Северный ветер

      С того дня прошло двое суток. Россия понял, что пора действовать, так как Рейх скоро перейдёт на стадию физического причинения ему вреда, чего парнишка не жаждал. Но больше всего он боялся, что нацист естественно улучшит охрану за РСФСР, а значит мальчику уже не удастся сбежать. Все два дня Россия старался дружелюбно или хотя бы нейтрально относиться к Рейху, делая вид, будто урок с ножом ему пошёл на пользу. Сам немец радовался тому, что сумел подчинить себе wütender kleiner Bär (злого медвежонка). Он знал, что это будет легко. Ему нужно было лишь припугнуть мальчика и дать понять, что тому некуда бежать.
       Уже стемнело. Россия готовился к этому моменту с того самого разговора. В комнате было темно и чуть прохладно. Немного поколебавшись, мальчик всё же надел куртку, которую ему выдали, через голову на плечо накинул ремень своей излюбленной сумки с вещами и подошёл к двери, которую всегда на ночь запирали. РСФСР хотелось верить только в лучшее, но жёсткая охрана лагеря, холод конца ноября и страх перед провалом его побега заставляли сына СССР раздумывать о правильности своих решений. Но раз это дело уже начато, то нужно доделывать.
       Россия знал, что каждый час его комнату проверяли и вот это сделали очередной раз. Это значит, что после его побега, в его комнату заглянут ещё не скоро. То есть у РСФСР будет время убежать как можно дальше.
        Достав заранее подготовленный «ключ» из нескольких слоёв проволоки, который Россия попытался повторить, смотря на замочную скважину в его двери, мальчик вставил ключ в замок и тихо повернул два раза влево. Дверь щёлкнула и РСФСР удалось отворить её.
        В светлом коридоре было всё так же тихо. Большинство немцев сейчас спали, как и скорее всего Рейх. Его кабинет был уже недалеко. В здании царила тишина. Быстрым, но тихим шагом РСФСР подобрался к нужной двери и проверил ручку на всякий случай. Заперто. Поэтому заглянув в замок, Россия осмотрел узор скважины и постарался повторить его на своём ключе. Быстро осмотревшись, Росс понадеялся лишь на свою удачу. Ему очень не хотелось, чтобы его застали сейчас.
       Поэтому так же быстро открыв дверь в кабинет Рейха, Россия мигом скользнул вовнутрь и тихо закрыл дверь. Немного постояв в тёмном кабинете, парнишка прислушался к тишине. Но было слышно лишь настенные часы. С улицы через окно пробивался белый свет фонарей, поэтому мебель и вещи в кабинете выделялись на фоне тёмной комнаты.
        РСФСР сразу подошёл к столу нациста и обойдя его кругом, начал искать в столе интересные ему документы. Но карту Росс нашёл лишь в нижнем шкафчике под всеми документами. Быстро развернув большую шуршащую бумагу, Россия положил её на освещённый серебряным фонарём участок ковра. Мальчик осмотрел карту, пытаясь запомнить на всякий случай все стрелки и крестики, что были аккуратно нанесены рукой Рейха. Убедившись, что это она, сын СССР так же аккуратно сложил ценную карту и положил в свою сумку. Встав с корточек, Россия опять прислушался к внешним звукам. В коридоре совсем рядом послышались шаги, но они тут же удалились. Поэтому спокойно выдохнув, РСФСР подошёл к окну и осмотрел улицу. Снаружи никого не было, но было довольно светло.
         Около этого забора особенно часто ходили охранники, поэтому России пришлось очень хорошо запомнить время, когда он их здесь видел. Быстро глянув на часы на тёмной стене, мальчик увидел, что сейчас два сорок пять. Охрана должна была идти в обход этой стороны уже через пятнадцать минут. Но Россия посчитал, что ему хватит времени добежать до цели и не попасться нацистам. Ему так не терпелось уже сбежать из этого лагеря смерти, где весь воздух пропах болью и кровью, а быть «на поводке» у Третьего Рейха Россию уже выводило из себя.
