6 глава.
Тишина в дачном доме стала звенящей после слов Вадима. Анна медленно поднялась из-за стола, её лицо вытянулось от осознания.
— Витька... — прошептала она.
— Это же он... он договорился о том концерте. Принёс мне пропуск в ДК, дал денег на такси после выступления. Он записывал всех на свой японский магнитофон, хвастался им.
Она прошлась по комнате, нервно теребя складки свитера.
—Я думала, он просто помогает... фанат такой. А он... он использовал нас. Использовал меня. Для своих тёмных дел.
В её голосе зазвучала не только обида, но и холодная ярость. Её искусство, её труд, её момент триумфа — всё это было всего лишь фоном, ширмой для чьих-то преступных переговоров.
Вадим внимательно наблюдал за ней. Он видел, как в ней закипает гнев, и это ему нравилось. Гнев был лучше страха. Гнев заставлял действовать.
—Где он обычно крутился? Где его «офис»? — спросил он, его голос вернул её к реальности.
Анна задумалась, закрыла глаза, пытаясь вспомнить фрагменты разговоров.
—Он... вечно торчал у кого-то в гаражах. Говорил, что у него там «штаб». И ещё... он постоянно тусовался возле кафе «Лира» на проспекте. Говорил, что там собирается вся богема и можно делать бизнес.
— «Лира»... — Вадим усмехнулся беззвучно.
— Притоны для фарцы и подпольных художников — да, похоже на него. Гаражный кооператив «Заря» — это его вотчина.
Он резко встал.
—Одевайся. Поедем.
—Куда? — насторожилась Анна.
—На его «переговорный пункт». К тем самым качелям. Посмотрим, не оставил ли он там чего для «общего друга».
Через двадцать минут они стояли в промозглом скверике возле завода. Ветер гонял по замёрзшей земле обёртки от мороженого и жухлую листву. Скрипучие качели, покрашенные когда-то в ядовито-голубой цвет, действительно издавали тот самый характерный звук — протяжный, тоскливый скрип.
Вадим осмотрел место взглядом опытного хищника: скамейки, урны, кусты.
—Если ты делаешь тайник, ты метишь место. Чтобы твой человек нашёл, а чужой — прошёл мимо.
Его взгляд зацепился за одну из опор качелей. Чугунная стойка была испещрена надписями и рисунками. Сердечки, имена, матерщина. И почти у самой земли, в тени, было аккуратно нацарапано что-то тонким гвоздём или ножом.
Не слово. А знак. Символ.
Скрипичный ключ, но не обычный. С завитком, переходящим в стилизованное, угловатое перо. Почти точная копия того значка, что нашёл Вадим.
— Сука, — тихо выругался он.
—Что? — Анна подошла ближе, наклонилась.
—Это его метка. Витькина. Он помечал таким свои тайники. — Вадим провёл пальцем по холодному металлу.
— Значок у тебя — не просто безделушка. Это ключ. Опознавательный знак.
Он отошёл на несколько шагов, начал методично прочёсывать взглядом землю вокруг качелей, отталкивая промёрзшую грязь ботинком.
— Что вы ищете?
—Он не стал бы рыть яму. Слишьком людно. Значит, магнитная коробка. Капсула. Что-то, что можно прилепить...
Его взгляд упал на нижнюю часть металлической скамейки в двух метрах от качелей. С обратной стороны сиденья был прилеплен маленький, плоский, замаскированный под ржавчину магнитный контейнер.
Вадим нагнулся, одним движением сорвал его. Вскрыл.
Внутри лежал свёрток в прозрачном целлофане. Не плёнка и не документы. Несколько плоских, прямоугольных кусочков вощёной бумаги с какими-то цифрами и штрихами.
— Что это? — удивилась Анна.
—Не знаю, — Вадим повертел свёрток в руках. — Похоже на... бирки? Ярлыки?
Он поднёс один из них к свету. На вощёной бумаге был оттиск: № 15-73/К. И ниже — печать. Нечёткая, но можно было разобрать слово «Фонд» и часть герба.
— Это не к деньгам, — медленно проговорил Вадим, и его глаза сузились.
— Это из музея. Или из архива. Это инвентарные номера.
Он посмотрел на Анну, потом на зловещий знак на качелях.
—Витька передавал не деньги и не наркотики. Он передавал кому-то доступ к чему-то. К каким-то вещам. И твой концерт, твоя музыка... были всего лишь ширмой для чего-то гораздо более старого и ценного.
Он сунул свёрток во внутренний карман и схватил Анну за локоть.
