Позывной "Дэнвер"

Пробуждение было мучительным. Кристина, юный снайпер ВСУ, почувствовала острую боль в плече, словно кто-то вбил раскаленный гвоздь. Она застонала, пытаясь сесть, но резкая боль пронзила все тело.
Ее глаза распахнулись, и она увидела над собой встревоженное лицо Днепра, ее друга и сослуживца...

Днепр осторожно взял ее за руку. Его лицо было мрачным. Он не знал, кто ее ранил, но понимал, что если Кристина даже не выстрелила в ответ, значит, на той стороне был кто-то очень опасный, кто ее застал врасплох.
Подозрения Днепра падали на одного человека: Дэнвера, снайпера ЧВК «Вагнер», известного своей хладнокровностью и точностью.. Возможно, это была внегласная дуэль снайперов... но чтобы это выяснить, нужно было поговорить с Кристиной и понять, почему она не открыла ответный огонь.

-«Что случилось?» - прохрипела Кристина, пытаясь приподняться.

Днепр осторожно усадил ее обратно. -«Не двигайся. Тебя ранили. Скажи мне, что ты видела? Кто стрелял?»

Кристина отвела взгляд : -«Я... я не помню,» - прошептала она.

Днепр нахмурился. Он знал Кристину слишком хорошо. Она врала. Врала нагло и неумело. Но почему? Что она скрывала? Он внимательно посмотрел ей в глаза, пытаясь прочитать правду.

Он еще не знал, что Кристина действительно все помнила. Она помнила каждый миллиметр, каждый отблеск на оптическом прицеле винтовки Дэнвера. Она помнила, как его лицо, четкое и резкое, появилось в ее прицеле. И она... она просто не смогла нажать на курок. Ее рука дрогнула. Не от страха. А от... от чего-то совершенно иного. От чего-то, что она не могла понять, не могла объяснить. Она влюбилась. Влюбилась в снайпера по ту сторону, влюбилась... через прицел.

Этот секрет жег ее изнутри, словно рана в плече. Как признаться в таком? Как объяснить Днепру, ее другу, ее сослуживцу, что она, снайпер ВСУ, влюбилась во врага? Это было предательством. Безумием. Невозможностью.

Несколько дней Кристина провела в госпитале. Днепр навещал ее каждый день, приносил цветы и пытался разговорить. Но Кристина молчала, упрямо твердя, что ничего не помнит. Она боялась, что правда вырвется наружу и разрушит все вокруг. Она боялась, что Днепр ее возненавидит. Она боялась, что ее чувства к Дэнверу - это всего лишь безумие, вызванное войной...

От лица Дениса :

Вечер опустился над изрытой воронками землей, когда «укропы» из ВСУ застали нас врасплох.
Мы всего лишь набирали чистую родниковую воду - глоток жизни в этом аду. Я, Денис, штатный снайпер частной военной компании; Леонид, наш командир, которого мы звали Лев; и трое других бойцов, в том числе Малой, совсем еще юный снайпер, мой коллега. Я прикрывал его, как мог. Парень еще не нюхал пороха всерьез. А тут - на тебе.

Малой занял позицию на небольшом пригорке, откуда открывался неплохой обзор. Лев, как всегда, рвался в бой.
-«Лев, я должен ему помочь! Он один там не справится!» - крикнул я, чувствуя, как поднимается адреналин. Сердце колотилось, как бешеный барабанщик.

-"Отставить, Дэнвер!!" - рявкнул в ответ Лёнька. В его голосе сквозила сталь, но я-то знал, что и он переживает.

-"Да его там одного порвут!" - не унимался я.

-"Займи позицию, блять!!" - заорал Леонид, с остервенением снаряжая магазин автомата. Его обычно спокойное лицо сейчас исказила гримаса ярости. Но я знал, что это от страха за нас.

Началась перестрелка. Пули свистели вокруг, словно злые пчелы. Земля вздымалась фонтанчиками от разрывов. "Командиров сразу валите!" - орал Лев, ведя огонь короткими очередями. Он двигался, словно тень, то появляясь, то исчезая за укрытиями. Я подчинился приказу, занял заранее намеченную позицию, но взгляд все равно постоянно ускользал в сторону Малого. Как он там? Справится ли?

Я сосредоточился на задаче. Вычислил позиции вражеских стрелков. Первого снял почти сразу. Второй оказался проворнее, но и его настигла моя пуля. Леонид продолжал командовать, координируя действия группы. Он был рожден для войны, этот Лев. Хладнокровный, расчетливый, но всегда заботящийся о своих людях.

Перестрелка затягивалась.
«Укропы» не отступали, но и продвинуться не могли. Я заметил движение на фланге. Кто-то пытался обойти нас с тыла. Сообщил об этом Леониду. Он коротко кивнул и бросил гранату в указанном направлении. Взрыв. Тишина. На какое-то время.

Вдруг услышал короткую очередь со стороны Малого. Сердце екнуло. Что там случилось? В радиоэфире тишина. Лев тоже насторожился.

