Ларины
If they all came back but one
He was still some mother's son
-Roy Orbison
Очередное утро, полное страха и переживаний из-за будущего, наступило в доме Лариных. В нём не осталось мужчин. Последний из них, Алексей Ларин 50-ти лет, умер от пневмонии 3 недели назад. Его дети – все на фронте. Кроме дочери Кати. Оба сына, рискуя жизнью, отдают все свои силы, защищая Отчизну от безумцев, которыми управляет монстр. От обоих давно не было вестей, что еще больше нагнетало и без того отчаянную обстановку в доме Лариных.
Дима и Юра родились с интервалом в 2 года. На правах старшего, первым дом покинул Дима. Он записался в добровольцы. Ему не терпелось взять в руки оружие, и начать убивать психопатов, завоевывающих Европу. Полный мужества и решительности, он погиб 4 дня назад, получив пулю в бешено бьющиеся сердце. Об этом в доме у Лариных пока неизвестно. Но все в нём в глубине души подозревают это, хоть и не решаются сказать. Так думают об обоих юношей отправившихся защищать Родину. А теперь представьте какая атмосфера стоит сейчас в этом доме. В котором живут мать и сестра обоих солдат. И жена одного из них. Которая всем своим молодым сердцем, любит супруга. И ни за что не оставит его мать и сестру. А таких домов то время были тысячи, если не миллионы.
Но Юра был жив. Пока. И весь прошлый вечер, он писал письма домой. Даже написал стих своей сестре. Оба письма были отправлены почти в полночь. Так что в дом Лариных они пришли на удивление быстро. Как будто посыльный их прочитал, и помчался как мог быстрее, будто от них зависели жизни. Хотя отчасти так и было.
Жена Юры – Саша, вышла за него в свои 20 лет. И пока ни разу не пожалела о своём решении. Её любовь к нему была бесконечна. Она была готова даже отправиться с ним на фронт. И голыми руками душить фашистов, впиваясь ногтями им в глотки. Саша всегда была храбра и мужественна. Собственная смерть её не пугала. А только смерть Юры. Одна мысль об этом выдавливала слёзы из её обычно сухих глаз.
Супруги сошлись на том, что Саша останется дома. И будет помогать матери и сестре Юры. Что она и делала. Но с каждым днём становилось все тяжелее. С каждым днём без вестей от солдат, в доме росла невыносимая тоска по юношам. И каждая из женщин, по ночам, тихонько плакала в подушку. Проливая слёзы по сыну, брату или мужу.
Очередное затишье продолжалось довольно долго, чтобы уверенность в смерти своего мужа стала почти полной. Но этим утром, тоску в доме Лариных, сменит неимоверное счастье, пришедшее вместе с письмом. Саша развешивала белье во дворе, когда пришел почтальон с двумя письмами в руках, подписанными Юрой. Увидев его, девушка выронила из рук таз с одеждой, и побежала к человеку, державшему письма её мужа, быстрее ветра. Так ей по крайней мере казалось. Если бы она споткнулась пока бежала, наверняка могла что-нибудь сломать. Но не споткнулась, а вырвала из рук у почтальона письма, прочла имя отправителя, и крепко обняла мужчину 40-лет с седыми волосами, привезшего такое благо, в полный печали дом.
Саша напрочь забыла про одежду, так и лежащую до сих пор во дворе, рванула в дом, и принялась кричать:
-ПИСЬМО!!! ЮРА ПРИСЛАЛ ПИСЬМО!!!
Зина Ларина, новоиспеченная вдова, не могла не проснуться от такого крика. Ведь с началом войны, сон всё реже и реже навещал бедную женщину. Проснувшись из-за вопля своей невестки, она сначала сильно рассердилась, что её редкие сновидения прервали. Но когда Зина прошла в гостиную, и узнала какого чёрта Саша разоралась, её стала переполнять уже радость.
-Юрка?! – спросила Зина – Юрка письмо прислал?!
-Да! – сказала её дочка Катя, уже сидевшая на полу в гостиной.
-Одно для всех написал – добавила Саша – Наверное занят очень.
-Радость да какая! – чуть ли не плача говорила мать солдата – Я уж переживала что помер он за страну свою. – Зина сделала паузу - Раз Юрка написал, значит Димка то тоже жив. Да?
-Наверное – ответила Саша.
-Ну, будем надеяться.
Саша никому не сказала, что получила отдельное письмо, по просьбе своего мужа. Оно было больше другого, и на нём было написано, что читать его можно только Саше. Она еще не знала, что в нём написано, и почему его нельзя читать Зине или Кате. Но в голову приходили 2 мысли. Одна – то что там много личных и интимных вещей, про которые не следует знать его родне. Либо, что было более вероятно. В нём плохие новости, которые пока не следует знать и без того печальным матери и сестре того, кто их написал.
