глава 8
Тёплые лучи солнца мягко ложились на землю, и Дейна наслаждалась каждым моментом этого покоя. Вдали слышались птицы, их пение звучало как нежная мелодия, сопровождая её спокойное состояние. Она удобно устроила голову на мягкой траве, слушая, как Рейнира читает вслух из старинной книги. На страницах были знакомые, но всё же чуждые слова на валирийском языке. Дейна старалась сосредоточиться, хотя на самом деле не понимала многих из них. Но она упорно сохраняла видимость, что всё осознаёт, не желая расстраивать Рейниру.
Когда она услышала, как Рейнира продолжала свой рассказ, ей стало слишком скучно, и в какой-то момент она резко вскочила с места.
– Мне скучно, – заявила она с лёгким раздражением.
– Учёба не должна быть скучной, – с улыбкой ответила Рейнира, продолжая сидеть с книгой в руках. – Это путь к знаниям, а знания всегда важны.
Дейна слегка поджала губы, но через мгновение её взгляд снова потух. Она вглядывалась в траву, чувствуя, как всё вокруг будто притягивает её внимание больше, чем книга.
– Давай займёмся чем-то другим, – предложила она, вздыхая и откидываясь обратно на землю.
Рейнира закрыла книгу и взглянула на неё, приподняв брови.
– Например? – спросила она, её взгляд был искренне заинтересован.
Дейна на мгновение задумалась, но потом поняла, что не знает, что предложить. Она откинулась на спину, закрыв глаза, и позволила себе расслабиться, ощущая землю под собой.
– Когда-то я тоже была такой, – начала Рейнира, её голос был мягким и задумчивым. – В детстве, после того как в семь лет я стала всадницей, я не могла ни дня провести без дракона. Всё казалось игрой, всё было на весёлую ноту. Но с годами, когда я стала наследницей, ответственность за моё королевство легла на мои плечи, и мир стал куда более серьёзным.
Дейна молча слушала, и её взгляд затуманился воспоминаниями.
– Яйца не вылупились, ни у меня, ни у Эймонда, – сказала она с лёгкой грустью в голосе. – Мама говорит, что нужно подождать, пока Дримфаер не принесёт новые.
Рейнира задумчиво покачала головой, смотря на землю. Она медленно крутила кольцо на пальце, и было видно, что её мысли были далеко.
– Зачем ждать Дримфаера? – спросила она с лёгкой улыбкой. – Мне пришло письмо, что на Драконстоне недавно нашли новые яйца. Если хочешь, я могу попросить, чтобы тебе привезли одно.
Дейна удивлённо поднялась на ноги и с неожиданным интересом посмотрела на Рейниру.
– Правда? – её глаза загорелись надеждой. – Конечно, я хочу!
Рейнира встала рядом с ней, взяла её за руку и кивнула, словно понимая её желание. Её взгляд стал мягким, почти задумчивым.
– Думаешь, будет мальчик или девочка? – спросила Дейна, немного смущаясь от собственных мыслей.
Рейнира улыбнулась, глядя на свой живот с нежностью.
– У меня уже есть два сына, и, честно говоря, мне бы хотелось девочку. Я была бы рада иметь дочь.
– А как бы ты её назвала? – продолжила Дейна, смеясь.
Рейнира задумалась и, не сдерживая улыбки, произнесла:
– Если это будет девочка, то назову её в честь королевы Висеньи.
Дейна рассмеялась, приятно удивлённая её выбором.
– Правда? А я бы хотела назвать свою дочь в честь королевы Рейнис, – с улыбкой ответила она.
Рейнира подхватила её мысль и тоже рассмеялась.
– Ну, что ж, у нас будут дочери в честь завоевателей! Не хватает только Эйгона, – подметила она, и они обе рассмеялись, представляя, как их дети будут расти, носив имена великих женщин из их истории.
