Финальная бойня

Глава 1.
-Китнисс, ты здесь? – слышится вдалеке голос Пита.
-Да, правее по тропинке, иди сюда! – зову его я. Мне хочется, чтобы он был рядом в такие минуты. Кто-то должен подсказать мне, как держаться. А он – всегда меня понимал. Жаль, что я так поздно додумалась до этого. Теперь мы вместе ходим в лес. Гейл не появляется, у него работа. А Пит никогда больше не оставит меня. По крайней мере, он так говорит. Я учу его охотиться. Честно говоря, это совсем не его конёк. Но, по крайней мере, он перестал шуметь и топать как слон. Так же он научился ставить капканы. Как Гейл.
-Как же ты нашла это место? – спросил он, целуя меня в висок.
-Я знаю о нём давно, - с улыбкой на лице отвечаю я. Мы наконец-то разобрались в наших отношениях. Я призналась ему, а самое главное себе, что я люблю его. Мы защищаем, друг друга от кошмаров, мы дополняем друг друга как никогда. Ведь он (ну и Хеймитч) единственные кто остались со мной после всего, что произошло. – Как ты думаешь, мы справимся? – заглядывая в его глаза, спрашиваю я.
-Если мы выжили в качестве трибутов в семьдесят четвёртых и семьдесят пятых, то, думаю, с ролью менторов в семьдесят шестых справимся на все сто, - грустно улыбаясь, отвечает Пит, - ну что же, пора идти.
Мне не хочется вставать, но я должна. Я должна снова покинуть мой лес. Я должна снова отправиться на Голодные игры.
***
-Дорогие мои, как же я по вам соскучилась! – радостно улыбаясь, сообщает Эффи. – А знаете, в этом году нам несказанно повезло! Наши вагоны оборудовали по последнему слову техники! А ещё, теперь, в меню внесли много-много новых блюд! Я уверена, вам понравится!
Эффи всё продолжала тараторить, но я не стала вслушиваться. Эффи, она и после восстания осталась собой. Она во всём видит только хорошее, то, что ещё двадцать три ребёнка погибнут, её практически не волнует.
-Китнисс, ну ответь, как тебе моя новая причёска? – мило склонив кудрявую голову набок, спрашивает она.
-Ээээ... - в такой ситуации лучше не говорить правду. Ядовито-зелёная кудрявая гора меня не очень впечатляет, поэтому я отвечаю, - Очень мило.
-Зачем ты, одела на голову, муравейник? – спросил Хеймитч, входящий в вагон из бара.
Эффи только пшикает в ответ и, гордо подняв голову, удаляется в свою комнатку.
-Ну что, готовы стать менторами? – грустно усмехаясь, спрашивает Хеймитч и не дожидаясь ответа, покидает вагон с очередной бутылкой скотча.
Я тоже тихо встаю и направляюсь к себе. Перед моими глазами пролетают вся моя жизнь, начиная с того момента, когда я вызвалась добровольцем в семьдесят четвёртых Голодных играх. Я вспоминаю все потери, которые мне пришлось пережить, все смерти, которые заставляли меня просыпаться ночами. Затем, я подхожу к окну, за которым расцвело целое поле одуванчиков, тихо шепчу: «Нет...»
***
-Китнисс, пойдём скорее, нас ждёт Плутарх! – кричит Пит сквозь окно. Я понимаю слова только по губам, ведь капитолийские стёкла абсолютно заглушают звук.
Я тихо поднимаюсь и на автомате выхожу на улицу. Пит приобнимает меня за талию, словно поддерживая, чтобы не упала. Мы подходим к Тренировочному центру и опускаемся на этаж, о существовании которого я даже не подозревала. Мы находимся на огромной глубине под землёй. После пребывания в. Тринадцатом это меня пугает.
-Ну, что же, все в сборе! – объявляет Плутарх, кивком головы приветствуя нас с Питом. Я оглядываю присутствующих. Из знакомых только Джоанна, Энни и Хеймитч. Остальных людей я не знаю. Уловив на себе мой взгляд, Джоанна оборачивается и невесёлой улыбкой приветствует меня. Точно так же делает и Энни. Хеймитч, как будто и не заметил нашего прихода. У него явно похмелье после вчерашней поездки. Тут, я замечаю Эффи, стоящую, неподалёку от Плутарха. О боже, у меня галлюцинации или её волосы стали похожи на настоящие!? Думаю, она заметила, как мой рот открылся от изумления. Эффи снова перекрасилась. И теперь, кто бы мог подумать, не в розовый, не в красный, не в синий! Теперь её кудрявые локоны приобрели совершенно естественный каштановый оттенок. Её макияж не выглядит вульгарно, а костюм состоит из простого льняного платья классического покроя. Единственное, что выдаёт нам Эффи – это ярко красные банты на её туфлях. Но в сочетании с таким строгим костюмом они выглядят потрясающе. Что же, надо отдать должное – Эффи Бряк меня поразила до глубины души.
