15 глава - открытый финал
Время — относительная часть измерения окружающего. Чтобы хоть как-то ориентироваться в том, сколько прошло с одного момента до другого, чтобы не теряться… Когда человек теряет эту измерительную величину, то он начинает сходить с ума. Каждая секунда тянется всё длиннее, каждое мгновение становится вечным. И лишь окружающее пространство напоминает целую тюрьму, которая лишает любой возможности остаться в здравом уме… Ведь всё было подготовленно специально, чтобы сойти с ума и погрузиться в собственное отчаяние, наполненное тоской и страданиями по вещам, не имеющим уже смысла. Стоило ли думать, что ты нужен кому-то? Стоило ли думать об отце, который никогда ранее не проявлял даже признаков привязанности? Быть может, нужно было просто подумать о себе и том, что нужно любить и надеяться, в первую очередь, на самого себя…?
Хината лежала на кровати в своей своеобразной тюрьме. Лавандовые глаза рассматривали привычный и выученный до каждой точки потолок, пока мысли витали где-то там, непонятно где.
Наруто-кун заполчил своё. Принцесса Хьюго наконец признавала тот факт, что ей больше не было отвратительно происходящее. Это было странно осознавать и пытаться принять, ведь девушка всегда считала себя вполне нормальной, разве подобное могло ей нравиться? Но почему же тогда мысль о том, что Узумаки снова придёт со своими эмоциональными качелями и предложит ей нечто вульгарное? Разве был в этом смысл, если всё в итоге обращалась в некое безумие? Это смесь эмоций и желаний, которые не поддавались объяснению.
Хинате нравилось слышать то, как Наруто-кун грубо ругает её, как он злится, но спустя какое-то время становится ласковым. Да даже его звероподобное поведение в постели вызывало странные чувства в груди Хьюго, которая впервые с таким столкнулась — нечто запретное, новое и пугающее. Так было сначала, но теперь… Хината не могла ответить на вопрос, сколько же прошло дней с момента, как она была по-настоящему свободна. Не могла сказать точно, сколько раз они с Наруто-куном делили постель, словно супруги, хотя таковыми их нельзя было назвать. Это слишком правильно… Они вульгарные, грязные, совсем не подчиняющиеся правилам принятого. Там, где кровь придавала лишь большего искушения, где укусы и причинение боли было частью азарта и возбуждения. Слишком тяжело назвать это чем-то вроде жизни супругов. Это грязно, неправильно и грубо. Принцесса, которая была лишь в окружении правил, не могла признать себе этого.
Однако, Хината могла лишь где-то в подкорках подсознания признаться в том, что ей это было не неприятно. Напротив, отчего-то тело реагировало слишком бурно на всё то, что делал с ней Наруто-кун. Зачем же теперь рваться на свободу, когда в этой тюрьме было столь приятно? Зачем рваться к тем людям, которые даже не пытались её освободить. Они всего лишь трусы, которые даже не пытались что-либо изменить. Но это не имело значения. Сейчас всё сознание Хинаты было сосредоточено лишь на одном: немного загорела кожа, хорошо сложенное телосложение, причёска, как у ёжика, но после душа это выглядело слишком уж восхитительно, эти волосы были цвета солнца, а ещё яркие глаза, которые отражали все тяготы и радость мира — человек, вокруг которого всё последнее время крутилась жизнь принцессы клана Хьюго. Это было странно. Как же можно искренне любить того, кто лишил тебя свободы? Как можно прощать это…? Но Хината не могла отрицать того факта, что её эмоции стали лишь глубже.
— «О, Ками-сама!» — девушка прикрыла своё лицо руками, не в силах отрицать того, что она была не хуже Наруто-куна, погружаясь в пучину этой грязи и вульгарщины. Или, быть может, это всегда было её частью?
