глава третья
Рэйвен
Свет в кабинете доктора Мосс слишком яркий, резкий для моих тяжелых, воспаленных век. Мое тело укрыто колючим серым одеялом, которое мне дали, но оно никак не смягчает затяжное давление, которое я чувствую на своей коже, остатки отвратительных прикосновений Билли, призрачную тяжесть его тела, запах его вонючей руки, душащей меня. Я все еще чувствую, как он давит мне на лицо, и тошнота снова подступает, сильная и комом стоящая в горле.
Я низко опускаю голову, крепко обхватив себя руками, как будто могу выдавить из себя воспоминания. Затем я мельком вижу коридор через открытую дверь. Они увозят тело Билли в толстом черном мешке, его очертания едва видны сквозь пластик на молнии. Это зрелище должно приносить облегчение, но вместо этого по мне пробегает дрожь, холодная и неумолимая.
Я солгала копам и выдумала историю. Я сказала им, что каким-то образом отобрала лезвие у Билли и защищалась. Учитывая его прошлое, они, похоже, не были заинтересованы в том, чтобы проверить, лгу ли я. Они просто поверили мне на слово и оставили меня в покое. Я нисколько не сомневаюсь, что теперь это закрытое дело, учитывая, насколько они мне сочувствовали.
Я не могла позволить им наказать Тая. Не после того, что он сделал. Не после того, как он спас меня. Он не колебался, не сдерживался. Он сделал то, что должно было быть сделано, чего я не могла сделать, и даже сейчас, когда его голос эхом отдается в моей голове, спокойный, когда он шептал мне в той уборной, я чувствую себя неуютно.
Он наложил свои руки на то, что принадлежит мне.
Слова повторяются, мрачные и собственнические, и они окутывают меня странным комфортом, от которого я, кажется, не могу избавиться.
Но я солгала не поэтому. Я солгала, потому что, если бы его там не было, если бы он ошибся во времени хотя бы на секунду… Я закрываю глаза, крепко их сжимая. Я была бы сломлена, возможно, даже мертва. Тай спас мне жизнь. И хотя он так же опасен, как и любой другой в этом месте - может быть, даже больше, - он пошел на это ради меня, как никто другой в моей жизни не делал раньше.
Напряжение в моем теле прерывается мягким голосом.
— Мисс Тейт?
На пороге стоит доктор Мосс. Я чувствую, как он внимательно изучает меня, как будто боится, что я могу рухнуть прямо здесь, на стуле. Я медленно поднимаю голову, чтобы встретиться с ним взглядом, собирая все остатки своих сил.
— Мне жаль, что вы прошли через все это в свой первый день, Рэйвен. Такого раньше никогда не случалось на этом этаже, — говорит он, но я не отвечаю. — Я думаю, вам следует взять пару дней отпуска.
Я поднимаю взгляд на него, и качаю головой.
— Нет. Пожалуйста. Я в порядке...
Он отводит голову в сторону, когда наблюдает за мной, но я не отвожу взгляд. Мне нужно, чтобы он увидел, что я не только готова к этому, но то, что мне нужно увидеть Тая до того, как он уедет. Мне есть, что сказать, что изложить. Я не могу просто сидеть в этом депрессивном доме и постоянно прокручивать все в своей голове, это отправит меня по нисходящей спирали.
— Вы уверены? Я не хочу...
— Я абсолютно уверена. — Я решительно перебиваю его.
Он резко вдыхает, засовывая руки в карманы брюк, затем резко кивает.
— Хорошо, — соглашается он, и мое тело расслабляется. — Думаю, вам лучше пойти домой и немного поспать. Вы выглядите измученной.
Я киваю в знак согласия, осторожно вставая на ноющие ноги. Все еще завернувшись в одеяло. Я поднимаю свой портфель и направляюсь к двери. Вхожу в коридор, оглядываюсь и вижу, что дверь в комнату Тая закрыта, свет приглушен. Я прерывисто вдыхаю, затем выхожу из Сакред-Хайтс.
