, что изгибает мое тело против моей воли. То, как его глаза скользят по мне, темные и всепоглощающие, ощущается как прикосновение - как будто он уже глубоко внутри меня, не прикасаясь к моей коже.
Он видит это - видит все. То, как моя грудь поднимается и опускается синхронно с его грудью, то, как напрягаются мои ноги каждый раз, когда его рука скользит вниз по его твердому члену, прежде чем вернуться вверх.
Он знает. Знает, что мои мысли так же тревожны, как и его.
После того, как, кажется, прошла целая вечность, пока его взгляд был прикован к моей сердцевине, он начинает придвигаться ко мне на коленях. От прикосновения по телу пробегает дрожь, но я не вздрагиваю. Я не могу. Кажется, каждая частичка меня приветствует его.
Через несколько секунд он оказывается между моих раздвинутых ног, его свободная рука лежит на полу рядом со мной, упираясь в пол, когда его тело приближается. Я инстинктивно откидываю голову назад, его лицо оказывается в нескольких дюймах от моего, его губы так близко, что я почти чувствую жар его дыхания.
— Я вижу, твоя киска плачет по мне, котеночек. — Он стонет.
Его движения становятся жестче, быстрее, звук резкий в густой тишине, и холодный воздух между нами колышется на моей обнаженной киске. Мое тело непроизвольно выгибается, отчаянный отклик, который я не могу контролировать. Он ублажает себя, пока я остаюсь неподвижной - мои руки прикованы наручниками к этому чертову радиатору, я беспомощна, могу только смотреть. Несправедливость этого пронзает меня насквозь.
— Поцелуй меня, Тай. Это заставит тебя кончить сильнее. — Говорю я, мои слова звучат хрипло и соблазнительно.
Его взгляд скользит к моему рту, задерживаясь там, прежде чем снова встретиться со мной глазами. Он слегка облизывает губы, затем наклоняет голову, чтобы без колебаний сократить расстояние, между нами. Я закрываю глаза как раз в тот момент, когда его губы касаются моих - сначала мягкие, как перышко, словно предупреждение. Затем сильнее прижимаясь, и от этого соединения по мне пробегает дрожь, покалывающая с головы до ног.
Наши губы приоткрываются, и его язык проскальзывает в мой рот, сначала неуверенно, прежде чем встретиться с моим в столкновении жара и настойчивости. Его вкус наполняет мои чувства - табак, кровь и что-то более темное.
Поцелуй углубляется, постепенно становясь диким, и наши языки сражаются за господство. Он безжалостен, но чертовски хорошо целуется, заставляя меня задыхаться и отчаянно желать большего. Его рука запутывается в моих рыжих волосах, хватая их в пригоршню и откидывая мою голову назад, обнажая мое горло и притягивая меня ближе к нему. Он засовывает свой язык глубже внутрь, почти достигая моих миндалин, низкое рычание эхом отдается в его груди, когда он теряет контроль над собой от моего вкуса.
Затем я чувствую это - головка его члена касается моей киски. От прикосновения по мне пробегает дрожь, мои ноги дергаются, прежде чем мои бедра выгибаются навстречу ему, привлеченные ощущением. Он проводит им по моему клитору, теперь его движения становятся более нетерпеливыми, когда он дрочит себя сильнее. Его тяжелое дыхание обдает мои губы, но он не останавливается, он снова целует меня, на этот раз более жадно, как будто поглотить меня недостаточно.
Момент грубый, напряженный, и что-то в осознании того, что, возможно, это первый раз, когда его член касается киски, заставляет меня чувствовать то, чего я раньше не чувствовала.
Его член мучительно скользит по моей влажной щели, пока он не просовывает только кончик внутрь моей мокрой дырочки. Растяжка небольшая, но такая приятно, поддразнивающая, отчего я напрягаюсь.
Он сдерживается, отказываясь дать мне больше, его контроль - единственное, что имеет значение. Он заставляет меня хотеть его, и это, черт возьми, работает. Его рот заявляет о своем господстве над моим, его поцелуй настолько же наказывающий, насколько и все, чего я хочу, в то время как он продолжает играть со мной - только подставляя мне головку своего члена, ничего больше.
Мучение переполняет меня, его неглубокие толчки вырывают стоны из глубины моей груди, приглушенные его губами. Звук моей влаги эхом разносится по комнате, выдавая, как он разрывает меня на части.
И затем, внезапно, я чувствую это - его сперму, горячую и мощную, вливающуюся в меня и покрывающую мои стенки, когда его тело напрягается напротив моего. Кончик набухает внутри меня, сводя с ума пульсацией всего в нескольких сантиметрах от того места, где я жажду его больше всего. Давление усиливается, безмолвная мольба зарождается внутри меня, но он не двигается глубже - не дает мне того, что мне нужно.
Его лоб прижимается к моему, из его горла вырывается рычание, он приходит в себя после оргазма, его дыхание прерывистое и грубое, обдувающее мои губы.
Когда он заканчивает, его темные глаза медленно открываются, останавливаясь на мне. Мы смотрим друг другу в глаза, ища то, что ни один из нас не произносит вслух. Тишина затягивается, и как раз в тот момент, когда я думаю, что могу заговорить, он отстраняется, не сказав ни слова.
Внезапное отсутствие его тепла раздражает, и я чувствую себя беззащитной. Я инстинктивно свожу ноги вместе, когда он заправляет себя обратно в брюки и поднимается. Он хватает свой топор, поворачивается и уходит, оставляя меня в одиночестве. Я прислушиваюсь, не вернется ли он, пока мой разум крутится по спирали - сомневаясь в своем жизненном выборе, в том, что будет дальше, - в то время как мое тело обманывает меня, все еще отчаянно желая кончить.
Когда он возвращается, Миднайт сидит у него на плече, ее когти впиваются в его кожу, но боль, похоже, его не беспокоит. Вместо этого он втаскивает мой чемодан в комнату, и я в замешательстве хмурю брови, переводя взгляд с него на чемодан.
— Ты ходил ко мне домой? — Тихо спрашиваю я.
Он кивает:
— Зашел по пути сюда. Подумал, что тебе, вероятно, понадобятся твои девчачьи штучки и свежая одежда, — безучастно говорит он, прежде чем шагнуть ко мне.
Я напрягаюсь, когда он приседает, но с тихим щелчком мои запястья освобождаются, прежде чем он засовывает наручники в карман. Я вытягиваю руки вперед, морщась, когда потираю воспаленную кожу. Я поднимаю на него взгляд, ища на его лице ответы, которые не уверена, что хочу получить.
— Приведи себя в порядок, веснушка. Я вернусь.
Я бесстрастно моргаю, мой разум затуманен, прежде чем его рука опускается на мою голову сбоку, большой палец с жуткой нежностью проводит по моей щеке.
— Будь хорошей девочкой ради меня, и наручники перестанут существовать. Ты можешь быть рядом со мной свободно.
Я чувствую, что он проверяет меня, и, несмотря на страх, сжимающий мою грудь, я, как ни странно, готова подыграть. Я слегка, неохотно киваю в ответ. Тай смотрит на меня еще секунду, как будто ищет что-то, и, когда он, наконец, кажется находит то, что искал, он встает и забирает Миднайт с собой, выходит из ванной и запирает за собой дверь.
Я встаю на нетвердые ноги, пытаясь разобраться во всем, что только что произошло, между нами, прежде чем подхожу к раковине, надеясь помыться и переодеться в свежую одежду.
___
https://t.me/lolililupik799 это мой тгк,там я говорю когда бубут выходить новые главы