3 часть.
Ночь. Ларёк 15 — небольшой фургон движущийся в горах, везя четвёртую партию сволочей по вершине.
В кабине гражданские водитель и пассажир.
Внутри фургона тускло горит в «обезьяннике» двенадцативольтовая лампочка. Плафончик заармирован толстой решеткой.
Кот пересказывает разговор с Толстомордым- И петух этот военкоматовский меня спрашивает: «Свою вину искупить хочешь?» А я ему говорю: «Перед кем? Я весной скок залепил управляющего торгом, так у него там ”рыжьё” — золотишко в горшках заныкано.. И перед такими, что ли, я должен вину искупать?» А этот хляпкий мне и говорит: «Чернов, всё, у вас выбора нет». Ну, и кто он после этого? Петух он, бля! Петух!
Конвоиры разговаривают между собой.
Ребята все слушают Кота, кивают. Мариана сидит между Тяпой и каким-то ещё мальчиком, тот так пристально её рассматривает, даже не стесняясь, наоборот, прям ловит её взгляд.
Пока Мариана растерянно бегает глазами по фургону, она замечает ещё один пристальный взгляд в её сторону.
Теперь уж совсем не по себе. Девочка решает что лучше просто опустить голову вниз и смотреть в пол, но долго так она не протянет. Как она вообще здесь оказалась? В этой милиции хре́новой одни паскуды, ну как можно девочку одну с такими явно не ”сытыми” пацанами отправлять куда то.
Тощий пацан Череп втихаря смолит косуху.
Конвойный тянет носом, чует характерный запах анаши, видит пацана с косухой, приказывает.
Конвойный- Э, погасил!
Но пацан не обратил никакого внимания.
Конвойный- Эй, слышь, тебе говорю!
Перекурившийся Череп поднимает глаза, оглядывается и с улыбкой говорит сопровождающему.
Череп- Да пошел ты… начальник херов…
Конвоир встает, молча отпирает решетчатую дверь «обезьянника», входит, покачиваясь на рифленом полу ползущего вверх фургона, поднимает с металлической скамейки обкурившегося пацана за шиворот и резко отточенным движением ударяет его кулаком в живот. Череп мгновенно скрючивается, глаза у него выкатываются, широко открытый рот судорожно пытается глотнуть воздух…
Конвоир входит в конвойное отделение, запирает за собой решётчатую дверь. И спокойно садится.
Слегка впечатлительный происходящим, Тяпа качает головой- Куда это мы попали?...- и поворачивается к Коту.
- Главное, не в острог. Ни во что не встревай, все равно подорвём отсюда- Тихо говорит ему Кот, а потом подмигивает и прикусывает губу.
Мариана поворачивается в их сторону явно с вопросом на лице "а мне что делать?". Уголки губ Кота заметно опускаются, он задумчиво смотрит на неё, действительно, жалко.
***
Школа. Утро. Первый день.
Драка. Хрипы, стоны, крики, глухие удары, мат, визг пацанов заглушают крики взрослых. Кто-то из пацанов кричит.
Пацан- Мама, мамочка…
И только четверо не участвуют в драке — завхоз дядя Паша, Кот, который держит Тяпу за капюшон ветровки и Мариана суетливо стоящая рядом пытаясь что-то тоже сделать.
Тяпа- Пусти, Кот, я их всех попишу! Тебе говорю, пусти!
Мариана- Перестань, Тяпа, хватит!
Кот- Не лезь в чужое толковище!
Дядя Паша- Удержишь?
Тяпа- Убери руки, козёл старый! Девчонка отойди! Да пусти ты, чего ты меня как маленького держишь? Пусти!
Кот- Стой, Тяпа, стой! Держу, держу! Говорил тебе, не встревай ни во что!
- О Господи!- в секундный шок воскликнул дядя Паша увидев рядом ещё и девочку.
Несколько пацанов уже залиты кровью…
Но вот какого-то пацана зашибают слишком сильно, и он падает без сознания.
Дядя Паша истошно кричит- Пацаны, прекратите! Что вы делаете? Прекратите, сукины дети! Куда? Это же ребёнок! Живой?
Из маленькой санчасти выбегает доктор в белом халате со стетоскопом через шею. И тут же получает от кого-то из пацанов прямо в глаз!
Мгновенно рассвирепевший доктор хватает обидчика одной рукой за штаны, другой за шиворот и отбрасывает его в кучу дерущихся, а сам тут же склоняется над пацаном, потерявшим сознание.
Следом за доктором из штабного домика выскакивает Вишневецкий с немецким «шмайсером». Он задирает ствол автомата вверх и дает длинную очередь в солнечное утреннее небо…
Драка прекращается.
Пацан- Это что, бугор местный чтоли?
Мальчонка- Это Антон, начальник лагеря.
Вишневецкий- Затеять драку из-за шайки горячей воды… Мы рассчитывали набрать отчаянно смелых парней, а вместо этого получили полсотни безмозглых сявок и дешевок! В следующий раз всех зачинщиков…
Мариана тихо бурчит- ага, конечно, только парней..
Начальника перебивает наглый возглас:
Тяпа- Исключат из школы чтоли?..
Вишневецкий- Исключат… Из школы! Потом вниз отправят… и расстреляют…
Тяпа- Кончай парашу гнать!.. Мы малолетки… Нас по закону даже судить нельзя.
Вишневецкий- Судить нельзя. Шлепнуть — можно.
В наступившей тишине на территорию школы с трудом въезжает белый фургон.
Вишневецкий- Всем привести себя в порядок. Разойтись!
Толпище окровавленных пацанов начали потихоньку расходиться, их поторапливали потрёпанные инструктора и конвойные с автоматами.
***
Палатка. Почти ночь.
Мариана зашла в большую палатку осматривая внутрь. Там стояли койки со спальными мешками, все близко продвинутые друг к другу, чтоб место не занимать на проходы. Она даже выбирать не стала, где остановилась, на той и села, всё равно по краям все места заняли. К койке рядом пристроился Тяпа. Просто деловито вошёл делая вид что ему тоже плевать где спать. Хотя сам-то что-то тихо пригрозил мелкому пацану, который тоже шёл к этой койке. С другой стороны подбежал какой-то парень, закинул под кровать гитару, снял шапку и кинул на спальник, помечая своё место, а потом чуть ухмыльнувшись посмотрел на девчонку как раз сидящую в сторону его койки.