Но мысль о том, что в письме плохие новости, не сильно огорчила Сашу. Ведь она наконец-то узнала, что её муж жив. И в состоянии писать и отправлять домой письма. Тем более такие большие, как у неё. Оттого улыбка твёрдо держалась на лице, и не сходила до тех пор, пока она не прочла само письмо.
-Ну прочти ж его уже наконец. – нетерпеливо сказала Зина – Столько дней и слова слышно не было. Только читай громко. Слух уже подводит в последнее время.
-Присаживайтесь, матушка – сказала Саша – Оно довольно длинное.
Зина села на диван, а Катя на пол. Им обеим не терпелось услышать строки, которые прислал им их герой. Катьке особенно нравились такие вещи. Её молодая душа – обожала романы. Ещё мало понимающая окружающий мир, она завидовала Саше. А точнее тому, что у нее на фронте был муж. И он присылал ей письма.
Как же это романтично – думала Катя. Не зная, как горько приходилось в это время Саше. И как это ужасно, просыпаться и засыпать в неведении жив ли её муж. Если жив, то не ранен ли он. Не одиноко ли ему. С таким грузом приходилось жить женам солдат. Не говоря о том, какого им приходилось, когда они узнавали о гибели мужей. Как они упивались в слезах. Как вскрывали вены от горя. Всего этого Катя не знала.
Саша вскрыла конверт, развернула несколько исписанных листов, быстро пробежалась по ним глазами. Увидела она пока мало, но этого уже хватило чтобы письмо тронуло её.
-Тут даже есть стих для тебя, Катя – сказала Саша
-Правда?
-Да, не самый большой, но хороший. Он сильно тебя любит. Всегда любил.
-Я знаю – с печалью ответила Катя. Теперь и у нее стояли слёзы в глазах.
-У Юрки всегда была поэтичная душа – заметила Зина. У них у всех уже радость от полученных писем, смешалась с тоской. – Прочти же стихотворение, дитя.
И Саша прочла.
Дорогая, моя, принцесса!
Ещё мала ты, знаю
Хоть ты сейчас не поэтесса
Но твои таланты поражают
Я горд становился от виду
Твоих радостных жизнью глаз
И ума твоего, схожим Давиду
От которого пал – Голиаф
Не давай им зачахнуть, прошу
В мире полно серых масс
А огонь твой, я потушу
Его пепел всё передаст
Избавляйся от того, кто мешает
Тот будет пуст, труслив или жалок
Пускай он плюется, рычит или лает
Лишь помни, что ты миру подарок
Когда Саша закончила читать, Катя заплакала. Не могла не заплакать. Только сейчас она поняла, как сильно любит своего брата, и как сильно он любит её. Она плакала от того что не может больше его увидеть. И когда поняла, что Юра может умереть на этой войне, Катя зарыдала. И в голове пронеслась мысль о том, что хорошо, что у неё нет мужа.
Саша опустилась на колени, и обняла девочку, которая не такая уж и маленькая. Одной рукой Саша обнимала голову Кати, а другой гладила её по спине. Зина тем временем молча смотрела в одну точку, обдумывая то, что услышала. И еще больше заскучала по своим сыновьям. Сегодня она конечно будет прольет слёзы, но не сейчас.
-Он такой хороший. – сквозь слёзы говорила Катя – Он был такой хороший. – Она говорила так, будто Юра уже мёртв. Но Саша подумала, что такое тоже возможно. На войне ты можешь умереть в любую секунду, да и в обычное время тоже. Тут же её мысли вернулись к письму, адресованному лично ей. Большому. Вероятно, принесшее плохие вести. Сразу после этого Саше пришла в голову другая мысль. Вдруг Юра на смертном одре, попросил кого-то написать письма вместо него. Прощальные. От этого Саше захотелось рыдать, даже сильнее чем девочке.
-Мы знаем, милая. – тихо сказала Саша – Мы все это знаем. Поэтому и любим его. Поэтому ждём и молимся за него. И когда он вернется мы обнимем Юру все вместе. И не отпустим больше его никуда. И ты скажешь, как сильно ты его любишь.
-Ты думаешь он вернётся? – Катя подняла свой взгляд, и теперь с мольбой смотрела Саше в глаза.
-Всем сердцем.
-И я.
Саша взглянула на свою тещу. Та явно о чем-то размышляла. И Саша не могла понять, что написано на лице у Зины. Либо это полная апатия. Либо её настолько переполняли эмоции, что лицо уже не могло их демонстрировать. Спустя какое-то время Зина сказала:
-Что ж голубушка. Прочти же теперь само письмо.