"Дэнвер, прикрой Малого!" - скомандовал он. Не нужно было повторять дважды. Я рванул с места, перебегая от укрытия к укрытию. Пули по-прежнему свистели вокруг, но сейчас я их почти не замечал. В голове была только одна мысль: Малой. Я должен его вытащить.

Подполз к пригорку, где он занимал позицию. Увидел его. Он лежал на земле, прижавшись к винтовке. Живой.

- "Малой, ты как?" - прошептал я. Он поднял голову и улыбнулся. "Все в порядке, Дэн. Просто немного зацепило".

Осмотрел его. Легкое ранение в плечо. Повезло. "Нам нужно уходить", - сказал я, помогая ему подняться. "Лев сказал прикрывать отход". Вместе, прикрывая друг друга, мы вернулись к остальной группе.

Леонид встретил нас суровым взглядом, но в глазах читалось облегчение. "Живы? Целы? Хорошо". Он отдал команду об отступлении. Мы отходили организованно, прикрывая друг друга. «Укропы» не преследовали. Видимо, и им надоело..

Вернувшись в лагерь, я помог Малому обработать рану.

"Спасибо, Дэн", - сказал он. "Я думал, мне конец".

-"Не говори глупостей", - ответил я, похлопав его по плечу. "Все будет хорошо".

Но в душе оставалась тревога. Война - это не игра. Она не прощает ошибок. И в следующий раз нам может не так повезти. А пока мы живы. И у нас есть чистая родниковая вода...

*****
Следующим утром я и Леонид, наш командир, должны были поехать за ребятами, которые снова готовы были встать в строй после госпиталя. Утро выдалось на удивление тихим, словно сама природа затаила дыхание, ожидая чего-то. Леонид, обычно немногословный, вдруг невольно заговорил о медсестре.

«Ты бы хоть с Василисой поговорил. Она же ради тебя приехала... пойми, а. Ну что ты, как балван, от нее бегаешь?» - проворчал он, не отрывая взгляда от дороги.

«Мне любить нельзя. Кругом война», - отрезал я, стараясь не выдать смятение, которое его слова вызвали. Василиса... ее имя звучало как тихая мелодия, контрастирующая с грохотом орудий.

«Полегчало?» - ухмыльнулся Леонид, бросив на меня лукавый взгляд.

«Иди в задницу», - огрызнулся я. Леонид расхохотался, его смех эхом прокатился по кабине УАЗика.

«Уже там! И все равно ты влип!»- смеялся он.
«Ну, так шуруй к своей избранной! У меня все под контролем», - усмехнулся Леонид, подмигнув мне.

«Чем быстрее ты примешь ситуацию, тем будет легче», - снайперской точностью Леонид ударил по самому больному. Он всегда умел находить мои слабые места.

«Закр-р-рой рот!» - прорычал я, чувствуя, как закипает кровь. «Она мне даром не нужна!»

«Я-то закрою, Дэн. Но ты вроде всегда соображал неплохо. Учись на моих ошибках. Уж не знаю причин, но она, походу, влюбилась в тебя... Дай ей хотя бы дружбу. Ну и прекрати орать. Тебе плохо разве?»

Вот... сука. Как может быть плохо, когда ему сунули такую? Она как царевна синеглазая... длинные волосы... и лечила в госпитале. Я познакомился с ней, когда попал в госпиталь..
Василиса... ее заботливые руки, тихий голос... Я старался не думать о ней, убеждал себя, что это всего лишь благодарность, не более. Но ее глаза... в них плескалось что-то такое, что проникало в самую душу, заставляя забыть о войне, о боли, о смерти.

«Да, черт возьми, плохо!», - признался я, отворачиваясь к окну.
«Ненавижу эту ситуацию. Ненавижу войну. И ненавижу... себя, за то, что не могу просто взять и быть с ней».

Леонид ничего не ответил. Он просто положил руку мне на плечо, молчаливо поддерживая. Мы ехали дальше, в тишине, каждый погруженный в свои мысли. Я думал о Василисе, о ее синих глазах, о ее улыбке, которая могла осветить самый темный день. Я думал о том, что война калечит не только тела, но и души. И о том, что иногда даже на войне можно найти... любовь. Но можно ли позволить себе это?

Дорога до госпиталя показалась бесконечной. Когда мы приехали, я старался держаться как можно дальше от Василисы, избегал ее взгляда. Но она сама подошла ко мне, смущенно улыбаясь.

«Дэн, привет. Я рада, что с тобой все в порядке», - проговорила она тихо, словно боялась нарушить хрупкую тишину.

«Привет, Василиса», - буркнул я, не поднимая глаз.

«Ты... ты какой-то странный сегодня», - заметила она, нахмурив брови. «Что-то случилось?»

Я поднял голову и посмотрел в ее синие глаза. В них я увидел искреннее беспокойство, нежность и... надежду. И в этот момент я понял, что больше не могу сбежать...