-Китнисс, можешь не удивляться, это новый образ нашей ведущей, - произносит Плутарх, возвращая меня к реальности, - люди должны видеть, что теперь, коренные жители Капитолия совершенно не отличаются от них самих. Мы просто не могли позволить Эффи вести Жатву с зелёными волосами и в том костюме, который она специально заказала к этому случаю, - дружелюбно поглядывая на Эффи, заявил Плутарх.
-Ну можно же было без таких крайностей, теперь я выгляжу как... как... НЕ ЗНАЮ КТО! – обиженно ворчит Эффи. Но я вижу, хоть она и делает надутые губки, ей явно нравится новый образ. Не зря ведь она никогда больше года не ходила в одном цвете. Эксперименты – страсть Эффи.
-Ну, всё, всё. Перейдём к Финальной бойне. Сейчас я объясню вам все нюансы этих Игр. Во-первых – теперь всё иначе, трибутами будут капитолийцы. Все же выжившие победители станут менторами. Так как в этих играх, распределения по дистриктам не будет – у каждого ментора свой ребёнок, а так же менторов из первого и второго дистриктов будет больше. Нехватка кадров, понимаете ли, - сказал Плутарх, рассчитывая на смех над его шуткой. Смеха не было. – Ну ладно, продолжим! Вести церемонию будет Эффи Бряк, - пародируя голос Цезаря Фликермена, сказал Плутарх, показывая на Эффи. Та в свою очередь отвесила реверанс. Поддавшись, какому-то внутреннему голосу я начала хлопать. Все остальные участники «посиделки» поддержали меня. Эффи слегка покраснела. Даже она не ожидала такого тёплого приёма, тем более в новом образе.
-Продолжай уже, ещё успеем насмотреться на нашу красотку, - язвительно вставил Хеймитч, одобрительно стреляя глазами на Эффи. Я всегда подозревала, что между ними что-то есть, но их характеры...
-Перейдём к остальным интересующим нас вещам! – перебил образовавшуюся шумиху Плутарх. – Организатором бойни являюсь я. С настройками арены мне будет помогать Битти и... группа организации зрелища, в которой состоят люди из всех дистриктов и Капитолия. Про арену я не стану говорить ничего, кроме того, что она будет другая. На ней не будет ничего подобного с прошлых Голодных Игр, но всё же, никто не забудет, что это именно они и есть.
В этот момент внесли напитки и горячую выпечку. Взяв в руки стакан, с каким-то лимонадом я поняла, что вся горю. Да уж, после всего пережитого, Финальная бойня не лучший способ передохнуть.
-А в шаре будут лежать имена всех детей Капитолия? – спросил кто-то, сидящий справа от меня.
-Нет. То есть, в нём будут имена всех детей, чьи родители не хотели признавать новую власть. Так же, в этих играх не будет спонсоров. Каждый ментор, имеет право отправить своему подопечному вещи, которые ему понадобятся. Каждая вещь имеет свой балл ценности. Максимальное количество баллов, которые вы можете потратить – сто. Ни больше. Листы с ценностью вещей вы получите, как только начнётся бойня. Помните, жизнь этих детей частично будет зависеть и от вас. На сегодняшний день всё. Вы свободны, - завершил Плутарх.
Пит подал мне руку, и мы отправились на свой двенадцатый этаж. Когда мы подошли к двери моей комнаты, я чмокнула его в щёку.
-Не останешься? Завтра важный-преважный день, и нам обоим нужно как следует выспаться, - глядя в его потрясающие глаза, спросила я.
-Конечно, - ответил он, подхватывая меня на руки и неся в мою комнату. Мой мальчик с хлебом. Он всегда будет со мной.
***
«Как хорошо, что у нас с Питом есть целых два дня отдыха перед Жатвой» - думала я в тот момент, когда нам под дверь сунули записку.
-Что это? – спросил Пит, только разлепляющий глаза после долгого сна.