Отчего-то каждое прикосновение Узумаки ощущалось как нечто родное и приятное. Словно он делал то, что ей так необходимо. Хината не могла сопротивляться этому, словно лёд, начиная таять под его прикосновениями и тут же признавать очередное поражение. Это любовь или разврат? Грязь или чувства? Почему-то всё это соединилось и смешалось в странную химию, которую сложно описать словами. Такой клубок ниток, который был наполнен, как страданиями и болью, так и любовью с нежностью. Наруто-кун не всегда был жестоким и тяжёлым, бывало, что он становился очень нежным и мягким, обращаясь с ней, как с принцессой, как и положено. Однако большую часть времени он был груб, холоден, однако его глаза выражали такую привязанность, которую Хината не видела ни в одних глазах. Было очевидно, что в этих глазах цвета океана была только она и никто больше.
Любил ли Наруто-кун её?
Определённо.
Хината была в этом уверенна, ведь каждый раз видела, каким становится его взгляд, когда Узумаки признавался в этом. Редко, под самый конец, шепча ей на ухо и после немного отодвигаясь, чтобы понаблюдать за её реакцией, чтобы после вновь поцеловать в губы и слегка прикусить их со всей страстью и чувством, в котором он признавался ей. Трепет — это было так. Хьюго сдалась тогда, когда осознала, что в его глазах больше никогда не будет никакой Сакуры-чан, только она и больше никто. Это было чувством собстченичества, наверное. Однако Хината не хотела делить то, что любила с кем-то ещё. Ей была противна мысль о том, что эти голубые глаза будут обращать эту нежность и трепет к кому-то другогому. Было неприятно даже подумать об этом. Но почему Наруто-кун так и не пытался что-то поменять в их отношениях? Разве нормально продолжать также? Хьюго была уверена втом, что уже прошло больше, намного больше месяца с тех пор, как их странные отношения продолжают развиваться в таком странном ритме. Она сдалась. Опустила руки, потому что тело дрожало от трепета. Это было слишком захватывающе, как будто наркотик, который заставлял жаждать большего, чтобы потом отказаться от него. Нет, Хината не хотела больше отказываться от этого.
Принцесса Хьюго приняла ту мысль, что хочет остаться с ним.
Хината всё ещё любила Наруто и, наверное, даже сильнее, чем было раньше, ведь их связало нечто большее, чем просто долгие годы знакомтства. Не просто вместе прожитые эмоции на войне — это нечто что невозможно было просто описать. И самое главное в этом тот факт, что даже после всего этого принцесса Хьюго не могла ничего сказать о презрении или ненависти. Любовь, которая могла принять всё — всепоглощающая. Хината отчего-то чувствовала только больше привязанности и эмоций к Наруто, что невозможно было понять…
Наруто же испытывал высшую степерь удовлетворения.
Принцесса Хьюго официально принадлежала ему, что было уже ясно даже без слов. Ей не нужно было ничего говорить, потому что Узумаки всё видел и понимал по одному её взгляду, робкому голосу и покрасневшим щекам. Такая милая и принадлежащая только ему. Наруто был счастлив. Его сердце трепетало, когда Хината так себя вела, когда подчинялась и соглашалась абсолютно на всё. Его родная и дорогая принцесса, с её подчинением теперь можно было решить абсолютно все мелочи, которые мелькали на фоне — глава клана Хьюго, общие друзья и общественность, которых начало напрягать происходящее и начали рождаться слухи о том, что возможно Хината-чан умерла. Бред! Как можно было хоронить его красавицу? Сумасшедшие ублюдки.
***
Наруто заходит в комнату, где держал в заточении Хинату. На его лице широка улыбка, а синие глаза были наполнены искренностью и счастьем. Узумаки впервые не закрыл за собой дверь, что сразу невольно заметила Хьюго, поднимаясь с кровати и сонно смотря на возлюбленного и одновременно похитителя. Её лавандовые глаза внимательно посмотрели на странное радостное лицо Наруто, который обычно приходил с подносом еды, так посещал её только в моменты, когда желал её кормить.