       Стараясь сильно не трястись, РСФСР тихо открыл окно на распашку, впустив в помещение холодный колкий ветер со снегом. Забравшись на подоконник, Россия осмотрелся по сторонам и спрыгнул в снег. Но быстро выкарабкавшись из глубокого сугроба, который намело примерно за неделю, Россия опять помотал головой и побежал вдоль забора. Он знал где находятся ворота за пределы лагеря смерти к одному из крематориев. Там обычно сжигали трупы умерших от тяжёлой работы или тех, кого потравили в газовой камере из-за излишка заключённых. Но РСФСР так же помнил, что там есть охрана. И у него была одна идея, как он сможет отвлечь её.
        Россия бы никогда не стал заводить себе союзников-нацистов. Ему не хотелось быть и собачкой Рейха, даже находясь в тепле и сытости. С лицемерием, мерзкой насмешкой и лживым обещаниями этого немца РСФСР становилось противно находиться рядом с немцем, желая поскорее уйти в свою комнату, в которой его благополучно запрут. Хотя России и так не особо хотелось выходить, пока он готовил свой план и вправду наслаждался одиночеством.
         Но сейчас перед мальчиком стояла цель вернуться к Союзу и на этот раз точно помочь ему, ведь у России была карта самого Третьего Рейха с планом всей его стратегии в этой войне.

         Третьего Рейха разбудили практически в три часа ночи, сообщив, что мальчик только что попался у ворот, которые вели во второй крематорий и естественно за пределы лагеря. Услышав такую новость нацист мигом поднялся с постели и быстро надев свою повседневную форму, быстрым шагом направился на улицу.
        Россия же тем временем как мог отбивался от немецкой охраны. Один из мужчин вёл мальчика к главному зданию (Автор: точно не знаю как называются те здания, где жили управляющие и охрана концлагеря. Вроде «здание СС», но я не уверена (п.с. Если кто-что знает подскажите)), а второй перебирал его сумку, как вдруг увидел ту самую карту.
-У него карта фюрера! – громко на немецком крикнул он своему товарищу, показав ему находку.
         Увидев бумагу, мужчина дёрнул кричащего угрозы на русском Россию.
-Говори, ты украл её? Тебе кто-то помог? – крикнул немец, а мальчик потерял равновесие из-за сильного рывка и упал на колени.
       Его тут же с силой пнули по правому боку жёстким носком берца и РСФСР почувствовал боль. Скорее всего попали по почке, но парнишке всё равно пришлось встать. Россия тут же попытался вырваться, понимая, что ничего хорошего его уже не ждёт.
       И вот его тонкое запястье выскользнуло из руки немца. Сын Советского Союза сразу рванул к баракам заключённых, желая скрыться в них, но его быстро нагнали и повалили на землю, придавив сверху.
-Отпусти меня, нацист! – закричал РСФСР, пихая немца, что лежал на ребёнке, пытаясь схватить того за руки.
      России тут же закрыли рот рукой и начали говорить, чтобы тот наконец заткнулся, иначе ему проломят голову. Но без боя мальчик сдаваться не хотел и даже если его убьют прямо сейчас, то лишь заранее избавят его от мучений, которые скорее всего были неизбежны. Рейх явно не простит ему такое предательство. Мотая головой, России удалось укусить мужчину за два пальца. Да так сильно, что тот вскрикнул от боли и отдёрнул руку. В конце концов немцу надоел этот цирк и встав на ноги, сразу схватил пацана за шиворот и опять же поднял рывком. РСФСР схватился за держащую его руку и опять начал вырываться, как вдруг почувствовал сильный удар по голове опять же прикладом автомата.