…
На следующее утро, когда первые лучи рассвета проникают в окна, я кладу Миднайт еду и смотрю, как она поглощает ее, мурлыкая низко и постоянно, когда я провожу рукой по ее гладкой шерсти.
— Увидимся позже, малышка, — бормочу я, почесывая ее за ушами, где ей это нравится больше всего. Она не поднимает глаз, полностью поглощенная своим занятием.
В последний раз оглядев дом, я беру свою сумку и выхожу на улицу, чувствуя, как холодный воздух обдает меня ледяной волной. Я запираю дверь, слыша скрип старого дерева и металла, и спускаюсь по ступенькам. Снаружи стоит странная тишина, тихую улицу окутывает туман. Сакред-Хайтс все еще тяжело оседает в моем сознании, как темное пятно, которое я не могу стереть, но холод, туман - они соответствуют тяжести, которая не рассеивалась со вчерашнего вечера. Я открываю дверцу машины и со вздохом бросаю сумку на пассажирское сиденье.
Как только я готовлюсь устроиться поудобнее, мое внимание привлекает пара голосов. Повернув голову, я вижу пару, выходящую из дома недалеко от моего, они заливаются смехом, мужчина обнимает женщину. Они идут ко мне, его рука покровительственно опирается на ее, и я заставляю себя улыбнуться, когда женщина машет мне рукой.
— Привет! — зовет она, ее звонкий голос прорезает холодную тишину, и я замираю, пытаясь соответствовать ее теплоте.
— Привет, — отвечаю я в ответ, чувствуя, как натянутое приветствие возвращается на место.
Теперь они рядом, и я вижу, что они оба привлекательны - как реклама в журнале, хотя и старше меня. Мужчина с любопытством изучает меня.
— Только что заехала? — спрашивает он.
Я качаю головой и бросаю взгляд на свой полуразрушенный домик, его облупившуюся краску и разрушенное крыльцо, противоположность пригородной красоте других домов, к которым я привыкла.
— Нет. Я приехала сюда, чтобы получить опыт работы в лечебнице Сакред-Хайтс.
Выражение лица мужчины меняется на что-то среднее между ужасом и интригой, его брови приподнимаются.
— Господи Иисусе, блядь, — бормочет он, наполовину восхищенно, наполовину не веря. — Ты храбрая. Я слышал жуткие истории об этом месте, когда рос.
Мне удается выдавить улыбку, тонкую и вежливую.
— Вы здесь выросли? — Спрашиваю я, переводя взгляд с одного на другого.
Он кивает.
— Да. Моя мама живет по соседству целую вечность. — Он смотрит сверху вниз на женщину, и она улыбается ему, выражение ее лица озарено каким-то тайным, общим моментом. — Мы просто в гостях, но живем недалеко отсюда, — объясняет он.
Взгляд женщины возвращается ко мне, яркий и манящий, полностью меняя тему разговора.
— Почему бы тебе не сходить с нами куда-нибудь вечером? Дальше по дороге есть маленький бар. — Она жестикулирует сквозь туман, где все, что я могу разглядеть, - это размытые очертания уличных фонарей и нескольких домов.
— О, я не знаю, — начинаю я, застигнутая врасплох, все еще чувствуя, как меня переполняет прошлая ночь. Я не уверена, что ночная прогулка - это то, что мне нужно.
— Давай, — настаивает она, ее тон убедительный и теплый. — Это будет весело!
Я колеблюсь, глядя на их нетерпеливые лица, прежде чем сдаюсь с легким кивком. Может быть, несколько рюмок не повредили бы, просто достаточно, чтобы они на время отвязались от меня. У меня нет сил продолжать ходить туда-сюда.
— Конечно, — говорю я, медленно выдыхая.
Они обмениваются ухмылками, ее глаза загораются.
— Встретимся около семи? — говорит она, уходя с ним, все еще держась за его руку.
— Да, — я снова киваю, наблюдая, как они уходят, ее смех отдается слабым эхом, когда они снова исчезают в дымке.
Наконец-то оставшись одна, я сажусь в машину, позволяя тишине снова воцариться вокруг меня.