-Сейчас посмотрим, - ответила я, уже поднимая листок. «Сегодня выбор стилистов для ваших будущих подопечных. Спуститесь к трём в зал для тренировок. Хеймитч. P.S. Вы там, особо не шалите»
-Ну что там? – в нетерпении  спросил Пит. Я передала ему листочек. Видимо дойдя до пост скриптум он расплылся в улыбке. Потянувшись ко мне, он схватил меня за талию и повалил обратно на кровать, а я ловко вывернувшись, подбежала к двери, ведущей в гостиную (про себя сообразив, что Хеймитч влез в мой номер без спросу), показываю Питу язык и убегаю в душ. Номера в Тренировочном центре просторные, тем более нам оставили наши старые покои, а новым трибутам отделали новые на этажах под землёй, поэтому Пит тут же подскакивает с кровати и гонится за мной. Уже у самой двери в душ он нагоняет меня, хватает и кружит в воздухе. Наконец, он ставит меня на пол и целует в мочку уха. Нежно поцеловав его в ответ, я прошмыгиваю в ванну и затворяю дверь прямо перед самым его носом. Совсем уж я его избаловала, уже и в душ со мной собрался ходить.
***
-Плутарха сегодня не будет, он занят подготовкой арены, поэтому распределять стилистов буду я, - объявил Хеймитч, - в этом году стилистов отбирать будете сами. Сейчас, сюда по очереди будут заходить стилисты от разных дистриктов. Вы можете выбирать их, независимо от их места проживания. Группу подготовки будут набирать сами стилисты, так что вы должны как следует подумать, прежде чем взять того или иного стилиста. Если вдруг на какого-то стилиста будет несколько желающих, то он сам может выбрать, с кем из менторов ему придётся работать. А ещё они будут выходить в костюмах, сшитых ими специально для этой встречи, так что, в этом случае – судите по одёжке. Думаю всё. По ходу можете задавать мне вопросы, - завершил Хеймитч, почёсывая макушку, - Начинаем, - крикнул он уже не в нашу сторону, а куда-то назад.
-Беатриче Миллер. Дистрикт 1. С детства мечтала стать дизайнером, - объявил голос Эффи, в тот момент, когда на сцену выходила коренастая девушка в бальном платье. Мне оно показалось слишком вычурным. Оно всё было покрыто перьями, паетками, бисером, в общем, девушка решила использовать всё, что было в капитолийской мастерской.
После этой девушки вышло ещё где-то семь человек из Первого и Второго дистриктов в максимально «капитолийских» костюмах. Думаю большинство коренных жителей Капитолия (Эффи в их числе) погнались бы за этими дизайнерами на всех парах. В моей голове не промелькнула даже мысль, выбрать кого-нибудь из них. Ведь не зря же они так долго сопротивлялись повстанцам. Их вполне устраивала прежняя жизнь. Стиль этих людей доказывал это.
Вот вышел молодой человек из третьего. Не зря же этот дистрикт профессионал в изобретениях. Как Битти. Костюм юноши безостановочно изменялся, каждый раз приобретая новую форму. Наконец, он остановился, трансформировавшись в строгий костюм чёрного цвета. Единственным ярким пятном на его фоне был красный платок, видневшийся из кармана. Имя стилиста я не запомнила, но указала номер дистрикта на листочке, лежащем передо мной.
Далее, где-то пятнадцать человек из Третьего, Четвёртого и Пятого показывали разнообразные костюмы, подходящие под описание «красивые, простые, но элегантные». Очень многие из менторов начали записывать их в свои листы, а я, как ни странно, не вписала в свой лист ни одного имени.
Люди приходили и уходили, а я всё никак не видела подходящего человека. Но тут вышла совсем юная девушка, в неописуемо красивом платье. Кажется, Эффи объявила её как Кендис Вильсон. Она одновременно была одета в простенькое, но необыкновенное платье. Оно состояло из всех оттенков голубого цвета. В нём она была похожа на русалочку или морскую царевну. Она покружилась, как когда-то я на интервью у Цезаря Фликермена.
Оставшихся стилистов я практически не замечала. Единственным из оставшихся, кто смог привлечь моё внимание была полная пожилая женщина. Её наряд не был ничем примечателен – юбка солнцем, блузка, туфли на плоской платформе. Но она смогла измениться в нём. Фигура выглядела подтянутой, ноги длинными. Только пухлое лицо выдавало секрет костюма.
-А теперь уважаемые стилисты, прошу вас удалиться, - важно сказал Хеймитч. Когда в зале остались только новоявленные менторы, поднялся гул. Все наперебой спорили, кому достанется какой стилист. Я тихо молчала. Неожиданно Пит коснулся моей руки и сжал её. Он тоже молчал, - я буду называть имя, а желающие поднимите руку. Поднять руку можно не один раз. Решать, кто именно получит стилиста, будут они сами. Начнём!
Происходящее вокруг, словно в тумане. Но всё же я поднимаю руку, когда называют того юношу из третьего. Когда называют девушку в голубом, я тоже было, поднимаю руку, но вижу как одновременно со мной руку робко поднимает Энни. Я останавливаюсь, и никто не замечает мой жест. Всё-таки «голубая девушка» важнее для Энни. Как-никак именно четвёртый дистрикт занимается рыболовством.