       Удар был такой силы, что у мальчика искры из глаз полетели и он тут же притих, схватившись за голову, но продолжая упираться ногами о заснеженную землю. В конце концов упорно сопротивляющегося парнишку притащили обратно к главному зданию, где его уже ждал Третий Рейх и ещё несколько управляющих концлагерем. РСФСР поставили перед молчаливым Рейхом. Россия поднял на него свои большие злые глаза и тут же встретился с холодным взглядом немца. Его лицо выражало спокойствие. Как будто все чувства нациста заледенели на этом холодном ветру. Ему тут же передали сумку и карту, что Россия хотел вынести из концлагеря.
-Мы еле как его поймали, мой фюрер. Заметили его, когда мальчишка уже бежал по дороге от лагеря. Он отвлёк нас, выпустив собак, а сам попытался сбежать, - доложил тот, что тащил Россию.
        Как только мальчик увидел краденую им вещь, в его бойких глазах промелькнул страх. Внимательный взгляд Рейха заметил это и немец слегка усмехнулся.
      Но всё-таки для Рейха было сюрпризом то, что РСФСР осмелился украсть из его кабинета карту, да ещё и сбежать вместе с ней ночью в мороз. Похоже русские и вправду самые сумасшедшие люди, раз даже девятилетний мальчишка решился на такой поступок.
      Украдкой посмотрев на карту, Рейх снова сложил её.
-Думаю третья камера ему подойдёт, - на немецком сказал он солдатам и развернувшись к зданию, ушёл в молчании.
      Оказывается, что когда человек молчит, становится даже страшнее. Россия сразу всё понял и съёжился от этой реальности, смотря вслед удаляющемуся нацисту. Осознание, что пыток ему не избежать, стукнуло по голове как молотом по наковальне. Он не знал на сколько сможет продержаться.

         Россию привели в один из холодных кирпичных бараков, но здесь в отличии от «скота» жили «языки». Так называли пленных, которым проводили допросы, пытаясь вызнать важную информацию.
      С РСФСР сняли верхнюю одежду, оставив на всё ещё худощавом теле мальчика лишь боксеры и бинт на правой ноге. Прикованный за голень ржавой цепью, Россия уселся в угол, поджав к себе ноги и обхватив их руками. Здесь было довольно прохладно, но отцовская закалка спасала от мучений на холоде. Хотя тело вскоре должно было остыть и тогда мальчику медленно, но уверенно придёт конец.
         Окно было небольшим и находилось оно под потолком. Оно было застеклено и хоть как-то защищало помещение от ветра. В комнате тускло светила грязная пыльная лампа. С потолка свисало две цепи, что немного покачивались от лёгкого сквозняка. На полу валялось немного сена, что было в некоторых местах окрашено красным и начинало гнить от влаги. Стены бетонные и ледяные. РСФСР старался не прикасаться к ним телом, так как их колкий холод сразу обжигал кожу.
        Настраивая себя на худшее, Россия отрешённым взглядом смотрел в пол. Больше всего сейчас он боялся, что не выдержит пыток Рейха и выдаст отца. Но этой ночью нацист так и не появился. Долгое ожидание, означало мучительный страх, который возрастал внутри мальчика с каждой минутой всё больше и больше. Ему хотелось слиться с этой серой холодной стеной, чтобы его никогда не нашли.
        Просидев всю ночь без сна к утру Россия начал засыпать. Хотя скорее дремать, потому что спать в таком положении и холоде было сложно. За окном ещё было темно и шёл снегопад. Лампочка иногда жутковато помигивала.  Как вдруг в коридоре снаружи комнаты послышались хлопки дверью и громкие «каркающие» голоса немцев. Но Россия их не услышал и лишь когда замок в его камеру начал щёлкать, мальчик открыл глаза и поднял голову на двери, в которых тут же появился Рейх.
        Немец сразу посмотрел на русского, который всё ещё твёрдым несдающимся взглядом прожигал в нём дыру. Нацист усмехнулся, закрыв за собой дверь.
-Guten Morgen wütender kleiner Bär. Welche Sprache werden wir verwenden? (Доброе утро, злой медвежонок. На каком языке будем общаться?) – улыбаясь спросил Рейх.