Наши дни
Дейна едва не уронила кубок с вином, замерев на месте. Она смотрела на Гвейна с растерянностью, и в её руках сосуд едва не переполнился. Она тихо извинилась, чувствуя, как лицо горит от смущения.
Гвейн, казалось, сначала был сдержанным, и на его лице мелькала лёгкая улыбка. Он повернул голову, будто пытаясь отогнать мысль, но вдруг выражение его лица изменилось. Оно стало холодным и строгим, как лед. Он и Ормунд, стоящий рядом, обменялись взглядом, полным невысказанных слов.
– Выйдите... все вон! – резко приказал Гвейн, его голос прозвучал как приказ, не терпящий возражений.
Ормунд сразу кивнул, и все присутствующие начали вставать. Их движения были быстрыми и чёткими. Поклонившись, они поспешили покинуть помещение. Дейна, тихо поставив кубок, бросила на Гвейна быстрый взгляд, наполненный эмоциями, и тоже вышла, чувствуя, как воздух в комнате становится холодным.
– Я думаю, он знал, что это когда-то должно было случиться, – сказала Леди Рея, когда тишина снова наполнила зал. Она поставила свой кубок на стол и, загадочно улыбнувшись, взглянула на Дейну. – Проблема в том, с кем это будет.
Дейна, всё ещё немного ошарашенная происходящим, повернулась к ней, нахмурив брови.
– Что вы имеете в виду? – спросила она, пытаясь понять, к чему клонит Рея.
Леди Рея была дочерью одного из членов совета. Она недавно переехала в Старомест, и, хотя Дейна, кажется, доверяла ей, она всё равно знала, что сплетни для таких женщин, как Рея, – это не просто способ общения, а искусство. Рея знала всё о каждом в королевстве, и для неё это было как дыхание. Она была взрослой женщиной с длинными чёрными волосами, её фигура была крупной, и её взгляд всегда был полон скрытых смыслов.
– Леди Селиса из почётного дома, – начала Рея, её голос звучал тихо и задумчиво. – Я думаю, это будет выгодная сделка для Староместа, но сама она вдова... и ещё с ребёнком. Ходят слухи о её характере. Говорят, что она и хитра, и глупа одновременно. А ещё многие твердят, что она высокомерна.
– Так что она не сильно отличается от Гвейна, – заметила Дейна, задумчиво отпивая вино. Её слова звучали не без насмешки, и она сразу почувствовала, как этот разговор стал немного легче.
Леди Рея усмехнулась, но её взгляд оставался острым, будто она ждала, что произойдёт дальше.
– Многое ли вы знаете о леди и лордах Семь Королевств? – с улыбкой спросила Дейна, приподняв брови. Её интерес стал очевидным, она жаждала услышать больше.
Леди Рея рассмеялась, её глаза блеснули игривым светом.
– Ах, моя принцесса, о некоторых вещах может знать каждая собака, а о других... единицы, – ответила она, откидываясь на спинку кресла с удовлетворённым видом.
– Интересно, какие слухи ходят обо мне? – спросила Дейна, её голос был лёгким, но глаза стали более внимательными.
Леди Рея вздохнула, будто раздумывая, стоит ли говорить. Её взгляд на мгновение стал серьёзным, и она немного нахмурилась.
– Ну... пару лет назад ходили слухи о вас и вашем старшем брате, Эйгоне, – произнесла Рея с некой долей осторожности в голосе. – Но я, конечно, не поверила в это.
Дейна на мгновение замерла. Её сердце будто пропустило удар, и она почувствовала, как холодок проходит по спине. Она старалась сохранить спокойствие, но это было сложно.
– Ох, какое непотребство, – сказала она, стараясь улыбнуться, чтобы скрыть своё смущение. – Что только не сделают враги, чтобы запятнать мою честь... пусть говорят.