Когда называют имя той самой женщины, что с помощью костюма изменила себя, желающих, не находится. Хеймитч словно, желая, пропустить женщину начинает произносить следующее имя, но в этот момент мы с Питом одновременно поднимаем руки.
После этой процедуры Хеймитч относит стилистам списки желающих воспользоваться их услугами. Девушка в голубом выбрала Энни, Битти «младший» выбрал Джоану, а та женщина, на услуги которой претендовали мы с Питом, выбрала меня.
-Все свободны, завтра выходной, встретимся на Жатве, - объявляет Хеймитч и первый выходит из зала.
Пит протягивает мне руку, и мы вместе направляемся к лифту.
-Я что-то прослушала, кто достался тебе? – спрашиваю я его.
-Николь Медиссон, из Одиннадцатого. В чёрной тунике и золотых ласинах. Может, пойдём на крышу? – предлагает Пит.
-Да, конечно.
Мы усаживаемся около окна. Как перед Семьдесят четвёртыми. Небо полыхает алым пламенем. Солнце уже близится к горизонту, но явно ещё не уступает место луне. Пейзаж прекрасен, но я смотрю вниз и вижу уже почти готовую сцену. Рабочие явно покидают свои места. Они машут друг другу на прощанье, некоторые смеются и что-то говорят друг другу. И мне так хочется туда, вниз.
-Пит, мы ведь свободны в своих действиях сейчас? Давай пойдём на улицу, куда-нибудь сходим? А то я чувствую себя как заключённая. А Капитолий и после свержения Сноу по ночам не спит.
-Давай.
Мы идём по ярко освещённым разноцветными огнями улицам и молчим. Молчание – самое лучшее, что есть у человека.
-Какие люди! – слышится откуда-то сверху знакомый голос. Это Хеймитч и, кажется, он стоит на балконе бара, мимо которого мы проходили, - заходите! – зовёт нас он. Мы соглашаемся. Возможно, немного алкоголя не помешает.
***
-Китнисс, пьянчуга ты этакая, иди к нам скорее, - кричит Хеймитч. Хотя кажется он там не один. Он с каким-то мужчиной. Я прищуриваюсь, стараясь разобрать, с кем сидит Хеймитч. Справа Пит, но кто слева? Наконец я понимаю, что это тоже Хеймитч. Я начинаю глупо хихикать. Злоупотреблять выпивкой мне явно нельзя, но зато так весело. Двигаясь в сторону Пита и Хеймитча, я слегка заваливаюсь на соседний столик. Какая-то капитолийка начинает возмущаться, но я шикаю на неё и, покачиваясь, продолжаю свой путь. Наконец с горем пополам  я добираюсь до нужного столика. Пит подхватывает меня и сажает меня на колени. Он тоже пьян.
-Ну, что, Солнышко, хочешь домой? – спрашивает Хеймитч, нагло ржущий над моим видом.
-Нннееет! – рявкаю я. - Мне здесь нравится и не надо мне мешать развлекаться! Что я, не имею права отдохнуть?
-Ладно, успокойся, - перебивает меня Хеймитч. Ему явно не нравится, что в нашей компании не он самый пьяный. И решив это исправить, он опрокидывает в себя целый стакан текилы.
Музыка, свет, голоса – всё сливается в единую картинку, которую я даже не могу рассмотреть. Пит уже тихонько похрапывает за соседним столиком (ума не приложу, как он там оказался?), а Хеймитч бодр и весел пошёл, кажется на этот раз за бренди. Я начинаю смеяться. Громче и громче. Но тут я вижу какого-то угрюмого человека, за столиком вдали от меня. «Надо поднять человеку настроение», - думаю я и, качаясь, направляюсь навстречу незнакомцу.
Выпив по дороге для храбрости ещё какой-то напиток, я плюхаюсь на свободное место за столом с печальным человеком. Я решаю сразу перейти к успокоительным мерам:
-Ну, ты чего такой тухлый? Быстро выпей вот это, - говорю я, протягивая человеку напиток, взявшийся откуда-то в моих руках, - и хватит печалиться! Ты в Капитолии, а тут надо веселиться, если ты, конечно, не трибут, обречённый на смерть, - продолжаю я и громко хохочу. Человек поднимает голову, и я смотрю прямо ему в глаза. Они кажутся мне знакомыми.... И черты лица... Алкоголь не даёт моему мозгу начать нормально соображать, но к действительности меня приводит до боли знакомый голос:
-Китнисс!?
Это голос Гейла.