       Мальчик наморщил лицо от злобы.
-На русском, - на родном процедил Россия.
-Что ж, хорошо, - хмыкнул Рейх и медленно подошёл к нему, держа руки за спиной.
      Затем присел на корточки, чтобы быть на уровне лица мальчика, заглянув тому в глаза.
-Ну и как тебе свобода? – радостно оскалив зубы, спросил немец.
       Россия промолчал, всё так же смотря на нациста. Такая свобода была ему явно не по душе. Немец усмехнулся.
-Так я и знал, - хмыкнул Рейх. – Ну и что-нибудь хочешь сказать в своё оправдание. А то мало ли что бывает? – надсмехался над мальчиком мужчина.
       РСФСР лишь сжал кулаки.
-Не хотелось больше видеть Вас, - процедил он, исподлобья смотря на старшего.
-Что ж ты такой эгоист? Я вот наоборот привязался к тебе. Я бы страдать начал без тебя, - насмехался Рейх. - Вот представь, если бы тебе подарили собаку, ты с ней играл, заботился о ней, а она раз, и сбежала. Что бы ты сделал? Конечно бы расстроился и начал её искать.
-Я Вам не собака, - скалясь злобно прошипел Россия.
-А вы чем-то отличаетесь? – усмехнулся нацист. – Лично я никаких отличий не вижу на данный момент.
      Мальчику оставалось лишь злиться.
-Ну так что, не будем доводить всё до крайностей и ты мне расскажешь всё, что знаешь о планах папаши без крови? Или так и будешь упираться как козёл рогами в землю? – спросил Рейх, но Россия уже всё решил.
-Идите к чёрту, - чётко выговорил он, не намереваясь сдаваться только на угрозах как подлый трус.
-Okay, - с лёгкостью согласился немец и встал с корточек. – Думаю это будут самые весёлые минуты твоей жизни, СССР-младший.
       Он криво улыбнулся, а глаза радостно засверкали от предвкушения криков боли. Ему так хотелось выбить всю уверенность из этого мальчика. Выместить на нём всю свою злость и ненависть, будто Россия был одним, кто виновен во всех прошлых бедах Третьего Рейха.
        Немец постучал в металлическую дверь и та сразу отворилась. В комнату зашло двое солдат, что без особых усилий подняли Россию на ноги и приковали за запястья к холодным ржавым цепями, которые свисали с потолка. С поднятыми цепями руками, Россия стоял на голом полу, с гневом уставившись на Рейха, которому уже передали плеть. Немец распустил её, любуясь кожаным переплетением. Конечно, РСФСР было страшно от предстоящей боли, но он старался не выдавать этого. Он выстоит. Промолчит или умрёт, так ничего и не сказав.
       Рейх довольно посмотрел на прикованного ребёнка и встал напротив.
-Так что, всё равно ничего не надумалось нового? – спросил он с горящими от предвкушения глазами.
-Нет, - выдавил из себя Россия.
-Ну и мне же приятней, - усмехнулся Рейх и занёс руку с плетью.
     Раздался свист и немец резко с силой ударил Россию жёсткой кожаной верёвкой по рёбрами, что вызвало жгучую боль, быстро расползающуюся по всему худощавому телу ребёнка. Россия зажмурился, крепко сжав зубы и дёрнувшись в сторону, но не закричал. Ногти на руках больно впились в ладони. Вздрогнув всем телом от боли, Россия открыл глаза, переводя дыхание. На его теле теперь красовался длинный красный след.
-Знаешь я даже как-то думал над тем, чтобы сделать из тебя одним из нас, - сказал Рейх, ударив РСФСР опять, но с другой стороны.
       Мальчик вздрогнул опять и опять сдержал крик, а тем временем нацист начал обходить его.