Рейя, словно уловив скрытое беспокойство в глазах Дейны, едва заметно кивнула. В её взгляде мелькнуло нечто такое, что заставило Дейну вздрогнуть — ощущение, будто Рейя знала куда больше, чем позволяла себе показать. Это молчаливое знание, почти неощутимая, но прочная связь между ними, не оставляло сомнений: за внешним спокойствием скрывалось нечто глубже простых слов.
Стараясь скрыть растерянность, Дейна вышла в сад. Она шла, не замечая вечерней прохлады — та не могла охладить бурю, разразившуюся внутри. Её дыхание сбивалось, словно сама природа отказывалась дать ей облегчение. Мысли путались, рассыпаясь в хаосе, и попытки собрать их в связное целое лишь усиливали внутреннее напряжение.
Последний слух оказался слишком болезненным. Дейна могла бы пережить сплетни, пересуды, недоброжелательные намёки — она привыкла к ним. Но это… это было иным. Казалось, подобные вещи могут знать только те, кто был рядом в тот момент, кто находился в самом эпицентре. И всё же теперь, когда Дейрон открыл ей правду, её мир начал рушиться, а сердце — обнажаться перед теми, перед кем она хотела быть недоступной.
Теперь слухи разносятся эхом по королевству, и каждый новый шёпот, каждый взгляд словно твердит: забвения не будет. То, что она долгие годы пыталась похоронить в себе, вытеснить, затереть — вновь всплыло на поверхность. Та ночь, ставшая её самой тёмной тайной, не отпускала.
Она пыталась забыть — снова и снова. Прятала воспоминания в самые глубокие уголки сознания, надеясь, что время сотрёт их след. Но они возвращались — навязчиво, беспощадно, как нескончаемый дождь, который хлещет по стеклу даже тогда, когда кажется, что не осталось ни капли. С каждым новым слухом тень прошлого всё плотнее окутывала её, не оставляя ни воздуха, ни покоя.
Прошлое жило рядом — в каждом шорохе, в каждом взгляде, в каждом упоминании. И она чувствовала: то, что случилось тогда, продолжает идти за ней следом, окружая её со всех сторон. Безжалостно. Неотступно.
3 года назад
Дейна почувствовала терпкий вкус вина на языке. Она была ещё так молода, что одна-единственная капля, попав в кровь, могла вскружить ей голову. Ночь стояла глубокая, её тьма сливалась с той бездонной темнотой, что поселилась в душе. Они стояли у чардрева — под его изрезанными ветвями, под шелестом листвы, что шептала о древнем. Дыхание у неё сбивалось, когда Эйгон, опершись одной рукой на ствол, другой медленно поднимал её ногу. Он делал это мягко, но уверенно, будто каждый его жест был заранее продуман, выстрадан, как часть их долгожданного слияния.
Её сердце гремело в груди. Чувства накрывали волной — яркой, слепящей, неудержимой. Она выдохнула прямо в его губы, левая рука скользнула под его рубашку, нащупывая горячую кожу, будто проверяя, не сон ли это. Правой она притянула его за шею, целуя жадно, глубоко, с той страстью, которая рождается только на грани — между нежностью и безумием. Это был их первый настоящий момент наедине после долгих месяцев разлуки. И в эту ночь они оба были ненасытны, как если бы весь тот отрезок времени был только преддверием — долгой, мучительной прелюдией.
Но чувства не живут в пустоте. Им свойственно разбиваться о реальность.
Когда она затихла в его объятиях, едва уловимое движение в тени привлекло её взгляд. Она повернула голову — и замерла. На краю сада, у входа с левой стороны замка, стояла Хелейна. В руках она сжимала своего игрушечного дракончика — часть её странной, почти детской коллекции, с которой она, казалось, не расставалась никогда. Её глаза были широко распахнуты. То, что она увидела, парализовало её.