…
Когда я проезжаю через железные ворота Сакред-Хайтс, прошлая ночь цепляется за меня, как смертельная тень, от которой я не могу избавиться. То, как я терла свою кожу до тех пор, пока она не стала красной, отчаянно пытаясь избавиться от запаха Билли, и все равно он не исчезал, преследуя меня.
Я чувствовала, как каждый бессонный час отдается эхом в моих костях, сексуальное насилие прокручивается снова и снова, словно в извращенном чертовом кинофильме. Его пухлые пальцы обхватывающие мои трусики, когда он срывал их с меня. Как я чувствовала его у себя между ног.
И я была одна, справляясь со всем этим. Рядом была только Миднайт, ее теплое присутствие было самой близкой поддержкой, которую я могла найти. Но этого было недостаточно - не совсем. Честно говоря, все, чего я хотела, это простого объятия, кого-то, кто сказал бы мне, что со мной все будет в порядке. Но я думаю, мне нужно просто осознать, что это моя жизнь. На данный момент я одна, и мне приходится справляться с подобными вещами в одиночку.
Подъезжая к мрачному старому зданию, чьи высокие очертания едва различимы, я глушу двигатель и медленно выдыхаю. Я говорю себе, что это того стоит, все это - страх, отвращение, изнеможение. Так и должно быть. Но сегодня мне нужно кое-что сказать доктору Мосс. Независимо от того, где я нахожусь в здании, даже на самом нижнем этаже, это место нуждается в усиленной охране. В таком месте, как это, нет места ошибкам. Это слишком рискованно для пациентов и персонала.
Решительно сжимая сумку, я выхожу из машины и с громким щелчком запираю её. Туман обволакивает меня, поглощая каждый шаг, когда я иду по гравию, каждый хруст под ногами резко контрастирует с жуткой тишиной. Добравшись до входа, я киваю охраннику, который без колебаний пропускает меня.
Когда я вхожу в лечебницу, закрывая за собой тяжелую дверь, меня сразу же встречает хаос безумных криков и торопливых шагов, гремящих по коридору. Врачи и медсестры толпятся вокруг пациента, на их лицах застыли сосредоточенность и осторожность. Я хмурю брови, любопытство и неловкость подталкивают меня вперед, пока я пытаюсь разобраться в ситуации.
— Вы гребаные ублюдки! — Молодая женщина кричит хрипло и дрожит от гнева. — Ты уже так много отнял у меня, и ты все еще держишь меня здесь, чтобы я это делала! Я помню все - ты не можешь стереть ничего из этого!
Пациентку я не узнаю, ее лицо побледнело от ужаса. В руке она сжимает металлический прут, костяшки пальцев побелели. Я не совсем понимаю, что она имеет в виду - возможно, она попала в ловушку какого-то заблуждения. Что бы это ни было, ее боль кажется очень реальной.
— Ты, блядь, не можешь держать меня здесь, чтобы я играла в твои дурацкие игры! Я не эксперимент! Я человек!
Она дико размахивает металлическим прутом, ее ярость выходит из-под контроля, но доктор Мосс делает осторожный шаг вперед, говоря мягко, его голос низкий и спокойный, но я не могу расслышать, что он говорит.
Ответом женщины является леденящий кровь крик, когда она набрасывается на него, чуть не зацепив прутом. В одно мгновение мужчина-врач проскальзывает к ней сзади, крепко обнимает ее, и скоординированными движениями команды, которая делала это раньше, они удерживают ее. Борьба заканчивается только тогда, когда ей дают успокоительное, и ее крики медленно затихают, когда ее тело наконец обмякает.
Я стою поодаль, наблюдая, как они поднимают ее, ее теперь уже спящее тело раскачивается между ними. Укол сочувствия сжимается у меня в груди; видеть кого-то таким потерянным, с такой душевной болью тяжелее, чем я думала.
Когда коридор пустеет, доктор Мосс вздыхает, явно побежденный, и поворачивается, чтобы подойти ко мне.
— А, Рэйвен, — говорит он с натянутой улыбкой. — Рад видеть тебя здесь. Утро и так выдалось нелегким.