-Ты довольно храбрый, - за этими словами последовал новый удар. – Умный, - удар. – Сильный, - удар сильнее, и Россия издал короткий приглушённый вскрик. На его голубых глазах начали собираться слёзы, а спина словно загорелась огнём. – Психически, я имею ввиду. Я бы даже сказал находчивый, - за этим последовал такой же удар в спину, как и предыдущий.
       Рейх остановился за спиной России.
-Ты бы стал отличным солдатом, но… - за этим последовал удар такой силы, что Россия еле сдержался, чтобы не закричать на весь барак.
       Его звонкий голос разлетелся по всей комнате и мальчик еле сдержал ком в горле, проглотив, казалось, большой клубок ниток. Дрожь прошла по всему телу РСФСР от самой спины до конца ног. Россия хотел опуститься на колени, но прикованные к запястья цепи не давали ему этого сделать. Теперь спина пылала адским огнём. Парнишка чувствовал, как по ней вниз начинает что-то стекать, из-за чего намокла резинка боксеров. По телу вновь прибежала дрожь, но мальчик выстоял.
-Но есть два «но», - сказал Рейх и наклонился к уху РСФСР со спины. – Ты – русский и сын СССР. И это твои главные проблемы.
         Россия с болью в глазах смотрел в пол, слыша над ухом немного хриплый голос Рейха. Длинная полоска на спине пульсировала болью и Россия ещё не мог прийти в себя после такого удара, что разом рассёк его кожу.
-Может поговоришь со мной? – улыбаясь во весь рот, спросил немец и взявшись одной рукой за одну из цепей, которой Россия был прикован, повис на ней, заглянув мальчику в глаза.
      Парнишка даже не посмотрел на нациста, пытаясь унять дрожь.
-Ро-о-осс, скажешь мне хоть слово? – по-издевательски протянул немец, радостно смотря на Россию, как тот пытается справиться с болью и не заплакать.
      РСФСР нашёл в себе силы лишь на то, чтобы поднять на мучителя взгляд, полный боли, но всё ещё где-то в глубине души, упирающийся страху и слезам. Рейх хмыкнул.
-Да, твои слёзы приятны, - сказал он и опять встал перед мальчиком. – Но мне этого не достаточно.
        Спустя несколько мучительных для России минут с Рейхом и плетью, мальчик был практически весь в крови и еле держался на ногах. Кровь тёмными красными полосами стекала из каждого шрама. Спина была на столько исполосована, что на ней не было видно практически ни одного живого места. На правом предплечье России был особенно кровоточащий шрам, что уже и говорить про спину, которая превратилась практически в одно кровавое месиво. РСФСР был слаб. Он уже не сдерживал крики и слёзы, что новым потоком лились из глаз при каждом сильном рассекающим кожу ударе твёрдой плетью. Но его рот был на замке. Россия не сказал ни слова. Хотя по виду Рейха было не сказать, что он расстроился от такого расклада.
-Я лишь хотел повеселиться. Больно ты молчаливым был. А так я в любой момент мог бы предложить твоему отцу выкуп за тебя, - усмехнулся Рейх, грубо освобождая мальчика от оков.
      Когда РСФСР упал на окровавленный его же кровью пол, он постарался стоять на четвереньках, чтобы не задеть самые больные раны на теле. Тяжело дыша и роняя слёзы с кровью на пол, Россия дрожал всем телом, чувствуя, как оно жжёт словно пламя.
-Хм, но если он откажется, то тебе решать свою судьбу. Либо ты становишься одним из моих солдат, обязательно выдавая все секреты Союза, либо.. Я надеваю на тебя ошейник с поводком и ты до конца своих дней будешь моей личной собачкой, - усмехнулся Рейх, протирая кровавую плеть синей тряпкой.
-Д-да лучше здесь сдохнуть, ч-чем.. Чем находиться р-рядом с Вами, - заикаясь злобно прохрипел Россия, а затем поднял на нациста злой взгляд.