—Поехали. Теперь я знаю, с чего начать. И почему тебя хотят убить. Ты была не просто фоном, Анна. Ты была его самым громким прикрытием.
Машина мчалась обратно в город. Вадим молчал, сжав руль так, что костяшки пальцев побелели. Анна видела, как работает его мозг — глаза сужены, взгляд устремлён в пустоту, но он видел там схемы, связи, лица.
Он резко свернул к автомату и, не выходя из машины, набрал номер.
—Цыган Собирай ребят. Колика, Лапоть, Костян. Место у Борисыча. Через час. — Он бросил трубку и посмотрел на Анну.
— Тебя я отвезу в безопасное место.
—Нет, — она покачала головой, и в её голосе впервые прозвучала не просьба, а требование.
— Я хочу знать. Я имею право знать, из-за чего погибла Катя и из-за чего теперь охотятся на меня.
—Это не детские игры! — его голос сорвался на низкую, опасную ноту.
— Там будут мои люди. Это не твой мир.
—А тот, кто царапает двери и убивает девушек — это мой мир? — парировала она, не отводя взгляда.
— Вы сказали, мы работаем вместе. Или это были просто слова?
Он смерил её тяжёлым взглядом, но сдался. С тихим ругательством он развернул «Волгу» и направился в промзону.
Он остановился у неприметных ворот с вывеской «Склад №3». За воротами — огромное, полу тёмное пространство, пахнущее мазутом, старым железом и табачным дымом. В центре, под единственной горящей лампой накаливания, стояли трое.
Колик — тощий, юркий, с вечно бегающими глазами и длинными пальцами, умевший открыть любую дверь и любую машину.
Лапоть — здоровенный, молчаливый детина в тесном спортивном костюме, с лицом, не выражавшим никаких эмоций. Его козырь была не скорость, а непробиваемая сила.
Костян — смуглый, черноволосый, с острыми, хищными чертами лица и пронзительным взглядом. Он был глазами и ушами Вадима, умел растворяться в толпе и знать всё, что происходит на улицах.
Все они обернулись, когда вошёл Вадим. Их взгляды с любопытством и лёгким подозрением скользнули по Анне, но ни один не задал вопроса. Дисциплина была железной.
— Желтый, — кивнул Цыган, который уже был здесь.
Вадим бросил на верстак магнитный контейнер.
—Витьку убили из-за этого. Он передавал это через тайник у фабричных качелей.
Цыган первым подошёл, взял один из вощёных ярлыков, покрутил в пальцах.
—Инвентарный номер. Похоже на музейное дело. Или архивное.
— Его голос был тихим и скрипучим. —Именно, — подтвердил Вадим.
— Колик, у тебя есть люди в Горисполкоме? В комитете по культуре?
—Есть парочка тёток, которые документы за паёк носят, — быстро ответил Колик.
— Что искать?
—Всё, что связано с этими номерами. Фонд 15, опись 73, дело «К». Срочно.
—Будет сделано.
— Лапоть.
Детина молча выступил вперёд.
—Съезди к вдове того архивариуса, что работал в краеведческом. Старик помер пару месяцев назад. Попроси его рабочие бумаги «посмотреть». Вежливо. Лапоть молча кивнул,его каменное лицо не дрогнуло.
— Цыган. Иди в народ. Кто в городе внезапно заинтересовался стариной? Кто скупает антиквариат, но не через нас? Кто задает вопросы про музеи и архивы? Услышишь что-то — сразу мне.
Цыган кивнул и,не говоря ни слова, растворился в тенях склада.
Работа закипела. Колик уже набирал номер на грязном таксофоне в углу. Лапоть тяжело шагал к выходу. Вадим наблюдал за ними, его лицо было сосредоточенным и жёстким.
Анна стояла в стороне, чувствуя себя лишней. Эти люди, этот мир — всё было чуждо и пугающе. Но она видела, как Вадим управляет ими — чётко, холодно, без лишних слов. Он был дирижёром в оркестре, где инструменты — человеческие судьбы и криминальные таланты.
Костян подошёл к Вадиму, понизив голос.
—Желтый, а девчонка? Она же всё видит.
Вадим посмотрел на Анну. Их взгляды встретились через пол-склада.
—Она всё видит, — повторил он громко. — И она остаётся со мной. Потому что тот, кто ищет эти бумаги, уже убил из-за них. И он придёт за ней. А я буду рядом, когда это случится.
Он сказал это не Костe. Он сказал это ей. И это было страшнее любой угрозы. Это было обещание.