Глава 10 . Разборки
После этого мы лежали в квартире Игоря. Полумрак, тишина, только стук моего сердца отдавался в ушах. И я ни о чем не жалела. Риск? Да, огромный. Глупость? Возможно. Но сейчас, в его объятиях, все остальное казалось таким незначительным. Он был мой инструктор, офицер, краповик - элита спецназа. А я - всего лишь курсантка.
"Больно было?" - шептал он мне, проводя пальцами по моей щеке.
"Нет... только чуть-чуть..." - ответила я, зарываясь лицом в его плечо. Он пах потом, порохом и чем-то совершенно неуловимым, что сводило меня с ума.
Я знала, что нас в покое не оставят. Слишком много поставлено на карту. Слишком велик риск разоблачения. Но в тот момент меня это не волновало. Была только я и он, в маленькой квартире, спрятанной от всего мира.
На следующий день его вызвал Щукин - наш особист в училище. Кабинет Щукина располагался в самом конце длинного, темного коридора, и даже через закрытую дверь доносились обрывки его злобного голоса.
"Ну что, старлей. Доиграешься! Я тебя посажу! Ты курсанток в себя влюбляешь!" - орал он на Игоря Волкова. Его голос был пропитан ненавистью и завистью.
Я стояла у двери, прижавшись ухом к холодной деревянной поверхности, и сердце бешено колотилось в груди. Что теперь будет? Что он ему скажет?
"Ты мудак. Думаешь, раз ты с СВО приехал, то тебе все можно?!" - продолжал кричать Щукин.
"А ты там сам был?!" - резко ответил Волков. В его голосе слышалась сталь. Он никогда не боялся говорить правду в лицо, даже если это грозило ему неприятностями. Это одна из причин, почему я в него влюбилась.
Щукин замолчал на мгновение, видимо, не ожидая такой отповеди. Потом разразился новой порцией ругательств.
"Молчать!!! Да я тебя, сука..."
"Да заткнись уже, капитан," - спокойно сказал Волков. Этот контраст между спокойствием Игоря и истерикой Щукина был просто невероятным.
Особист покраснел и заорал еще громче: "Я тебе устрою допрос с пристрастием!"
"Давай. Прямо сейчас!" - орал Волков в ответ. Я никогда не видела его таким злым.
Не выдержав напряжения, я тихонько приоткрыла дверь. Щукин стоял за своим столом, красный от злости, а Игорь - напротив него, скрестив руки на груди и глядя на него сверху вниз. Между ними чувствовалось напряжение, которое можно было резать ножом.
Я испугалась, но не могла уйти. Мне нужно было знать, чем все закончится.
Внезапно дверь распахнулась, и в кабинет вошел полковник Захаров - начальник училища. Он был человеком немногословным и очень строгим, и его появление в кабинете Щукина предвещало недоброе.
"Что здесь происходит?" - спросил он, глядя на Щукина с неодобрением.
Щукин попытался что-то объяснить, но полковник его прервал: "Достаточно. Волков, ко мне в кабинет. Немедленно."
Игорь бросил на меня быстрый взгляд, полный беспокойства, и вышел из кабинета. Я осталась стоять у двери, не зная, что делать.
Через час Игоря вызвали на совещание к высшему командованию. Я места себе не не находила...
От лица Игоря :
Полковник Захаров вызвал меня в кабинет. Сразу стало понятно, что день не задался. В кабинете уже маячил особист Щукин, чье кислое выражение лица предвещало бурю.
"Игорь, что у вас с курсантом Соколовой?" - заорал Щукин, даже не поздоровавшись.
Я опешил. С Соколовой? Ну да, она талантливая, подающая надежды курсантка. И да, я, как лучший инструктор по огневой подготовке, уделял ей много внимания. Но роман..
"Товарищ полковник, товарищ капитан, нет у меня никакого романа с курсантом Соколовой!" - попытался я оправдаться, но Щукин лишь презрительно фыркнул.
Полковник Захаров поднял руку, призывая к тишине. "Игорь, не будем юлить. Информация поступила. Щукин, оставь нас."
Особист недовольно вышел, хлопнув дверью.
Полковник вздохнул и посмотрел на меня с какой-то отеческой грустью. "Игорь, ты лучший инструктор. Ты гордость училища. Но... Соколова.... Ты понимаешь, что это значит?Она еще молода..."
Я понимал. Это значит, что если хоть что-то подтвердится, меня не просто уволят. Меня размажут по стенке и забудут.
"Игорь, я тебе помогу, - тихо сказал полковник. - Я закрою глаза на все. Но будь осторожен. Прошу тебя... будь осторожен".
Я вышел из кабинета как в тумане. Достал сигарету, закурил, пытаясь осознать услышанное. Она любит меня..... я тоже ее люблю. Это началось с ее восхищенных глаз, когда я показывал ей, как правильно держать пистолет. С ее робкой улыбки, когда у нее получалось выбить десятку. С ее вопросов, на которые я готов был отвечать часами.
И вот, я здесь, стою, курю, и понимаю, что влип по самые уши. Полковник Захаров, конечно, хороший мужик, но против всесильного Щукина он бессилен.
Решение пришло внезапно. Я должен поговорить с ней. Расставить все точки над "i". Объяснить, что это безумие, что у нас нет будущего. Хотя... разве сердце слушает разум?
Я нашел ее на стрельбище. Она как раз заканчивала упражнение. Подошел, стараясь скрыть волнение.
"Настя, можно тебя на пару слов?"
Она обернулась, и в ее глазах я увидел то, что так боялся признать. Любовь. Чистую, искреннюю любовь.
"Игорь, я знаю, что ты хочешь сказать. И я знаю, что это неправильно. Но я ничего не могу с собой поделать".
"Настя..." - я хотел сказать ей, что это ошибка, что мы должны прекратить это сейчас, пока не стало слишком поздно. Но слова застряли в горле. Ее глаза смотрели на меня с такой надеждой, что я не смог ее предать.
"К черту все!" - подумал я. "Будь что будет".
Она улыбнулась, и эта улыбка озарила все вокруг. Мир сузился до нас двоих, и я забыл обо всем: о Щукине, о генерале, о последствиях.
С этого дня началась наша тайная жизнь. Встречи украдкой, нежные прикосновения в коридорах училища, короткие записки, переданные через сослуживцев. Мы рисковали каждый день...