-А ты думаешь, что на плети моя фантазия кончается? - насмешливо посмотрел на парнишку немец. – Да у меня ещё куча способов заставить тебя тысячу раз пожалеть о своём выборе, Росс. И поверь мне на слово – я далеко не такой, каким был в день нашего знакомства и на протяжении всей недели. Я с лёгкостью могу выпотрошить тебя голыми руками и развесить твои кишки у себя в кабинете. Надейся на своё счастье и моё мизерное уважение к тебе из-за твоей стойкости, потому что ты в любом случае останешься со мной здесь.
       Рейх развернулся к выходу и спокойным шагом удалился из комнаты, в которой тут же наступила тишина. Россия с горечью всё ещё смотрел на двери, осмысливая слова нациста. После короткого молчания, Россия аккуратно сел около стены, стараясь не задеть её спиной.

       Всё тело жутко болело. В особенности спина и правая рука, что кровоточили больше всего. Я пустым взглядом уставился куда-то в пол, как вдруг чувства прорвались наружу, и глаза наполнились новыми слезами. Я заплакал как в первый раз. Жгучие слёзы стекали по щекам и падали на окровавленные колени. Я не пытался остановить их. Хотелось выплакать все эмоции и больше не чувствовать этого давления на душу. Сейчас мне хотелось к отцу как никогда. Впервые за то время, что я нахожусь на войне хотелось, чтобы меня защитили, так как раньше я полагался только на себя, не желая кому-то доверять и просить помощи.
         Так я просидел до следующего дня, иногда прикрывая глаза, засыпая, но лишь спустя несколько минут просыпаясь вновь. Я уже знал, что сбежать мне не получится. Да и Рейх уже признался, что я в любом случае останусь здесь. Но я не хотел сдаваться и продержусь на столько сколько смогу, не выдав ни слова про отца. Собачкой быть не хотелось. Я лучше здесь на цепях повешусь, чем буду так унижаться.

         Тем временем Третий Рейх уже отправил Союзу весточку  о том, что РСФСР находился у него. Немец предлагал бывшему другу встречу, чтобы обо всём договориться. Рейх был не полностью уверен, что СССР согласится сдаться в обмен на сына. Как только старший русский вырос, он стал серьёзным и менее улыбчивым, даже другу. Но когда Союз, будучи тогда ещё РСФСР, сверг Российскую Империю и устроил революцию, он стал довольно суровым, закрытым и чёрствым. Он совсем перестал улыбаться, а вскоре у него начали появляться дети. Он стал «очень занятым» и начал часто ссориться с немцем. Особенно когда тот пришёл к власти на своей территории. И тот, успев настрадаться от кризиса и голода, сумел подружиться с Королевством Италией, с которым они вместе начали продвигать на территории Рейха идею фашизма, который через шесть лет перерос в нацизм. Когда началась война, русский сам сразу пришёл к немцу и заставил подписать мирный договор. Хотя самому Рейху этот пакт был тоже полезен, так как когда бы он напал на Польшу, то СССР не имел права вступиться за него. Но Рейху совсем не составило труда придумать причину, по которой он нарушил этот договор 22 июня. По его словам Советский Союз хотел напасть на него первым, поэтому Рейх лишь опередил «друга».
        Но даже на войне русский оставался русским – стойким, серьёзным и суровым. По словам Союза, даже по отношению к своим детям. У Третьего Рейха тоже был ребёнок – сын Германия. Пока что ему было только семь, поэтому немец оставил мальчика дома в безопасности. Чего нельзя сказать о России. Этот русский настолько сумасшедший, что сбежал от деда на войну к отцу. Нет бы сидеть дома в тепле и уюте, а теперь он сидит у Рейха в плену весь окровавленный после пыток.
      Но самого Рейха это как-то мало волновало. Он добьётся своего. И если ему придётся мучать ребёнка ещё несколько месяцев, только ради того, чтобы его папаша согласился признать немца победителем. И даже если Рейх проиграет у него были планы на мальчика.