Эйгон мгновенно уловил перемену в Дейне и проследил за её взглядом. Их тела почти одновременно отшатнулись друг от друга, как от удара. Взгляд Хелейны встретился с их глазами — наполненный ужасом, растерянностью, чем-то почти невыносимо хрупким. Она попятилась, сжимая дракончика крепче, как будто только он мог её защитить.
На ресницах начали собираться слёзы, и, дрожащим голосом, она прошептала, едва сдерживая подступающие рыдания:
— П... простите, что прервала...
И, не дождавшись ответа, она резко развернулась и побежала прочь, в сторону замка. Её фигура вскоре исчезла в темных коридорах, растворившись в каменной тишине.
— Хелейна! — одновременно вскрикнули Дейна и Эйгон, но было уже поздно.
Они остались стоять, поражённые, будто ледяной водой окатило. Несколько секунд прошли в полной тишине, прежде чем Эйгон первым отреагировал — с угрюмым, почти обречённым выражением на лице он резко развернулся и направился к замку.
Дейна осталась. Её тело дрожало, дыхание сбилось, сердце гулко стучало в ушах. В груди поднималась паника. Она знала — её мать уже должна была всё понять. Сегодня был вечер празднования помолвки Эйгона и Хелейны. Их исчезновение — пусть даже на несколько минут — не могло остаться незамеченным.
Тяжело выдохнув, Дейна тоже направилась к замку. Шаги были неуверенные, как если бы мир вокруг стал зыбким и чуждым, а её мысли кружились, не находя спокойствия.
Дейна едва могла поверить своим ушам, когда услышала этот крик. Слова матери звучали как гром среди ясного неба, и ей казалось, что их услышат все в гавани, что сам мир должен был замереть. Она сидела на своей кровати в спальне, пытаясь сохранить хотя бы видимость спокойствия, но слёзы, как несдержанный поток, начали заполнять глаза, несмотря на все её усилия.
— Я когда услышала, не поверила своим ушам! Как вы могли?! — крикнула Алисента, её голос дрожал от ярости. — Ладно, эти поганые шлюхи из борделей, но ты — его сестра! Это позор! Позор для его будущей жены, для меня, для тебя!
Дейна пыталась сохранять молчание, словно слова матери — не её собственное горе. Но каждое из них было словно нож в сердце, и она ощущала, как её мир рушится. Алисента продолжала метаться по комнате, не в силах сдержать свою бурю эмоций, её шаги звучали громко и угрожающе.
Она остановилась и вдруг сделала шаг к Дейне, её лицо стало почти непреодолимо близким. Слова матери, наполненные яростью и осуждением, не отпускали.
— Как вам вообще пришло это в голову? Да ещё в такой день! — продолжала она, её голос был глухим, как грозовой рокот, готовый вот-вот прорваться через хрупкую тишину.
Дейна, сдерживая слёзы, собралась с духом, пытаясь хоть как-то оправдаться.
— Мы этим начали заниматься ещё год назад, ма… — начала она, но не успела закончить, как Алисента вдруг резко подняла руку и ударила её по щеке.
Сильный звук удара оглушил Дейну, и её лицо мгновенно покрылось красной отметиной. Волосы упали на глаза, скрывая лицо, и она не могла сдержать болезненные слёзы, которые скатывались по щекам. Её рука невольно потянулась к щекам, будто пытаясь погладить себя, но только усиливая боль от того, что она не могла отогнать от себя этот позор.
Алисента, подойдя совсем близко, прошептала ей почти незаметно:
— От тебя я такого не ожидала.
С этими словами она развернулась и ушла, не оглянувшись. Столкнувшись с её спиной, Дейна осталась сидеть в комнате одна. Тишина, которая последовала за уходом матери, была настолько тяжёлой, что её казалось невозможно вынести. Она сидела, обняв себя руками, пытаясь успокоиться, но чувство стыда, которое охватило её, было всёобъемлющим. Взгляд, полный разочарования и боли, матери остался в её памяти, как невыносимое напоминание о том, что не все грехи можно простить.