— Да, я вижу, — отвечаю я, кивая, когда он жестом приглашает меня следовать за ним в его кабинет. Внутренне он позволяет напряжению просочиться наружу, проводит рукой по лбу и медленно, устало качает головой.
— Похоже, у одного из моих перспективных пациентов случился рецидив. Эта неделя уже становится… очень интересной, — говорит он, глядя вниз, словно пытаясь собраться с мыслями.
Я устраиваюсь в кресле напротив него, когда он садится.
— Это трудно заметить, но я полагаю, это напоминание о том, что выздоровление никогда не бывает прямым. Думаю, это путь обучения для всех, и, возможно, это на шаг ближе к ее выздоровлению, — уверяю я его.
Когда он не отвечает, его молчание тяжелое, а взгляд отстраненный, я решаю надавить на него, чтобы рассказать о проблемах, которые гложут меня со вчерашнего дня. Прочищая горло, я выпрямляюсь и говорю, сохраняя твердый тон.
— Доктор Мосс, я бы хотела обсудить меры безопасности на нижнем этаже.
Его взгляд обостряется, когда он ловит мой, его тело слегка напрягается, когда он устраивается поудобнее в кресле.
— Я считаю, что охрану следует увеличить - по крайней мере, немного, — продолжаю я. — Это явно небезопасно для пациентов или персонала. Я понимаю намерение быть более снисходительным к пациентам, особенно здесь, внизу, но я думаю, что после вчерашнего... что ж, справедливо будет сказать, что случиться может все, на каком бы этаже мы ни находились.
Выражение его лица слишком долго остается непроницаемым, тишина неловко затягивается. Затем, наконец, он глубоко вдыхает, его грудь поднимается.
— Конечно, мисс Тейт.
Его взгляд задерживается на мне на мгновение дольше, чем необходимо, и от его тяжести у меня по спине пробегает странная дрожь.
— Я серьезно приму к сведению вашу проницательность - и ваш неудачный опыт. Я поговорю с нашей службой безопасности.
Резкий кивок, который он дает, является окончательным, почти чересчур, как будто он пытается закончить разговор до того, как он углубится, но я чувствую, как мои плечи расслабляются, зная, что кто-то может не пройти через то, что я пережила прошлой ночью.
Его лицо внезапно смягчается, затем он наклоняется вперед, как будто собирается сообщить какие-то долгожданные хорошие новости.
— Если говорить о положительных моментах, то сегодня день освобождения Тая.
Мои брови удивленно приподнимаются, сердце замирает.
— Сегодня? — повторяю я, пытаясь сдержать свои истинные чувства.
Он кивает, выражение его лица озаряет явное удовлетворение.
— Да. Его документы были оформлены раньше, и он уедет в ближайшие несколькие часы.
Я глубоко вдыхаю, позволяя себе откинуться на спинку стула. Кажется, все это так скоро.
— Вы проделали с ним потрясающую работу, доктор Мосс. Правда.
Я не могу игнорировать необходимость увидеть Тая в последний раз, чтобы прояснить ситуацию, хотя бы для собственного душевного спокойствия. Я подаюсь вперед на своем стуле, привлекая внимание доктора Мосс.
— Могу ли я провести с ним последний сеанс, прежде чем он уйдет? Просто чтобы проверить и оценить его самочувствие перед отъездом?
В его глазах вспыхивает интерес, и он слегка кивает.
— Это фантастическая идея, Рэйвен. Он в своей комнате, собирает вещи.
Поблагодарив его, я быстро встаю, выхожу из кабинета и направляюсь по длинному коридору к комнате Тая. Каждый шаг становится тяжелее по мере того, как я приближаюсь, обычная уверенность, которую я ношу, ускользает, сменяясь нервозностью, которая уже начинает скручивать мой желудок.
Я останавливаюсь в шаге от его открытой двери, поправляю очки на носу и оглядываю себя, поправляя наряд.
Моя.
Его слова прошлой ночью снова отдаются эхом в моей голове, пока я не делаю глубокий вдох и не двигаюсь вперед.