       Великобритания и Америка встретились на границе у территории СССР и ехали уже вместе к Орловскому микрорайону, где был устроен генштаб товарища Союза. Им обоим было интересно почему он не выходит на связь уже неделю, хотя Союзники договорились, что каждые два дня они будут докладывать о состоянии своих фронтов.
-Думаешь Совет проиграл? – спросил Великобритания, задумчиво смотря куда-то в окно.
      Американец лукаво посмотрел на отца.
-У него всё прекрасно получалось. Что вдруг могло пойти не так у нашего великого СССР? – лениво произнёс он.
-Ты сейчас шутишь, а вот если Третий Рейх всё же сломил его? – Великобритания посмотрел на США.
-Тогда нам всем хана, - Америка задержал взгляд на окне. – Ладно, может не хана. Но будет тяжело. Хотя я думаю, что всё не так уж и серьёзно. Ты же знаешь какой Союз социофоб. Думаю он просто забил на нас, а ты уже панику устроил, - усмехнулся парень.
-Во-первых, СССР не социофоб и в этой войне точно не будет «забивать» на нас. И во-вторых, я совершенно не паникую. Хотя скоро буду, если Рейх отхватит такой кусок с кучей полезных ископаемых. В том числе нефти с природным газом. У него появится больше топлива и сырья для изготовления нового оружия и техники. Поэтому подумай наконец своей башкой и пойми, что это мировая война, где любой неосторожный шаг может стать последним, - серьёзным голосом проговорил англичанин, строго смотря на избалованного сына.
-Да-а, помню как один из итальянцев наступил на мину. От него и кусочков не осталось, - хихикнул американец и получил мысленный подзатыльник от отца.
-Хватит хихикать, США. Здесь тебе не цирк, - сдержался Великобритания, а его правая бровь непроизвольно дëрнулась.
-Да знаю я, знаю. Я был на войне и не надо меня учить, - недовольно проворчал Америка и молча уставился в окно, почувствовав лёгкую обиду на отца из-за того, что тот подумал будто США во время наступлений своих солдат у себя дома отсиживался, да виски попивал.
       Выехав на открытую местность, машина с двумя странами ехала по краю заснеженного поля, как вдруг, где-то впереди послышался взрыв. Великобритания и Америка напряглись, начав высматривать в окнах что произошло. Когда их машина проехала ещё несколько метров, объезжая заснеженные ямы, около края леса все увидели разорванную сработавшей миной немецкую машину. Двое искалеченных и уже мёртвых немецких солдат валялись не в полном комплекте в разных сторонах.
       США на ходу вышел из машины, прежде чем та остановилась, и начал аккуратно подходить к машине, смотря под ноги, чтобы самому не нарваться на скрытую неприятность. Кузов немецкой машины разворотило больше, чем перед, поэтому солдат не так сильно потрепало, чем могло было быть, если бы они наехали бы на мину передним колесом.
       Осмотрев всё сначала на расстоянии, Америка обошёл горящую машину и двинулся к одному из мёртвых нацистов. Тот лежал на спине, смотря в небо широко открытыми серыми глазами. У него не доставало половины руки, а вся кожа обгорела. Одежда была порванной и в крови. В уцелевшей руке, он сжимал какую-то сумку, что тоже пострадала. В некоторых местах она обгорела, порвалась от осколков и запачкалась в крови солдата.
      Американец подошёл к нему и присев на корточки, осторожно взял сумку. Как и ожидалось, труп солдата никак не отреагировал. Значит тот точно мёртв, а не находится где-то между жизнью и смертью, когда он ещё пытается как-то защититься или может даже атаковать. Хотя таких США видел только раз. Это был немец, пытавшийся обороняться, пока был ранен в живот и ногу с раздробленным коленом. Его тогда быстро прикончили. Хотя Америка помнил тот звериный взгляд в глазах нациста, желавшего бороться до конца. Но таких преданных немцев Америка больше не встречал. По крайней мере он.