Лори
Настроение: Robots Don't Sleep – Don't Wake Me Up
Влюбленность – это прекрасное чувство. От него появляются бабочки в животе, (чрезвычайно) волшебная лёгкость. Ты даже не замечаешь, как стараешься выглядеть опрятнее, или как румянец покрывает твои щеки, или частую (беспричинную) радость и (широкую) улыбку. И (совсем) неважно, что иногда ты забываешь о (любимых) десертах, чтобы (неожиданно) не располнеть, или об удобных (и уютных) свитерах странных фасонов и цветов ради предмета твоего обожания.
Я думала, что это (на самом деле) так. Пока не встретила парня, который стал моей (первой) влюбленностью.
Тогда все было приятнее.
С (10) лет я (чертовски сильно) желала испытать это (светлое) чувство.
И (наконец-то) в мои (16) с половиной я (неожиданно) поняла, что (впервые) проявляю симпатию к парню.
Это был канун Рождества. Мы, я и Томас, впервые решили позвонить друг другу в скайпе, чтобы услышать голоса друг друга и увидеться.
Было (9) часов вечера, когда я зашла в свою (украшенную) комнату после длинного (семейного) ужина. Я сидела на кровати почти (20) минут, читая новостную ленту твиттера, пока не раздался звонок в скайпе.
Я пересекла комнату в (считанные) секунды и даже не споткнулась о портфель, как это (часто) бывало в ответственный момент.
tOFFo.
Я (слегка) улыбнулась. Во (всех) социальных сетях он записан (одним) никнеймом. Это стало для меня чем-то необычным, чем-то вроде (нашей общей) изюминки. Потому что я (тоже) была такой. Удивительно.
Камера (не только моя) была отключена, как и микрофоны.
tOFFo: Не думал, что скажу это, но.. Я волнуюсь.
Я проверила свой внешний вид в зеркале.
face2face: Все будет в порядке.
Я волновалась тоже. Просто было страшно, что он передумает.
tOFFo: Микрофон.
В животе будто был (огромный) ком (склизкой) глины.
face2face: Камера.
В глазах на (1) секунду потемнело от (жуткого) страха и (пугающей) неизвестности.
А потом я увидела (его).
Он был раздет по пояс, худощавый и бледный то ли от света монитора в (кромешной) тьме, то ли на самом деле. Но его (блестящие) глаза. Они (так) смотрели на меня, что (казалось) он был больше, чем (просто) взволнован.
Он был испуган. И я знала, что было этому причиной и как это исправить.
— Привет, Томас.
Мой голос был (очень) тихим, но стоило мне произнести это и сделать неуверенный (и неловкий) жест приветствия рукой (прямо) в камеру, как он прикрыл глаза и (шумно) выдохнул через рот.
А затем улыбнулся:
— Здравствуй, Лори!
И, клянусь, это был (невероятно) красивый момент. Томас был красив для меня.
И тогда я ощутила их. (Прекрасные) бабочки в моём животе будто вырвались из того (мерзкого) кома глины наружу, щекоча своими (тонкими) крыльями все мои органы, рёбра и все остальное. Тело стало будто невесомым, я готова была даже прокатиться на тех (пугающих) американских горках, которые любил мой десятилетний кузен. И я ощущала радость от (каждого) движения и слова Томаса.
Эти (2) слова стали (его) фишкой. Каждый раз после этого он здоровался со мной (именно) этой фразой.
Пусть мы (крайне) редко созванивались в скайпе, мы много писали друг другу. Он (всегда) помогал мне решать задачи (любой сложности) по математике, а иногда мы обменивались фотографиями аудиторий.
Пока в один момент он не стал называть меня (просто) Лори.
И его..
tOFFo: Здравствуй, Лори! Какие завтра уроки? Тебе помочь с математикой?
..превратилось в..
tOFFo: Лори, кажется, сегодня я не смогу помочь тебе с уроками. Я должен идти.
Тогда было больно.
Настроение: Fink – Looking Too Closely
Влюбленность – это как болезнь. Что-то (намного) хуже гриппа или пневмонии. У тебя болит голова от (постоянных) мыслей и мечтаний. Ты не можешь толком разобраться, что было реальностью, а что тебе (лишь) приснилось. И таблетки тут не помогут. Постоянная тревожность о том, что твой предмет обожания узнает о твоей влюбленности. Ты доходишь до абсурда, потому что даже мысль об олене и ламантине купидонах, которые расскажут все предмету обожания, кажется тебе (вполне) реальной. А ещё влюбленность – это больно. Больнее, чем просто порезать или обжечь руку. И если боль причиняет твой возлюбленный какими-либо своими действиями, ты беспомощен (и жалок).
Я (полностью) осознала это, после второго обследования Томаса.
Все началось с того, что он (снова) пропал. Все было так же, как и тогда, но длилось это (1) месяц.
tOFFo: Я в порядке. Снова обследование. Много лекарств от всего сразу, но это было не страшнее уколов :)
Несмотря на смайлик в конце, я знала, не все нормально.
И через (2) недели, когда мы (поздним) вечером говорили в скайпе, я увидела, почему все было так.
Рукав свитера съехал к локтю и даже с этим (слабым) лунным освещением я увидела бинты, что были чуть-чуть белее его кожи. Он тут же одернул рукав, продолжая рассказывать историю.
— Что это?
Ошибаюсь.
— Что? Ты о чём?
Пожалуйста, пусть я ошибаюсь.
— Какого чёрта, Томас? Из-за этого ты был в больнице? Так ведь?
Он качал головой, не веряще смотря на меня.
— Нет..
— Почему, Томас? Зачем ты это делаешь?
— Не надо..
Он шептал. Я кричала.
В этот миг (нас) объединяли лишь слёзы, капающие на стол и колени.
— Зачем?!
(Три)
— Хватит..
(Два)
— Ты не имеешь права так с собой поступать! Ты делаешь мне больно этим!
(Один)
— Заткнись! Заткнись! Прекрати! Замолчи!
Я молчала. Он кричал.
Теперь (каждый) из нас был сам по себе.
Он колотил руками по столу, крича о том, что это меня не касается, что я ничего не знаю и не понимаю, а затем, встав и (в гневе) чуть не скинув ноутбук со стола, он начал (яростно) бить в стену.
Он был прав лишь в одном. Я ничего не понимала.
Его руки (сильно) кровоточили, когда он (немного) успокоился и осел на пол у кровати. Он рыдал.
Через (3) часа Томас уснул, иногда содрогаясь. И я смотрела на него, пока заряд на его ноутбуке не закончился. Потому что знала, он (точно) не захочет общаться со мной.
Я не смогла уснуть ни той ночью, ни два дня спустя.
Говорят, что все со временем проходит.
Моя влюбленность не прошла за то время, что мы с ним не общались.