Я сразу замечаю его, одетого в обтягивающие рваные черные джинсы, приталенную толстовку с капюшоном, темные и поношенные ботинки, сигарету, свободно свисающую между губ, когда он небрежно засовывает свои вещи в рюкзак.
Я поднимаю кулак, готовая постучать в его дверь, думая, что он меня еще не заметил. Но прежде, чем я успеваю прикоснуться к ней, он говорит, все еще держа сигарету в зубах.
— Тащи сюда свою хорошенькую задницу, веснушка.
Мои глаза расширяются, ощущение такое, будто мои ноги внезапно приросли к земле. Я смотрю, и он поворачивает голову ровно настолько, чтобы взглянуть на меня. Его темные глаза частично скрыты капюшоном, а черные волосы беспорядочно падают на лоб, но это не мешает им прожигать меня насквозь.
Его пристальный взгляд скользит по мне, прежде чем он выпрямляется, затем движется ко мне небрежным, контролируемым шагом, каждый шаг излучает спокойное доминирование, которое почему-то кажется одновременно опасным и притягательным, заставляя мое сердце сильно биться о ребра.
В этот момент я не могу не думать, что он самый очаровательный мужчина, которого я когда-либо видела - воплощение тьмы, бунтарства и доминирования, скрытое за грубым, непримиримым очарованием, которое делает его невозможным для игнорирования. Он не просто выглядит как проблема, он само ее определение. Но я все равно втягиваюсь, ощущение опасности только усиливает притяжение, как будто красные флаги внезапно стали моим любимым цветом.
Он останавливается в нескольких шагах от меня, вытаскивает сигарету изо рта и, прищурившись, разглядывает меня. Прежде чем я успеваю это осознать, он бросается вперед, хватает меня за запястье и быстрым рывком втаскивает в комнату.
Я слегка спотыкаюсь, убирая рыжие волосы с лица, и смотрю, как он закрывает за мной дверь, отгораживаясь от мира. Стены смыкаются, когда он поворачивается, интенсивно продвигаясь вперед, пока я инстинктивно не отступаю, только чтобы почувствовать, как стена упирается мне в плечи. Больше идти некуда.
Он опирается рукой о стену надо мной, удерживая меня в плену своего пристального взгляда, его высокая фигура затмевает свет, когда он говорит, тихо и непоколебимо.
— Мне казалось, я говорил тебе не возвращаться сюда, Рэйвен.
Когда я запрокидываю голову назад, он упирается лбом в стену над головой, не сводя с меня глаз.
— Это моя работа, Тай. Я не уйду. Кроме того, мне нужно было поговорить с тобой. — спокойно отвечаю я.
Его глаза ищут мои, когда я протягиваю руку, хватаясь за завязки его толстовки:
— Во-первых... — шепчу я, прежде чем натянуть их, и он наклоняет свое лицо ближе к моему, пока его губы не оказываются прямо над моими.
Я тяжело сглатываю от его близости, от дымного запаха его дыхания и бросаю быстрый взгляд на его мягкие губы. Я ловлю себя на том, что до глупости хочется поцеловать их, почувствовать их на своих, но я не делаю этого, я наклоняю голову и нежно оставляю долгий поцелуй в уголке его рта. Его тело напрягается от соприкосновения, ровно настолько, чтобы я заметила, и я высвобождаюсь, мои губы отрываются от его кожи.
— Спасибо тебе, — бормочу я, прежде чем медленно отстраниться. Его темные глаза встречаются с моими, и я вижу в них напряженность, то, как он держится за все, что у него есть, чтобы не наброситься и не воспользоваться преимуществом прямо здесь.
— Мне очень жаль... — говорю я, паника поднимается во мне, и я пытаюсь проскользнуть мимо него, но его другая рука быстро поднимается, упираясь в стену, удерживая меня в клетке.
— Если бы не это место, я бы уже засунул свой член так глубоко в твою задницу, что единственный способ покинуть эту чертову комнату только походкой Бэмби, или того хуже, в гребаном мешке для трупов, — рычит он мне в губы, и мои глаза расширяются.