— Я кое-что приготовил, принцесса! — джинчурики распечатал комплект одежды, бросая его на кровать и приближаясь к девушки, хватая её за подбородок и заставляя смотреть ему прямо в глаза. — Надеюсь, что ты ведь не забыла главное правило?
— П-подчиняться? — скромно со смущением повторила Хьюго, немного краснея.
— Умница, тебайо, — Наруто поцеловал её в губы, прикусывая их немного. — Сегодня мы с тобой идём на выгул, будь послушной девочкой, — широкая ухмылка растянулась по немного загорелой коже парня, который был очень взбудоражен этой идеей.
Хината замерла на месте, чувствуя, как сердце пропускает удар. Чистый воздух и небо? Настоящие лучи солнца, коих она не видела так давно? Неужели ей вновь удастся увидеть мир? Хьюго искренне считала, что более никогда не выберется на свободу из своей темницы, которая стала почти домом или частью неё самой. Девушка сглотнула слюну, начиная даже чувствовать страх, словно это была какая-то её проверка на верность. Разве может быть подобное? Хината вздрогнула, вновь осознавая происходящее и невольно хватая за руку Узумаки.
— М-мне о-обязательно? — она выглядела в глазах Наруто очень мило и увлекательно, он даже не представлял, что его принцесса может так сильно привыкнуть к такой жизни, что теперь будет отказываться от свободы.
— А что, не хочешь? — удивлённо распахнув глаза, спросил Узумаки, наблюдая за ней и её эмоциями.
— Н-не хочу, — Хьюго опускает глаза, чувствуя страх и волнение.
Это ведь было странно, что человек, который заключил её в это место, теперь говорил о свободе. Разве может это быть просто так? Без причины? Это сто процентов была какая-то проверка, Хината была уверена в этом… Не может быть всё так просто. Просто не может быть. Хьюго провела здесь так много времени, что не могла верить в то, что может снова увидеть небо, снова увидеть улицу… Разве могло это быть реальностью, а не очередным сном? Да и тем более, девушка ведь уже привыкла ко всему этому, что теперь даже не представляла, какого это оказаться снова на свободе, пусть и под присмотром Наруто-куна.
— Это приказ, Хината-чан, — казалось, что Узумаки искренне наслаждался происходящим (так оно и было).
Хьюго не могла противостоять ему, потому начала переодеваться, чтобы под сопровождением Наруто-куно выйти из своего заточения. Оказалось, что её всё это время держали в подвале. И вот долгожданная входная дверь открывается. Хината чувствует слабый ветер в лицо, её глаза распахиваются в неверии. Яркие вечерние огни, тёмное небо и этот шум, от которого она успела отвыкнуть в полной тишине своего заключения. Хьюго почувствовала дрожь в теле и то, как подкашивались её ноги. В лавандовых глазах появились слёзы. Невольно девушка облакотилась о плечо Узумаки, которыый внимательно рассматривал её реакцию. Это было слишком увлекательно.
Наруто взял её за руку и повёл в город, не обращая внимания более на это. До чего же было приятно насладиться временем рядом. Да, наверное, именно подобного ему хотелось добавить в свою жизнь.
— С этого дня, я буду время от времени тебя выгуливать, Хината-чан, — посмеялся Наруто, направляясь вместе с девушкой в своё любимое заведение: Ичираку Рамен. — Потому что я ужасно люблю это, — да, он так признавался ей в своей любви.
Этот день отпечается в памяти принцессы Хьюго, как самый важный, потому что она впервые почувствовала себя так… свободно? Странно это говорить, конечно, но именно так. Рядом с Наруто-куном раскрывались новые вещи, новые грани её личности, и это было невероятно. Их прогулка ограничилась лишь небольшим обедом в Ичираку, после чего они снова вернулись назад, в заточение.