Весь вечер Дейна пролежала в постели, укрытая одеялом, в то время как её слёзы, не давая ей покоя, текли без остановки. Боль и стыд переполняли её, и каждый новый вздох казался тяжёлым. На следующий день она так и не вышла из своей комнаты, скрываясь от всех, кто мог бы увидеть её лицо. Её было стыдно встречать глазами мать, Визериса, даже Эймонда — но особенно Хелейну. Она чувствовала, что весь мир отвернулся от неё, и каждый взгляд, который она могла бы получить, был бы лишь очередным наказанием.
Прошло два дня в этом молчаливом самоизоляции, когда фрейлина пришла с вестью от матери. С её обычной холодной интонацией она передала приказ: Дейне нужно было привести себя в порядок, сделать всё, чтобы выглядеть на высоте, и надеть своё лучшее платье. Первоначально Дейна не могла понять, зачем всё это, не зная, в честь чего должно быть такое торжество. Внезапно в замке появились знатные лорды со всего Семи Королевств, но Эйгона не было среди них.
Дейна застыла, стоя в центре зала, её место было тщательно выбранным. И тут её сердце пропустило один удар, когда она заметила, что рядом с ней стоял... Эймонд. В этот момент, как удар молнии, в её голове всё стало на свои места. И тот неожиданный и болезненный вывод оказался правдой. В конце вечера, когда гости уже стали собираться, Визерис встал и, подняв бокал, объявил, что Дейна и Эймонд скоро обручатся и поженятся.
Эти слова эхом отразились в её сознании, и она не могла поверить в происходящее. Вся атмосфера вокруг вдруг изменилась, и, казалось, что каждый взгляд, каждый жест имел теперь особую тяжесть. Весь зал наполнился одобрительными взглядами и разговорами, но для Дейны всё вокруг стало невыносимо громким и далеким. В её душе возникло странное чувство беспокойства и растерянности. Как она могла оказаться здесь, среди таких людей, в этот момент?
Весь вечер Дейна пролежала в постели, укрытая одеялом, в то время как её слёзы, не давая ей покоя, текли без остановки. Боль и стыд переполняли её, и каждый новый вздох казался тяжёлым. На следующий день она так и не вышла из своей комнаты, скрываясь от всех, кто мог бы увидеть её лицо. Её было стыдно встречать глазами мать, Визериса, даже Эймонда — но особенно Хелейну. Она чувствовала, что весь мир отвернулся от неё, и каждый взгляд, который она могла бы получить, был бы лишь очередным наказанием.
Прошло два дня в этом молчаливом самоизоляции, когда фрейлина пришла с вестью от матери. С её обычной холодной интонацией она передала приказ: Дейне нужно было привести себя в порядок, сделать всё, чтобы выглядеть на высоте, и надеть своё лучшее платье. Первоначально Дейна не могла понять, зачем всё это, не зная, в честь чего должно быть такое торжество. Внезапно в замке появились знатные лорды со всего Семи Королевств, но Эйгона не было среди них.
Дейна застыла, стоя в центре зала, её место было тщательно выбранным. И тут её сердце пропустило один удар, когда она заметила, что рядом с ней стоял... Эймонд. В этот момент, как удар молнии, в её голове всё стало на свои места. И тот неожиданный и болезненный вывод оказался правдой. В конце вечера, когда гости уже стали собираться, Визерис встал и, подняв бокал, объявил, что Дейна и Эймонд скоро обручатся и поженятся.
Эти слова эхом отразились в её сознании, и она не могла поверить в происходящее. Вся атмосфера вокруг вдруг изменилась, и, казалось, что каждый взгляд, каждый жест имел теперь особую тяжесть. Весь зал наполнился одобрительными взглядами и разговорами, но для Дейны всё вокруг стало невыносимо громким и далеким. В её душе возникло странное чувство беспокойства и растерянности.