— Я цепляюсь за каждый последний клочок контроля, который у меня есть, Котенок, но эта нить, блядь, рвется - понемногу, с каждой встречи с тобой, каждый раз, когда улавливаю хотя бы след твоего запаха, я чувствую, как она ускользает, эта последняя опора на мое здравомыслии становится все тоньше и тоньше. Я всегда мысленно… трахаю тебя. Яростно. И я не могу выбросить образы из головы, особенно когда обхватываю свой член.
Я делаю глубокий вдох, тошнотворный трепет пробирает меня почти до глубины души, когда он продолжает:
— Есть какое-нибудь лекарство от этого, прежде чем я уйду, мисс Тейт?
Я чувствую себя застрявшей, его холодные глаза сканируют мои, желая, чтобы я играла в его игру, но я остаюсь профессионалом и поднимаю подбородок в ответ.
— Живи своей жизнью, Тай. Познакомься с хорошей девушкой и повеселись. Но не перебарщивай. Забудь меня и это место. Ты скоро увидишь, какой прекрасной на самом деле может быть жизнь.
Губы Тая слегка подергиваются, в его карих глазах вспыхивает что-то такое, что действует мне на нервы. Не говоря ни слова, он отталкивается от стены, прежде чем отвернуться и направиться к своей сумке. Комната почему-то кажется крошечной, напряжение извивается, как змея, готовая напасть. Я прерывисто выдыхаю, заставляя себя принять спокойную позу, даже когда мое сердце колотится о грудную клетку.
— Тай, это... — Начинаю я тихим, но твердым голосом, и это заставляет его замолчать, его рука зависает над сумкой, затем он слегка поворачивает голову, чтобы посмотреть прямо на меня. Я жестикулирую, между нами, пытаясь подобрать правильные слова. — Этого не случится. Я ценю то, что ты сделал - помог мне с Билли, — но... — Я качаю головой. — Прости, этого никогда не могло быть.
На мгновение его челюсть напрягается, мышцы на щеках недовольно двигаются, когда он смотрит на свою сумку. Затем он выпрямляется, издавая тихий, невеселый смешок.
— Конечно, Рэйвен. Я понимаю, — говорит он, и небольшая волна облегчения накрывает меня.
Но затем он полностью поворачивается, его пристальный взгляд скользит по мне, его губы кривятся в ухмылке.
— Я имею в виду, какой хорошенький маленький идеальный терапевт мог бы встречаться со своим пациентом-психопатом, верно? Это было бы так... — его голова качается из стороны в сторону, пока он изучает меня, — непрофессионально.
Я не отвечаю, волосы у меня на затылке встают дыбом, когда он делает один медленный шаг ближе.
— Может быть, ты права, красавица, — продолжает он, его голос становится ниже, более зловещим. — Может быть, это просто какая-то больная фантазия. Мне просто нужно трахнуться, вот и все, — он делает короткую паузу, его взгляд темнеет, — жёстко.
Он выдыхает, стиснув зубы.
У меня сводит живот, и я изо всех сил стараюсь сохранить нейтральное выражение лица. Я смотрю на него, пытаясь понять, дразнит ли он меня, проверяет или просто пытается вывести из себя. Что бы это ни было, это должно закончиться сейчас.
Я расправляю плечи, вызывающе вздергивая подбородок.
— Я могу тебе еще чем-нибудь помочь, прежде чем уйду? — Мой тон ровный, но мои пальцы подергиваются по бокам, готовые двинуться, если он это сделает.
Он отводит взгляд, возвращается к своей сумке и, застегнув молнию, поднимает ее, перекидывая через плечо.
— Нет, — говорит он почти без эмоций. — Ты сделала достаточно.
Я чувствую, как мои плечи расслабляются, затем слегка киваю.
— Ну, до свидания, Тай.
Он просто смотрит на меня, подняв подбородок, больше ничего не говоря, поэтому я разворачиваюсь и выхожу из его комнаты со странным чувством печали и замешательства, поселяющимся внутри меня.
___
https://t.me/lolililupik799 это мой тгк,там я говорю когда будут выходить новые главы